Элита

43

Этой ночью я в полной мере ощущаю себя особой королевских кровей, ибо сплю как принцесса на горошине. Паршиво. Не спасает ни египетский хлопок, которым укомплектована каждая спальня в доме, включая мою, ни ортопедическая подушка с эффектом памяти, подаренная Каролиной.

Как итог, в семь утра я сижу на кухне с кружкой двойного эспрессо, ловя отражение своих припухших век в натёртой до блеска сахарнице. Настроение болтается на уровне моих полуспущенных носков. У Леона свадьба через три месяца, и с детьми они тянуть не планируют.

— Пока ты разглядываешь потолок, Игорь ждёт во дворе, — осуждающий голос мамы клинком вонзается мне в затылок. — Кофе допивай и иди. Он тебе не слуга, а ты не царевна.

Эта раздражённая реплика становится последней каплей в переполненной чаше сегодняшнего утра. Пальцы до побеления сжимаются в кулаки, на глазах выступают слёзы. Разве моя вина, что Игорь приехал на двадцать пять минут раньше условленного?

Но маме бесполезно что-либо объяснять: по её убеждению, заставлять других ждать — некрасиво и всё тут. Моё мнение не имеет никакого значения.

— Я ещё не поела, — глухо говорю я, о чём сразу жалею. Мама вспыхивает моментально.

— Так чего расселась, как барыня?!

Дверь холодильника хлопает, слышится шуршание упаковки, громкий и торопливый стук ножа. Спустя секунд десять передо мной падают два ломтя хлеба, накрытые сыром и ветчиной.

— Ешь бутерброды! Только быстро.

Смахнув выкатившуюся слезу, я скрежетом отодвигаю стул.

— Не хочу.

— Чего это ты не хочешь?

— Потому что я человек, а не собака, жрущая по команде! — резко обернувшись, я впиваюсь в маму глазами. — Сколько можно ко мне цепляться? Я не виновата в том, что папа умер, а ты несчастна!

Не дожидаясь, пока мама проорёт, что её дочь выросла неблагодарной хамкой, я, сломя голову, вылетаю из кухни. Тело колотит так, что стучат зубы, слёзы, застрявшие в горле, душат, мешая дышать.

Не видя перед собой ровным счётом ничего, я по памяти нахожу прихожую, наощупь обуваюсь, толкаю дверь — и с размаху влетаю в Леона, прямиком в его твёрдую, терпко пахнущую грудь.

Ещё вчера это столкновение отозвалось во мне мурашками и бешеным трепыханием сердца, но сейчас его руки, подхватившие мои плечи, как ярко-синие глаза, пронзительно уставившиеся на меня, не вызывают ничего, кроме желания огрызнуться.

— Осторожно, — голос Леона звучит мягко и заботливо, что бесит ещё больше. — Куда так рано торопишься? На учёбу ведь ещё рано.

Одним движением сбросив его кисти, я задираю подбородок и шиплю:

— Не тебе рассуждать о спешке. Надеюсь, ты уже заказал свадебный костюм.

Тот самый здоровый румянец, которым я так восхищалась, исчезает с лица Леона, делая его мертвенно бледным. Большего подтверждения тому, что сказанное Эльвирой — правда, мне и не нужно.

— Пропусти. — Больно толкнув его плечом, я слетаю с крыльца и бегу к машине.

Господи, день только начался, а я уже высосана под ноль. К вечеру Пётр ждёт черновик статьи, за которую я даже не садилась. Интересно, моих нехитрых сбережений хватит на билет до Самой-большой-задницы-мира? Я бы с большим удовольствием поселилась в ней на пару месяцев, если это означало возможность не видеть их всех: маму, Леона и Эльвиру с её полоумным братцем.

— Ты сегодня весь день как в воду опущенная, — замечает Пётр, когда мы прогуливаемся по университетскому двору в большой перерыв. Он предлагал встретиться в кафе и пообедать вместе, но я отказалась. Несмотря на то, что я с самого утра ничего не ела, аппетит так и не появился. Из очевидных плюсов — живот втянулся так, что можно сниматься в рекламе бикини.

— Так сейчас вообще говорят? — я пинаю кроссовкой ворох слипшихся от дождя листьев. — «Как в воду опущенная»?

— Это выражение моей мамы, — его красиво очерченный рот трогает улыбка. — Но согласен, звучит довольно архаично. Как дела со статьёй? Или лучше пока не спрашивать?

— Лучше не спрашивай, — невесело усмехаюсь я. — Я обязательно соберусь и напишу её, но вряд ли сегодня. Я переживаю не самые лёгкие времена.

— Если есть желание — ты всегда можешь мне рассказать, — Пётр смотрит на меня со всей серьёзностью. — Иначе для чего нужны друзья?

Вздохнув, я мотаю головой. Что я могу ему рассказать? Что, как дура, запала на его жутко красивого и жутко несвободного приятеля и никак не могу смириться с тем фактом, что он в скором времени женится? Что мне вдвойне тяжело пережить это, живя с ним бок о бок, а уехать возможности нет, ибо мама никогда на это не пойдёт, а в одиночку я не потяну аренду.

— Ну хорошо. Расскажешь, когда захочешь, — Пётр смиренно склоняет голову, в очередной раз демонстрируя чудеса толерантности. — Ты в курсе, что в выходные Тимур отмечает свой день рождения?

Я напускаю на себя заносчивый вид.

— Знаю ли я, что моей кофейной фее исполняется двадцать три? Разумеется.

Пётр замедляет шаг до полной остановки, так что мне приходится сделать то же самое. Чувство лёгкого беспокойства шевелится в груди: уж слишком пристально и со значением он смотрит.

— Я бы хотел предложить тебе пойти на день рождения со мной, — он делает паузу, — в качестве пары.

Я растерянно моргаю. В качестве пары? При том что мы с ним даже ни разу не целовались?

— Это не накладывает на тебя никаких обязательств, — поясняет Пётр, почувствовав моё замешательство. — Не знаю, посвятил ли тебя кофейный друг в подробности празднования…

— Только про то, что он арендовал какой-то модный эко-отель с гольф-полем в сорока километрах от города, — машинально выговариваю я.

— Именно так. И моё предложение подразумевает то, что мы будем делить номер, — его щёки слегка розовеют, выдавая волнение. — Мне, как близкому другу, достался люкс с двумя спальнями. Поэтому у тебя будет выбор — спать одной или же…

— С тобой, — заканчиваю я.

Несмотря на подавленное состояние, деликатность Петра и его уважение к личным границам вызывают во мне прилив умиления и теплоты.

Может, пора дать нам шанс вместо того, чтобы оплакивать скорую свадьбу Леона и их с Эльвирой грядущее потомство? Пётр по-настоящему мне нравится, и у меня нет сомнений в искренности его намерений. И он точно не станет действовать против моей воли — это он уже не раз доказал.

«А если Леон узнает?» — панически лепечет писклявый голосок внутри. «Если Леон узнает — так ему и надо», — хмыкает второй, более циничный.

— Хорошо, — говорю я вслух. — С радостью принимаю предложение быть твоей спутницей. Надеюсь только, что Морозова Тимур не пригласил.

— Я об этом не спрашивал, — радость на лице Петра слишком очевидна, чтобы остаться незамеченной. — Знаю только, что у Леона возникли неотложные дела, и его не будет.

Вместо того чтобы обрадоваться возможности отдохнуть от объекта своего помешательства, я чувствую нелогичные тоску и негодование. Тимур же близкий друг Леона, так какого чёрта?!

— Что за срочные дела в субботу, интересно? — бормочу я, сама того не желая.

— Не знаю, — Пётр наивно пожимает плечами, не замечая отпечатка мрачности на моём лице. — На прошлой неделе он подтвердил, что будет, а сегодня с утра отказался.