...Имеются человеческие жертвы

40

Как и предполагал Турецкий, момент их встречи и общения с прессой на аэродроме, а также его самолично в тот же вечер очень подробно и с раз­ных точек показали по местному Степногорскому телевидению. К счастью, Рыжков и Данилов особо не засветились, держались в отдалении и, кажется, мелькнули в кадре где-то за спинами и головами журналистской стайки, да и то вне фокуса. Ну а что касается его самого, то он, понятно, уже на следую­щее утро стал достаточно популярен в этом чужом городе и то и дело ловил ненароком направленные на него взгляды.

Правда, на улицах он особенно часто не дефили­ровал, предпочитая заднее сиденье предоставлен­ной ему в распоряжение «Волги». Поскольку его личность в любом случае и не по его воле оказалась теперь раскрытой, он не стал чиниться и легко дал согласие выступить во вторник двадцать первого апреля в местной программе, аналогичной столич­ному «Часу Пик», который некогда придумал и вел бедняга Листьев, а после принял по наследству Раз­баш. Такое выступление как раз очень требовалось

ему. Так что это приглашение следовало записать на счет удач.

Тут, в Степногорске, эту передачу, которая на­зывалась «Нынче вечером с вами...», вела приятная во всех отношениях бойкая провинциальная теледа­мочка, готовая атаковать столичного гостя стрелами вопросов.

Их программу записывали за полчаса до выхода в эфир, и пока Турецкого причесывали, гримирова­ли и прицепляли микрофон к лацкану пиджака, на экранах шла сводка городских известий. Разумеет­ся, отзвуки трагедии на площади еще оставались в числе первых новостей, и среди них он услышал печальное сообщение, прочитанное молодым дик­тором-мужчиной, в скорбном голосе и выражении лица которого он не заметил никакого профессио­нального наигрыша.

— А теперь скорбное известие. Как нам только что сообщили из областного Управления внутрен­них дел, вчерашние слухи об исчезновении Влади­мира Русакова, как мы и предполагали, оказались ошибочными. Наш известный молодой политик и защитник интересов трудящихся и учащейся моло­дежи погиб на площади Свободы. Его тело было опознано среди других погибших, и расследование по факту его гибели включено в многоэпизодное уголовное дело, возбужденное по поводу массовых беспорядков на центральной площади Степногорска.

На экране маленького телевизора, установлен­ного в углу гримерной, Турецкий увидел широко улыбающегося живого Русакова и невольно ощутил, как каменным кулаком сдавило сердце. Разумеется, Русаков не был первым и последним не будет, но снова подумалось, что, когда в стране принимаются за таких, как человек с таким лицом на экране, это верный признак, что дела на этой земле из рук вон плохи, хуже некуда.

Наконец время новостей закончилось, пошла местная реклама, и Турецкого провели в студию и усадили рядом с ведущей в удобное мягкое кресло. За стеклами аппаратных мелькали режиссеры, ви­деоинженеры, звукооператоры. Многие поглядыва­ли через огромные окна на столичную знамени­тость. Включились десятки софитов, подправили свет, и запись началась.

Как калач тертый, испытанный, Турецкий при­хватил с собой собственный диктофон и во время интервью демонстративно водрузил его перед собой на невысокий столик, чтобы иметь потом докумен­тальную запись, которая охладила бы рвение сту­дийных кудесников-монтажеров, гораздых на вся­кие мелкие и крупные технические фокусы, способ­ные изменить смысл высказываний на прямо про­тивоположный.

Такая его предусмотрительность, кажется, не вызвала в ведущей особого восторга, но то было его право, и она не стала артачиться.

Ведущая. Дорогие степногорцы! Возможно, некоторые из вас уже знают, что для расследования обстоятельств событий минувшего воскресенья на площади Свободы в наш город была направлена Генеральной прокуратурой группа следователей во главе со старшим следователем по особо важным делам Александром Борисовичем Турецким. Сегод­ня он в нашей студии... (Турецкий чуть поклонил­ся.) Александр Борисович любезно согласился отве­тить на некоторые наши вопросы...

На груди Турецкого уже был прикреплен ма­ленький микрофончик, и он твердо взглянул в стек­лянный глаз камеры, на которой загорелась красная лампочка.

— Прежде чем мы начнем интервью, — сказал он, — я хотел бы поблагодарить ваш канал за предо­ставленную мне возможность обратиться к жителям города и области вот с какой просьбой: в момент печальных воскресных событий, обстоятельства ко­торых нам еще предстоит выяснить, на площади находилось несколько тысяч человек. Мы будем сердечно благодарны всем, кто располагает какой-

либо конкретной информацией о том, что тогда происходило, и чем больше мы сможем получить таких сообщений и свидетельских показаний, тем яснее и точнее сумеем воссоздать картину происше­ствия и соответственно сделать более правильные выводы. Все, кто хотят что-то сообщить, могут об­ратиться в областную прокуратуру, направив пись­мо с указанием фамилии, имени, отчества, адреса и телефона либо явившись лично, имея при себе пас­порт или какое-либо другое удостоверение личнос­ти. Все будут приняты и выслушаны с большим вниманием. А теперь я готов ответить на ваши во­просы, но прошу учесть, что наша группа находится в городе второй день и только приступила к рассле­дованию этого дела.

Ведущая. Как вы полагаете, Александр Бо­рисович, на первый ваш взгляд, что произошло тогда — бесчинства хулиганов или политическое выступление?

Турецкий. Именно для того, чтобы отве­тить на этот вопрос, мы и приехали сюда. Судя по тем данным, которые сообщили очевидцы и участ­ники этих событий, здесь произошли массовые бес­порядки, связанные с убийствами и нанесением те­лесных повреждений. Но изначальным импульсом стала политическая ситуация и в вашем городе, и во всей стране.

Ведущая. Сейчас по городу начали циркули­ровать слухи, что всему виной стали ошибочные, а то и провокационные выступления лидера общест­венно-политического движения «Гражданское дей­ствие» Владимира Русакова, который якобы наме­ревался на этих студенческих беспорядках нажить собственный политический капитал. Но вот мы только что слышали, что случилось с ним самим...

Турецкий. Я еще не настолько вник в здеш­нюю ситуацию, чтобы с абсолютной уверенностью ответить на такой вопрос. Но, насколько мне из­вестно, Русаков не нуждался в повышении собст­венного рейтинга. Он и так был достаточно популя­рен и заметен на политической арене вашего регио­на. Об этом говорят его публикации в газетах, так отзываются о нем практически все, с кем мы успели встретиться.

Ведущая. Мы только что услышали о смерти Владимира Михайловича. Известны ли вам какие- нибудь подробности его гибели?

Турецкий. Я мог бы сослаться на тайну следствия и не отвечать на ваш вопрос. Но как раз сейчас в интересах следствия я должен приоткрыть завесу и сказать правду: здесь умышленное убийст­во! Это с достоверностью установлено следствием.

Ведущая. Не связываете ли вы происшедшее с предстоящими менее чем через два месяца выбо­рами нового губернатора?

Турецкий. Собственно, это был первый во­прос, который я услышал, только ступив на вашу землю. Мы пока не имеем данных, подтверждаю­щих эту версию. Будем работать, будем подбираться к истине.

Ведущая. Как долго вы думаете пробыть у нас?

Турецкий. Ровно столько, сколько потребу­ет самое тщательное и объективное расследование.

Она поблагодарила его, и Турецкий поехал в свою гостиницу, торопя минуту, когда увидит своих помощников, вернувшихся с очередным уловом: Рыжков — из библиотеки и госпиталя, где лежали раненые омоновцы, Данилов — из больницы. Он чувствовал, что это дело начинает захватывать его по-настоящему.