...Имеются человеческие жертвы

3

Дело об убийстве главы банка «Виктория» Грозмани слушалось в судебной коллегии Мосгорсуда по первой инстанции на Каланчевке с соблюдением небывалых мер безопасности. Как-никак удалось разоблачить и загнать за решетку не только рядовых «быков» и «братков», но и совсем иную публику — троих с виду весьма респектабельных господ из числа российского истеблишмента, включая иници­атора убийства Грозмани — хозяина крупной бро­керской фирмы «Раздолье» и, как говорили, дальне­го родственника одного из влиятельных вице-пре­мьеров Никиту Горланова.

Впервые за все годы перестройки и постпере­стройки была выявлена и замкнута в стальное коль­цо длинная цепь, которая свела в одном уголовном деле представителей всех слоев современного кри­минального сообщества. Она обнажила строение новейшей организованной преступности, где на одном фланге стояли примитивные уголовники, по­средине — чиновничество, а на другом — их пове­лители из высших сфер финансово-политической олигархии.

Так что тут вполне могло разразиться всякое... Тем более, если бы на процессе вдруг зазвучали имена, лишь упоминание которых грозило бы самим устоям режима... Потому-то и были приняты беспрецедентные меры по охране прокурора, судей, свидетелей и самих подсудимых.

При входе в просторный зал судебных заседа­ний, где было полно представителей прессы, каждо­го входящего проверяли спецаппаратурой и про­сматривали насквозь, как перед посадкой в самолет на летном поле. Иных подозрительных выделяли и производили личный обыск, на что явившиеся на процесс матерые бандюги и надменные нувориши только снисходительно ухмылялись и лениво под­нимали руки. Не идиоты же они в самом деле, чтобы являться во «дворец правосудия» при полной боевой выкладке?

Они неспешно входили и рассаживались в свет­лом зале суда, как полноправные хозяева, точь-в- точь как зрители-патриции в римском Колизее, со­бравшиеся от души поразвлечься на захватывающем и... забавном представлении боя рабов-гладиаторов. Сытые, самодовольные, роскошно одетые, они улыбались, они были безмятежно спокойны. И их не­трудно было понять: дело, которое, зачастую рискуя собственной жизнью, расследовали Турецкий и его коллеги, неспешно, но верно разваливали на глазах.

Да, и на этот раз все происходило, как стало обычным теперь — по хорошо отработанной и про­веренной схеме. Судебные заседания по малейшим поводам вновь и вновь переносились и откладыва­лись. Самые знаменитые и высокооплачиваемые столичные адвокаты цеплялись к любой чепухе, умело заманивали разбирательство подальше от сути дела в дебри велеречивого пустословия и лов­кой хитроумной казуистики. Но главное — несмот­ря на все старания обвинения, куда-то один за дру­гим пропадали основные свидетели, а те, что все- таки находили в себе мужество появиться в здании суда, вдруг словно под гипнозом начинали отказы­ваться от своих прежних показаний, данных ими на предварительном следствии, и несли совершенную околесицу, отчего контуры страшного разветвлен­ного сюжета размазывались и таяли на глазах. И если процесс еще продолжался, то только благодаря удивительной принципиальности и твердости пред­седательствующего — известного московского су­дьи Корчагина.

Но, как бы то ни было, и малому ребенку было ясно, что происходит. Что за кулисами этого мрач­ного и циничного действа незримо стоят и творят свое искусство вельможные режиссеры, которых если что-нибудь и могло волновать в этом деле, то только не проблемы установления истины или под­держания репутации российской Фемиды.

И все же тем, кто отдал столько времени, сил и здоровья расследованию этого зловещего преступ­ления (кстати, попутно выявившего в ходе следст­вия еще несколько других, считавшихся навеки «по­висшими», заказных убийств) — ни «важняку» Ген­прокуратуры Турецкому, ни начальнику Москов­ского уголовного розыска Грязнову, ни заместите­лю Генерального прокурора России Меркулову все еще не хотелось верить, что их громадная работа пойдет прахом и будет на глазах у всех выброшена на помойку. И они угрюмо ждали, пристально следя за всеми перипетиями этого выматывающего судеб­ного сражения.