Гарант мира для высшей расы

Глава 15. 2

Лигерия. Мелетия. Королевский дворец "Твердыня"

Тайгер Рин

Попадающиеся навстречу придворные лишь кланялись, не пытаясь остановить, но сверлящие спину взгляды, я буквально ощущал физически.

Оказавшись внутри, мгновенно выяснил, где находится Его Величество и, отмахнувшись от лапочащего что-то о занятости монарха слуги, рванул к кабинету дяди.

Крыло, где Шеар устроил свою приемную, находилось в дальней части дворца. Окна любимого убежища короля выходили в парк, притом в ту часть, которая была самой уединенной. Внизу раскинулась аллея, обрамленная низким кустарником, а сразу за ним возвышались высоченные деревья, названиями которых я никогда не интересовался, но их кроны с двух сторон слегка клонились к дорожке, образую красивые живые арки, а по весне и большую часть лета их украшали гирлянды из нежно-розовых соцветий, издающих чудных аромат. Естественно, это было любимое место придворных парочек, а Шеар периодически поглядывая вниз посмеивался приговаривая, что если бы его супруга была жива, то непременно изгнала бы своего венценосного мужа из собственного кабинета, чтобы забрать себе такой прекрасный плацдарм для наблюдений за жизнью двора, а не пользоваться непроверенными слухами на тему, кто с кем и как. Самого же дядю, по его словам, привлекала тут тишина и некая иллюзия отгороженности от остального мира. Что ж, его можно понять. Лично мне не хотелось бы оказаться на его месте. И на своём-то проблем хватает…

В приемной, как и всегда, было полно просителей всех мастей и сословий, мечтающих пробиться пред светлые очи. Неулыбчивый секретарь Шеара, сухой, всегда с прямой спиной, словно проглотивший палку, притом, судя по виду, она у него застряла где-то в …ну, в общем, глубоко. Потому что только это объясняло его брезгливо-недовольную мину по отношению ко всем, включая короля. Но его исключительная работоспособность и преданность последнему, перекрывала сей недостаток, как и вечное брюзжание по поводу и без. Лорда Регара побаивался весь двор и немного даже сам монарх.

Вот и сейчас он ледяным тоном что-то выговаривал особо настырному просителю, который, по мере беседы, бледнел и тух на глазах.

Я решительно продвигался ко входу и секретарь поднял на меня свои внимательные глаза, слегка удивленно вздернул брови и тут же переключился на мою персону, оставив в покое страшно обрадовавшемуся этому провинциально одетому оборотню, которого только что отсчитывали, как мальчишку.

— Милорд Рин, — поклонился мне лорд Регар, — Не ждали вас так рано. Я полагаю, вы желаете пройти к Его Величеству?

— Да, я хотел бы увидеться с дядей. Это срочно, — подтвердил я, — И ясного дня вам, лорд Вайт, — ответил ему с улыбкой и заметил, как вредный старик слегка потеплел. Мало кто знал, что за внешностью и манерами склочника и закоренелого бюрократа скрывается заботливый отец, у которого судьба отобрала свою семью, и он полностью посвятил себя служению королю и роду Данов, к которому, собственно, и я имею непосредственное отношение.

Рин — это имя рода герцогов, по материнской линии, которое принял мой отец, чтобы тем самым признать по закону отказ от притязаний на престол. Меня устраивало, да и ни для кого не секрет, что я стою в списке наследников лишь под номером четыре, хотя злые языки поговаривают, что Шеар не раз грозился перевести меня в этом списке на первое место. Да-да, та самая пресловутая проблема отцов и детей.

— У Его Величества сейчас беседа с Его Святейшеством, — поморщился секретарь и добавил как бы невзначай, — А после подойдут ваши братья, — он зыркнул на меня, желая узнать, дошло ли его предупреждение и увидев, что я чуть опустил голову, удовлетворенно продолжил. — Я попробую сейчас спросить, возможно, что он вас примет, генерал.

— Окажите такую любезность, лорд Регар, — я с благодарностью кивнул бессменному королевскому помощнику.

Лорд Вайт, сдвинув грозно брови, обвел взглядом просителей, словно предупреждая, чтобы эти детишки не шалили, пока их мамочка отсутствует и нырнул за первую дверь, что отделяла приемную маленьким коридором от кабинета, а я остановился у окна, ожидая пока секретарь вернется.

И застыл, ошарашенно глядя на открывшуюся мне картину. Не узнать прогуливающихся по парку я просто не мог — уж больно в последнее время объект моего внимания занимал много места в мыслях. Изящную фигурку Светлейшей Элариэль, затянутую в летящие эльфийские шелка, я узнал бы, кажется, даже за десяток миль и в полном тумане. Ее неизменная хранительница шла несколькими шагами позади, зорко следя за окружающим пространством, но при этом усиленно делая вид, что беззаботно болтает с белобрысым офицером, которого раньше я или не видел, или не запомнил. А вот тот, с кем рядом шла княжна мне определенно был знаком, как, собственно, и всей Лигерии.

Нет, ну кто бы сомневался!!!

Лорд Алекс Дан, второй наследник и чертов ловелас, что просто не мог упустить такой необычный вариант для своей коллекции!

И она ему улыбалась!

— Ваша Светлость, Его Величество вас ожидает, — голос лорда Вайта выдергивает меня из накатившего ощущения ярости.

Поворачиваюсь к секретарю, чтобы ответить и понимаю, что с трудом выдергиваю из подоконника впившиеся когти. Притом мы с лордом оба удивленно глядим на борозды оставшиеся в белом дереве — ценная и очень красивая порода из которой в этом крыле были сделаны как сами рамы, так и их облицовка.

Вот это новости! Что-то часто я в последнее время теряю контроль и всегда по одному и тому же поводу. Беда! К демонам, какое мне дело до этой остроухой? Хочет искать развлечения на свою голову или другие части тела — сама разберется! Отныне княжна — это проблема Шеара, вот пусть и следит за той, что так неожиданно потребовалась во исполнение договора.

Уговорив хоть немного сам себя, принимаю невозмутимый вид и кивнув Вайту, продвигаюсь в сторону кабинета, провожаемый в спину взглядами: завистливыми соискателей аудиенции и задумчивым помощника Его Величества.

Миную ещё один пост охраны, который несут самые преданные гвардейцы, что похоже даже не спят, ратуя о добром здравии нашего короля. Дверь открывается и я попадаю в святая святых Лигерии — личный кабинет монарха.

Здесь всегда было на редкость уютно, дядя в действительности проводил тут очень много времени и обустроил помещение не только с целью подавить и восхитить посетителя, но и для своего удобства.

Массивная, но очень удобная мебель, рабочий стол, заваленный бумагами, редкой красоты писчие принадлежности, чернильница и пресс-попье из редкой породы камня и золота, огромная карта Кантии на одной стене и портрет покойной королевы в полный рост на противоположной, а так же огромные напольные часы, которые отбивали время каждые пятнадцать минут, а в конце каждого часа играли мелодию старинной баллады «Время быстротечно». Их Шеар особо любил и говорил, что эти неумолимые надсмотрщики не позволяют ему забыть не только о делах, но и о том, что надо успевать жить.

Сейчас Его Величество сидел за столом в своем любимом кресле и его светло-зеленые с прищуром глаза изучающе смотрели на меня. Дядя носил короткие волосы, что удивляло многих его подданных, но он всегда говорил, что слишком занят, чтобы тратить бесценные минуты ещё и на собственную гриву. Светлые волосы, коренастая фигура, узкие губы, на которых хитроватая улыбка гостила весьма часто. Не красавец, но пользующийся вниманием дам. Хотя кого я обманываю? Короли, даже уродливые, всегда привлекательны для противоположного пола. Монарх был далеко не молод, но и до старости ему ещё весьма далеко. Собственно, мне всегда казалось, что Шеар специально прибавляет себе видимости лет, чтобы подданные относились к своему правителю с ещё большим уважением.

В соседних креслах напротив предсказуемо обнаружился Его Святейшество, верховный жрец Храма Первых. Мужчина неопределенного возраста, с лицом без единой морщины, но молодым не кажущийся. Вероятно, все дело в глазах, в которых казалось отражается вся мудрость веков. Длинное белое одеяние со знаком храма на толстой цепи на шее и длинный резной посох — символ высшего жреческого сана. Волосы цвета льна собраны в тугую косу, прямой нос с небольшой горбинкой и тонкие губы. Жрец глядел бесстрастно, на первый взгляд, вот только я был уверен, что он подмечает любые детали.

А так же тут присутствовал неизменный первый советник, лорд Ленс. Оба повернулись в мою сторону, ожидая пока произнесу положенные случаю приветствия, что я не замедлил сделать.

После необходимых церемоний, дядя широко улыбнулся и произнес:

— Тайгер, мой мальчик, рад тебя видеть! — он жестом предложил занять свободный диванчик у стены. В кабинете места для посетителей были распределены так, чтобы даже несколько персон вполне комфортно могли общаться. Шеар не слишком жаловал большие совещания за столом, а предпочитал вот такие беседы в своем «логове». — Расскажи, какими судьбами ты уже здесь? — обманчиво мягкий тон меня не обманул, дядя явно был уже о чем-то осведомлен. Весь вопрос: под каким соусом и что конкретно ему сказали? Да и сам факт того, что именно мне пришлось отправиться в Ариною, каким образом ему преподнесли.

— Ваше Величество, я готов предоставить вам полный отчет, как только вы сочтете нужным, — я выразительно посмотрел на дядю и добавил, — Дело оказалось непростым.

И тот не обманул моих ожиданий: кивнул понимающе мне и затем обратился к верховному жрецу:

— Ваше Святейшество, полагаю, на сегодня мы закончили, — он слегка склонил голову и растекся в своей фирменной улыбке.

Жрец перевел взгляд своих удивительно светлых для оборотня глаз на меня, словно что-то решая. Потом вновь развернулся к монарху и кивнул в ответ, произнеся сухим и немного скрипучим голосом:

— Храм Первых всегда рад общению со своими детьми, Шеар. Мы ждем тебя и твоих сыновей в день Воина за благословением предков, — он вновь посмотрел на меня и вдруг добавил, — И ты, Тайгер, приходи вместе с сыном. Первые так хотят.

Я замер пораженно, впрочем, как и остальные. А верховный жрец не ждал и не требовал ответа, поднимаясь молча и делая шаг к двери, под пристальными взглядами всех присутствующих.

— Лорд Ленс, пожалуйста, проводите Его Святейшество!

То, что это был недвусмысленный приказ оставить нас с дядей наедине, советник прекрасно понял, но ослушаться и не пытался.

— Разумеется, Ваше Величество, — он отвесил поклон королю и мне, и поспешил за жрецом, что уже открыл дверь, не обращая ни на кого внимания.

На самом деле, само поведение служителя Первых не было чем-то странным: обращаться к любому «на ты» и просто по имени — привилегия жрецов. Мы для них все дети, как и для Первых. Странен интерес к моему сыну. Благословение в день Воина — не пустая традиция, а выбор сильнейших, по мнению Храма, среди молодых и уже взрослых оборотней-дворян. И, как вы понимаете, Дарелл никак не мог на него рассчитывать. Я лихорадочно пытался понять, что бы это значило, но за несколько секунд, что нас покидали другие участники этого разговора, лишь утвердился в том, что Храм ведет какую-то свою игру. И внимание к нам с сыном мне совсем не понравилось.

— Как там твой сын? — словно услышал мои мысли дядя.

— Спасибо, что интересуешься. Неплохо. Готовится к поступлению, — ответил, как можно более ровно.

Шеар покачал головой, но не стал комментировать. Правитель никогда не лез в дела Храма, а те, пусть обладали серьезной властью, редко вмешивались в светские проблемы. Ну да, дядя прекрасно понимает, что лишний интерес к Дареллу — это повод для любого мальчишки доказать, что он лучше. Потому что в этой стране никто, или почти никто, не оценит усилий мальчика-калеки встать на ноги. Вековые традиции, чтоб им пусто было!

— Выпьешь? — король нагнулся и приоткрыл нижнюю дверцу письменного стола, доставая бутыль и бокалы, но я отрицательно качнул головой. — Как знаешь, — пожал он плечами и налив себе сам, пригубил вино с явным удовольствием. — Зря! — констатировал Шеар, — Ну, тогда рассказывай, Тай, что там за бредовая история и почему ты оказался так быстро здесь, словно тебя демоны гнали? — этими словами он вернул меня к предыдущей проблеме, что и привела в Мелетию.

Я пересел поближе к собеседнику.

— Дядя, прежде чем я начну, позволишь задать вопрос?

— Спрашивай, попытаюсь ответить, — сказали мне доброжелательно, крутя бокал в руке, но я уловил нотки нетерпения: Шеар не любит ждать.

— Что тебе сказали по поводу моей отправки в эту южную провинцию? Почему я? — наедине мы обращались друг к другу по-родственному, дядя сам на этом настаивал.

Он одарил меня внимательным взглядом, отставил вино и неспешно перебрал бумаги на столе, разыскивая нужный доклад.

— Так…Аринойская добыча угля прекращена, бунт, убийство управляющего и помощников, — перечислил он, — Неповиновение властям, блокада шахт. Ну, а ты оказался просто ближе всех. Старик Матье сказал, что с твоим опытом ты быстро восстановишь добычу. Там же простые работяги, ведь так? Да и явление Черного Тигра в захудалую провинцию должно было сыграть на руку, — по мере того, как король говорил, он наблюдал за мною и мрачнел, — Я что-то не знал об этом деле? Лорд Витом вел аккуратную отчетность и до сих пор нареканий не имел, да и жалоб не поступало. Добыча велась хорошими темпами и налоги платились исправно.

Складно, но вот как-то не верилось, что преступления, которые длились годами, ускользнули от всевидящего монаршего ока! Либо в нашей службе внутренней разведки кто-то неплохо наживался на этом в доле с лордом-наместником Витом. Я уже был готов рассказать, как обстояли дела на самом деле, с предъявлением доказательств, как вдруг снаружи послышался какой-то шум и ругань. Я машинально схватился за клинок, когда дверь распахнулась, являя нам разъяренного Морана. На первом наследнике фактически висел Рихар, пытаясь его остановить, но войдя уже в кабинет, оба вытянулись в струнку и отвесили приветственные поклоны.

— Ну, и что это за явление? — поинтересовался мягко Шеар. Только в его голосе прозвучали нотки скрытой угрозы, которые заметил бы каждый, кто хорошо знал короля. Этот матерый хищник был готов кому-то задать трепку.

Рихар лишь закатил глаза и развел руками, показывая, что сделал, что мог. А Моран всегда был непробиваемым. Он мотнул светлыми волосами и шагнул ближе, наставляя на меня руку в указующем жесте. Мысль о том, что в отличии от двух других сыновей, старший единственный внешне похож на отца, но не по уму и характеру, пришла сейчас в голову, хотя вроде была и не совсем уместна.

— Отец, ты бы хорошенько подумал, прежде чем оставаться наедине с этим психом! Ему мало крови в походах, он и так залил ей половину Кантии, но теперь добрался до нашего дворянства! Прикажи его арестовать — он казнил Лорда Витома и увешал телами его людей центральную площадь Батории, при этом издав указ об амнистии бунтарям!

Я почти восхитился его пламенной речи, но больше всего огорчился, что кто-то явно использует нашу давнишнюю неприязнь в своих целях, потому что я очень сомневаюсь, что братец сам все это организовал и получил сведения раньше короля. Хотя меня, конечно, долго не было В Лигерии и многое могло измениться, но все же.

Шеар откинулся в кресле и перевел взгляд на меня.

— Пояснишь? — коротко спросил он.

— Разумеется, — пожал я плечами, игнорируя чуть ли не кипящего от злости Морана. — Я ведь за этим и пришел.

Я спокойным движением расстегнул пару пуговиц и достал спрятанные под кителем документы, кладя их перед королем. Тот не торопился их брать, окинув несколько брезгливым взглядом.

— И что это? — поинтересовался монарх.

— Доказательства вины наместника Аринои, Ваше Величество, — невольно ответил уже по всей форме, — Здесь главное, остальные документы предоставлю после, как только мои люди прибудут в Мелетию. Пока они поддерживают порядок на территории провинции и в самой Батории.

— Отец, да он… — начал Моран, но Шеар, что уже потянулся к бумагам, резко поднял голову и буквально обжег сына таким взглядом, что тот осёкся.

Шеар медленно вчитывался в документы, что удалось добыть, а так же в протокол допроса самого наместника и мрачнел на глазах. Я же не выдержал, поднялся с кресла, чтобы Моран не нависал надо мною и отошел к окну, ожидая вердикта короля.

Ну и какой бес меня сюда погнал? Взгляд мгновенно зацепился за вид прогуливающихся парочек по аллее. Им что, совсем заняться нечем, кроме того чтобы шляться под окнами королевского кабинета? Вид смеющейся Элариэль, к которой склонился Алекс, жестикулируя и рассказывая ей явно что-то занятное, просто вывел из себя.

— Благодарю за службу, генерал Рин, вы раскрыли серьезные преступления против короны, — голос короля буквально вырвал меня из совершенно неуместных в данный момент мыслей. Я быстро обернулся и с досадой поймал внимательный взгляд Морана, что явно заметил и моё недовольство и то, на кого я смотрел.

— Служу Лигерии и моему королю, — ответил, щелкнув каблуками.

— Рихар, советника Ленса ко мне! — четкая команда и брат лишь кивнув вылетел из кабинета, а король продолжил, — Кажется в рядах службы безопасности пора навести чистку, — он недовольно сжал губы и рявкнул на своего сына, — А тебе Моран, пожалуй, следует извиниться перед Тайгером. Ты сделал неверные выводы, впрочем, как всегда, — добавил он желчно.

Я увидел, как братца перекосило, но взгляд отца был неумолим, а тон холоден. Ох, зря дядя это затеял, с Мораном я и сам могу разобраться, а этот идиот лишь добавит очередной камушек в копилку обид.

Вот только упрямства первому наследнику было не занимать. Жаль, что мозгами Первые его обделили.

— И не подумаю! — выдал он с вызовом, — Готов отстаивать свои слова на арене. В любое время!

Шеар поднял глаза куда-то к потолку, показывая, что он оценил степень идиотизма своего отпрыска.

— Всегда пожалуйста, — я отвесил поклон своему извечному сопернику.

— Вот и славно, — заключил дядя. — Завтра, после посещения Храма Первых и представления юных лордов двору ко Дню Воина, и разомнетесь, коль уж так охота, — сказал он нарочито мягко. И тут же добавил холодно, — А теперь пошел вон! И на глаза мне лучше пока не попадайся. Иди вот, гвардейцев потренируй, может тебе это завтра поможет!

Моран вспыхнул, как от пощечины, но отвесив отцу поклон, быстро покинул кабинет.

— И вот что прикажешь с ним делать, а? — задал риторический вопрос дядя. — Как на такого страну оставлять? — Я благоразумно молчал, а Шеар перевел взгляд на стоящую на столе бутылку и налил себе ещё. — Ладно, иди уже отдыхать, — сказал он мне со вздохом.

— До встречи в Храме, дядя, — произнес я, спеша покинуть это поле битвы. Тот лишь кивнул, полностью сосредоточившись на своих мыслях.

И уже в дверях до меня долетело тихое:

— Ты его только завтра не сильно калечь, сын все же.

«Время быстротечно!» — прозвенели часы…