История "Рассвета"

Глава 24. "Пятиминутка".

Юлька нарезала несколько десятков кругов по Центральному посту, что-то себе прикинула в уме, бросила некоторое количество многозначительных взглядов по обстановке мостика и вернулась ко мне.

– Я ни капли не преувеличивала, когда говорила, что придётся постараться. Дело по-прежнему остаётся непростым, пусть ты, дядя, и сделал чуть ли не всю мою работу.

Тактично умолчим, что в памяти «Авроры» остались карты Древних. Всё, что я сделал – залез в них и нашёл опорные ориентиры. Это нельзя даже назвать «подъёмом карты». Но доброе слово и кошке приятно: поругать нас и недруги успеют, а вот хорошего в свой адрес слышишь мало. От лишней похвалы не зардеюсь.

Остаётся немаловажный вопрос. Откуда в памяти корабля столь «свежие» карты? Около десяти тысяч лет назад цивилизация Древних начала испытывать жёсткий упадок после ряда исторических поражений. Они будто бы канули в небытие. Но, получается, что, уходя, оставили свой чуть ли не самый навороченный крейсер последней модели и снабдили его «свежаком»? На хрена козе баян, стесняюсь спросить? Что, вообще, происходило в этой звёздной системе?

– Мне нужна помощь с переводом, – предупредила Рыкова-младшая. – Древний – язык дважды мёртвый. Кое-что я в нём понимаю, но далеко не всё.

Не говоря уже, что операционные системы «Авроры» снабжены сугубо технологическими терминами, которые не каждый полевой словарь имеет. Тут без действительно шарящего специалиста не разобраться.

– Будет тебе помощь, – кивнул я. – Весь вопрос в том, сможешь ли ты работать в моём режиме. Или нам придётся делать значительные перерывы. Не забывай: сейчас твоё настоящее тело находится на Земле. В этот момент ты лишь контролируешь того человека, чьё тело тут, в этой галактике. У его хозяйки и своих обязанностей хватает. Ей потребуется отдых. Я не ожидаю от тебя чрезвычайно огромной трудоспособности.

– «Рассвет» прав, – Мигунов позволил себе вставить пять копеек. – Задача непростая. По-хорошему, нужен план работы, иначе всё это превратится в метод научного тыка.

– А это он и будет, – хмыкнула Юлька. – Другими словами грядущее и не назовёшь. Мы не знаем, что это такое. Если б мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое.

Улыбаясь, подключилась Анька:

– Предстоит совместная работа большой интенсивности, – произнесла Рыкова-старшая. – Думаю, было бы логично, чтобы вы двое трудились, не отвлекаясь на мелочи, а я бы помогала, чем могу. Ну, там, кофе, чай, печеньки…

– Боюсь, Анна Николаевна…, – тяжело вздохнул «Звезда». – Но для вас с Тамарой Николаевной и без того работ хватает. Вам тем лучше, чем быстрее, стоит начать анализ собранных образцов флоры и фауны. У вас впереди прорва задач по идентификации биомассы. Нам кровь из носа необходимо знать, чем можно питаться, а к чему и на пушечный выстрел нельзя подходить. Несколько дней на однообразном корму люди протянут, но в долгосрочной перспективе потребуется разнообразить меню. Тем более, мы не знаем, насколько зависнем на этой планете. Необходимо начать осваивать земледелие. Везде понадобятся ваши научные умы.

Как ни крути, а Палыч прав. Вопрос провианта для более чем двух сотен человек стоит острее пики. И чем раньше мы его решим, тем больше шансов, что наши с Юлькой труды не окажутся напрасными. Незачем прикладывать усилия и спасать экспедицию, если личный состав скукожится от голода. А жрать четверть тысячи людей будет как настоящая толпа… а, ну, да. Точно… по сути, это и есть толпа…

– Распределяем роли, – вещал офицер. – «Рассвет», как самый сведущий из нас в технологиях Древних, занимается горячим переводом на русский язык. Юлия же… простите, барышня, не знаю вашего отчества.

– Я тоже, – призналась мелкая и скосилась на меня. – Но не имею ничего против, если будете звать меня Александровной.

Я старательно сделал вид, что не понял, откуда у прикола растут ноги.

– Юлия Александровна в двойке с «Рассветом» предпринимает усилия по поиску решения для возвращения нашей экспедиции. Тамара Николаевна предоставляет ей во временное пользование своё тело для перемещения сознания посредством коммуникационных камней Древних. Анна Николаевна на земле занимается анализом собранных биоматериалов и выносит заключение о полезности и пригодности оных. Теперь вопрос к товарищу Попову.

Я подобрался. Адресованные лично вопросы на совещаниях затрагивают, как правило, сугубо профессиональные стороны проблем, ответить на которые иные лица не способны или способны неточно.

– Я правильно понимаю, что мы не можем использовать звёздные врата с «Судьбы» и «Колыбели зла»?

– Не можем, – подтвердил я.

– Обоснуй?

– Вместо «Судьбы» у нас дуршлаг, – пришлось напомнить офицеру очевидное. – Корабль дышит на ладан. Атмосферы на борту, как я понял, нет. Из-за отсутствия питания мы не можем «завести» врата на борту. Остаётся только кустарить схему с подключением врат напрямую к модулю нолевой точки: переходник у нас в наличии. Остаётся понять вопрос «зачем», а, главное, «на хрена». Я не уверен, что врата «Судьбы» смогут «добить» до Млечного Пути.

– А с пересадками?

– А адреса врат пересадочных станций известны? – повёл бровью я. – Безусловно, путешествовать между планетами намного проще, чем между галактиками. Но для этого необходимо иметь в наличии адрес и понимать, где он находится. Если принять Млечный Путь за условный «юг», то нам необходимо двигаться на юг, юго-юго-восток или юго-юго-запас, огибая препятствия. Вместо этого неизвестные адреса спокойно могут увести нас куда-нибудь на север или вообще в неизвестном направлении. Не говоря уже о том, что за вратами должна быть пригодная для жизни среда. Напоминаю, средств разведки у нас с собой немного.

– «Колыбель зла» скисла полностью?

– Предварительно – да. Что-то, очень похожее по воздействию на мощное электромагнитное оружие, вырубало системы корабля одну за другой. Есть шанс, что, уничтожив источник гравитационной аномалии, мы сможем привести «Колыбель зла» в движение. Но также существует вероятность, что системы не «легли», а необратимо сгорели. И пока я не возьмусь за эту проблему, как за основную, сказать заранее не смогу.

Мигунов задумался. Я, честно говоря, тоже.

В ближайшем обозримом будущем у нас два варианта развития событий: использовать «Аврору» и попытаться «на двигателях» добраться до ближайшей интересующей нас системы, или рискнуть воскресить «Колыбель зла» и попытаться использовать её звёздные врата на борту. Допустим, с питанием я разберусь: даже, если сгорели основные цепи и предохранители, смогу подать его в обход. Но если сгорели сами компьютеры… это будет намного, намного хуже. Кое-что понимая в схемотехнике Древних, восстановить несколько или собрать с ноля один самый примитивный «калькулятор» смогу. Это будет очень небыстро и займёт месяцы, но смогу. За этот же отрезок времени та же Юлька может изучить другие возможности. Кто будет быстрей? Покажет время.

Есть совсем другой вариант. Пользуясь быстроходностью «Авроры», можно попытаться выйти в рейс на ней, а для расширения возможностей использовать звёздные врата с «Колыбели зла». Но чтобы добраться до врат, необходимо разобрать половину корабля. У нас нет настолько продвинутых специалистов для работы в открытом космосе на борту древнего корыта. Разобрать обратимо не сможем. Придётся много резать, пилить, разрушать. В конце концов, сами по себе врата весят не один десяток тонн. Я помню, как на Даккаре вручную перемещали разобранные транспортные кольца гоа`улдов. Брались за одно из них вдесятером и чуть не родили, на хрен. С вратами такой фокус не пройдёт. Видимо, собеседник подумал о том же.

– Забрать звёздные врата с «Колыбели зла» не сможем? – на всякий случай поинтересовался полковник.

Я пожал плечами.

– Если целью задаться – с очень большими «но» и «если» может получиться. Но технологически и инженерно это будет самая тяжёлая задача. Как физически, так и технически.

– О каких сроках идёт речь?

– Сколько у нас скафандров Древних? – вопросом на вопрос ответил я. – Вряд ли много. Чем больше людей – тем лучше. Я прогнозирую несколько месяцев, с учётом перерывов, обедов, сна, смен личного состава, потерь и производственных травм, которые в космосе, как правило, летальны. И это при условии, что у нас будет инструментальный парк, которым можно разобрать «Колыбель зла». Без этого врата с неё не забрать. Слишком большая интеграция в корпус корабля.

Мигунов заметно поник.

– А если пустить на дербан «Судьбу»? Ей один хрен досталось. Долго она так или иначе не протянет. Разрежем и дело с концом.

А вот это уже стоит продумать. Если целостность корабля изначально не входит в проект и сохранение работоспособности объекта не заложено в техническое задание, то разборку можно производить методом необратимого разрушения. Резать болгарками и ножовками – увольте. Слишком толстый металл, слишком жёсткая броня. Ни один отрезной диск такое не возьмёт. Для работы горелок необходим газ: допустим, мы сможем добыть его из атмосферы планеты. Водородными резаками орудовать не в пример проще, но ни разу не быстрее. Учитывая толщину переборок и прочного корпуса «Судьбы», резать мы будем всё те же несколько месяцев. Остаётся тяжёлый промышленный вариант: собрать какой-нибудь резак на основе излучателей, которые используются в системах вооружения Древних. Простейшие лазерные установки сконструировать можно. Да, это будет тяжело с точки зрения человеко-часов. Я уже представляю себе объём секса с системой линз: фокусирующие группы придётся делать подвижными, чтоб на ходу изменять фокусное расстояние и играть коэффициентом полезного действия. Но это, мать твою, возможно. Я – техник, не оптик. Рассчитать линзы, выпуклость и впуклость, преломление и рассеивание с отражением не смогу. Но мне нет необходимости изготавливать в полевых условиях прицел уровня Сваровски, чтобы наличие линз даже не было видно взглядом из-за отсутствие искажений. Достаточно лишь, чтобы лазер смог сфокусироваться на металле и разрезать его. И живучесть фокусных групп… нагрев… теплоотведение… там речь пойдёт даже не о киловаттах, а о мегаваттах. Проводка должна быть толщиной в руку, чтобы выдержать такую энергию… но… мать твою, это возможно!

– Ты знаешь, – произнёс я, пожевав язык. – Это намного проще. Времени потребуется столько же, если не больше: несколько месяцев. Однако я смогу изготовить несколько всратых, но рабочих лазерных резаков. Сниму с «Колыбели зла» или «Авроры» несколько орудий, разберу их на запчасти и соберу из их потрохов постоянный лазер. Модули нолевой точки у нас в наличии: энергии море. Отрезать от «Судьбы» корпус или его часть, чтоб добраться до звёздных врат, вырезать сами врата вместе с мясом. Потом «общипаем» лишнее. Намного тяжелее будет затравить их чем-нибудь и вытащить за пределы корпуса. Придётся каким-то образом доставить их в ангар «Авроры». Но… если так подумать… «Прыгуны» есть. На «Авроре» отключается искусственная гравитация. Людей со скафандрами должно хватить. Грузим врата на борт и подключаем кустарный переходник с МНТ прямо к ним. Придётся проработать сотни технологических карт операций, но это возможно. С другой стороны, а почему мы не можем также «Колыбель зла» разрезать? Её мы тоже не можем как транспорт использовать.

– Откуда возьмутся сотни? – поинтересовалась Юлька. – Вырезать врата, вытащить за борт, погрузить на другой, подключить к сети. Операций несколько.

– Потому что только на изготовление резаков уйдут тысячи, – пояснил я. – Сколько действий ты совершаешь, чтобы заварить чай?

Рыкова-младшая задумалась.

– Как минимум, наливаешь воду. Подходишь к крану, протягиваешь руку, открываешь кран, подставляешь ёмкость, которую откуда-то взяла. Ждёшь набора воды, закрываешь кран, убираешь руки. Относишь воду греться. Ты ещё даже чай не заварила, а уже нахеровертила больше, чем неозадаченный срочник, озадачивший весь военный округ. А теперь представь, что любая технологическая операция – это десятки крупных действий, которые в свою очередь могут состоять из сотни небольших каждое. И каждое из них расходует время. В нашем случае – ещё и ресурс воздуха в скафандре. Который не бесконечен. Ты устаёшь. Теряешь последовательность. Допускаешь ошибки. Умираешь.

Юлька скосилась на меня глазами.

– Дядь, ты что в «техничке» забыл? Тебе свой научный центр открывать надо!

– Кому надо – пусть открывают сами, – отмахнулся я. – Это – лишь базовая, азбучная истина, без которой невозможна сама работа техника. Это обязан осознавать каждый, кто взял в руки отвёртку с молотком или хоть что-то немного более технологичное.

– Тогда другой вопрос, тебе же, – Мигунов задумался сильнее. – Почему «прыгуны» и «Аврора» спокойно перемещаются в пределах гравитационной аномалии? Другие корабли иных рас просто кладбище рядом устроили.

– Игра в угадайку, – пожал плечами я. – Тут может быть абсолютно всё, что угодно. Может, «прыгуны» слишком лёгкие, чтобы на них «навелась» и «среагировала» система этой ловушки. Может, «Аврора» добавлена в список исключения и определяется по системе «свой-чужой». А, может, ловушка «сдохла» и её уже не хватает на наши корабли.

– То есть, ловушка рукотворна? – в который раз переспросил военнослужащий.

– Это же очевидно. Другой вопрос, кто её поставил. Мне почему-то кажется, что это сделали Древние. Очень уж удобно это кладбище кораблей расположилось в этой планетной системе, будто бы прикрывая его от нежелательных гостей. Это объясняет, почему «Аврора» с «прыгунами» преспокойно рассекает в этом секторе.

Как-то не вовремя вспомнил, что текущий курс «Судьбы» лежит аккурат в эту звёздную систему. И пусть она доберётся до него нескоро, но важен сам факт. А не сюда ли стремится корабль? Тогда возникает ещё один вопрос, как она тут оказалась. Она должна находится в миллиардах световых лет отсюда. А если вспомнить утверждение «Звезды», что это не та «Судьба», куда мы стремились, а какая-то другая, «неправильная» или клонированная, то выходит, что вопросов больше, чем ответов.

– Дядя прав, – Юлька задумчиво потёрла подбородок. – Всё именно на это и указывает. Другим расам мало резона: энергозатратно ставить настолько прожорливую дуру. Она должна питаться ничем не меньше, чем МНТ или наквадах-реактор.

– Значит, задача, – решил полковник. – Для «Рассвета» и Юлии Александровны. Определить стратегию возвращения личного состава на Землю. Как понимаю, у нас два варианта: попытаться соединиться через звёздные врата или использовать корабль. Просчитайте оба варианта и выберете из них наилучший. Технические мелочи типа расхода провианта и пройденного пути оставляю на вас. И постоянно держите в курсе дела: отчёт будут требовать и на Земле. Анна Николаевна убывает со мной на поверхность планеты и приступает к биоанализу.

Юлька покачала головой.

– Это в корне меняет дело. Я-то рассчитывала, что нужна помощь с локализацией. А с этим справились и без меня. То, что вы от нас хотите, лежит в абсолютно другой плоскости. Мне надо подготовиться. Потребуется время, прежде, чем я смогу сказать, что подняла достаточно литературы, чтобы взяться за это дело.

– Добро, – на удивление покладисто согласился Палыч. – Заодно, коротко передадите на Землю решения, к которым мы пришли. Тогда, Анна Николаевна останется на борту до возвращения Юлии Александровны. Тамара Николаевна займётся своими прямыми задачами в отсутствие нашего юного гения.

Я тяжело вздохнул и откинулся в кресле командира корабля. С неописуемой тоской подумал, что, охотно соглашаясь присоединиться к ограниченному контингенту усиления экспедиции в роли мастера-оружейника и, по совместительству, техника, и подумать не мог, что эти две должности махнутся не глядя без моего на то согласия. Теперь я больше техник по Древним, чем слесарь по оружию. Знал бы заранее – соломки б подстелил. Но после драки кулаками не машут. Кажется, мне придётся стать чуть более злым, сильным, бессмертным и вообще забыть про нормированный график и здоровый сон, чтобы дело «взлетело». Если не получит одобрения идея направить сюда «Атлантиду» с тоннельным двигателем, то на плечи нашего узкого казачьего круга ляжет атлантова ноша. Каждый наш вдох будет направлен на то, чтобы помочь нашим людям вернуться домой. А уж кто виноват в этом косяке и как его накажут – разберёмся уже дома.