История "Рассвета"

Глава 46. Верфи - 3.

Очень скоро стало понятно: в этом месте никто не бывал уже очень и очень давно. Настолько, что облезла краска не только с металлической обшивки стен ангаров, но и со станков на сборочных линиях, и даже на стеллажах со сборочными единицами.

Свет вспыхивал везде, куда бы мы ни зашли. В любом отсеке, повороте, ходке или цехе. В очередной раз убедился в надёжности и фундаментальности возведённых Древними сооружений и их систем. Может пострадать товарный вид за столько веков запустения, но не функционал. Ничто не вечно под Луной: если целью задаться, что угодно сломать можно. Инцидент с «Колыбелью зла» тому пример. В нормальных же условиях… мы всё видим сами.

Сразу встал вопрос об источнике питания базы. Свет зажигался самостоятельно, без нашего участия. Срабатывали, вероятно, старые-добрые датчики движения. С этим понятно. Но что питало эти источники света? Неужели не менее старый-добрый модуль нолевой точки? Я бы не удивился. При осмотре завода сверху мы не нашли ничего похожего на фотонные коллекторы или солнечные батареи. Да и какая батарея смогла бы вывезти питание стольких потребителей? Даже, если б занята всю крышу целиком… Да и какая батарея вообще смогла просуществовать несколько тысячелетий, не потеряв при этом работоспособность? Никакого ресурса не хватит…

Больше часа ушло на осмотр одной только складской зоны приёма сырья. Почти сразу же стало понятно, что порой на снабжении не хватает губозакатывательной машинки. Мы же не думали, что склады будут ломиться от ожидающих нас ресурсов и запасов? Приходи – бери, что хочешь. Склады были практически пусты.

Бесспорно, на стеллажах лежали отлитые чушки различных сечений: заготовок под конкретные детали. Видимо, что требовало литья – переплавлялось из простых брусков, они лежали в отдельном месте. Другие способы изготовления – фрезеровка, электроэррозия, токарка и прочее металлоё8ство – требовали заготовок в виде круглых сплошных чушек самых разных калибров и диаметров. Эти были сгруппированы по поперечнику и складировались отдельно от брусков. Но места хранения, рассчитанные на заполняемость «выше крыши», ныне содержали буквально несколько процентов от расчётной ёмкости. Почти ничего не было.

Сразу бросилось в глаза, что для разных узлов и агрегатов применялись различные сплавы металлов. Часть брусков и чушек лежали, будто вчера привезённые. Под толстенным слоем пыли, покрытые патиной времени, но чистые от окислов. Часть же была изъедена коррозией буквально насквозь. Солёный воздух с моря, чего я хочу… Сплавы и металлы без стойкости к окислению за столько лет обязаны превратиться в труху…

И уже по результатам осмотра стало видно, что завод сугубо гражданский. На этой верфи не предполагалось долго держать оборону. Стены – номинальные, предназначены для защиты от непогоды. Любое более или менее тяжёлое вооружение прошибёт их на раз. В организации помещений всё оптимизировано для производства, но нигде нет ни контрольно-пропускных пунктов, ни пригодных для использования в качестве долговременных закрытых огневых точек мест. Возвести всё это можно. И даже можно расставить огневые позиции с перекрытием секторов обстрелов. Можно удерживать это место в случае пехотного штурма. Но если какая-то курва решит десантироваться сверху, проломив корпусом потолок или с грунта подкатится тяжёлая техника наподобие танка – защитники полягут все, как один. Укрытие – хорошее. Убежище – так себе.

А ещё стало открытием минимальное наличие рабочих постов на участке сортировки. Складывалось ощущение, что приём поставки заготовок, их транспортировка до мест хранения, учёт и выгрузка автоматизированы. Сверху, где находились причальные мачты для приёма транспортных кораблей, опускались конвейерные линии. Они же пронизывали стеллажи и накопители. Кое-где обнаруживались роботизированные погрузчики. Но ничто не указывало на то, что размещение тяжеловесных заготовок оптимизировано для работы гуманоидов. Ни один человек, например, не снимет с десятиметровой высоты стальную болванку весом в сотни килограмм.

Немало времени ушло, чтобы найти административно-бытовой комбинат. Там обнаружились в минимальном количестве жилые модули для обслуживающего персонала, места готовки и приёма пищи, санитарный блок и прочие мелочи, существенно облегчающие быт на заброшенной планете.

Ожидаемо, не было ни еды на кухне, ни воды в трубах, но зато сумели отыскать контрольные терминалы. К превеликом счастью, они оказались исправны и в запитаны.

Из-под сплошного покрывала из грязи и пыли пробивался тусклый свет от экрана. Шрифт Древних легко читаем сам по себе. Но не когда его скрывает толстенный шмат нанесённого шлака. Пришлось потратить некоторое время на очистку устройства до удобочитаемого состояния.

Консоль с терминалом оказалась не слишком старшей в иерархии компьютерной сети. С неё невозможно управление технологическими процессами производства или взаимодействие с соседними цехами. Максимум этой контрольной машины – своя собственная зона (приём, складирование, учёт и выгрузка ресурсов) и минимальное жизнеобеспечение, включающее в себя управление фильтро-вентиляционными, климатическими установками кондиционирования воздуха, отопления, подачу и перекрытие водоснабжения и прочие расходные мелочи, не относящиеся к глобальному циклу жизнедеятельности верфи.

В базе данных нашёл оперативный журнал и таблицы учёта. По количеству записей в них можно ставить общую картину движения материально-технической части и о деталях этих самых движений. Вид поступивших заготовок, количество, номер рейса поставки, адрес поставщика, скорость расходования заготовок со склада, отчётность расходования по сменам, циклам перезапуска оборудования, мото-часам (в переводе на земные термины). По всему выходило, что верфи работали много. Очень много. Несколько десятилетий. И работали в режиме нон-стопа, останавливаясь в исключительных аварийных случаях, которых было по пальцам перечесть, или для замены изношенных рабочих органов/частей станочного парка.

А вот глядя на скорости списания запасов из накопителей… Я и раньше подозревал, что строительство космического корабля – чрезвычайно энергозатратное и очень ресурсоёмкое предприятие. Но теперь стало понятно, насколько. Ёмкость складской зоны была рассчитана впритык под изготовление одного крейсера класса «Аврора». На второй корабль наличных запасов верфи не хватит: их требовалось пополнять извне. Соответственно, любая внештатная ситуация, любое голодание станков по причине, не зависящей от инженеров, рассчитавших потребление ресурсов, и производство встаёт намертво до тех пор, пока не будет налажена поставка.

Это ж насколько точно всё было отточено, рассчитано и налажено? Тут важно абсолютно всё, начиная от пропускной способности отдельных станков и роботизированных установок и заканчивая графиком движения кораблей снабжения со скоростью их загрузки-выгрузки. В очередной раз преклоняюсь перед Древними и снимаю шляпу.

Значит, добавляется очередной пункт в перечень задач для моей бренной тушки. Необходимо разведать места добычи и переработки ресурсов и оценить их состояние. Узнать, сможем ли мы их использовать или там вообще всё кирдык. Ведь, по какой-то причине Древние забросили это место? Истощение ресурсной базы вполне может быть одной из причин такого решения.

Наличных запасов заготовок, конечно, хватит на какое-то время. Навскидку, тут сохранилось несколько десятков тонн металла. Отбраковываем в топку нелегированные сплавы, сгнившие в коррозии за столько лет, и оставляем только те, что выдержали проверку временем. Всё равно остаётся двухзначное число, и это только в тоннах. Для трёх сотен человек это выше крыши. Но если потребуется что-то действительно масштабное (условно – ещё один космический корабль, хотя и останется вопрос «А на хрена?»), потребуется родить ещё.

Жизнь начинала налаживаться. Древесины – целый материк. Металл найден в сравнительно небольшом, но достаточном для нас количестве. Обнаружено место, способное стать надёжным укрытием от непогоды. Осталось решить вопрос с пищей – и в ближайшей перспективе мы можем считаться закреплёнными на местности. В долгосрочной перспективе потребуется решить вопрос с одеждой (наша имеет естественный износ и рано или поздно выйдет из употребления).

А. Ещё медикаменты. Свою фармакологию мы изобретём ещё нескоро, но исследовать наличные ресурсы на предмет полезных свойств можем начинать уже сейчас. Рыкова обнаружила папоротник, который, в теории, может использоваться в пищу, и упомянула ряд положительных побочек от него. Есть вероятность, что и другие растения могут быть чем-то полезны.

Сама Рыкова всё то время, что я ковырялся в терминале, усиленно делала вид, что занимается делом. То туда пройдёт, то сюда проследует. Там посмотрит, туда залезет. Тут нос сунет, оттуда высунет. Всячески сигнализировала о том, что занята разведкой. Довольно детской, ей бы за такую разведку втык во все щели сделать, но тем не менее.

Почти одновременно наши с Анькой животы начали сигнализировать об обостряющемся чувстве голода. Если мы ещё утром, а уже время обеда. Нам ещё домой возвращаться. Съестных припасов в «прыгуне» нет, с собой мы их тоже не брали. Засим, очевидно принятое решение: вернуться в базу, подкрепиться, доложить полковнику предварительные результаты разведки и сдать Томке на анализ образцы папоротника. Заодно отдохнём. А то шляться за заброшенному заводу в без пяти минут полной выкладке – то ещё занятие. Утомляет даже подготовленного пользователя.

Главное – на обратном пути отснять как можно больше кадров на КПК. Энергия в аккумуляторе ещё есть, а визуальная картинка поможет донести до Мигунова больше полезной информации, нежели голословное сообщение.

***

По возвращению в пункт дислокации первым делом наведались к общему котлу в надежде, что осталось хоть что-нибудь съедобное. Надежды оправдались: наварили лишнего. Осталось буквально пара литров мясной похлёбки, гордо именуемой супом, и россыпь инопланетных плодов. Что меня удивило – вместо чая нам достался какой-то сваренный напиток странного сладковатого привкуса, занимающий непонятное место между кофе, какао и цикорием. В нашем ассортименте снабжения такого точно не было.

Поели, подкрепились, и разошлись с Рыковой, как в море корабли. Биолог – в медсанчасть, к Томке, а я – в канцелярию, к Палычу.

Тот обнаружился у себя в отжатом помещении, которое даже успели худо-бедно электрифицировать. С организованного неподалёку распределителя пробросили линию питания: подключили, очевидно, к компактному наквадах-реактору, что был у нас с собой ещё по прибытии на борт «Колыбели зла». В ключе такого поворота военнослужащий не преминул возможностью воспользоваться благами цивилизации и с упоением запитался от розетки, бойко настрачивая какие-то тексты на своём ноутбуке. Кто-то (вероятно, Максимыч) даже пробросил сюда освещение, подвесив вместо люстры снятый с «Колыбели зла» светильник.

Двери в кабинет не было как физического явления: стучать решительно не во что. Только если в бетонную стену, но я не враг своему здоровью.

– Тарщ полковник? – я появился в поле зрения офицера. – Разреши?

Хоть и корявая, но всё же попытка в вежливость и субординацию.

Палыч поднял на меня взгляд, по инерции добивая текст слепым методом.

– Заваливай, – разрешил он и вернулся к работе.

Я не стал с порога нагружать Мигунова информацией. Дал ему время закончить свою задачу. Офицер с таким упоением строчил что-то на клавиатуре, не обращая внимания ровным счётом ни на что происходящее, что лучше его не трогать. Так увлечён человек может быть только чем-то по-настоящему важным.

В ожидании своей аудиенции присел на один из экспедиционных ящиков, что стояли в помещении. Только собрался было расслабиться и перевести дух, как полковник отбил последние предложения текста, сохранил документ и захлопнул крышку компьютера.

– Вещай, – внимание военнослужащего целиком и полностью поглотил мой визит.

– Вернулись, – коротко отсалютовал я. – Разведали часть верфей.

– Часть? – уточнил полковник. – Не все?

– Это даже не город. Там натуральный мегаполис на херову тонну квадратных километров. В одно рыло это за неделю не обследовать.

Достал из кармана КПК. Вывел устройство из спящего режима. Залез в галерею и открыл последние отснятые снимки. Передал прибор Палычу.

Офицер принял его из рук и погрузился в изучение фотоматериала.

– Пока обследовали только одну из частей одной из производственных линий, – продолжил комментировать между делом. – Как видишь, это складская зона. Некий буфер для приёмки поставки ресурсов извне. Что, между прочим, намекает на наличие источников сырья за пределами верфи.

– Это не предприятие закрытого цикла производства, – констатировал офицер. – Оно зависит от подвоза и поставщиков.

– Точно. Разумеется, нас там не ждал фуршет. Но некое количество забытых заготовок лежит. Досконально не изучал: на глаза попались только металлы. Возможно, если покопаться получше, найдутся и полимеры, и стекольная дрочь, и иже с ними.

– Производственные части смотрели? – спросил Палыч, листая фотографии и вглядываясь в каждую из них отдельно.

– Не добрались. Но завод сильно автоматизирован. Очень много конвейерных лент и самый минимум рабочих постов для персонала. Остаётся только разобраться с настройкой и управлением станочным парком, и можно производить свои детали, узлы и агрегаты. Начиная от условных лопат и заканчивая точёными пулями.

«Только без пороховых составов и капсюлей нам пули на хер не упёрлись», – подумалось мне. – «Даже при наличии стреляных или новых изготовленных гильз».

– Насколько всё вкусно?

– Не гостиница, – честно признал я. – Каждому отдельный номер не обещаю. Но сооружения хорошо защищены от непогоды. Рядом – море, где можно добывать живность. Насчёт охоты и собирательства не уточняли. Но планета очевидно заброшена: фауны должно быть в преизбытке. Если коротко – считаю целесообразным переселиться. Но не сразу.

– Надо довести до конца предварительную разведку, – закончил за меня мысль Мигунов, возвращая КПК. – И только после этого перевозить людей.

– Было бы неплохо ещё предварительно подготовить всё, – забрал прибор у собеседника и убрал его в карман. – У нас на чём сейчас люди спять, на подстилках из листвы? Там едва ли будет лучше. Сделать кровать для каждого – слишком жирно будет. Даже при наличии нарезанного профиля сварить три сотни коек – это работы до такой-то матери. Но хотя бы подумать, что можно предпринять в этом направлении. Класть людей спать на холодный бетон – через неделю все, как один, свалятся с отмороженным почками.

– Ладно, если только с почками, – поморщился полковник.

Что у нас теплоёмкое? Более тёплое, чем бетон? Ну, листья, понятное дело. Настелить потолще подстилку – и вот она, теплоизоляция. Есть стандартные «пенки»-«карематы»: они к каждому нашему рюкзаку полагались. Соответственно, тоже какой-никакой, а теплоизол. Но по личному опыту ответственно заявляю: никакая пенка не обеспечит нормального отдыха на голом полу. Выжить – да, можно. Выспаться – да, организм поспит. Но про качественный отдых не может быть и речи. У привыкшего к нормальной мягкой постели человека уже через несколько дней будет болеть абсолютно всё, что только может. Даже, если там нет нервных окончаний. Может, шкуры использовать? Ну, от зверей. Кого там наши валят? Я ещё не видел нашу добычу перед разделкой туш.

– А шкуры использовать можем? – спросил я. – Сколько туш мы добыли? Сможем из них элементарные матрасы нашить?

– Уже работаем над этим, – подтвердил офицер. – Ещё не всех снабдили, но мяса нам требуется в большом количестве. Шкуры тоже идут в дело. В скором времени решим этот вопрос. Ты, кстати говоря, поел?

– Так точно.

– Тогда оставляй свои дела и пошли со мной. Нас на Земле ждут на совещание.