Гарант мира для высшей расы

Глава 24

Не проиграешь битву ты пока не сдашься,

И станешь вновь сильней своей судьбы.

Руби мечом, над воплями толпы куражся.

Не оставляя яростной борьбы.

Кейнн

Лигерия. Мелетия.

Тайгер Рин

Большой зал торжеств в Твердыне, как и всегда в День Воина, украшен в цвета Лигерии. Так много золота и белизны, словно мы невинны и близки к солнцу. Ведь именно так гласит записанная в анналах Первых истина — мы должны нести свет ибо чисты, как часть природы Кантии, своей звериной сутью!

Интересно, отчего же история умалчивает, когда великие принципы дома Данов из рода Первых превратили эти понятия чистоты и света в холод и алчность?

Плохой вопрос для того, кто сам возглавлял армию народа, которая победоносно шествовала по морям и землям этого мира.

Опасный вопрос.

Впрочем, со мной в последнее время случаются такие затмения всё чаще. Есть отчего…

Зал постепенно заполняется. Сегодня знать выглядит так, как будто на нее в этот день и вправду смотрят предки. Раскованные обычно лигерийцы, нынче полны достоинства во всем, их одежда строга, манеры безупречны, а мальчишки, что даже в Храме умудрялись перешептываться, усердно подражают взрослым.

Мы с Дареллом идем медленно среди рядов дворян-оборотней, отвечая на приветствия кивком головы. Здесь, перед выходом Шеара, знать выстраивается по давно заведенному порядку: строго по иерархии власти, титулов, званий и денег. Извечная пирамида, что позволяет управлять всеми.

Сын немного отдохнул и хромает меньше, чем когда мы возвращались к дому. Даже представить боюсь, чего ему это стоит. Но наше место в самом начале, рядом с троном. Дарелл будет рядом пока не начнется представление родами своих отпрысков. И по заведенной традиции, начнут как раз с наименее знатных. Так что мой мальчик, получается, выйдет самым последним — по значению род Рин идет сразу после Данов.

Я поискал глазами принцев и обнаружил лишь Морана, который о чем-то шептался с советником Ленсом. Что ж, теперь по крайней мере для меня уже не секрет, кому так потребовалась очередная наша дуэль. Хотя некоторые вещи до сих пор остаются в тени. Но и до этого дойдет дело.

Я поймал взгляд Морана и слегка склонил голову. Правильно, тигр, не рычи мне о том, что ярость подступает к горлу. Всему своё время, а вежливость стоит проявлять даже к врагам, пусть они и творят глупости, ведомые чужими указками, что славно легли на собственную и тщательно подогретую ненависть. Ноздри первого наследника тут же раздулись, а глаза зло сузились, но он ответил на приветствие, а затем медленно, продолжая смотреть на меня, поднес ладонь к горлу и, пальцами проведя слегка справа налево, лишь наметил жест, обозначающий угрозу убийством. Мне осталось лишь хмыкнуть, потому как закатить глаза в данной обстановке не вариант. Но объяснить недалекому братцу кое-что надо бы, вот только вряд ли услышит. Жаль, чертовски жаль.

— Отец, что у вас опять с дядей Мораном? — тихо спросил мой не в меру внимательный сын.

Я поморщился: рассказывать ему сейчас о поединке — значит прибавлять волнений. А уж про то, что удалось узнать о гибели деда и его матери — и подавно. Эту историю я, пожалуй, оставлю на самый крайний случай и только если события пойдут по плохому сценарию. Потому что тогда Дарелла спасти сможет только бегство в самый дальний уголок Кантии. Мне же в этом случае точно придется идти до конца…

— Ничего серьезного, ты же знаешь лорда Морана, он всегда меня недолюбливал. Я тебе расскажу после церемонии, хорошо? — попытался я успокоить Дара, у которого на лице появилось выражения явного недоверия. Но, как и всегда, настаивать он не стал. Хвала Первым, воспитанием сына я доволен: он прекрасно знает, когда лучше промолчать, а когда настоять на своем.

Я по прежнему искал глазами Алекса с Рихаром, а точнее, их спутниц. На самом деле твердо решил, что достаточно нашему любителю юбок крутиться около моей эльфийки. Сегодня же после поединка поговорю с ней. И очень надеюсь, что древняя магия парности у нас взаимна, потому что княжне уже не сбежать.

И, демоны нижнего мира, не приведи кому встать у меня на пути!

— Милый!

Кажется, я слишком увлекся, раз почти позабыл о своей проблемы последних двух лет — Каролине Ленс.

Что ж, раз решил приводить свою жизнь в порядок, то с неё, пожалуй, и следует начать. Но не публично и аккуратно. Пока просто отошлем охотницу за высокородным мужем к… К папочке, конечно.

— Здравствуй, Каролина! Прекрасно выглядишь.

Мне тут же подарили улыбку и протянули руку для поцелуя. Что ж, стоит быть вежливым не только с врагами, но и с той, что два года считала тебя почти личной собственностью, в общем-то имея на это некоторые основания. Сам ведь позволил, так что нечего жаловаться. И выглядела Кара нынче и вправду неплохо, с учетом того, что на одном из главных торжеств Лигерии предписано появляться не в кричащих одеждах, как она любит, а в сдержанных тонах. Да и декольте не должно заставлять отвлекаться от лица собеседницы. Платье леди Ленс было на грани приличий, но все же не «за».

— Приятно, что ты заметил, — проворковала она, жеманно пожав плечами. Она шагнула ближе, совершенно игнорируя Дара, что было уже в ее понимании делом само собой разумеющимся, — Мы так давно не виделись, Тай, — интимно прошептала, потупив глазки.

— Мы виделись в день моего приезда, Кара, — осадил я ее, — Ты ведь знаешь, что у меня служба. А сейчас я должен представить сына двору. Так что прости, тебе и теперь тоже лучше побыть с отцом. К тому же я буду занят сразу после церемонии.

— Ах да, поединок! — глаза оборотницы вспыхнули предвкушением. О, предки, тщеславие Ленсов граничит лишь с глупостью тех, кем они привыкли манипулировать! Ладно, Тай, ты бы сам себе хотя бы признался, что так же чуть не попал в их сети, просто потому что тебе слишком долго было плевать на брак, а девицу Ленс подсунул любимый дядя.

— Ты ведь победишь, правда? — Каролина расплылась в предвкушающей улыбке, наверняка представляя как будет гордиться перед придворными курицами моей победой, словно в этом есть и её заслуга, — Мой папа поставил на тебя, а он никогда не проигрывает! Удачи, милый! Я приду за тебя болеть, — она послала мне воздушный поцелуй и поспешила к Советнику, к моей искренней радости.

Да, надо быстрее с этим заканчивать. Будет непросто, с учетом того, что покончить следует и с ее драгоценным отцом… А это значительно сложнее. Да и в открытую конфронтацию со зверем, что считает себя в праве на всё, вступать пока рано. Лишь глупец лезет в драку неподготовленным и оповещает благородно о своих намерениях того, кому само понятие чести незнакомо.

— Какой поединок, отец?

Бездна! От Ленсов просто нет жизни! Конечно же, мой мелкий всё услышал. Я выругался мысленно и повернулся к Дару, что, кажется, даже позабыл о своих волнениях перед церемонией и стоял в пол-оборота ко мне, опираясь на трость почти всем весом и ожидая объяснений.

— Не хотел пока говорить, — признался как есть. — Тебе сейчас и так хватает забот. Это ведь не первое моё сражение на арене, так что не думай об этом, хорошо?

Дарелл несколько долгих секунд смотрел на меня, словно подбирал слова.

— Я знаю, что вы лучший! Вы одержите победу, милорд-отец. Просто, пожалуйста, не скрывайте от меня более таких вещей, — произнес он очень серьезно. Дар публично никогда не переходит на «ты», хотя я считаю, что он уже достаточно взрослый, чтобы говорить со мной на равных прилюдно. Но и одергивать не спешу — пусть сам решает.

— Спасибо, Дар, — ответил я искренне, — И я постараюсь рассказывать тебе то, что смогу.

— Благодарю, — он чинно кивнул и повернулся в сторону прохода.

С самого начала придворные к нам не сильно стремились подходить, зная, что я не слишком жалую праздные беседы. Репутация — вещь хорошая, особенно, когда это позволяет держать дистанцию с ненужными, а порой и навязчивыми личностями. Мы стояли пусть и рядом со всеми, но слегка обособленно, будто между нами и окружающими была тонкая, но непреодолимая прослойка.

Я не особо следил, за тем, что творилось в зале, достаточно того, что не чувствовал угрозу. Но вот сейчас, я ещё не видел, но уже знал кто появился из главного входа и идет к первым рядам приглашенных…

Наверное, что-то происходит с нами, оборотнями, в тот самый момент, когда мы принимаем саму мысль о паре из чужих народов. В последние годы истинных у оборотней находилось всё меньше и многие перестали надеяться на эти дары судьбы. Среди людей свою единственную удалось встретить едва ли сотне моих собратьев на протяжении всей истории. Была ещё парочка пустынных магов и даже один случай с подземниками, а вот про эльфов — не слышал. Впрочем, и не удивительно, учитывая нашу взаимную любовь с этим ещё более древним, чем оборотни народом.

Вот только теперь, когда осознание обретения буквально выбило почву из под ног, я чувствовал себя вспыльчивым, словно мне снова семнадцать, и был готов убивать любого кто криво посмотрит на мою избранную. Чертовски злит эта неуравновешенность. Зато появилось мягкое тепло в груди там, где давно царил лишь лед, слегка подтаивающий только во время общения с друзьями или в присутствии сына. Я, конечно, счастлив, что у меня есть Дарелл и несколько верных товарищей, но, бездна, только сравнивая понимаешь, что этого было несоизмеримо мало…

Всё остальное время жизни ранее занимала стратегия и сами битвы — мой личный способ спасения от пустоты. Ведь каждый борется с одиночеством и своими демонами как может.

Сейчас же происходило нечто непривычное: словно мир сужался в одну точку, приковывая всё моё внимание лишь к ней.

К той, которую я почувствовал раньше, чем увидел.

Разворачиваюсь к проходу вслед за сыном и мгновенно нахожу княжну глазами. Подмечаю каждую черточку на лице, каждую эмоцию, что она пытается скрыть от окружающих. Вижу ее всю, вплоть до малейшей складки на пастельном платье, строгом, но идеально подчеркивающим достоинства фигуры, будто теперь мой, внутренне мурлыкающий от ее прихода зверь, пытается впитать манящий образ.

Это, черт возьми, глупо… Но, так приятно! Словно дорвался до воды в знойный день и никак не можешь утолить жажду, захлебываясь от удовольствия.

Ее ведет под руку Алекс, но я не смотрю на брата. Пусть ещё пару часов подержит мою Лари за руку — за это, пожалуй, я ему все же не оторву его конечности. Но вот после пускай соблюдает дистанцию — моей девочки касаться буду только я! О да, мой тигр со мной согласен на все сто, и этот старый пошляк уже подкидывает варианты, как и в какой последовательности мы с ним будем к ней прикасаться. Терпи, усатый, она нас ещё не приняла, да и с врагами надобно разобраться вначале.

Ох, демоны меня подери, как же оказывается страшно проиграть именно в этой битве! Ведь тебе до замирающей в жилах крови необходимо знать, чтоОнатебя примет!

Мы встречаемся глазами и я буквально проваливаюсь в ее темные омуты. Светлейшая Элариэль Савенаж внезапно сбивается с шага, словно спотыкается о мой взгляд, по изящным бледным скулам разливается румянец, а коралловые губы дергаются словно сдерживают восклицание.

Склоняю голову в приветствии и ее точеные пальчики робко сжимают материал платья, чтобы сделать ответный поклон, но глаза неотрывно смотрят на меня. Нет,в меня,словно ищут ответа в отныне принадлежащей ей душе.

Моя!Я это понимаю без слов. И Лари безусловно это тоже почувствовала. И видят все боги Кантии, я заставлю ее это признать вслух. Потому что мы нужны друг другу. Не знаю, как для неё, но мой мир больше не заиграет красками, если из него исчезнет этот свет. Свет моей единственной!

Тигр требует забрать свою женщину и я с трудом удерживаюсь на месте. Конечно, усатый, она должна быть рядом. Всегда. Но придется ещё потерпеть…

И вовремя, потому что откуда-то сбоку появляется фигура в храмовом одеянии. Конечно же, брат Альд не оставит в покое Светлейшую. Он что-то почуял, этот служитель Источника, и не отпустит так просто свою жертву. Жрец останавливается перед Элариэль с Алексом и говорит о чем-то тихо, протягивая княжне руку. Второй наследник недоволен, но возразить ему нечего. Мою эльфийку вежливо ведут к нам поближе, останавливаясь на самом почетном месте, где принято находиться только самым близким членам королевской семьи Данов и самому Верховному Жрецу.

Слышу удивленные и даже возмущенные перешептывания, ползущие волной по залу. Это немыслимо — дочь эльфийского народа приравняли к роду Первых по статусу! Черт возьми, что происходит? Мне просто необходимо это понять. И вообще, с какого перепугу эти святоши, что никогда не лезли в мирские дела, вдруг так активизировались?

Я уже собрался подойти и задать вопрос служителю Храма, но герольды подали сигнал и все поспешно замолкли, заняв свои места вдоль прохода.

— Его Величество Шеар Дан! — провозгласил зычным голосом неизменный распорядитель лорд Бакер, — Милостью Источника и волею Первых, король великой Лигерии. Да прибудет с ним благословение предков!

Дядя появился, как и поутру в Храме, в тех же белых с золотом одеждах. Венец с крупным изумрудом — символ высшей власти в стране, украшал его чело. Он шел к трону безупречно выверенными движениями, благосклонно взирая на склоняющихся перед признанной силой подданными. Шеару и вправду было чем гордиться: за время его правления страна приросла землями, народ стал жить ещё лучше. Даже подати кое-где уменьшились, давая послабления и поддерживая экономику. И если не брать в расчет потери в бесконечных войнах, и вот такие досадные вещи как подпольное рабство в свободной стране, то правление дяди можно было бы назвать идеальным. Ну да, если бы не некоторые нюансы… И народ его любит. Тут стоит быть объективным: как правитель и политик, он намного больше подходил на место короля, чем мой отец. Того, в принципе, как считалось, волновал только его любимый флот. Как выясняется, что не только он…

Шеар достиг трона, что стоял как и положено на возвышении, возле которого и находились самые приближенные к власти, в том числе и мы с сыном. Он развел руки в стороны, открытыми ладонями вверх, и не торопясь, жестом позволил выпрямиться всем присутствующим, а сам опустился на сидение, кладя сильные руки на подлокотники, невольно (или намеренно?) демонстрируя родовые перстни, что отбрасывали блики света от крупных камней в оправе.

— Подданные Лигерии и приглашенные гости, — в наступившей тишине голос Шеара слышался особенно четко. К тому же акустика в зале была продумана на славу, — Мы собрались сегодня по радостному поводу. Нынче в День Воина мы славим наших доблестных предков, вспоминаем их подвиги и по традиции представляем новое поколение лигерийцев, чей священный долг продолжить великие дела наших пращуров, что не щадили своих сил ради родины, а порой и теряли жизни!

Дядя говорил ещё много: о долге, самопожертвовании, чести… Ничего из того, чего бы не слышали эти стены каждый год. Я наблюдал и за ним, и за тем как что-то тихо шепчет моей бледной и растерянной княжне этот демонов жрец, а ещё успевал незаметно коснуться предплечья Дарелла, давая почувствовать, что рядом и поддерживаю сына.

А дальше шла своим чередом церемония представления юных оборотней. Один за другим они выходили в центр зала, ведомые своим отцом или старшим в роду, коль родителя не имелось по той или иной причине. Мальчишки почти все рослые, одетые в мундиры своих цветов, гордо держали прямыми спины, пусть у некоторых и явственно подрагивали пальцы рук, а порой и тряслись колени. Родственник, поклонившись Шеару, оставлял отпрыска на виду у всего двора, а после лорд Бакер уже объявлял следующего, пока последним не остался только Дарелл.

— И в завершении, герцог Тайгер Рин, представляет своего сына и наследника, лорда Дарелла Рина.

— Идем, сын, ты сможешь, — шепчу и встаю рядом.

Дар выпрямляется насколько может и делает уверенный шаг в сторону, чтобы оказаться напротив трона. Мы стоим близко, но и эти шаги у всех на виду не легки. Выходим вперед, я отвешиваю поклон королю, как и сын. Выпрямляюсь и отхожу на свое место, продолжая наблюдать.

— Клянусь не опорочить чести предков и верно служить Лигерии, — слова первой клятвы произнесены.

Сейчас Шеар ответит ему, как и прочим, но мой чуткий слух, как несомненно и многих, четко уловил издевательское замечание кого-то из мальчишек.

— Интересно, как этому калеке удастся сдержать клятву?

Дарелл даже не вздрогнул, продолжая в упор смотреть на своего двоюродного деда.

— Лигерия приветствует тебя, лорд Дарелл Рин, — спокойно заканчивает церемонию Шеар, благосклонно склоняя голову.

Дар вновь отвешивает поклон и разворачивается, чтобы встать рядом с остальными юношами. Он делает пару шагов, когда особо нахальный юнец, явно подзуженный товарищами, резко выставляет вперед ногу, ставя подножку. Вот только злорадное предвкушение сменяется маской боли, поскольку никто не ожидал такой стремительной реакции от увечного калеки. Дарелл не только не споткнулся, но и успел пригвоздить ногу мелкого пакостника к полу тростью, лихо перешагнув через эту преграду и небрежно бросив очень тихо, но те кто хотел услышали:

— Прости, не думал что у здоровых такая проблема с координацией. Надеюсь, тебя научат в Академии как правильно стоять в строю, — и он невозмутимо занял свое место. Больше никто не попытался его осадить. Конечно, это лишь до поры до времени.

Черт, мой парень умеет заводить друзей! Но, молодец, не поспоришь! Этот молодняк сожрет слабого и не поморщится — инстинкты слишком сильны.

— Род Данов счастлив, что на День Воина в этом году прибыло так много юношей, — Шеар снова заговорил, пресекая неизбежно возникший от этого происшествия шепоток. — Потомки Первых, мы, Даны, издревле несем бремя власти и ответственности за страну. И наши дети всегда доказывали всем, и в первую голову самим себе, что достойны называться лучшими. Мы никогда не пресекали дух соревнования в наследниках. И сегодня мой старший сын, принц Моран Дан, кинул вызов на арену моему племяннику — герцогу Тайгеру Рину. Полагаю, господа, нам всем будет интересно понаблюдать за этой схваткой. Ведь сойдутся достойные соперники. Итак, это будет хорошим завершением церемонии. И пусть победит сильнейший!

То, что зал взорвался приветственными криками — было ожидаемо. День Воина часто заканчивался на арене, просто нынче слух пошел гулять по Мелетии очень быстро, (ещё бы, такое зрелище ни каждый день увидишь!) так что вряд ли кто-то рискнет выйти сегодня на песок после. Ведь все внимание достанется лишь нашей схватке.

Король поднялся, покидая зал, и тем самым позволяя разойтись и подданным.

— Отец, можно я буду смотреть поединок с леди Савенаж и леди Айли? — Дарелл уже успел подойти ко мне, гордо игнорируя будущих сокурсников.

— Конечно, Дар, если они не против, — кивнул сыну, с удовольствием отмечая, что он выглядит неплохо и даже явно остался доволен собой. — Тем более, что дядя Рихар и дядя Алекс будут нашими секундантами, а значит дамам потребуется сопровождение.

Я посмотрел в сторону, где стояла княжна, всё ещё цепко удерживаемая в лапах брата Альда. Нам не удалось перекинуться и словом, будто жрец намеренно не подпускал к девушке никого, постоянно занимая ее беседой. А влезть в разговор Верховного не рискнул бы даже Шеар — Храм уважаем и проявить невежливость подобно оскорблению. Традиции, в бездну их…

Рядом с Лари была её неизменная хранительница, правда девушка нынче выглядела не лучшим образом — бледная с явно покрасневшими от слез глазами. Успел заметить, что леди Нория старается не смотреть на Рихара, который будто приклеился к своей паре, но валире всё же кидает порой на него какие-то испуганные взгляды, когда тот отворачивается или отвлекается. Что-то у этой парочки странное творится.

Ладно, все дела сердечные после. Друг всё равно не удержится и расскажет.

— Разумеется, милорд, — очень серьезно отвечает мне мой мальчик, возвращая мыслями к нашему разговору, — Так я пойду? — и, дождавшись моего разрешения, добавил. — Отец, всё же будь осторожен! И удачи!

Ко мне уже спешил Рихар, явно с трудом оторвавшийся от своей ненаглядной. Алекс же с Мораном уже отбыли, как и многие в зале, ведь до места проведения схватки ещё нужно было добраться. Величественный стадион, рассчитанный не на одну тысячу зрителей, был построен давно, его арена служила как местом тренировок в обычное время, так и, конечно же, использовалась для игр. Студенты Академий тут устраивали бои и прочие соревнования. Ну и турниры уже для тех, кто давно владел оружием или просто умели бороться без оного. И каждый раз трибуны были полны, да и сам Шеар частенько приветствовал участников. Лигерийцы любят зрелища и азарт у нас в крови.

— Ты ведь послал заранее слугу, чтобы привез оружие и доспехи? — вместо приветствия приступил сразу к делу брат.

— Разумеется! Ты меня за первогодку держишь? Если уж собрался начистить чьё-то лицо, то следует подготовиться, — Хлопнул его ладонью по плечу, — Пойдем уже, надо побыстрее покончить с этим.

Успел заметить, что Дарелл уходит вместе с нашими дамами и с удивлением и неудовольствием отметил, что брат Альд так и не оставил мою женщину в покое.

Мою женщину… Покрутил в голове это словосочетание. Никакого отторжения, а лишь ощущение правильности. Пусть все и произошло нежданно и слишком быстро.

— Ну, хвала Первым, — услышал рядом ехидное, — А то уж я боялся, что единственный буду порой иметь счастливо-придурковатый вид. Ан нет, кое-кого тоже накрывает, — рассуждал рядом Рихар, тащась к конюшням Твердыни, — На твоем фоне меня вообще не заметят.

— Вот и радуйся молча, болтливое чудовище, — рыкнул я.

— Молчу-молчу, — брат как всегда поднял ладони вверх, а потом картинно вздохнул, демонстративно посмотрев на мою реакции.

— Ладно, что ещё? — смилостивился я, зная, что он просто не может держать в себе, когда его распирает.

— Да ничего, — пожал он плечами невинно. — Просто уж так надеялся, так надеялся! — закудахтал он, — Что внезапное благословение парой смягчит нашего сурового генерала, но, видать не судьба!

Мы уже спустились во внутренний двор, а расторопные слуги спешили к нам с оседланными лошадьми — у брата, разумеется, кони тут были, ведь дворец его дом, а моего жеребца прислали с лакеем следом из конюшен Мелетского особняка герцогов Рин, по моему приказу. Трястись в карете желания не было, да и толчея у арены будет точно.

— Всё? Я понимаю, что церемонии — это твоё любимое, и после вынужденного выстаивания часами и выслушивания по десятому кругу привычных фраз, тебя так и тянет найти себе жертву для оттачивания остроумия, но уволь! Сегодня я не слишком расположен.

— Вот так всегда! Никто не ценит искренности и все норовят в чем-то меня заподозрить, — выдал с пафосом этот незаслуженно обиженный.

— Мой дорогой брат, ты бы лучше рассказал о чем так мило болтал наш Верховный жрец с моей княжной, — проигнорировал я его обвинительную речь. Нет, Рихар — это уникум! Мне кажется, он никогда не изменится. И рухни небо на землю, рыжий будет дурачиться, презирая опасность не меньше, чем светские условности. При этом брат весьма умен и умеет собраться и решать такие задачи, которые многим не по зубам.

— А вот не поверишь, — задумчиво произнес тот, как всегда резко переходя на серьезный тон, — Кроме нескольких малозначащих фраз, ничего услышать не удалось. Знаешь, мне тоже всё это кажется странным, но наш хитромудрый брат Альд всегда умел разговаривать так тихо, чтобы его слышал лишь собеседник, когда ему это требовалось. Думаю, твоя леди тебе поведает все сама. Ты ведь не будешь дожидаться пока папенька ее пристроит в хорошие руки?

— Черт, конечно, нет, мог бы и не спрашивать, — покачал я головой.

Мы быстро проехали по набережной и свернули узкими улочками центра, чтобы срезать путь и не попасть в затор из экипажей знати, что рванула к арене. Полагаю, что места для простолюдинов и мелкого дворянства давно забиты — люди ожидают зрелища заранее, ведь такое событие не каждый день случается.

— Ты поговоришь с отцом, или…? — вопрос повис в воздухе, а ответа у меня пока не было. И Рихар это понял, не пытаясь настаивать.

Арена появилась перед нами, подсвеченная лучами уже давно перевалившего точку зенита и теперь медленно подбирающегося к горизонту солнца. Осень все же ощущается, пусть ещё особо нежные растения не приобрели яркой окраски, прежде чем потерять листву, да и воздух пока наполнен теплом, дни становятся заметно короче.

Все в природе идет по кругу и, видимо, старушке Кантии глубоко безразличны проблемы отдельно взятых страдающих и суетящихся существ. А может и целых народов.

Хотелось бы в этом ошибаться.

Нас встретил у специального входа для участников сам управитель арены. Здание принадлежало короне, но правители редко ей пользовались в личных целях, а все должно приносить доход, чтобы хотя бы себя же и содержать.

Лир Ронсет был из богатой купеческой семьи и обладал нужными навыками управленца, а так же заслуженным уважением и деловой хваткой. Стадион под его началом никогда не простаивал, чем радовал и столичный люд, и казначея Его Величества. Мощный оборотень, при виде которого можно было бы легко подумать, что он и сам пришел для выступления на арене. Он склонился в поклоне, приветствуя.

— Ваш слуга давно дожидается, к вещам, разумеется, никто не прикасался. Зрителей полно и милорд Моран Дан с милордом Алексом Даном уже на месте, и будут готовы минут через десять. Всё в лучшем виде, уважаемые, — заверил нас лир по дороге к внутренним помещениям под трибунами. Даже отсюда, несмотря на толстые стены, доносился гул предвкушающих зрелище зрителей.

Мы прошли в комнату, где я мог переодеться. Слуга, молодой парнишка, что скучал на высоком табурете у маленького окна, покачивая ногой, подпрыгнул, как только перед нами открылась дверь, чуть не уронив себе на ноги несчастный предмет мебели.

Он затараторил извинения и заверения, что всё доставил и готов помочь облачиться.

Я молча начал скидывать парадную одежду. Вскоре на мне уже был легкий вариант доспехов, которые приняты на поединках. Народ жаждет увидеть подвижных бойцов, а не бронированных улиток. Так что на арене защита весьма условная — главное твои умения.

Перевязь, ножны, меч. Никаких шлемов и щитов.

Рихар придирчиво осмотрел мою скудную экипировку и удовлетворенно кивнул. В этот момент постучал в дверь и тут же вошел лир Ронсет:

— Милорды, прибыл Его Величество, пожалуйста поторопитесь.

— Мы готовы, лир, — ответил за нас обоих брат. И обернулся ко мне, — Ну что, пора устраивать показательную порку?

Поморщился — нет, приятно, конечно, что все так верят в мои силы, но я не терплю заранее праздновать победу!

— Твой отец просил меня не усердствовать. Но вот теперь даже не знаю как это расценивать, в свете последних сведений, — я вышел первым. Нам предстояло пройти по лестнице к одному из выходов непосредственно на песок. Там мы дождемся объявления и выйдем на арену.

Несколько ступеней и мы оба замираем в ожидании. Слышу как звучно Ронсет выкрикивает приветствия, разливаясь соловьем. Затем, конечно, следует краткая речь по поводу Дня Воина. Снова, как и недавно Шеар рассказывал знати, сейчас и простые горожане слушают о традициях, о доблести, и о том, что нынче мы с Мораном покажем класс перед лицом предков. Короче, всё то, чем кормят умы народа, чтобы тот не скучал и поменьше думал, ведь всё уже сделали и продумали за него. Рихар же долго молчал, что-то обдумывая после моей реплики и вот заговорил:

— Расценивай слова Шеара, как есть, — ответил брат уверенно. — Что бы ни было в прошлом, но я не верю, что отец желает зла именно тебе. Считай интуицией, — вздохнул он.

— Его Светлость, лорд Тайгер Рин, и его секундант, Его королевское Высочество Рихар Дан, — прозвучали наши имена. Но лир не удержался и добавил, — Мелетия, приветствуй Черного Тигра, генерала победоносной Лигерийской армии!

Трибуны неистовствуют. Кажется, и вправду тут собрался почти весь город. Пора.

— Может и так, а может ты просто не хочешь в это верить, — усмехнулся грустно брату и лучшему другу. Я хлопнул Рихара по плечу и сделал шаг вперед.

Яркий свет резанул по глазам после темноватого помещения, но наше зрение перестраивалось мгновенно. Над стадионом реют флаги королевского дома и герцогов Рин. Разворачиваюсь, поднимая приветственно руки вверх — к публике всегда надо проявлять уважение, тем более пока почти вся Лигерия помнит о том, кто ей принес славу и победу. Ведь память народа так коротка и их кумиры столь недолговечны. Но пока нельзя разочаровывать толпу — сейчас ты еще любим.

Я отыскиваю взглядом королевскую ложу на трибунах, ища глазами вовсе не Шеара. Да в бездну всех, я должен увидеть Лари и Дара.

И, конечно, они там.

— Его королевское Высочество, лорд Моран Дан и его секундант, Его королевское Высочество Алекс Дан.

О, да! Радуйся Мелетия! Чтобы пред тобой стояли все четыре основных претендента на трон — такого, пожалуй, еще не было.

Поворот к Морану. Встречаюсь глазами с приветствующим зрителей давним недругом. Мы оба молча ждем, пока по правилам поединка, наши секунданты сходятся на середине, обсуждая условия схватки, а также, что считать победой или поражением. Вскоре они возвращаются и Рихар говорит, слегка обескураженно:

— Моран требует поединка до полного признания поражения, либо до смерти, Тай, — он неверяще тряхнул головой, — Старший совсем умом поехал. Это безумие! Ты ведь не откажешься…

— Не откажусь.

Рихар поднимает вверх руку с тремя поднятыми пальцами. Толпа буквально воет от восторга — вряд ли кто ждал подобного.

— Удачи, брат, она тебе потребуется!

Секунданты расходятся по сторонам, освобождая плацдарм для битвы.

Всё. Дальше только бой.

Больше не слышу трибун. Для меня существует только одна фигура, которая быстро приближается ко мне, замирая напротив и доставая из ножен свой меч — древний, один из великих клинков Данов, что передаются по наследству и даже носят свои имена. У Морана имя меча Далир, что в переводе с древнеэльфийского обозначает Грозный. Он целует клинок и поднимает его в приветствии противнику. Ну да, перед толпой не станешь показывать свой дрянной нрав — брат дурной, но не глупец и любовь народа ему нужна, коль ещё мечтает о троне.

Я же достаю свой полуторный, некогда тоже принадлежащий кому-то из Данов, носящий имя Куант — Опора, тоже на древнем языке эльфов. Когда-то искал упоминание отчего наши мечи носят имена на языке врагов, и так ничего и не вызнал.

Отбрасываю в сторону лишнюю сейчас перевязь и прошептав мечу «Не подведи!», приветствую соперника. Разминаю кисти, эффектно для зрителей покрутив оружие в правой руке, и перекинув в левую, делаю тоже самое.

Моран не медлит и делает быстрый выпад, без какой либо подготовки. Отбиваю и легко тут же иду в контратаку. Черненая сталь, усеянная рунами, рецепт изготовления которой утерян в веках, звенит чистыми нотами и мелькает с бешеной скоростью, повинуясь рукам умелых бойцов. Да, брат определенно времени не терял, но и я не штаны просиживал в штабе.

Мы уже довольно долго кружим, легко, словно танцуем, а не бьемся! И, наверняка, со стороны кажется, что эти красивые па не могут при малейшей ошибке окончиться смертью оступившегося или промедлившего. Пока у нас обоих были лишь незначительные порезы, ни на что не влияющие. Так, царапины не более, полученные в момент ухода от удара. Правда вид крови на предплечье у меня, а у наследника на бедре и боку, добавлял немало зрелищности происходящему.

— Что, Черный Тигр, достаточно потешили толпу, может перейдем к настоящей битве? — зло цедит сквозь зубы Моран, когда наши мечи вновь скрещиваются в непосредственной близости.

— Так спешишь выполнить задумку Советника, брат! И что, всё из-за Шерил? — упоминание моей покойной жены — запрещенный прием, но я и ставил задачу вывести Морана из себя. Надоело. Не моя вина, что именно мне устроили некогда этот брак, да и о чувствах брата я понятия не имел. Но когда первого наследника это интересовало? Наше соперничество тянулось ещё с детства, ведь мы почти ровесники. Да и вся эта любовь, на мой взгляд, ни что иное, как извечное желание обладать тем, что есть у меня. Если и была симпатия к Шерил до брака со мной, то после она превратилась в навязчивую идею. А уж после гибели жены, я вообще остался виновен во всех бедах. И сейчас, после этих слов, и без того раскрасневшееся лицо кузена превратилось в багровое. Удары стали беспорядочными и я легко пробил его защиту, чтобы приставить меч к груди, не пытаясь ранить, но держа на острие, чтобы в конце концов закончить свою мысль. Что в этот момент творилось вокруг я не слушал, впрочем, как и Моран.

— Так я тебя разочарую, брат. Сейчас один циничный и расчетливый делец просто воспользовался тобой, как отработанным материалом, что мешает на пути его планов. Как думаешь, даже если я тебя не убью, ты долго пробудешь первым наследником после такого поражения на глазах у всей Мелетии? А? И кого Советник будет мечтать увидеть на месте Шеара? Догадываешься? Конечно же, любимого будущего зятя.

— И черт с вами, — шипит Моран и делает рывок в сторону.

А я и не держу. Ну не убивать же и вправду этого ведомого дурака?

Вновь парирую выпад и отступив, чтобы тут же провести контратаку и вновь отбив меч, и в этот раз уже выбив его из рук противника, оказаться ровно в том же положении, только теперь братец был ещё и безоружный.

— Не-ет, братец, — цежу зло, — Ты дослушаешь! Я не женюсь на леди Ленс и не стремлюсь занять твое место, но если тебе хочется оставаться в лапах того, кто убил мою жену и искалечил сына, а теперь пытается моими руками убрать тебя с дороги к трону, то ты и вправду идиот! У меня на руках доказательства!

Я смотрю в глаза Морана Дана, ожидая реакции и никак не ожидаю усмешки.

— Знаешь, Тай, ты всегда был сильнее, умнее и благороднее. И последнее — твоя слабость. Про Советника, спасибо, запомню и использую, пригодится. Но, прости, братания не состоится, мне не нужен конкурент на пути к трону!

И тут он резко откатывается в сторону, даже не пытаясь добраться до меча и произносит, с глумливым прищуром:

— Как думаешь, долго выдержишь без своего тигра против моего, даже с мечом? Пока,Черный Тигр, твоя легенда сегодня рухнет!

А дальше на меня уже мчал огромным зверь Морана.

Мой же молчал, не отзываясь на призыв.

Акнелет. Этот подонок смазал меч самым редким и самым опасным для оборотня ядом, без запаха и цвета. Мы не умираем от отравлений, но эта дрянь справляется с нашей животной половиной, пусть и ненадолго. Вот только он всё верно рассчитал… Против зверя оборотня, в человеческой ипостаси в одиночку не выстоит никто, даже такой мастер меча, как я.

Мне остается либо пытаться сдаться, или погибнуть. Но, чувствую, капитуляцию никто не жаждет принимать, даже если бы я такого захотел. Ты прав, Моран, благородство — такая лишняя черта в Лигерии. Мгновения до приближающейся огромной кошки внутренне растянулись, позволяя промелькнуть десятку в общем-то ненужных сейчас мыслей.

Я успеваю бросить взгляд на трибуну и увидетьеё.