История "Рассвета"

Глава 55. Газ в пол.

Проще силами дежурной смены блочного щита управления выдернуть реактор из йодной ямы, чем вдесятером перетащить саркофаг гоа`улдов. Невесомость нам, конечно, помогала: за это ей отдельное спасибо. Но как перемещать что-то, требующее для этого точки опоры, если опоры нет?

Благо, что люди не первый раз в армии и многие из них с образованием офицера минус инженера. Даже без налаженной между сотрудниками радиосвязи, как только притёрлись за время погрузочных работ и научились распознавать сигналы друг друга, догадались взять принесённую с Земли стропу, принайтовать её к выступающим частям конструкции саркофага и тянуть груз за неё, подтягивая через блок и полиспаст, которые, в свою очередь, привязывали к обломкам стен и выступающим частям переборок.

Снятие саркофага с постамента в его отсеке много времени не заняло. Отсоединить питание, разобрать крепления – это всё можно сделать, имея под рукой десяток образованных мужей науки и минимально необходимый набор инструментов.

Доставка саркофага до грузового створа – мероприятие само по себе нетривиальное, но выполнимое, когда за него берутся люди, знающие физику и умеющие работать в космосе.

Погрузка саркофага на грузовую платформу – вот что было интереснее всего. Оказалось (да ладно, бл9ть?!), что нельзя вот так вот взять и в невесомости определить фактический центр тяжести изделия. Вот нельзя и всё тут. По крайней мере, без специализированных средств измерения. Геометрический – да, вычислить можно. Фактический – нет. Погрузить, принайтовать и повезти – это сколько угодно. Но надо же сделать это так, чтоб конструкцию не перекосоё8ило в процессе. Как только войдём в зону гравитации планеты, придётся лететь по вертолётному. А там уже совсем другая специфика…

Но неужели десяток офицеров минус инженеров не смогут справиться с такой простой задачей? Погрузка, крепление, обвязка и страховка. На всё про всё – меньше часа. Отдельное спасибо невесомости и обучавшим нас преподавателям. Кое-как справились.

Отблагодарённый интернациональным жестом личный состав был раскидан по «прыгунам» сообразно наличию свободных посадочных мест. Так-то, по полнокровному отделению способен принять каждый из них. Но, будучи забитым ништяками под завязку, места остаётся только на то, чтоб свернуться калачиком у рампы и прикинуться ящиком.

Невзирая на наличие мест на других бортах, одна фигура в скафандре отделилась от общей группы и настойчиво просочилась в мою машину. Ну, ладно. Дорога впереди длинная, несколько часов я буду красться с грузом. Будет, о чём поговорить. Закрываем рампу, выпускаем из ресивера воздух, включаем жизнеобеспечение и фильтрацию углекислоты, и, убедившись в стабильности давления воздушной среды на борту, снимаем шлемы. Хотя, по всем наукам и требованиям здравого смысла делать это необходимо уже после прохождения опасного участка, где столкновение с преградой чревато разгерметизацией.

Эскадрилья по одному покинула грузовой створ флагмана люсианцев и ровной вереницей грузовичков полетела в направлении планеты, чей огромный по меркам человеческого глазомера диск маячил «на горизонте». Моя машина покидала борт станции последней. И без того гружён по самые гланды, так ещё и груз на внешней подвеске приспособлен. Не хотелось тормозить остальных своими медлительными манёврами.

Пределы створа покинули сравнительно легко и без происшествий. Пришлось пару раз включить ювелира и осторожно просочиться, буквально интуитивно пытаясь прочувствовать поведение грузовой платформы. Но, в целом, вышли без происшествий. Умудрился ни ею не зацепиться, ни своим корпусом.

Дальше разгон пошёл как по нотам. Приноравливаясь к свободно буксируемому грузу на подвеске, пару раз дёрнул ускорением, на что, ожидаемо, получил рывок от массы подвешенной платформы. В ответ на это явление просто выставил скорость набора хода поменьше. Пусть разгон займёт больше времени, и предельная скорость будет ограничена, но моя задача – доставить саркофаг в базу, а не поставить мировой рекорд гонок на «прыгуне».

Как только кораблик вышел на крейсерский режим, я получил возможность включить автопилот и свободно откинуться на спинке кресла. При сугубо прямолинейной траектории и при сопровождении радаров, загодя предупреждающих об отсутствии или наличии опасных объектов или рисков столкновения, вмешательство оператора, как правило, не требуется.

Отключить систему жизнеобеспечения скафандра, обесточить его основной компьютер. С характерным звуком сработали защёлки гермошлема. Головной убор с отлично слышным пневматическим плевком отстегнулся от магнитных удерживающих страховочных держателей.

Шлем сняла и моя пассажирка. С той лишь только разницей, что конструкция земного скафандра примитивнее, и действий пришлось совершать меньше.

Юлька стянула свой гермошлем, повернулась ко мне и улыбнулась.

– Ну, здравствуй, кашевар.

Весело. По ходу, это её вскользь брошенная реплика про сварку каши прилипнет ко мне до неопределённого момента. Возможно, даже навсегда.

– И тебе не хворать, юный гений, – я развернулся к ней вместе с креслом. – Как добралась? Как дорога? Не укачивало, не тошнило?

Рыкова-младшая усмехнулась.

– О, нет, что ты! Всего лишь разобрало на элементарные частицы, дематериализовало, преобразовав в энергию, и пересобрало на другой стороне гипертоннеля. Сущая мелочь! Спасибо, что спросил.

М-да. Сарказм из молодого поколения прёт из всех щелей.

Юлька окинула взором кабину «прыгуна».

– Надо же… Земля уже вовсю использует лантийские технологии, поставила их себе на вооружение, а я только сейчас вживую вижу первый из их кораблей…

– Раньше на них не бывала? – поинтересовался я.

Гений отрицательно покачала головой в ответ.

– Лично – нет. Тот случай, когда подключилась к вам через коммуникационную платформу, в расчёт не беру. Но спорить не стану: даже при первом приближении зрелище незабываемое.

Действительно. Межгалактический крейсер Древних редко кого оставит равнодушным.

– Привыкай, – пожал плечами я. – На ближайшее время, пока до нас не доберётся эвакгруппа, эти кораблики станут для нас основным средством передвижения. Автомобилей на планете нет и в ближайшие месяцы не предвидится, а строить аэродромы с самолётами нам сейчас не по плечу.

Юлька кивнула.

– Ожидаемо. Вам бы со своими проблемами разобраться поначалу. Кстати, как вы тут? Рапорты отчётами, но в докладах всего не укажешь.

– Как-как… кверху пузом, лапками и мехом. Пока живы. Были утром, во всяком случае… Работаем. Исследуем. Решаем проблемы. Создаём новые. Мы в этом мастера.

Девушка прыснула со смеху.

– Да уж! Сначала мастерски создаём себе проблемы, а потом пафосно их превозмогаем!

– Классика.

Ладонь Рыковой-младшей, облачённая в перчатку скафандра, погладила приборную панель многоцелевого «прыгуна».

– Красивый дизайн… Древние однозначно знали толк в этом. Им в своё время удалось создать идеальный баланс между функциональностью и красотой. Их фирменный стиль ни с чем нельзя спутать даже по прошествии десятка тысяч лет. Я больше не знаю других рас, чья архитектура или техника может так привлекать.

– Я тоже, – признался честно. – Техника гоа`улдов им в подмётки не годится, хотя с них и была слизана. Сама понимаешь: реверс-инжиниринг – это не то, что может преумножить положительные черты заимствованных технологий. Копия всегда будет хуже оригинала. Говорю, как техник.

– Ты поэтому стал экспертом по технологиям Древних?

Если бы меня спрашивали, кем я хочу стать… Да и какой из меня, к писюнам собачьим, эксперт? Так, дилетант широкого профиля. С углубленным изучением отдельных аспектов.

– Меня особо не спрашивали, – хмыкнул я. – Пришла разнарядка «сверху»: нужен специально обученный человек по сугубо техническим вопросам. Обучите специально обученного человека. Вот меня и нагрузили всем, что мне может пригодиться. А, может, и не пригодится.

Юлька неприкрыто фыркнула.

– Для дилетанта широкого профиля ты слишком до хрена знаешь, дядь. Только не говори мне, что ты «случайно» поднял карты Древних и «нечаянно» определил ваше местоположение.

Ну, строго говоря, так оно и было. Мне буквально повезло. Бортовой компьютер «Авроры» содержал в себе карты, среди которых по какому-то невероятному звёздному стечению обстоятельств оказался и Млечный Путь. А уж дать команду навигационной системе построить маршрут между двумя известными точками – большого ума не надо.

– Скажу, – не стал скрывать я. – Случайно и нечаянно. Думаешь, так легко ковыряться в чужих системах? Порой, иной раз инструкцию на иностранном языке переводишь через словарь. А уж мёртвый язык давно исчезнувшей цивилизации… Я заетрахался переводить сугубо технические термины, для которых даже нет тождественных определений в земной терминологии. В иерархическом древе операционной системы той же «Авроры» половина терминов не переведена. Так что, да. Буквально случайно.

Юлька постучала пальцами по приборной панели «прыгуна» и задумалась. Очень сильно задумалась. Настолько крепко, что в кабине кораблика на минуту повисла гробовая тишина. Было слышно лишь как слегка гудит от напряжения бортовой источник питания, расположенный в днище за переборкой транспортно-десантного отсека.

– Случайно, говоришь…, – девушка задумчиво пожевала язычок. – Остальное тоже случайно сделал? Случайно спас экспедицию, случайно пилотировал «Аврору», случайно разобрался с «Колыбелью зла»…

Технически говоря, с последней я так и не разобрался. Она всё ещё висит у меня в перечне активных задач и ожидает своей очереди.

– Кое-чему учился, – пожал плечами. – Кое-где пригодился. Может, в том, что мы не сдохли, и есть частичка моей вины. Но и хрестоматийное «новичкам везёт» тоже нельзя исключать.

Юлька окинула взглядом мою облачённую в скафандр Древних тушку.

– Я тебе так скажу, дядя, – чуть улыбнулась она. – Скромность, безусловно, красит человека. А первоклассного специалиста ещё и делает ближе к простым смертным. Что не зазвездился и нос до солнца не задрал – красиво, уважаю. Но я не просто так докапываюсь до тебя. В ближайшее время нам предстоит работать вместе, и мне необходимо понимать уровень твоей квалификации. Что ты умеешь сам, с чем тебе помогали другие и что у тебя случайно получилось.

– У меня случайно получилось не сдохнуть, – буркнул я.

– Начало отличное. Так держать.

– Есть «Так держать»!

Смех смехом, но наш юный гений права. У нас нет времени на притирку коллектива и боевое слаживание. Задач ей нарезали – и их необходимо выполнять. Сама она в соло много не сделает. Нужен помощник. Помощник должен помогать, а не мешать. И я сейчас не только про преднамеренные диверсии и палки в колёса говорю. Неквалифицированный помощник, требующий времени и сил на своё обучение и подготовку – тоже помеха. Вместо выполнения задачи по предназначению персонал тратит человеческие ресурсы на обучение, которое занимает до хрена времени и сил. Тут я понимаю Юльку, как никто другой.

– Как видишь, компетенции хватило, чтобы выжить, – я развёл руками в сторону. – Всё остальное ты уже знаешь сама. Не поверю, что перед отправкой сюда ты не ознакомилась с моим личным делом. Но зачем этот цирк с конями – не понимаю.

Рыкова-младшая откинулась на спинку кресла.

– А говоришь, дилетант, – юный гений сузила глазки. – Потому и цирк с конями, что многого не понимаю сама. По бумагам ты – дуб дубом, дебил дебилом. Такой даун, что «тройку» в зачёт поставили только для того, чтоб не портить статистику успеваемости потока. «Отличника боевой и технической подготовки» тебе дали только для того, чтоб соответствовал требованиям, предъявляемым к ефрейторам. Ефрейтора тебе, опять же, дали только потому, что по штату в подразделении положено им быть. Непонятно, как тебя выпустили из учебки, и ещё больше непонятно, как вообще туда взяли. Но по факту… ты в курсе, что за тебя контрразведка взялась?

– А им-то я на хрена? – не понял я. – Им заняться больше нечем или решили палку сделать для отчёта?

– А как ещё прикажешь реагировать? – переспросила Юлька. – Ты демонстрируешь знания, которыми не могут похвастаться отличники с твоего же потока учебки. В одного походя раскидываешь проблемы, от которых проще застрелиться, чем их решать. Умеешь и показываешь такое, будто тебя готовили в спецназ, а не в техничку. Но при этом по документам едва сумел закончить обучение на грани отчисления. Ты не тянешь на троечника. Кто ты, если не засланный казачок?

Мне только и оставалось, что пожать плечами.

– Я – это я. Больше мне сказать нечего. Какие многоходовочки за моей спиной творил преподавательский и командный состав – неинтересно. Спрашивай с них. Моё дело маленькое: отсидеть лекции, исписать конспекты и сдать зачёты. Как видишь, эти пункты выполнил.

– Вижу, – подтвердила Рыкова-младшая. – Вот только видит это и контрразведка. Ты на карандаше, дядь. Причём, на особом, на красном. Я не говорю, что сейчас и немедленно побегу сдавать тебя фараонам. Но я должна знать, на что могу рассчитывать, когда буду с тобой работать.

– Рассчитывай на данные с личного дела, – пожал плечами я. – Кто и что там в нём малевал – не знаю, мне его не показывали. Но с твоих слов понимаю, что в нём, якобы, изложена недостоверная инфа, занижающая мои фактические оценки. Ответил на «четыре», «три» пишем. Так и считай. Если буду показывать более глубокие познания – будет приятной плюшкой. Покажу ожидаемый средняк – хотя бы, не разочаруешься.

Так и прошло несколько часов полёта. Мы с прикомандированным гением болтали ни о чём. Она спрашивала меня, я отвечал ей. Я интересовался у неё, она поясняла мне. Так бы и включились в работу сразу по прибытию, если б в один момент времени не ожила бортовая система связи:

– «Рассвет», я «Звезда», на связь! – резкий отрывистый командный голос полковника Мигунов однозначно дал понять, что он не о погоде поговорить позвонил.

– Я «Рассвет», слышу громко и чётко, – отозвался я.

– Ты скоро?

Вывел оперативный голографический экран перед лобовым щитом, чем вызвал детский неописуемый восторг Юльки. Та мгновенно вперилась в него взглядом, жадно поглощая каждый прибор, каждое значение их показаний и каждую строчку текста.

Мне же был нужен фактический оставшийся путь и расчётное время прибытия. Точку Лагранжа мы уже прошли. Значит, если особо не шиковать, в течение часа должен буду приземлиться в лагере. Атмосфера спокойная, штормов и бурь на пути следования не видно, причин для отклонения от пути или графика движения не вижу.

Зато их видит офицер.

– Около часа.

– Газ в пол, – приказал полковник. – У нас гости.

– Местная живность? – поинтересовался я.

– Люсианский десант.

Если бы в данный момент времени не был занят столь важным и ответственным мероприятием, как обмен в эфире, то ругался бы долго, с чувством и нецензурно. И не факт, что меня смутило бы присутствие рядом несовершеннолетней пассажирки. Почему? Потому что такой сценарий я предвидел ещё в тот в тот момент, когда только обнаружил эскадру люсианцев. Я хотел замаскированный разведчик с диверсантами? Получи и распишись.

Только, чую, если Мигунов поднял тревогу и дошло до того, что вызывают гружённый транспортник, дело швах. Одним разведчиком численность десанта не ограничивается.

– Всё плохо? – поинтересовался я. – У тебя девятнадцать «прыгунов», за исключением моего, уже должны быть на земле. Тебе не хватит такого господства в воздухе, чтобы раскатать пехоту на поверхности?

– Мне не хватит опытных пилотов, – процедил Палыч. – Мы продержимся какое-то время за счёт укреплений и опорника. Но на тебе – штурмовка.

Сквернословить захотелось ещё больше. Долго ещё судьба будет учинять мне экзамен на качество усвоения материала в учебке?! Теперь дело дошло до действий пилота «прыгуна» при поддержке наземных сил в условиях отражения наземной атаки! Ещё и штурмовку на меня навесили! Что дальше?! Сольное завоевание превосходства в воздухе при численном перевесе противника в условиях противодействия РЭБ и ПВО?!

– Газ в пол, – повторил полковник. – Жду.

Юлька скосилась на меня.

– Штурмовка – это плохо, да? – осторожно поинтересовалась она.