История "Рассвета"

Глава 50. Флагман. Ангар.

Таким нехитрым образом в перечень свалившихся на мою шею задач вклинили подготовку авиапарка «прыгунов» к перелёту до подбитой эскадры люсианского союза, получение отправленного через врата груза и переброска его на поверхность планеты.

Которой, к слову, мы ещё даже не присвоили имя собственное по причине наличия более насущных проблем. Но уже даже в личном общении упоминание «планета» становится не так удобно. Надо выяснить данное Древними имя небесного тела или назвать самим. А то всё «планета» да «планета»…

К превеликому моему счастью, назначать меня главным по тарелочкам ещё и в аэродромном плане ни у кого не хватило догадливости. И без того уже и швец, и жнец, и на дуде игрец, и оружейник, и разведчик, и ксенотехник, и пилот. Ещё чуток – и стал бы дежурным по аэродрому. Причём, бессменным.

Но минимальные обязанности ответственного по авиачасти выполнить, всё-таки, пришлось.

В частности, провёл проверку, по результатам которой убедился в главном: если задумка Земли об использовании всего наличного авиапарка для доставки грузов выгорит, полезная грузоподъёмность «прыгунов» будет существенно заниженной. У нас нет стольких скафандров для пилотов. Ангары кораблей «люсиков» фактически уничтожены и выходят в открытый космос. Даже, если мы найдём, куда припарковаться или будем грузиться в условиях невесомости, пилоты ничем не смогут помочь грузовым партиям. Стоит им открыть заднюю аппарель, как они тут же помрут от гипоксии.

Единственный выход – использовать внутренние воздухоплотные двери. Они разделяют кабину кораблика и транспортно-десантный отсек. Но их переборка отсекает внутренний объём практически сорок к шестидесяти процентам. Без использования этого решения загрузить удалось бы больше… Но это хоть что-то.

С другой стороны. А «Аврора» нам на хрена? Получаем груз через врата. Грузим всё в «прыгуны». Везём на «Аврору», которую подгоню максимально близко. Даже, если посылок окажется слишком много и придётся мотаться два раза – можно выгрузить первый рейс на борт крейсера и вернуться за вторым заходом. Идея? Идея. Кто молодец? Я молодец. Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Пойду возьму на полке пирожок: там два, мой посередине.

Но прежде, чем посылать людей готовиться ко взлёту, необходимо просчитать всё мероприятие целиком. До кладбища кораблей далеко не один час лёта. Гонять пилотов почём зря туда-обратно только и исключительно ради налёта часов и тренировок? Спасибо. Нам пока и без того есть, чем заняться.

Вся предстартовая подготовка уложилась в два этапа. На первом мы прогнали тесты общекорабельных систем. Стандартный минимум, без которого невозможен не только полёт в космосе, но даже банальный отрыв от грунта. На втором проверили сопряжение и работоспособность изобретения Максимыча. Обрусевший японец изобрёл вундервафлю, призванную не дать «прыгуну» оставить нас ни с чем в открытом космосе. К корпусу корабля приварил металлоконструкцию одноразовым пневматическим пусковым устройством, выталкивающим под малым давлением метаемое снаряжение в виде крупного, тяжёлого и мощного электромагнита. От магнита тянулся трос, вокруг которого пустил шнур с питанием от бортовой сети. По задумке «Ёкая», такой электромагнитный якорь должен удержать «прыгун» в раскуроченном объёме ангара корабля Люсианского союза, если там, внезапно, негде будет приземлиться. А такой вариант не исключён: «Аврора» поливала цель активно, могли и перестараться ненароком.

Испытания показали, что запуск якоря происходит штатно. Под давлением воздуха пневматика выталкивает небольшой компрессионный пакет, изготовленный из чего-то похожего на утеплитель или теплоизолятор. Повинуясь законам сообщения и передачи кинетической энергии в невесомости, сравнительно массивный электромагнит выпадает и летит до столкновения с преградой или до натяжения троса. В необходимый момент включается управление якорем и подаётся питание на электромагнит. Тот срабатывает и примагничивается насмерть к любой близлежащей металлоконструкции, возле которой оказался, и таким образом цепляет «прыгун» на точку. Лезть и подключать «мозговые» провода к системам управления древним корабликом «Ёкай» не рискнул, потому обошёлся беспроводной радио-версией: приёмно-передающую систему соорудил всё из тех же снятых с «Колыбели зла» потрохов. Просто, нагло, беспардонно. Но ведь работает же?

Правда, умолчим о том маленьком, сука, несущественном факте, что чёрных металлов с магнитными свойствами в производстве кораблей гоа`улды почти не использовали. Везде превалировал наквадах или сплавы с его добавлением, а они магнитными свойствами не обладали или те были слабо выражены. За что рассчитывал якориться «Ёкай» – не понятно. Но лучше иметь такую систему и не воспользоваться ею, чем нуждаться, но не иметь в наличии. На самый крайний случай, этим тросом от якоря можно будет физически к чему-то принайтовать. Рывковых нагрузок мы там не ожидаем.

Скафандры Древних Максимыч и впрямь подготовил. Заправил ресиверы, проверил первичное питание и герметичность, исправность систем связи и жизнеобеспечения. Правда, оттого, что вопрос был на контроле «Ёкая», участника той же операции на Даккаре, где засветился и я, моё доверие к этим скафандрам не выросло. Возраст, понимаете ли. До сих пор не понимаю, как они сохраняют свой функционал за столько лет. Ладно, жёсткие элементы, трубки, нити отопления, и части внешней биологической защиты. Но мягкие сочленения? Не понимаю…

В скафандры мы облачились ещё на земле. Лучше выяснить, что с ними что-то не так ещё перед отлётом, чем уже на месте, проведя в полёте несколько часов.

Помогли друг другу натянуть тяжёлые консервные банки, накинули шлемы, прогнали сопряжение системы связи. Ожидаемо, на близких расстояниях всё работало. Надеюсь, также окажется и в космосе. Будем верить, что «люсики», уходя, не оставили рабочими глушилки связи. Общаться в толстых перчатках скафандров жестами – не самое удобное. Вертел я такой сурдоперевод на одном валу с околорелятивистскими угловыми скоростями, если честно.

По готовности взлетели. Время раннее, ещё все спят. Да и диспетчерскую мы не разворачивали, дежурного по полётам не назначали. Кому докладывать о старте? Будить ради этого полковника Мигунова? Надо было бы, по-хорошему, конечно. Но какой в этом смысл? Он и так знает, что отправил нас с электриком на задачу. Если бы меня разбудили в такой момент, подтверждал бы приём передачи долго, с чувством и малоцензурно.

«Ёкай» занял место второго пилота и взял на себя обязанности штурмана. Маршрут плёвый: взлететь, покинуть атмосферу планеты и добраться до кладбища кораблей, где «Аврора» разнесла эскадру люсианского союза. В общей сложности – приключения на несколько часов. Мне даже бортовой компьютер не сильно нужен. Но, коль раз уж мы вляпались в историю на другом конце известной человечеству галактики, совсем уж впадать в ребячество и гусарство не стоит. Если в Млечном Пути я ещё мог позволить себе лихим гусарским наскоком курсировать по всей Солнечной системе без сопровождения, то тут отключённый бортовой компьютер может сыграть с нами злую шутку. Хотя бы на радары и их показания опираться стоит. В конце концов, мозги на плечах тоже иметь надо, и трезво оценивать риски необходимо.

***

Если сказать, что по прибытию в сектор я оказался изумлён матом до глубины души – означает беспардонно попереть сермяжную истину. Глубину моего восхищения, удивления, и, чего греха таить, гордости, не передаст ни одно литературное печатное изречение ни в одном из известных мне земных и инопланетных языках. Но, если коротко – я ох%ел.

По приближению к месту, где рок настиг эскадру союза, наше с Максимычем внимание было приковано к показаниям радаров и сенсоров «прыгуна». Даже Акихиро-сан отпустил на ридной мове пару ёмких хоку в стиле малого боцманского загиба. Бортовой компьютер упрямо сообщал, что ни на одном из судов нет ни единого следа биологической жизни. Ни одной живой сволочи. Просто ни единой.

– Нормально вы их приложили, – констатировал напарник. – Опасно вам дорогу переходить. С кого начнём?

Выбор невелик. Перед нами – несколько небольших (сравнительно) кораблей класса «хат`так», чуть подальше – один бывший флагманский корабль, раньше принадлежавший Анубису. Вопрос для тех, у кого ICQ как у хлебушка: где будут расположены звёздные врата?

Логика подсказывает, что лидер эскадры – флагман – и должен быть оснащён ими. Собственно, на то он и флагман, чтобы иметь в распоряжении административные и оперативные ресурсы для управления соединением. Использование звёздных врат на борту в качестве логистического пути снабжения как нельзя лучше укладывается в эту догму. Значит, вратам там самое место. С другой стороны, не раз, не два и не десять мы встречались с тем, что логика – понятие субъективное. Инопланетная раса не обязана мыслить теми же категориями, что и мы. К тому же, при выборе места установки врат они могли руководствоваться неочевидными, скрытыми от нас сейчас мотивами, доводами. Стало быть, врата можно искать где угодно.

Гребучий случай… Всё-таки, придётся будить Мигунова. Не хотелось, конечно, но придётся. К тому же, времени прошло предостаточно. Может, сам уже проснулся? Надо было все вводные ещё на земле уточнять…

Короткий сигнал на активацию бортовой системы связи: мы ещё не так далеко отлетели от планеты. Есть вероятность, что нас услышат и ответят.

– «Звезда», ответь «Рассвету», приём.

Не думаю, что Палыч всенощно бдит в «прыгуне» неотлучно. В конце концов, у него своих задач по горло. Если только он не додумался попросить кого-то, типа Максимыча, настроить переадресацию на его радиостанцию, которую военнослужащий везде таскает с собой на поясе…

Видимо, так оно и было. Потому что связь молчала удивительно короткое время. Не успел даже повторить вызов.

– Слышу тебя, «Рассвет», я «Звезда», – р/с хрюкнула голосом полковника Мигунова. – Что там у тебя?

– Забыл с «ручника» сняться, – пришлось каяться во гресех своих. – Напомни, пожалуйста, а то не спросил сразу. Наши опера не говорили, на каком корабле врата искать? А то мы как раз добрались до их пристанища.

– Говорили, – сообщил офицер. – На флагмане. В грузовом створе. Вы уже приступили к досмотру?

– Пока круги нарезаем вокруг. Сканируем. Думаем. Тупим.

– Профессионально, – похвалил полковник. – Так держать. Задачу помнишь? Приоритет – врата. На остальное не отвлекайтесь. Даже, если хомяк душить начнёт. Всё равно эту рухлядь в качестве трофея на винтики разберём.

– Понял, принял, записал. Врата – в приоритете.

Только разорвали канал связи, как «Ёкай» взялся за работу.

– Причальный створ уничтожен, – констатировал он, глядя на результаты сканирования флагмана. – Разгерметизация объёма. Нет питания. Силовое поле не работает. В ангаре вакуум.

Это и так было очевидно. В цели последней операции как раз и входило исключить возможность использования ангара как средства эвакуации экипажа с личным составом десанта. Шалость удалась (с).

– Там дыра размером с половину ангара, – отозвался я. – Сейчас просочимся аккуратно и попробуем пристыковаться. Хоть куда-нибудь.

В обычных условиях проводка «прыгуна» в узкостях – задача настолько плёвая, что это первое, чему обучают курсантов после того, как они научились отрывать корабль от грунта и сажать его, не разбиваясь насмерть. Но дрейфующий в невесомости корабль-мишень – это не совсем то, что надо для новичка. Он дрейфует по одной оси, проворачивается по второй, кренится по третьей, имеет дифферент по четвёртой и я вертел его на пятой… Тут приходится подключать опыт и расчёты. Вывожу на имеющихся часах налёта: только они и спасают.

Приблизиться на безопасное расстояние. Постараться избежать ударов об выступающие части конструкций флагмана. Выровнять угловые скорости. Развернуться. Прицелиться. Пойти на сближение. Понять, что немного промахиваюсь и сейчас долбанёмся. А, как мы помним, «прыгуны» крайне чувствительны к ударам: корпуса склонны к деформации вплоть до потери герметичности.

– Не спеши, – остепенил меня Максимыч. – Мы никуда не торопимся. Воздуха достаточно, энергии тоже. Отойди на второй заход.

Напоминать нужды нет. Но мысль здравая, потому оставляю без комментариев и молча отвожу кораблик от флагмана на другую попытку.

Она оказалась чуть более успешной. Сквозь разбитые ворота причального створа удалось провести «прыгун» в объём ангара. Только под корпусом «прыгуна» вспыхну курсовой прожектор, как «Ёкай» присвистнул.

– Икебана твою маму! – высокохудожественно изрёк обрусевший японец. – Да вы же тут всё разворотили! Было бы странно, что после такого хоть кто-нибудь бы выбрался.

С оценкой электрика я полностью согласен.

Пусть «Аврора» разбирала флагман аккуратно, стараясь лишь снести щиты и аккуратно вскрыть ангары, мы самую малость перестарались. Снаряды Древних – чрезвычайно мощное и эффективное оружие. Странно, что оказались пробитыми лишь бортовая стена и нижние перекрытия.

Зато внутри царил хтонический ад. Всё, что могло взорваться – взорвалось. Всё, что могло сгореть – обуглилось. Характерный для гоа`улдов классический дизайн, выполненный в золотых цветах и металлах, ныне почернел от копоти. Многие элементы конструкции были деформированы, многие – уничтожены. Часть из них сорвало взрывами со своих штатных мест: сейчас они плавали в объёме ангара, растеряв всю свою кинетическую энергию от множественных столкновений с себе подобными. Досталось и креплениям глайдеров. Штатные места размещения бортового авиакрыла без капитального ремонта уже ничего принять не смогут. Часть из них пустовала: флагман запускал истребители вместе с другими бортами, десяток их остался за бортом в своём последнем самоубийственном вылете. Там, где глайдеры ещё остались, зрелище было печальным. В лучшем случае всё обгорело вплоть до металла, в худшем случае самолёты были повреждены до уровня тотального утиля.

Сесть было негде. Нижние перекрытия вспучились, порвались и изуродовались. Подавляющее большинство площади представляло собой свалку металлолома. Спасало отсутствие искусственной гравитации на борту: можно просто бросить якорь и оставить «прыгун» болтаться где-нибудь подальше от опасного соседства с парящими в невесомости грудами металлоконструкций.

– Ну, что? – спросил я у Максимыча. – Испытаем твоё ноу-хау?

Электрик скептически осмотрел творящийся за бортом звездец.

– Вон там прогал, – напарник указал в угол, где среди нагромождения всего угадывался проход в основной объём корабля. – Давай туда.

Грёбанный «Тетрис». Грёбанные «Пятнашки». Грёбанные «Астероиды». Вот почему я не играл в эти игры в детстве, когда была такая возможность?! Сейчас я сразу просочился на чемпионат галактики, минуя все отборочные и вступительные этапы. Ох, как бы мне пригодился опыт тех лет…! Но сейчас пришлось уповать лишь на то, что приобрёл в учебке да на личный налёт часов. Их, конечно, хватало, но нет предела совершенству. Тем более, что сразу после проводки «прыгуна», последовала его швартовка, а это, извините, не типовая операция для корабликов этого проекта. Мы с Максимычем первые в истории земляне, проводящие её в полевых условиях! Можно нам сделать скидку хотя бы на это?!

К сожалению, мои ожидания оправдались. Система Максимыча сработала изумительно. Беспроводной модуль связи на его изобретении принял командный сигнал с борта «прыгуна». Пневматика отстрелила из направляющей метаемое снаряжение с компрессионным пакетом. Мягко, небыстро, аккуратно массивный электромагнит полетел в сторону выглядевшей металлической переборки. Даже ускорение электрик рассчитал точно: от столкновения с преградой магнит не раскололся. Вовремя подал питание, электромагнит заработал, но… ожидаемо, не схватился. Материал стен ангара магнитных свойств почти не имел.

– Что ж, – произнёс я. – Отсутствие ожидаемого результата тоже результат. Пойду, примотаю его к чему-нибудь покрепче. Надеюсь, трос выдержит.