И время остановилось

24

Лиза, 2018 г.

Сигнал будильника на телефоне заставил меня оторваться от чтения. Я недовольно застонала, но продолжать не было возможности, я могла опоздать в школу. История Аурелии захватила меня настолько, что я даже всплакнула в момент их с Антуаном встречи, но, честно говоря, по-прежнему не могла понять, что же должно было с ней случиться, чтобы ее дневник и фотографии оказались запертыми в шкатулке. И это имя – Доминик…

Я чувствовала, что для Мари оно имело особое значение, но почему? Может, это был какой-то псевдоним, как предполагала Аурелия? Неужели Мари принимала участие в шпионской деятельности Леандра? Что скрывалось за ее сдержанностью? Подумать только, мне оставалось прочесть всего несколько страниц! Быстро их пролистав, я заметила, что начиная с лета 1941 года Аурелия, похоже, писала только от случая к случаю, и это заинтриговало меня еще больше. Ладно, возьму дневник с собой. Вряд ли дедушка станет проверять, не пропало ли ничего из шкатулки, которую я аккуратно поставила обратно в книжный шкаф. Выходя из комнаты, я почти воочию видела сидящую у огня Мари, которая в предвкушении чистит апельсин, и Аурелию, которая бродит по зимнему саду, превращенному в кабинет.

– Мы вам не слишком мешали своим шумом? – спросил один из рабочих, когда я зашла на кухню, чтобы предупредить о своем отъезде.

Я выдавила смущенную улыбку.

– Нет, я просто разбирала кое-какие вещи. Если можно, не говорите об этом дедушке… Он чувствует себя неловко из-за того, что я тут навожу порядок вместо него.

Какая же я ужасная лгунья!

– Не беспокойтесь, голубушка! Моя бабушка вела себя так же, пока не перебралась в дом престарелых. Но что поделать, в таком возрасте они нуждаются в помощи.

Я поблагодарила его и поспешила уйти. Погруженная в свои мысли, я забрала Тима из школы, и мы поехали в центр за Лулу.

– Почему ты молчишь, мам? – вдруг спросил сын, когда я парковалась у аптеки.

Его вопрос заставил меня осознать, что я не проронила ни слова с того момента, как мы вышли из школы.

– Да я … Все в порядке, котенок, просто мне не терпится закончить работу и отдохнуть, вот и все.

– Ой, и мне! – подхватил он. – Всего неделя учебы, а потом каникулы, круто!

Не увидев дедушку у кафе, как было условлено, мы зашли внутрь, где он, как и следовало ожидать, увлеченно резался в карты.

– А мы с козырей зайдем! – хвастливо заявил он приятелям, выкладывая на стол валета треф.

Чик-Чирик с перекинутым через плечо полотенцем благодушно нам кивнул:

– Привет, сладкая парочка! Сдается мне, рановато вы приехали, старики еще не закончили. Угостить тебя колой, Тим?

Сын не заставил себя упрашивать. Лулу заметил наше присутствие, только когда услышал, как я заказываю кофе.

– Что, уже? – удивился он, поднимая взгляд. – Я и не заметил, как время пролетело. Мы можем закруглиться, если хочешь.

Он улыбнулся нам с той искренней радостью, от которой сияют глаза. У меня судорожно сжалось горло при мысли, как бы он расстроился, узнав, что я снова копалась в его тайнах.

– Да нет, не торопись, – ответила я, глядя, как Тим устраивается на диванчике со стаканом колы и «Гарри Поттером». – Мама ждет нас не раньше чем через четверть часа.

Следующие пятнадцать минут я наблюдала за тем, как он играет в белот, и пыталась представить себе того ребенка, которым он был во время войны. Сосредоточившись на своей любовной истории, Аурелия очень мало описывала маленького Луи, лишь вскользь упомянув об их теплых отношениях с Антуаном, о котором дедушка тоже никогда не рассказывал. Трудно сказать, какие чувства Лулу испытывал в тот период. Скучал ли он по отцу? Готье оставался в плену в Германии, так что воплощением отцовской фигуры в это время для мальчика явно был Леандр.

Кстати, у меня сложилось впечатление, что Лулу многое унаследовал от деда – как физически, так и в манере выражаться. Впрочем, я не видела смысла об этом рассуждать – вряд ли Лулу когда-нибудь даст нам ответы.

Подойдя к книжному, мы увидели, как мама что-то бурно обсуждает с женщиной примерно ее возраста. Она все еще держалась немного скованно, но было заметно, что к собеседнице она явно испытывает симпатию. Я не раз встречала эту женщину, но ее имя вылетело у меня из памяти. Мы немного постояли снаружи, наблюдая за ними сквозь витрину, заполненную книгами и журналами.

– Это Мюриэль, ее подруга детства, которая работает в медиатеке, – пояснил дед, поняв, что я пытаюсь вспомнить, кто это.

– А, ну конечно! Я так и знала, что где-то ее уже видела.

Со стыдом вынуждена признаться, что очень редко ходила в медиатеку, предпочитая покупать книги, а не брать их напрокат.

Мать повернула голову и помахала рукой, заметив наши любопытные взгляды.

– Спалились! – хихикнул Тим, устремляясь в магазин.

Мюриэль, выйдя на улицу, расцеловалась с Лулу.

– Я так рада, что Сесиль вернулась, – сказала она. – Я предложила ей как-нибудь вечерком выпить по бокальчику со старой подругой.

– И правильно сделала, но вы уже давным-давно не нуждаетесь в моем разрешении, чтобы отправиться в ночной загул, – пошутил дед. – Ты знакома с Лизой, моей внучкой?

Мюриэль тепло пожала мне руку.

– Конечно, знакома, мы же в Шатийоне! – весело сказала она. – Ты вылитая мать, Лиза! Ладно, извините, мне пора бежать, дети вечером придут на ужин. До скорого, надеюсь!

Когда мы зашли в магазин, мама и Тим уже скрылись в подсобке, отправившись за ее вещами. Руди подошел к нам, уставившись на меня с довольным видом. Я с удивлением поймала себя на мысли, что подкрасить ресницы было хорошей идеей.

Не будь идиоткой, ему на это плевать.

– Ну как все прошло? – поинтересовался дедушка, дружески похлопав его по спине.

– Просто отлично, – отозвался Руди. – После обеда покупатели чередой повалили, узнав, что я нанял Сесиль. О лучшем я и мечтать не мог, такое впечатление, что она всю жизнь этим занималась.

Судя по облегчению, которое слышалось в его голосе, он не преувеличивал. Его глаза снова обратились ко мне, а Лулу, оставив нас стоять лицом к лицу, с довольным видом отошел полистать газеты. Я невольно залюбовалась широкими плечами Руди, которые подчеркивала облегающая рубашка с закатанными рукавами, открывающими мускулистые руки. Вдруг до меня дошло, что он, должно быть, ждет, что я заведу разговор, а я вместо этого так бесцеремонно на него пялюсь. Я торопливо залепетала:

– Как замечательно, что мама уже освоилась.

Его карие глаза были прикованы к моим.

– Да, не буду скрывать, поначалу она чувствовала себя немного неловко, но лед растаял благодаря Аннетт, которая ввалилась с подружками и заставила их опустошить полки с журналами по вязанию, – со смехом сообщил он.

Я тоже расхохоталась, представив себе эту сцену, и почти пожалела, что меня при этом не было.

– Ох уж эта Аннетт, вечно что-нибудь придумает.

– За это мы ее и любим. Кстати, как там поживает Пьеретта после своего приключения?

Мы обменялись понимающим взглядом, и я улыбнулась, заметив лукавое выражение его лица.

– Неплохо, вроде оправилась от потрясения. Еще раз спасибо, что вернул ее домой, ей повезло, что она попалась тебе на глаза.

Появились мама с Тимом, прервав наш тет-а-тет. Мой сын, никогда не любивший ходить вокруг да около, непременно хотел выяснить, будет ли Милли послезавтра в бассейне, на последнем занятии в этом учебном году.

– С ней так классно!

Руди это позабавило:

– Прости, дружище, но это было только пробное занятие, чтобы понять, записывать ли ее на следующий год.

Вспомнив о диспраксии, которой страдала его дочь, я спросила, что показало это занятие. В его глазах зажегся горделивый огонек:

– Ей еще немного сложно координировать движения рук и ног, но, как ни странно, она довольно уверенно чувствует себя в воде.

– Это правда, – подтвердил Тим. – Ей надо как-нибудь сходить с нами на рыбалку, со мной и дедулей, ей понравится, я уверен!

– Почему бы и нет? Правда, Милли сейчас увлечена пазлами, но я обязательно передам ей твое предложение.

Руди, выдержав паузу, повернулся к моей матери:

– Завтра в тот же час, Сесиль? Я сегодня вечером подготовлю контракт, если вы согласны продолжить.

При виде ее сияющего лица, на котором проступало приятное удивление, у меня на глаза навернулись слезы.

– Конечно, Руди, – проговорила она. – Спасибо.

Когда мы шли к машине, я ее поздравила:

– Это потрясающе, мам, ты молодец!

– Давайте купим шампанского, чтобы это отметить, – с широкой улыбкой добавил Лулу.

Мама, сунув руки в карманы брюк, покачала головой.

– Не стоит слишком обнадеживаться, – возразила она. – Это был всего лишь первый день, я же видела, как все старались быть со мной как можно обходительней.

– Не думаю, что они прикладывали особые усилия, мама, они же не в курсе, через что ты прошла. Просто все были рады снова тебя увидеть, Мюриэль мне так и сказала. Надеюсь, ты сходишь выпить с ней по бокалу вина.

– Посмотрим, – неуверенно ответила она. – Я в самом деле рада видеть лица из моей молодости, но в какой-то момент чувствуется перебор. Я слишком устала, чтобы думать об этом сегодня.

Я не стала спорить. В конце концов, она уже сделала огромный шаг вперед, согласившись на работу, которая предполагает постоянный контакт с людьми, не стоило ее торопить.

После ужина, воспользовавшись тем, что Тим лег спать, а дедушка устроился перед телевизором, где шел детективный сериал, я вытащила маму на улицу. Мне еще не удалось улучить минутку, чтобы рассказать о том, что прочитала днем, но ужасно хотелось узнать ее мнение. Мы уселись под вишней, довольно далеко от гостиной. Отсюда Лулу не сможет нас услышать.

Я хотела взять с собой дневник Аурелии, но рассудила, что благоразумней этого не делать – вдруг дедушка неожиданно решит к нам присоединиться.

– Тебя что-то беспокоит… – догадалась мама.

Это не было вопросом, поэтому я лишь криво улыбнулась.

– Кажется, я сделала глупость. Днем, оставив тебя в книжном, я поехала в дом Лулу.

Кажется, она была не удивлена, скорее раздосадована.

– Думаю, тебя привело туда отнюдь не желание проверить, как идут работы…

И это тоже не было вопросом.

– Правильно думаешь. Я знаю, что нехорошо с моей стороны было обшаривать дом, но в конце концов я нашла шкатулку. Мне нужно было знать, понимаешь?

– Разумеется, понимаю и не могу ругать тебя за желание узнать правду. Но мы не можем и дальше действовать за спиной твоего дедушки. Ты же видела, как он отреагировал в прошлый раз?

– Да, и меня это очень огорчает. Но он же ни за что не согласится рассказать нам эту историю… Может, это глупо с моей стороны – так упорно пытаться узнать, что стало с Аурелией, но там явно кроется какая-то мрачная тайна.

Мать снова понимающе на меня взглянула.

– Ты нашла что-то новое? – спросила она.

– Вообще-то нет, я не сильно продвинулась. По правде говоря, мне не хватило времени дочитать дневник.

В нескольких словах я пересказала ей записи Аурелии о битве за Шатийон и о первых годах войны. Возвращение Антуана, доброта Марселины, роль Леандра, чья тайная деятельность оставалась загадкой, и, наконец, участие самой Аурелии в бегстве Ариэль и Дины. Я постаралась ничего не забыть. К концу моего рассказа мама пришла в такое же замешательство, как и я.

– Непонятная история, – признала она. – Ладно, допустим, Аурелия и Леандр играли какую-то роль в Сопротивлении, а Мари влюбилась в немца… В этом не было бы ничего невозможного, поскольку немцы вторглись в свободную зону в 1942 году.

– Конечно, но это не объясняет, почему мы никогда не слышали ни единого слова об Аурелии. И я не думаю, что обе сестры могли внезапно переметнуться в другой лагерь, учитывая, как тесно они были связаны с Сопротивлением!

Эта загадка определенно казалась неразрешимой. Оглянувшись, чтобы проверить, не идет ли Лулу, я заметила выходящую из-за кустов Полин и махнула ей рукой, приглашая присоединиться к нам.

– Все хорошо? – поинтересовалась мама, когда подруга подошла ближе.

Та села на свободный стул рядом с нами.

– Да, выходила прогуляться, захотелось ноги размять. Мехди работает сверхурочно, чтобы закончить все дела, раз уж мы завтра уезжаем на выходные.

Я и правда вспомнила, что они собирались провести четыре дня на острове Ре.

– Небольшой отдых наверняка пойдет вам на пользу, – сказала я. – И как знать, может, ты вернешься с приятным сюрпризом.

– Что-то сомневаюсь, – скривилась она. – Он по-прежнему избегает разговора на главную тему. С ума меня сведет, ей-богу.

Искренне ей сочувствуя, я посоветовала воспользоваться поездкой к морю, чтобы поделиться с Мехди всем, что накопилось у нее на душе.

– Смена обстановки часто помогает.

– В любом случае, – печально ответила она, – если он снова увильнет от разговора, мне придется принять решение. Не могу же я всю жизнь ждать, пока он соберется с духом. А у вас что новенького? Вы выглядели как две заговорщицы, пока меня не увидели.

Я с улыбкой описала ей ту душераздирающую дилемму, с которой столкнулась: продолжить втихомолку читать дневник или надеяться, что дедушка все же решит открыть нам эти тайны.

– Погоди, ты хочешь сказать, что забрала дневник с собой? – поразилась она.

– Гордиться тут нечем, но да. Он спрятан у меня в кабинете. Знаю, что лучше вернуть его туда, где взяла, но не могу заставить себя это сделать.

– Ну ты даешь! – прокомментировала Полин. – Да я бы глаз не сомкнула, откопав такой секрет. И у вас нет никаких идей, что могла натворить эта Аурелия?

Мы с мамой дружно покачали головами.

– Нет, как ни ломаем голову, из наших предположений не выстраивается ничего логичного, – пожаловалась мама.

– А что, если все это как-то связано с теми костями, которые нашли на стройке?

Полин и мама уставились на меня в изумлении.

– Что тебя навело на такую мысль? – спросила подруга.

– Поведение Лулу. Он как-то странно себя повел, когда я показала ему статью. Я списала это на его недомогание, но теперь думаю – может, он на самом деле что-то знает?

– Может, и так, – согласилась мама. – Эти останки ведь до сих пор не опознали?

Я покачала головой.

– Нет, судя по последней информации, нагрудный знак был слишком поврежден. Эксперты смогли лишь установить, что скелет действительно датируется периодом Второй мировой войны. Видимо, он так и останется безымянным.

Может, Аурелия по какой-то причине убила этого офицера, а потом исчезла? Единственный способ в этом разобраться – это продолжить чтение ее дневника. Но увы, учитывая постоянное присутствие Лулу, мне, судя по всему, придется ждать следующей партии в белот. Это просто невыносимо!