Элита

13

Поставив передо мной тарелку с омлетом, мама садится напротив и подпирает щеку рукой.

— Мне кусок в горло не лезет, когда ты так смотришь, — смущённо ворчу я. — Я снова в чём-то провинилась?

— Нет, — её голос звучит неожиданно мягко. — Просто думаю, как быстро летит время. Недавно ты ещё за партой сидела, а теперь ты учишься в лучшем университете страны. Папа бы тобой гордился. И я горжусь.

Услышать такие слова от мамы — всё равно что увидеть снеговика в пустыне, так что я моментально таю.

— Спасибо… — от волнения я розовею. — Дела не всегда идут гладко, но я очень стараюсь.

— Тебя ждёт прекрасное будущее. Я знаю, что тебе бывает нелегко, но ты справишься и заставишь окружающих себя уважать.

— Спасибо, — повторяю я, отчаянно желая как-то отблагодарить маму за её тепло. — Вчера меня Шанский похвалил. А он такой дядька, что редко кого хвалит.

Мамины глаза вспыхивают радостью, словно я сообщила ей о выигрыше в лотерею.

— Ты всегда была умницей. Мозги у тебя отцовские, к счастью, а не мои.

Днём, между занятиями, я всё же решаю наведаться в университетское кафе, которое пообещала себе бойкотировать в целях экономии. Желудок уже час ноет от голода, так что ещё одну лекцию без перекуса мне не пережить.

Заказываю сэндвич с чаем и, услышав финальную сумму, в замешательстве смотрю на экран кассы. На счету моей карты столько нет. Не хватает совсем немного, но едва ли будет уместно торговаться.

— Простите, можно убрать чай?.. — мямлю я, сгорая от стыда.

— Чай оставьте и добавьте ещё один американо, — звучит за мной знакомый голос с ленцой.

Обернувшись, я вижу Леона. Не глядя на меня, он прикладывает карту к терминалу.

— Я официально нарекаю тебя своим спасителем, — пытаюсь пошутить я, чувствуя, как горят кончики ушей. — Уже в который раз ты спасаешь меня от неминуемого провала.

Ничего не ответив, Леон забирает со стойки свой кофе и следует за мной к дальнему столу.

— Слушай… — начинаю я, посчитав своим долгом первой завязать разговор, — хочу извиниться за то, что невольно услышала твой разговор с Эльвирой. Я не имею привычки подслушивать, и это действительно вышло случайно.

Приходится скрестить пальцы под столом, чтобы молния возмездия не пробила мне голову за такое откровенное враньё.

— Забудь, — коротко отвечает Леон, поднося бумажный стакан ко рту. — Как твои дела в университете? Справляешься?

В его голосе нет сочувствия или жалости. С его стороны это скорее вежливость.

— Всё не так плохо, как могло показаться вначале, — бодро отвечаю я, не желая выглядеть жертвенной сиротой. — Так что да, справляюсь.

И словно в насмешку моим словам, над нами нависает тень. Принадлежит она не кому-нибудь, а Морозову Денису — скорострелу, возжелавшему заполучить меня в рабство.

Пробежавшись по мне сальным взглядом, он недобро ухмыляется:

— Занимаешься благотворительностью, Леон? А моя сестра в курсе?

— Это не твоё дело, — отрезает Леон, подняв глаза. В них читается неприкрытая неприязнь.

— Ты же в курсе, что он не берёт прислугу? — не затыкается Морозов, переключая внимание на меня. — Так что ты не тот газон удобряешь.

Я стискиваю зубы, чтобы ненароком не ляпнуть в ответ что-то, что заставит придурка позеленеть.

Мама мной гордится. Мама мной гордится. Мама мной гордится, и я не имею права её подвести.

Не дождавшись нужной реакции, Морозов, дёрнув мясистыми плечами, уходит, и я беззвучно выдыхаю.

— Предлагал своё покровительство? — негромко осведомляется Леон.

— Вроде того, — буркаю я.

Он внимательно смотрит на меня, но других вопросов не задаёт.

Не проходит и пары минут, как возле нашего стола появляется Тимур. Пожав руку Леону, он переводит неприязненный взгляд на меня и сухо изрекает:

— Лия, тебя вызывают в деканат.

Руки холодеют. В деканат? Снова? Но по какому поводу? Я ничего не сделала. В смысле, вообще ничего.

Леон переводит вопросительный взгляд на Тимура, но ничего не говорит. Тяжело поднявшись, я вымученно улыбаюсь ему:

— Дальше компанию составить не смогу. Как видишь, возникли неотложные дела.

— Удачи, — задумчиво кивает он после паузы.