История "Рассвета"

Глава 36. Это великолепно, но это не война. Это безумие!

21 февраля

Великая Стена Слоуна

Борт крейсера Древних класса «Аврора»

«Рассвет»

Бичевание усопшего младенца (иначе это было не назвать) началось буквально сразу, как только система вооружения «Авроры» зафиксировала наведение. Дистанция пуска дронов Древних превышает миллион километров: это их действительный запас хода, после которого кончается энергия в миниатюрном гравитационном движителе. Мы же подошли намного ближе: в момент запуска расстояние не превышало тысячу километров и продолжало сокращаться медленно, но неотвратимо.

Зачем так выёживаться? Для острастки. Безусловно, задачу можно было выполнить намного быстрее и проще. Дать команду бортовому Арсеналу и высадить в каждую цель очередью по полсотни снарядов, для начала, а потом разобраться с теми судами гоа`улдов, что сумели остаться со щитами. Но это – прямое боестолкновение, в ходе которого, как правило, даже испугаться не успеваешь. Оказавшись под огнём, сразу начинаешь шмалять в ответку. А тут на тебя неотвратимо надвигается громадина минимум в четыре раза больше тебя по длине. И буквально в упор начинает сандалить наотмашь, не спрашивая, что же ты за добрый молодец.

Рыкова засела за пост оператора-наводчика и делала вид, что творит добро, будучи полезной:

– Дистанция тысяча километров, – холодно сообщила биолог, зачитывая вслух данные с экрана на своём рабочем месте. – Цели размечены. Приоритетная – «Первая». Остальные – со «Второй» по «Десятую».

Я не стал отвлекаться от неврального интерфейса и затыкать чрезмерно говорливую соратницу. Хочет почувствовать соучастие и испытать катарсис – флаг в руки и барабан на шею. Возглавит колонну идущих на фиг. У меня, так-то, вся оперативная информация прогружается прямиком в мозг. Вижу и дистанцию до целей, и их относительные местоположения, и их относительные скорости с векторами движения.

Тысяча километров? Что ж. Потренируемся на кошках. Хат`так, размеченный как цель «10», на прицел – и запуск очереди снарядов. Полсотни штук с интервалом в одну секунду подряд.

Очередь покинула бортовой Арсенал сразу же, как только раскрылись воздухоплотные створки оружейной платформы. Дроны не стали формировать рой или занимать какую-то формацию с построением. Просто, тупо, молча и без излишеств в порядке очереди по одному устремились к ближайшей цели. Да и смысл выписывать какие-то манёвры, когда такие снаряды не способна сбить ни одна из известных Древним систем противовоздушной обороны? Тут даже противоминный калибр не поможет. Баллистические характеристики роя дронов не похожи ни на ракету, ни на мину, ни на истребитель-бомбардировщик.

– Первый пошёл, – хищно облизнулась Рыкова. – Накрытие через минуту.

На самом деле, чуть больше, но я не стал включать генерала-адмирала Душнилу. Тем паче, что со стороны ордера посыпались залпы главных калибров хат`таков. На такой дальности обстрела точность, мягко говоря, хромает, но она растёт с каждым километром, на который мы приближаемся. А приближаемся мы шустро.

Спустя минуты полторы движущиеся со скоростью гиперзвука дроны один за другим красочным фейерверком расцветают на поверхности щита хат`така. На последнем взрыве щит ещё держится, но уже подрагивает. Датчики «Авроры» фиксируют возмущение электромагнитного поля вокруг цели, характерного для обширных внутренних повреждений и скачков напряжения бортового питания.

Ещё пять снарядов очередью улетают вслед свои товарищам добивать злосчастную «десятую» цель.

К этому моменту «Аврору» настиг дождь из залпов, выпущенных с хат`таков. Те не разменивались на мелочь и сразу ударили главным калибром. Если мне не изменяет память, кинетическая энергия одного залпа приблизительно равняется двум сотням килотонн в тротиловом эквиваленте, с поправкой на усушку, утруску и утряску с потерями в плотных слоях атмосферы. Нормально нам зарядили, нормально…

Но наши щиты держат. «Аврора» в принципе на голову выше любого из кораблей гоа`улдов. С ней не сравнится даже хат`так. Что уж говорить про ал`кеш или, тем более, тел`так.

Однако прилёты со стороны станции, размеченной как приоритетная «первая» цель, ощущались даже мной. Не физически, а технически. Смотря на фактическую энергоёмкость щита, который способен отразить определённое количество гигаджоулей энергии прежде, чем откажет, я чётко различал, где в нас прилетело от хат`така, а где от куда более тяжело вооружённой станции.

– Вторая очередь настигла цель, – доложила Рыкова. – Щиты сдохли. Стреляют на отвались.

Последняя формулировка точна, как ничто другое. Люсианцы не могли не понимать, что противостоять тяжёлому крейсеру, за две очереди спалившего их щиты, бессмысленно. Слишком разные весовые категории. Но стреляют, пока есть возможность, и даже не собираются прекращать огня.

«Десятку» оставим в покое. Она нам не угроза. «Девятую» цель на прицел – и пятьдесят пять снарядов длинной очередью, один за другим, запускаются в сторону следующей «пирамидки».

– Минута до контакта, – звучит на хрен не нужный доклад с поста.

В этот раз оценка более точна. Второй хат`так находился дальше по сравнению с предыдущим. Но и мы за эти три минуты продвинулись вперёд. То на то, плюс на минус, три пишем и два в уме – в этот раз оценка Аньки совпала с расчётами бортового компьютера.

– Они обосрались, – расплывшись в нездоровой ухмылке, биолог развалилась в кресле. – Запускают авиацию. Глайдеры вылетают и идут курсом перехвата.

На это мы и рассчитывали. Беспилотными они не были. В каждом истребителе-штурмовике минимум по одному пилоту. А то и по два, включая второго пилота. Сколько там этих самолётиков по наши души? Радары фиксируют всё новые и новые цели, размечая их для системы наведения, но в конце концов счётчик остановился на сотне. Для десятка авианесущих бортов это – почти всё, что есть. Остальное или не смогло вылететь, или придержано как резерв.

Сотня самонаводящихся снарядов – очередью, с интервалом в полсекунды, по одному. Запуск и наводимся на предыдущую, «девятую» цель.

Предназначенная для подавления авианалёта очередь ещё не закончила выходить из хранилищ Арсенала, как на оперативном экране поменялась картина, подтверждённая докладом Рыковой:

– Цель «Девять» поражена. Щиты пока держатся.

Молча и без комментариев назначаю по тому же адресу ещё десяток снарядов. Сейчас закончит выходить предыдущая очередь из сотни, после чего погулять выйдет следующая.

Дистанция стремительно сокращалась. Не из-за нашей ошеломительной скорости: я наоборот старался не гнать, нагоняя на люсианцев неотвратимый ужас. Но пилоты глайдеров посчитали, что чем выше скорость сближения – тем страшнее. Надо поддать газу, чтоб мы все обделались и попросили извинения.

Редко какой штурмовик успел произвести хоть сколь бы то ни было прицельный залп. За потрошением авиакрыла люсианского союза я даже не следил: неинтересно было. Просто меньше, чем через минуту после запуска очереди радары сообщили о полной ликвидации угрозы со стороны глайдеров.

– Щиты «девятки» сдохли, – кажется, Аньку картина веселила.

И с каждой минутой всё больше. То ли боевой мостик корабля – её исконное место, то ли ей просто адреналином на фоне кассы сносит крышу.

Цель номер «восемь» на прицел – и шесть десятков снарядов к бою. Даже, если окажется слишком много – переживу. Эти хат`таки не жалко. Жалко оборудование на них, но тут приходится надавать на горло своему хомяку.

Обстрел со стороны люсианцев не прекращался. Щиты «Авроры» исправно держались, теряя свободную энергоёмкость в пределах расчётного. Вечно такой огонь не выдержат даже они. Но некоторое количество минут у нас в запасе имеется, если ничего не поменяется. А меняться и не собирается. Вряд ли у «люсиков» припасена ещё одна эскадра в загашнике.

– Входящее сообщение на языке гоа`улдов, – в голосе биолога послышался неподдельный стёб. – Пишут текстом. Спрашивают, как умудрились перейти нам дорогу.

Отвечать противнику, которого собираешься стереть в порошок, бессмысленно. Ему в любом случае хана. Что бы ты ни ответил – это скажется лишь на эмоциях, которые он, возможно, будет испытывать в последние минуты жизни. С одной стороны – дешёвая буффонада и неуместный выпендрёж. С другой – шанс психологического давления на противника, вынуждающего его занервничать ещё сильнее и допустить фатальную для себя ошибку.

Активация системы связи и отправка короткого сообщения в текстовом формате на языке Древних: «Приговор – ликвидация».

Понятия не имею, кто и как будет реагировать на это. Может, сплюнут сквозь зубы и со словами «Да чего ты прикопался?!» будут драться до последнего. Может, все вместе начнут бегать кругами по палубе, размахивая руками и вереща в голос. Хрен его знает, если честно. Не интересно. Но теперь те, кто принял передачу, осознают, что живыми их точно не отпустят. И наверняка будут судорожно думать, что они могут предпринять. Не понимать разницу в огневой мощи между хат`таком и «Авророй» они не могут. Она слишком очевидна даже визуально.

– Есть накрытие «восьмёрки», – Рыкова настолько вжилась в роль оператора, что даже я поверил, будто это и есть её штатное место. – Щиты снесло на раз, корпус фатально поражён. Множественные вторичные взрывы по всему кораблю. Ты перестарался на этот раз.

Что ж. Учтём.

«Седьмая» цель обстреляна уже полтинником снарядов. Лучше потренируюсь ещё чуть-чуть и снесу щиты на станции ювелирно, чем потом оправдываться перед, тем же, гвардии майором Дегтярёвым, почему та взорвалась в процессе обстрела.

Сокращалась дистанция. Сокращалось поголовье противника. Один хат`так горел и дымился так, что иссиня-чёрный дым клубился за борт из всех щелей. Этот корабль уже можно не трогать: даже, если остались целы ангары, от задымления весь экипаж умрёт ещё до конца сражения.

Хотя, уместно ли называть сражением этот геноцид?

На ум пришли слова французского генерала Пьера Боскета времён Крымской войны. «Это не война. Это безумие!».

– Это даже не интересно, – Анька как-то враз поникла. – Щиты на «семёрке» снесло! А мы вообще, что ли, бессмертные? Да?

Насчёт бессмертия биолог загнула. «Аврора» исправно получала оплеуху за оплеухой. Чем ближе была дистанция до наших целей, тем точнее становился их огонь, и тем больше в нас прилетало. По первому времени до нас долетал только главный калибр, и тот не весь. Часть залпов уходила мимо. «Аврора» – достаточно длинный корабль, но в лобовой проекции сравнительно малый. Попасть в морду на тысяче километров проблематично. Но уже на пятистах километрах дистанции хат`таки подключили вспомогательный калибр. Плотность огня возросла на порядок, равно как и его кучность. Нагрузка на наши щиты стала расти вслед за ними.

По моим расчётам, должны управиться впритык. Уже лишилась защиты шестая цель и пятая. Ещё столько же – и можно будет праздновать победу. Один хат`так пострадал настолько, что даже отсюда видно: рванёт не сегодня, так завтра. Остальные просто остались висеть без щитов. Да, некоторые наши снаряды пробивали и корпуса. Я не рассчитывал впритык, чтоб снять защиту, как скальпелем. Во многих бортах есть разгерметизация и поражение вторичными взрывами внутри. Но мы ведь именно этого и добивались? Как раз, к слову, когда закончим со станцией, запаса наших щитов должно хватить на тактический отход. Ровно на тот случай, если у «люсиков» в запасе припасён какой-нибудь предсмертный козырь. В стиле «уходя, громко хлопнуть дверью».

Но вот лишилась щитов цель за номером «четыре». Очередная очередь, извините за каламбур, обнажила и оставила без защиты цель под номером «три». «Двойка» инфернально вспыхнула, раздавшись огромным огненным шаром: то ли не выдержала перегрузки в бою, то ли наш шальной снаряд прорвался в реакторный отсек и сдетонировал наквадах. Осталась «единичка»: станция, размеченная как самая приоритетная цель. Вот с этой необходимо быть осторожнее.

Дистанция до неё всего сто километров. По меркам космического боя – даже не ближняя. Это буквально «в упор».

Снаряд за снарядом покидал хранилище Арсенала «Авроры». Очередь нескончаемым потоком обливала щит станции, расцветая на его поверхности яркими всполохами пламени. Огонь быстро гас: в космосе поддерживать его горение нечему. Но начинаешь задумываться об обратном, когда смотришь, как в твой собственный щит, закрывающий переднюю полусферу «Авроры» аккурат напротив твоего боевого мостика, раз за разом прилетает от главного калибра станции гоа`улдов. Тут, блин, не двести, тут все триста килотонн в тротиловом эквиваленте, если не больше. Пусть противник не блещет скорострельностью, но накрывает знатно.

Десять попаданий. Двадцать. Тридцать. Пятьдесят. Семьдесят. Только на восемьдесят каком-то щит станции, подёрнутый рябью, в последний раз вспыхнул и исчез. Будто и не было его никогда.

Обстрел сразу прекратился. Как со стороны «люсиков», так и с нашей. Станция нужна нам целой. Максимально целой. Пусть я вижу на датчиках «Авроры» характерные для внутренних пожаров и повреждений скачки в электромагнитном поле станции, но это всё поправимо. Особенно, если дать аварийным партиям возможность всё поправить.

– Входящее сообщение, – хмыкнула Анька. – Запрашивают капитуляцию. Складывают оружие и сдаются.

Второе отправленное люсианцам сообщение ничем не отличалось от предыдущего. «Приговор – ликвидация».

Последняя очередь из пяти снарядов не просто уничтожила ангар корабля гоа`улдов. Он оказался вывернут наизнанку. Найти пятачок, чтобы сесть там, всё ещё, наверное, можно. Но я бы посмотрел с попкорном на эвакуацию в таких условиях. Интересно, меня Рыкова заразила таким «человеколюбием»?

Бывший флагман Анубиса, ныне принадлежащий ошмёткам ударной группы люсианского союза, теперь в не самом товарном виде. Если верить данным наших оперативников – на борту дьявольская прорва народу, которая создаёт такую нагрузку на жизнеобеспечение, что через несколько дней корабль превратится в склеп с братской могилой.

Хат`таки не сильно далеко ушли от лидера своей эскадры. Один уничтожен, второй взорвётся сейчас или в ближайшем времени. Остальные с начисто снесёнными щитами и уничтоженными нижними палубами, где располагались ангары глайдеров и грузовые причальные створы. Покинуть корабли сейчас невозможно. Даже, если бы имелась техническая возможность, эвакуировать несколько тысяч человек просто нечем.

Всё, чем отделались мы – почти полностью исчерпанный боекомплект «Авроры» и моё лёгкое недомогание, связанное с недосыпом. Крейсер уже отворачивает с места битвы и покидает его, гордо игнорируя редкие прилёты по щитам от уцелевших хат`таков. Эти попадания не страшней жужжания мухи. Но мне от этого не легче. Спать хочу капитально. Велик риск включить автопилот и вырубиться прямо в кресле командира корабля. Но я как никто другой осознаю, что наличие крупных кораблей в округе почти наверняка гарантирует наличие и малых. Тот тел`так же как-то оказался на поверхности планеты? Кто сказал, что не может быть других? Потому радары – в режим поиска, системе вооружения – все обнаруженные цели брать на сопровождение, и мне постараться не отключиться хотя бы до покладки крейсера на геостационарную орбиту планеты. Потому что Рыкова уже смотрит на меня и облизывается, готовясь к пиршеству.

Как бы ей так прозрачно и ненавязчиво намекнуть, что бы шла отсюда на хрен? Не уверен, что в таком состоянии буду с ней обходителен. С другой стороны, почему бы и да? В прошлый раз ей, кажется, даже понравилось…