Гордость и Предубеждение

Глава 21

Обсуждение предложения мистера Коллинза постепенно потеряло свою остроту, и Элизабет оставалось только молча переживать боль, которая возникла из-за полного пренебрежения ее чувствами и от некоторых брюзгливых упреков ее матери. Что касается самого джентльмена, то его чувства проявились главным образом не в смущении и унынии или в попытках избегать ее, а в подчеркнутой холодности манер и обиженном молчании. Он теперь почти не обращался к Элизабет, и свое преувеличенное внимание, в неотразимости которого он по-прежнему не испытывал ни малейшего сомнения, на остаток дня было перенесено на мисс Лукас, чья любезность, проявлявшаяся в выслушивании его разглагольствований, оказалась весьма уместной и принесла облегчение всем присутствующим, и особенно ее подруге.

Утро не улучшило ни настроение, ни пошатнувшееся здоровье миссис Беннет. Мистер Коллинз все еще находился в том же состоянии оскорбленной гордости. Элизабет надеялась, что чувство обиды заставит его ускорить отъезд, но оно ни в малейшей степени не повлияло на его планы. Он по-прежнему намеревался покинуть их в субботу, а до субботы он собирался оставаться в доме.

После завтрака девушки отправились в Меритон узнать, вернулся ли мистер Уикхем, и выразить свои сожаления по поводу его отсутствия на балу в Незерфилде. Он встретился им на въезде в городок и сопроводил их к тетушке, где были горячо обсуждены его сожаление и досада, а также всеобщее огорчение по этому поводу. Однако Элизабет он не скрываясь признался, что необходимость его отсутствия была навязана ему.

– С приближением времени бала я понял, – сообщил он, – что мне лучше не встречаться с мистером Дарси, что находиться с ним в одной комнате, на одной вечеринке в течение стольких часов, возможно, станет для меня испытанием, которое я могу не выдержать, и что возможны сцены, неприятные не только мне самому.

Она высоко оценила его сдержанность, и у них оказалось достаточно времени всесторонне обсудить это, а также выслушать все те комплименты, которыми они любезно награждали друг другу, пока Уикхем и еще один офицер провожали их обратно в Лонгборн, и во время прогулки он уделял ей повышенное внимание. То, что он сопровождал их, стало двойной удачей: во-первых, она с удовлетворением выслушала все комплименты, которые он ей сделал, а, во-вторых, это оказалось приличным поводом познакомить его с отцом и матерью.

Вскоре после их возвращения домой мисс Беннет было доставлено письмо, оно пришло из Незерфилда. В конверте находился небольшой листок изящной плотной бумаги, исписанный красивым, округлым дамским почерком; и Элизабет увидела, как изменилось выражение лица сестры, когда она читала письмо, и обратила внимание, как она внимательно перечитывала некоторые места. Джейн скоро опомнилась и, отложив письмо, попыталась с обычной своей веселостью присоединиться к общему разговору, но Элизабет почувствовала немалое беспокойство, которое заставило ее забыть даже об Уикхеме; и как только он и его товарищ ушли, взгляд Джейн предложил ей следовать за ней наверх. Когда они оказались в своей комнате, Джейн, показав письмо, сказала:

– Это от Кэролайн Бингли, то, что она пишет, меня крайне удивило. Сейчас вся компания уже покинула Незерфилд, они направляются в столицу и не намерены возвращаться снова. Послушай, что она сообщает.

Затем Джейн прочитала вслух первое предложение, в котором говорилось, что они только что решили без задержки последовать за своим братом в Лондон, и о своем намерении ужинать уже на Гросвенор-стрит, где у мистера Херста был дом. Далее следовало:

Не стану скрывать, что не сожалею ни о чем, что оставляю в Хартфордшире, за исключением вашего общества и воспоминаний о том восхитительном общении, которым мы имели возможность насладиться, и надеюсь, что смогу уменьшить боль от разлуки частыми и самыми доверительными письмами. В этом я полностью полагаюсь на ваше доброе отношение.

Все эти высокопарные выражения не вызвали у Элизабет никаких чувств, разве что полное недоверие, и хотя внезапность отъезда удивила ее, она не испытала ни малейшего сожаления; не было никаких оснований полагать, что их отсутствие в Незерфилде будет означать отсутствие там и мистера Бингли; а что касается утраты общества сестер, она была убеждена, что Джейн следует перестать думать об этом, получая удовольствие от предвкушения будущего общения с их братом.

– Какая неудача, – сказала она после небольшой паузы, – что тебе не удалось увидеться со своими друзьями до того, как они покинут наши края. Но не можем ли мы надеяться, что будущее счастье, которого так ждет мисс Бингли, наступит гораздо раньше, чем она предполагает, и что так восхищающее ее общение между вами, как подругами, возобновится с еще большим удовлетворением, когда вы станете сестрами? Они не задержат мистера Бингли надолго в Лондоне.

– Кэролайн определенно заявляет, что никто из них не вернется в Хартфордшир этой зимой. Я тебе прочитаю.

Когда мой брат вчера отправлялся в столицу, он предполагал, что дело, которое привело его в Лондон, может быть завершено в три или четыре дня; но поскольку мы уверены, что это не так, и в то же время убеждены, что оказавшись в городе, Чарльз не станет торопиться покидать его снова, мы решили последовать за ним, чтобы ему не пришлось проводить свободные часы в одиночестве, да еще в неуютном отеле. Многие мои знакомые уже вернулись в столицу в ожидании зимнего сезона, и мне хотелось бы узнать, что вы, мой самый дорогой друг, собираетесь присоединиться к ним, но это не более чем несбыточные надежды. Я искренне верю, что ваше Рождество в Хартфордшире будет полно веселья, которое обычно приносит это время года, и что ваши поклонники будут настолько многочисленны, что не дадут вам почувствовать утрату троих, которых мы вас лишаем.

– Из этого видно, – добавила Джейн, – что этой зимой он уже не вернется.

– Очевидно только, что мисс Бингли не имела в виду, что ему следует это сделать.

– Почему ты так думаешь? Должно быть, это его собственное решение. Он сам себе хозяин. Но ты не знаешь всего. Я прочитаю еще отрывок, который меня особенно задел. У меня не будет никаких секретов от тебя.

Мистеру Дарси не терпится увидеть свою сестру, и, признаться по правде, все мы не меньше желаем вновь встретиться с ней. Я уверена, что Джорджиана Дарси имеет мало себе равных по красоте, элегантности и образованности; и чувство близости, которое она вызывает у Луизы и у меня, перерастает в нечто еще более значительное из-за надежды, которую мы осмеливаемся питать, что она в будущем станет нашей сестрой. Не знаю, приходилось ли мне когда-нибудь прежде делиться с вами ожиданиями этого события, но я не покину вас, не разделив их с вами, и надеюсь, что вы не сочтете их чрезмерными. Мой брат безмерно ею восхищается, и теперь у него появится возможность встречаться с ней в тесном кругу друзей; все ее родственники благосклонны к такому сближению не меньше, чем он сам; и пристрастный взгляд сестры, я думаю, не вводит меня в заблуждение, когда я считаю Чарльза способным покорить сердце любой женщины. Учитывая все эти обстоятельства, благоприятствующие нежному увлечению, ничто не должно ему воспрепятствовать. Не считаете ли вы, моя дорогая Джейн, что я питаю необоснованную надежду на событие, которое подарит счастье столь многим людям?

– Что ты думаешь об этом, моя дорогая Лиззи? – обратилась к сестре Джейн, закончив чтение. – Разве недостаточно ясно выражено? Разве там не говорится прямо, что Кэролайн не ожидает и не имеет в виду, что я стану ее сестрой, что она совершенно уверена в равнодушии брата ко мне, и что если она догадалась о моих к нему чувствах, она старается (сама любезность!) предостеречь меня? Может ли быть другое мнение по этому поводу?

– Да, быть может и так, но я вижу совершенно иное. Ты не против это выслушать?

– Охотно.

– Нескольких слов достаточно, чтобы ты поняла суть. Мисс Бингли видит, что ее брат влюблен в тебя, но хочет, чтобы он женился на мисс Дарси. Она следует за ним в город в надежде удержать его там, и пытается убедить тебя, что он не увлечен тобой.

Джейн покачала головой.

– Действительно, Джейн, ты должна мне поверить. Никто из тех, кто хотя бы раз видел вас вместе, не может усомниться в его влечении. Мисс Бингли, я уверена, тем более не может сомневаться. Она не такая уж простушка. Если бы она ощущала хотя бы половину такой любви к себе со стороны мистера Дарси, она бы уже заказала себе свадебное платье. Но дело вот в чем: мы недостаточно богаты и влиятельны для них; она потому и стремится заполучить мисс Дарси для своего брата – если бы был заключен этот его брак, у нее было бы меньше проблем с заключением своего; в этом она во многом права, осмелюсь утверждать, что все получилось бы именно так как она замыслила, если бы не мешала мисс де Бург. Но, моя дорогая Джейн, ты не можешь всерьез представить, что только лишь из-за того, что мисс Бингли говорит тебе, что ее брат нынче в восторге от мисс Дарси, он отдает должное твоим достоинствам в меньшей степени, чем когда он прощался с тобой во вторник, или что в ее силах будет убедить его, что он влюблен не в тебя, а сгорает от любви к ее подруге.

– Если бы мы одинаково думали о мисс Бингли, – ответила Джейн, – твой взгляд мог бы облегчить мне жизнь. Но я знаю, что ты с самого начала несправедлива к ней. Кэролайн не способна умышленно обмануть кого-либо; и все, на что я могу надеяться в моем случае, – это на то, что она невольно обманывает себя.

– Без сомнений! Ты не могла бы придумать более подходящего объяснения, поскольку мое никак не устраивает тебя. Во что бы то ни стало тебе необходимо поверить, что это она обманута. Теперь ты исполнила свой долг перед ней и можешь больше не беспокоиться.

– Но, дорогая моя сестра, могу ли я быть счастлива, даже если предположить лучшее, выйдя замуж за человека, сестры и друзья которого желают, чтобы он женился на другой?

– Ты должна решить это сама, – ответила Элизабет. – И если, поразмыслив, ты обнаружишь, что ощущение несчастья, приносимое чувством неприязни со стороны двух его сестер, полностью отравляет счастье быть его женой, то я настоятельно посоветую тебе отказаться от него.

– Как ты можешь так говорить? – возразила Джейн, с мимолетной улыбкой. – Ты должна знать, что, хотя я была бы чрезвычайно огорчена их неодобрением, тем не менее, не стала бы колебаться.

– Я и не думала, что ты можешь поступить иначе, и в таком случае я только и могу, что относиться к вашей ситуации с большим сочувствием.

– Но если этой зимой он больше не вернется, мне не придется выбирать. За шесть месяцев много чего может произойти!

Мысль о том, что он больше не вернется, Элизабет категорически отвергала. Ей казалось, что это всего лишь проявление корыстных желаний Кэролайн, и она не могла ни на минуту допустить, что эти желания, в какой бы форме, открыто или искусно завуалировано, не выражались, могут повлиять на молодого человека, ни в малейшей степени не зависящего от других.

Она как можно убедительнее изложила сестре свои мысли по этому поводу и вскоре с удовлетворением обнаружила, что они положительно сказались на настроении сестры. Для Джейн не было характерным уныние, и постепенно у нее возродилась надежда, хотя робость влечения иногда превосходила надежду на то, что Бингли вернется в Незерфилд и исполнит каждое желание ее сердца.

Они решили, что матери следует узнать только об отъезде семьи Бингли, не огорчаясь из-за поведения джентльмена; но даже это неполное сообщение сильно обеспокоило миссис Беннет, и она сокрушалась, считая крайне неудачным, что дамы уехали в тот самый момент, когда они все так сблизились. Однако, после некоторого разочарования по этому поводу, она нашла утешение в том, что мистер Бингли скоро снова снизойдет до их краев и будет обедать в Лонгборне, а итогом всего было самонадеянное заявление, что, хотя обещан был только скромный семейный обед, она уж позаботится о том, чтобы за столом были две перемены блюд.