История "Рассвета"

Глава 67. Теперь весь космос принадлежит тебе.

5 марта

Сборы были недолгими, но обстоятельными. Пока Юлька бегала на стихийно организованный, но с военной педантичностью работающий склад за своим хабаром, я готовился к вылету. Тащил свой скафандр, проверял его с помощью Максимыча, накачивал ему ресивер (скафандру, а не Максимычу), прогонял предстартовую подготовку для «прыгуна». Ал`кеш решил не брать: корабль с шикарными тактико-техническими характеристиками летающего бронесарая мог пригодиться лагерю в моё отсутствие. Если не как бомбардировщик-штурмовик, то как передвижной командный пункт точно. На худой конец, как исполинский грузовик: «БелАЗ» отдыхает. Лишать своих такой шикарной игрушки не стал. Принял решение, что для такси мне и «прыгуна» будет достаточно.

Мне много времени не понадобилось. Через подвешенный язык нашёл сегодняшнего дежурного по нашему недо-гарнизону, сообщил ему место, цель и время убытия, пофамильный список убывающего личного состава. Смотался на склад и получил присланные с Земли индивидуальные рационы питания, в простонародье именуемые «сухпайки». Сразу после этого набрал пару канистр питьевой воды. Сорок литров на двоих нам должно хватить с избытком. Примерно пять или семь суток о питье можно не задумываться.

Почему две канистры, а не одну, раз нас двое? Опять же, привычка. Космос – слишком строгий учитель, и не прощает ошибок ни новичкам, ни ветеранам. Если на Земле ты сломал какую-то вещь или пролил какую-то жидкость, то идёшь в мастерскую чинить или в магазин покупать новую. В космосе такое не прокатит. На орбите каждого небесного тела космического магазина нет. Случайно разлив единственную канистру, ты не заскочишь на ближайшую заправку с вопросом «Можно ли у вас попить?». Мало ли, что произойдёт? Авария ли или твоя собственная косорукая рукожопость. И останешься без воды там, где этого делать категорически нельзя. Одна канистра быть в запасе просто обязана. Это аксиома, которую в нас вдалбливали в учебке калёным железом. Запас еды и воды в твоей машине должен быть настолько объёмным, насколько хватит полезного пространства, но не меньше, чем тебе позволит выжить система жизнеобеспечения. Для тех же, кто постоянно летал над планетами или между ними, запас увеличивался. Мало ли, где ты упадёшь и сколько придётся ждать помощи?

Еда. Вода. Инструменты. Оружие. Скафандр. Бортовые системы «прыгуна». Пока отсутствовала Рыкова-младшая, я проверил всё дважды. Впереди работы – непочатый край. Не хотелось бы прерывать её только для того, чтобы сбегать рыбчиком на планету для пополнения запасов. На это желательно отвлекаться как можно реже.

Юлька вернулась через час в сопровождении бойцов Мигунова, что помогали ей тащить оборудование со склада. Как выяснится чуть позже, это были личные вещи девушки (одежда, обувь и предметы гигиены), ноутбук, собранное нами же хранилище, периферия к нему, переходник для электропитания нашего оборудования, ударопрочный кофр с одним из модулей нолевой точки и личное оружие. Отстреливаться в космосе решительно неоткуда, но я по себе знаю, что такое абордаж космического корабля со вскрытием его прочного корпуса или ангара. Порой самое невероятное и бредовое развитие событий оказывается тем самым реальным, из-за которого всё летит псу под хвост. Был у нас «неожиданный» штурм люсианским десантом? Был. Почему не может быть «неожиданного» абордажа? Кто бы ни посоветовал Юльке взять оружие – я пожал бы ему руку.

Кто сказал, что паранойя – психическое расстройство с кодом МКБ 297.1? Неандерталец, решивший проверить, что за шум в кустах, прожил намного дольше, чем его собрат, решивший, что это просто ветер. В здоровых дозах паранойя существенно продлевает жизнь.

Поштучно приняв грузовые места (против естества взвыла моя привычка, не увидев на погруженные ящики и сумки обязательной накладной), мы попрощались с Максимычем, бойцами и подняли за собой рампу. «Прыгун» покинул лагерь и «свечкой» взмыв в небо приютившей нас планеты.

Юля посмотрела на часики небольшого размера, охватывающие тоненькое изящное девичье запястье.

– Три часа по Москве, – констатировала девушка. – Хорошее время для начала титанической работы.

Мощное изречение. Такое даже крыть решительное нечем.

Ручки юного гения скоро заскакали по пульту рабочего поста штурмана «прыгуна». Приборные панели отозвались, реагируя на присутствовавший в операторе ген Древних.

На оперативном экране перед Рыковой появился схематический маршрут до места нашего назначения.

– Тридцать пять тысяч километров до геостационарной орбиты, – прокомментировала вслух пассажирка. – Ты туда решил сначала заскочить?

– Там мы оставили «Аврору», – пояснил свою идею я. – Во-первых, у моего «прыгуна» после штурмовки полностью иссяк боекомплект. Надо пополнить с Арсенала крейсера. Если там ещё что-то осталось… Во-вторых, мощности «Авроры» нам понадобятся для развёртывания центра обработки и хранения данных. Веришь или нет, но нам реально может не хватить места на жёстких дисках. Часть данных будем сливать в память бортовых компьютеров корабля. В-третьих, нам надо где-то есть, пить, спать и мыться. В «прыгуне» это делать ещё можно. Но недолго. А воды я взял только для питья. Душ уже не примешь. В-четвёртых, на борту «Авроры» много интересных данных. Заодно посмотришь и скачаешь копию оттуда. Используем крейсер как базу подскока, космическую гостиницу и рабочий кабинет.

Юлька окинула меня уважительным взглядом, пожав губами.

– Аргумент, – с удовольствием согласилась она. – Я смотрю, с тобой не только кашу сварить можно.

– Не подлизывайся, – хмыкнул я. – Со мной это не работает.

Девушка усмехнулась.

– Это я уже поняла. Кстати сказать, с нами тётя Аня собиралась полететь, но её дядя Миша определил на другой фронт работы. Там ваши охотники-рыболовы с грибниками-собирателями принесли много биоматериала на анализ. Тётя Аня встряла около лаборатории с проверками на предмет токсичности и съедобности. Но попросила заскочить за ней, чтоб забрать. Ей тётя Тома помогает, рассчитывает быстро закончить.

Ну, да. С появлением в лагере саркофага гоа`улдов медсанчасть освободилась полностью и быстро. Медику работы практически не осталось. Чем ещё заниматься в отсутствие пациентов? По ходу, Беляеву тоже оприходовали в помощь Аньке.

Юлька похлопала себя по нагрудному карману подвязанной на манер топа блузки, откуда послышалось характерное полиэтиленовое шуршание.

– И дала нам с собой образцы своего материала. Если на борту «Авроры» функционирует лаборатория, проверим и сравним её ДНК с моей. Твоя версия про клона может оказаться небезосновательной.

Я пожал плечами.

– Передача огромного массива данных – вещь долгая. Времени впереди будет много. Уж выкроить часик на свистопляску с анализатором сможем. Нет – так ночи впереди предстоят длинные…

Кстати, о ночах. Я тут предлагаю использовать «Аврору» как гостиницу, а взлетит ли такая ситуация? У меня тут, видите ли, юный организм на борту.

– Ты была в космосе? – спросил спутницу. – Имею ввиду не вообще, а длительное время. Больше суток.

Девушка отрицательно покачала головкой.

– Через звёздные врата проходила. На других планетах была. Перелетала между кораблями. Но вот прям чтобы в космосе и надолго… нет. Или звёздные врата для путешествий, или короткие перелёты. А что?

– В космосе есть ряд своих болезней, – пояснил я. – В частности, встречается нарушение сна. Первопричин может быть много, и у многих оказываются приземлённые корни, но итог один: заснуть на борту корабля человек не в силах. Несколько суток ещё терпимо, но больше двух-трёх недель редко кто вывозит. Рекорд бессонницы в истории, по-моему, закончился смертью на семнадцатые сутки.

Юля кивнула.

– Да, меня предупреждали о таком. Вероятно, ты прав. Первую ночь я точно не усну от возбуждения. Даже через звёздные врата проходишь не каждый день, не говоря уже о посещении других галактик. А я – в числе первых землян, оказавшихся так далеко от родного мира. Ну, там, подростковый период, девичий максимализм, все дела… Но как буду спать потом – не знаю.

Что ж. Ожидаемо. Значит, будем чередовать задачи, если девчонка не сможет приспособиться к космосу. Посетим «Аврору», вернёмся на планету. Заскочим на «Колыбель зла», спустимся с небес на землю. Нагрянем к эскадре люсианцев, и домой. У нас нет чёткого определения приоритетных целей. Только их список. А очерёдность мы вольны определять самостоятельно.

Работёнка и впрямь грозится затянуться. Фронт работы большой, летать между целями придётся много. Налёт в часах предстоит грандиозный. Могу и один поработать ишаком, но тогда сильно снизиться скорость работы. Мне, как пилоту, понадобится отдых. Не факт, что к моменту, когда полетим к другой цели, я буду фонтанировать энергией и блистать полным запасом сил для этого. Может, мелкую подготовить? Узкости и посадку возьму на себя. Со взлётом и полётом по прямой она точно справится: не дура. А если ещё и потратить денёк тренировки и обучение… мне же не надо, чтоб она в звёздные врата на околозвуковой скорости ювелирно пролетела, не царапнув даже корпус? Хватит и того, чтоб я имел возможность отдохнуть, пока девчонка за штурвалом.

– На велосипеде ездить умеешь?

Юля улыбнулась неожиданному вопросу.

– Довольно нестандартные темы для разговора на знакомство. Но, да. Умею.

– А на чём ещё каталась?

Рыкова пожала тонкими плечами.

– Особо похвастаться нечем. У нас в приюте было не до развлечений. Лыжи на физкультуре, велосипед… Несколько роликов, если с размером ботинка повезло. Больше ни на чём не каталась.

– То есть, машина, мотоцикл, прочая техника…? – уточнил я. – Управлять не умеешь?

Юный гений горько хмыкнула.

– А кто этому будет учить сироту из детдома? Не доводилось. Не дура, научусь, если надо. Кое-что понимаю. Но не пробовала.

К этому моменту времени мы набрали положенные минимальные десять километров в секунду скорости. Значит, разбиться не должны. По крайней мере, сразу.

Я разорвал ментальное соединение с бортовым компьютером «прыгуна», будучи, всё же, готовым подхватить его опять, если что-то пойдёт не по плану.

Двигатели машины остановились, разгон прервался. Но набранная скорость с массой кораблика никуда не делись: стотонное зубило «свечкой» продолжало набирать высоту, быстро, правда, в скорости теряя. Но ничего страшного. У нас есть запас.

Откинулся на спинку кресла и простёр руки в приглашающем жесте.

– Развлекайся! – указал на приборную панель. – Машинка в твоём распоряжении. Будешь первой сиротой из детдома, которую научили управлять кораблём Древних.

Если сказать, что подросток изумилась, означает ничего не сказать. От неожиданности и шока девчонка, кажется, забыла, как дышать.

– Чего затроила? – улыбнулся я. – У меня нет управления. Принимай. Мы в поле гравитации планеты и ещё даже не покинули атмосферу. Разобьёмся ведь.

Шокированная Рыкова быстро забегала глазками туда-сюда. То за борт посмотрит, то на приборы, то на меня, то на приборы… увидит замедляющийся темп набора высоты, вытаращит глазки, уронит челюсть…

– Давай-давай! – подстёгивал я. – Твой звёздный час! Не тормози!

Про хрестоматийную приставку «сникерсни» вставлять не стал. Я, в отличие от многих, знаю, что означает это слово, и призывать несовершеннолетнюю к ножевой дуэли не буду.

Понятно. Девчонка троит, как блондинка перед трактором. Слишком неожиданно на неё свалилось предложение «покататься». К такому её явно не готовили.

– Расслабься, – приказал я. – Не паникуй. Отринь окружение. Вокруг тебя ничего нет. Ни меня, ни неба, ни планеты. В твоём мирке есть только ты и «прыгун» с его бортовыми системами. Открой сознание.

Встал с кресла, обошёл рабочее место девчонки сзади, взял её мгновенно вспотевшие от нервного стресса ладошки и заставил взяться за рудиментарные «рычаги», дублирующие ввод команд со стороны штурмана: при необходимости он мог исполнять задачи второго пилота.

Пальчики мелкой до побелевших костяшек схватились за рычаги. Последние – вспомогательные, и почти не несут в себе действительно важных функций. Но, во-первых, дублирую управление на случай потери ментального соединения с бортсетью кораблика, а, во-вторых, успокаивают непривычного к такому звездецу летуна. Для землянина ещё несколько сотен лет будет удобнее управлять механически, через руль со штурвалом, чем любым самым эффективным невральным интерфейсом. Такова человеческая натура и её менталитет, склад ума. Нас ещё нескоро перекроят. Для Земли эра покорения Дальнего Космоса и заимствования инопланетных технологий началась слишком внезапно и скоротечно.

– Открой сознание, – приказал я, держа свои руки поверх ладоней Юльки. – Подключись к кораблю. Ты – это он. Он – это ты. Тебя не будет без него. Без него ты не существуешь. Объедини свой разум с ним. Ты управляешь им – он подчиняется тебе. Простая команда на подключение. Никаких заклинаний и магии. Всё просто…

Со своего места я слышу, как тяжело и громко задышала Юлька. Мне нет необходимости видеть личико мелкой, чтобы знать: сейчас её зрачки ненормально расширены, пульс долбится в «соточку», а частота сердечных сокращений уходит в зашкал. Да, знаю: я тот ещё мудила. Так и до инсульта жопы довести человека можно. Но зато свой первый полёт юный гений запомнит так крепко, что, возможно, научится пилотировать лучше меня.

Высота продолжала расти, но скорость набора падала всё быстрее и быстрее. У девчонки ненормально начала вздыматься грудь, будто бы наступала одышка после спринта. Тонкие точёные плечики ходили ходуном от волнения. Налицо все признаки стрессовой ситуации как она есть.

А чего ещё ожидать? Её буквально выкинули с лодки в воду. «Плыви или утонешь». Сейчас в руках Рыковой наши жизни, причём буквально. Я-то ещё могу перехватить управление и заставить «прыгун» лететь. Но ведь мелкая об этом не знает.

Я осторожно отнял правую руку от ладошки Юльки и несильно, стараясь не пугать, закрыл ей глаза.

– Ни о чём не думай, – прошептал я уже едва слышно. – Вокруг ничего нет. Только ты и корабль. Откройся ему. Возьми его. Он твой. Ты его. Вы принадлежите друг другу. Кроме вас двоих больше никого. Никто не может вмешаться в вашу связь. Открой сознание. Расслабься…

Бессвязный на первый взгляд поток слов, не имеющий ровным счётом ничего общего с инструктажем, на деле был нужен лишь для одного. Чтобы успокоить разошедшуюся Юльку. Ожидая чрезмерно бурной реакции от подростка, я подозревал, что она не сразу может совладать со своими эмоциями. Не каждый день тебя сажают за штурвал падающего кирпича, который ты даже от земли никогда не отрывала. Юлька должна услышать, что мой спокойной умиротворённый голос не оповещает об опасности, а напротив, тихо внушает об её отсутствии. Всё нормально и под контролем, всё идёт по плану. Не надо переживать и бояться. Всё хорошо. Тут важны даже не столько слова, сколько интонация, с которой они произносятся. А близкий физический контакт довершает картину, подсознательно внушая, что я прав. Более крупный и сильный обнимает более слабого и маленького: такое на подсознательном уровне воспринимается как защита и поддержка. А, раз так, то нет причин для беспокойства. К тому же, я закрыл Рыковой обзор: она не видит цифр на приборной панели. Не видит, как замедляется набор высоты. Ещё немного – и мы начнём её терять. Но этого она не видит. Значит, она не сможет нервно отреагировать на это. С другой стороны, Юлька – не дура, и прекрасно знает физику полётов. Подброшенное всегда падает на землю. А вот с этим я и пытаюсь работать.

Одна из строк на приборной панели, оповещающая о статусе подключения к невральному интерфейсу, сменила статус. Методом научного тыка слепой котёнок научился важному делу. Юный гений вклинилась в управление корабликом.

– Инерционные демпферы, – тихо проронил я. – Гасители инерции отключены. Коротко подай команду на активацию. Подай питание на них. Не заморачивайся с устройством, схемами подключения и математикой расчётов. Просто подай команду… остальное машина сделает за тебя…

Ещё одна строка обновила статус.

– А теперь…, – прошептал я. – Газ в пол…!

«Прыгун» резко дёрнулся, несмотря на активированные гасители инерции. Стотонное зубило, стремительно теряющее набранный разгонный потенциал, зелёной молнией пронзило небеса планеты и опрометью ринулось ввысь, оставляя под собой километр за километром.

– Держи ровнее, – шептал я. – Мысли прямолинейно. Твой поток мыслей должен быть прямым, как натянутая струна. Не отклоняйся ни на йоту. Прямо и только прямо. Вперёд и только вперёд. Вверх и только вверх!

Ожидаемо, кораблик вёл себя непослушно в руках пилота-новичка. Но ведь вёл! Летел! Мы стрелою мчались в бескрайние небесные моря, уверенно взбираясь выше неба.

Атмосфера уже давно осталась позади. Небо вокруг почернело. Фактически, мы вышли в космос. Но только, когда мы набрали скорость в одиннадцать километров в секунду, я позволил Юльке расслабиться и отпустил мелкую.

Обошёл её кресло и встал рядом с наборным устройством, тусклой подсветкой рисующим на своих клавишах символы глифов звёздных врат.

– Хапни мои поздравления, мой юный падаван, – улыбнулся я. – Твой первый сольный выход из атмосферы. Птенчик вылетел из гнезда. Согласись, кататься на «прыгуне» не так беспонтово, как на роликах и велосипеде?

В глазах Рыковой читалась адская мешанина чувств. Растерянность, шок, детский страх, интерес, радость, гордость, паника, и… да. Вот оно! Вот этот тот самый взгляд, который спутать невозможно ни с чем больше, нигде и никогда! Этот взгляд, которым наездник с лошадью смотрит на бескрайние поля! Взгляд, которым гонщик смотрит на трассу! Взгляд, которым лётчик смотрит на бесконечные просторы! Это Начало.

Отныне жизнь маленького гения прочнее легированного сплава скреплена с полётами и космосом. Этот взор оперённого молодого птенца я никогда ни с чем не спутаю. Она буквально с первого взгляда влюбилась. В космос, в полёт, в «прыгун». Только что я дал ей то, чего больше нет ни у одного её сверстника. Она поистине может гордиться собой как самый молодой пилот Земли, управлявший техникой Древних.

Говорить громких, пылких и пафосных фраз о том, что я наблюдал рождение звезды космической авиации, не стану. Будущее не предопределено. Никто не знает, как оно повернётся и что настанет завтра. Но одно берусь утверждать наверняка с высоты своего опыта. Тот, кто однажды вкусил прелесть полёта и причастился к таинству покорения космоса, всегда будет стремиться к этому опять.

Я же сам такой же.

На глазках Юльки сделалось мокро. От переполнявших её чувств юный гений роняла градины слёз, даже не пытаясь их скрыть или утереть. Её самообладания хватило лишь на то, чтобы с детской радостью во взгляде поднять на меня свой взор, преисполненный безграничной немой благодарностью.

Вот уж не думал, что смогу настолько растрогать нашего гения.

– Поздравляю, – улыбнулся я и хлопнул юную покорительницу по плечу. – Теперь весь космос принадлежит тебе.