Элита

24

Лия

Просыпаюсь я от ощущения, будто мне прострелили голову. Виски гудят, во рту пересохло, тело ватное, не мое.

Первые минуты даже не пытаюсь открыть глаза. Просто лежу, в надежде, что если не буду шевелиться, то мир вокруг меня снова обретёт устойчивость и перестанет рассыпаться на пиксели.

По мере того, как реальность становится более осязаемой, я осознаю: что-то не так. Во-первых — это не моя кровать. Слишком мягкий матрас, и подушка слишком высокая, и слишком уж она пахнет…мужчиной. Во-вторых — это я понимаю после того, как ощупываю себя: из одежды на мне только, парадно-выходные трусы с кружевами и стразами. Никакой пижамы, в которой я обычно сплю, никакого бюстгальтера.

Захлебнувшись паникой, я распахиваю глаза и резко сажусь.

Такой маневр обходится мне дорого: желудок подскакивает к горлу, по телу разливается жар, от ушей до кончиков пальцев.

Оглядевшись, я в отчаянии накрываю лицо руками. Черт-черт, я не ошиблась. Это не моя комната. Взгляд мечется от кресла со скомканным пледом, к двери, задерживается на тумбочке, где рядом со стаканом воды лежит пачка обезболивающих.

Что было вчера? Какого черта я делаю в комнате Леона? И где он сам?

Вспышки воспоминаний о минувшей ночи ослепляют. Я сижу на нем сверху… Мои руки у него в волосах, его — на моих бедрах…Мне очень жарко, и низ живота мучительно ноет, требуя расслабления.

Сердцебиение учащается, провоцируя новый прилив тошноты.

Господи…Я пыталась поцеловать Леона… Просила его заняться со мной сексом.

А дальше все, провал.

— Жива?

Вздрогнув, я машинально прижимаю одеяло к груди.

Леон появляется из ниоткуда — в футболке, спортивных штанах и с чашкой кофе в руке. Выглядит он так словно только что вышел с рекламных съемок: влажные волосы, сияющий взгляд, идеально ровный цвет лица. И я — пожеванный башмак, страдающий похмельем.

— Что я здесь делаю? — Мой голос хрипит, как у барда-курильщика.

— Ты была не в себе, и я побоялся оставлять тебя одну, — его взгляд бегло касается моих голых плеч. — Выпей таблетку. Вчера мне так и не удалось тебя заставить.

— Я пила совсем мало… — я смотрю перед собой, забыв о наготе и смущении. — Пару бокалов шампанского — не больше. Не понимаю, почему…

— Думаю, тебя накачали.

— Накачали… — я вскидываю глаза, глядя на Леона с мольбой. — Мы… ничего ведь не было?

Иронично приподняв бровь, он делает глоток кофе и качает головой:

— Нет. Хотя ты была очень убедительной.

— Господи, — бормочу я, опуская лицо в ладони… — Думаешь, это Морозов сделал?

Леон подходит к кровати, и поставив чашку на тумбочку, присаживается на рядом. Запах шампуня и мужского тела ввинчивается мне в ноздри, отдаваясь томительной вибрацией под пупком.

Я машинально свожу колени. Что бы мне не подсыпали, оно еще действует.

— Похоже, Морозов подлил что-то в напиток. Каролина вовремя заметила, что ты ведёшь себя странно. — На его скулах появляются желваки. — Я вовремя приехал.

— А что с моей одеждой? — робко спрашиваю я после паузы.

— Лежит там, где ты ее скинула. — Леон кивает себе за плечо.

Я закусываю губу. Боже мой. Я, что, раздевалась при нем? Под наркотиками я та еще зажигалка.

— А где мой…? — я смущенно опускаю глаза себе на грудь.

— Там же. — Впервые в глазах Леона появляются искры веселья. — Я старался много не смотреть.

— Спасибо, — покраснев как томат, бормочу я. — Ты прирожденный джентльмен.

— Не стоит благодарности. Я делал это по большей части для себя.

— Все равно спасибо. — Я решаю не думать о том, что он подразумевает под этой фразой. — Правда. Можешь, пожалуйста, дать мне одежду? Я очень хочу исчезнуть.

Кивнув, Леон исчезает и секунд через на десять возвращается с футболкой в руках.

— Потом вернешь. — Он опускает ее передо мной. Свою модную дорогую футболку. — Вряд ли ради десяти шагов стоит надевать платье. Я подожду за дверью.

Когда он выходит, я наконец позволяю себе выдохнуть. Дрожащими рукам я натягиваю футболку, торопливо подхватываю с пола платье, колготки и лифчик.

Мне срочно нужен душ, чашка горячего чая и пара дополнительных часов сна. А потом я подумаю, что мне со всем этим делать.