Элита

33

Утро пахнет приготовленным мамой какао, влажной землёй и сладостным предвкушением, от которого в животе приятно покалывает. Сцены вчерашней ночи прокручиваются в голове, как поставленный на повтор любимый клип: горячие ладони Леона на моей коже, его голос, хриплый от желания, его взгляд — такой, словно я — единственная и самая важная женщина на свете.

Включив наушники с треком любимой Ланы Дель Рей, я прислоняюсь к автомобильному окну. Ленивый октябрьский дождь оседает на стекле извилистыми змейками, тогда как у меня на душе — солнечно и тепло. Мы с Леоном поднимались по лестнице, держась за руки, целовались возле двери моей комнаты. Понятия не имею, к чему приведёт нас случившееся, но проснулась я абсолютно счастливой.

По обыкновению, выйдя из машины на университетской парковке, я неожиданно обнаруживаю, что больше не являюсь главным предметом университетских сплетен. Учащиеся заняты своими делами: парочка по соседству целуется, трио старшекурсников громко обсуждает исход футбольного матча, подружки Милены-Шер жеманно потягивают курительные гаджеты. Никто не пялится в мою сторону, не морщится и не тычет пальцем.

Я благодарно возвожу глаза к небу. Какое счастье, что никому больше нет до меня дела.

— Лия!

«Сглазила», — цежу я сквозь зубы, перед тем как обернуться. Ко мне приближается Тимур. В руке — подставка с двумя стаканами кофе, на лице — подобострастная улыбка.

— Доброе утро! — склонившись, он клюёт меня в щёку. — Роскошно выглядишь. Это тебе.

Один из стаканов перекочёвывает ко мне в руку, заставляя озадаченно уставиться на дарителя.

— Думаешь, я стану это пить после той вечеринки?

— Клянусь, Лия, это не я, — лицо Тимура страдальчески кривится. — Ты же видела: я сам еле на ногах стоял. И я бы в любом случае никогда не стал таким заниматься… Во-первых, Леон мой друг, а во-вторых, у меня тоже есть принципы.

— Ты нюхал мои волосы и тёрся обо меня, как Тузик о столб, — напоминаю я.

Щёки Тимура, подёрнутые природным девичьим румянцем, становятся пунцовыми.

— Возможно, я отпил из твоего стакана, — бормочет он. — Извини ещё раз. Я не такой плохой, как тебе могло показаться.

Глубоко вздохнув от осознания, что не могу на него злиться, я подношу стакан к губам. На языке всё ещё играет пряный вкус какао, но Тимур выглядит слишком уж виноватым, а моё настроение слишком приподнятое, чтобы не пойти на такую уступку.

— М-м-м… — сделав глоток, я с любопытством вглядываюсь в логотип кофейни. — Вкусно.

— Лучший кофе в радиусе трёх километров, — радостно сообщает Тимур.

— Думаю, я бы быстрее забыла о том инциденте, если бы ты приносил мне его каждый день в течение месяца.

А что? Вполне оправданное требование. Если уж вёл себя как последний извращенец и раскаивается — пусть исправляет.

— Без проблем, — без раздумий соглашается Тимур. — В кофе что-то добавить нужно? Сироп, корицу?

— Вот так, — я выразительно смотрю на стакан, — идеально.

Его смазливое лицо озаряется улыбкой.

— Двойной капучино без добавок для Лии. Будет сделано.

Я довольно цокаю языком.

— Послушный мальчик.

Это шутливое замечание рождает в глазах Тимура заворожённый блеск, так что я принимаю молниеносное решение быть поосторожнее с высказываниями. Сдаётся мне: этот женоподобный тип — тот ещё извращенец. Из тех, кто не прочь заткнуть себе рот кляпом и примерить ошейник.

Как бы то ни было, новоприбывший союзник в лице члена совета — отличная новость, так что дальнейший путь к дверям университета проходит в ещё более приподнятом настроении. Кажется, тёмная полоса в моей жизни официально сменилась светлой, и это не может не радовать.

После двух выстраданных пар я иду в кафе. Не считая лекций у Шанского, большой перерыв с недавнего времени стал моим любимым временем здесь: он означает встречу с Леоном.

У лестницы меня нагоняет Пётр.

— Лия, можно отвлечь тебя на минуту?

Я не без удивления смотрю на его запыхавшееся лицо. Он что, бежал за мной? Да что я такого творила на той вечеринке, если два самых популярных студента носятся за мной, как бигли за фрисби?

— Привет. Конечно, слушаю.

Пётр придвигается ближе, позволяя оценить сногсшибательный запах парфюма и то, как иссиня-чёрная прядь красиво падает ему на лоб.

— Не знаю, говорил Леон или нет: я бы хотел предложить тебе поучаствовать в создании статьи для университетской газеты.

— На какую тему? — уточняю я, решив не упоминать, что в момент их телефонного разговора находилась рядом.

— Тема как раз для тебя. Адаптация нового студента к незнакомой среде.

Не удержавшись, я смеюсь вслух.

— Ты уверен, что идея привлечь меня к написанию статьи — хорошая? Меня пытались вытравить отсюда как клопа из матраса. Что полезного я могу рассказать? Уж призывать новичков искать себе защитников-альф я, разумеется, не стану.

— Я знаю, что поначалу всё шло не слишком гладко, но сейчас ты ведь в порядке? — осторожно осведомляется Пётр, сбитый с толку моим эмоциональным напором. — Думаю, статья поможет новым студентам понять, что они не единственные проходят трудности адаптации.

Я внимательно оглядываю его лицо, гадая, что на самом деле ему от меня нужно. И дураку ясно: сложность адаптации напрямую зависит от благосостояния родителей, если денег много — проблем не возникнет, если нет — любая жизнеутверждающая статья как подорожник на гангрену. Может, Петя в меня влюбился? Или я слишком много о себе возомнила?

— Я подумаю, хорошо? — наконец изрекаю я, решив сразу не динамить члена совета. — Нужно оценить целесообразность участия.

— Да, я понимаю, — Пётр выглядит разочарованным, но старательно не подаёт вида. — И ещё. Я спрашивал у Леона номер твоего телефона… разумеется, исключительно из профессиональных соображений. Он предложил узнать у тебя лично.

Он выглядит таким смущённым, что в голове сами собой всплывает строка: «Это дождь из мужиков, аллилуйя…»

— Хорошо, — великодушно роняю я, решив, что Пётр имеет достаточно достоинства и выдержки, чтобы не злоупотребить доверием. — Записывай.

Дождавшись, пока он внесёт номер в контакты, я, сославшись на голод, прощаюсь и торопливо иду в кафе. Увы, там меня настигает разочарование: Леона в зале нет.

Наспех перекусив круассаном, я выхожу под морось. Подставив лицо мелкому дождю, мысленно иронизирую: веду себя как типичная влюблённая девчонка, которая после первого поцелуя уже сыграла свадьбу в голове.

Да, нужно остыть. У Леона всё ещё есть прицеп в лице Эльвиры, а его желание со мной переспать, как ни прискорбно, не означает глубоких чувств.

Проведя десятиминутную ревизию мыслей и пообещав себе не витать в облаках, я разворачиваюсь к крыльцу — и вздрагиваю. На вершине лестницы, привалившись к перилам, стоит Леон. Смотрит прямо на меня.