История "Рассвета"

Глава 5. Встреча.

Глава 5.

Видимо, мой взгляд, которым я наградил экран бортового компьютера, был красноречивей всяких слов. Мигунов, обернувшийся на секунду, чтобы проверить, чем занимаюсь, понял всё без слов.

– Мне стоит докладывать генералу, или мы уже покойники?

Очень подмывало ответить, что даже для покойников сейчас уже поздно. Но, буде так, мы б сейчас не разглагольствовали.

– Поживём какое-то время, – отозвался я. – Недолго, правда.

Полковник вопросительно поднял бровь.

– Сканеры дальнего радиуса действия улавливают рентгеновские спектры, свойственные сверхмассивным чёрным дырам, – я выдохнул и откинулся в кресле. – Хреново уже то, что мы смогли это опознать. Значит, мы где-то в непосредственной близости от чего-то похожего на них. Хорошо то, что мы можем об этом философствовать. Значит, нас ещё не затягивает в диск аккреции. Иначе б нам уже было всё равно.

– Что за диск? – не понял офицер. – Попроще, пожалуйста. Я военный, а не астролог.

«Где-то на каком-то мировом съезде астрономов кто-то захотел съездить ему по роже», – подумалось мне.

– Диск приращения, – пояснил я. – Образование с охреневшим крутящим моментом, возникающее вокруг чёрной дыры. Там ещё какое-то непродолжительное время существует всё то, что не смогло вырваться из гравитационного поля дыры.

– А почему «непродолжительное»? – поинтересовался военный.

– Потому что гравитация там настолько высока, что воздействует не только на свет, но и на пространство, и на время. По одной из математических моделей даже время возле чёрной дыры течёт в абсолютно ином, замедленном порядке. Так что, попавшим в диск аккреции уже мало что поможет.

Как я уже говорил, Мигунов не был дауном. Умножить 2 на 2 и получить 5 у него получилось быстро.

– Без двигателей мы трупы, – коротко констатировал он.

Я молча кивнул.

Офицер на минуту задумался и потерялся взглядом.

– Ты только оружейник или что-то ещё умеешь? – взор военачальника быстро вернул осмысленную полноту.

– Могу угробить нас декомпрессией, чтоб не мучились, – буркнул я.

– В электрике понимаешь? – визави не повёлся на мой бредовый сарказм.

– Реостат от редуктора отличу.

Мигунов уверенным шагом направился к выходу с поста Центрального.

– Пошли.

По всей видимости, у военнослужащего созрел какой-то план, детали которого он дорабатывал уже на ходу. Поэтому я ни словом не потревожил его, когда мы покинули мостик и закрыли за собой дверь. Ничего не сказал, когда Мигунов отвёл нас к транспортной артерии «Колыбели зла» и загрузил нас в вагонетку магнитного поезда: оказывается, он в курсе за их существование и работоспособность. Никак не обмолвился, когда он привёз нас к временному складскому отсеку, куда сгрузили шмурдяк экспедиции. И сумел заставить себя промолчать, когда один из тяжёлых алюминиевых кейсов щёлкнул замками, и, поддавшись офицерским деяниям, презентовал нам своё нутро.

Под бронёй толстого алюминиевого корпуса, защищённого от протечек мощными силиконовыми уплотнителями, в толстой рубашке из формованного поролона лежало три модуля нолевой точки.

Сидящий перед кейсом на кортах полковник достал один и выпрямился.

– Ты смог бы запитать от них корабль?

Я искренне попытался найти в изречении офицера признаки шутки или откровенного бреда. Не получилось.

– Не сверли меня так, – бросил Мигунов. – Не школьница, не зардеюсь. Ты сможешь завести двигатели корабля от МНТ?

– Технологии модулей нолевой точки гораздо младше этого «Колыбели зла», – стараясь не дать понять голосом, что сомневаюсь в здравомыслии собеседника, отозвался я. – На борту не должно быть даже возможности подсоединить их. А изготовить переходник…

Я задумался. Честно задумался. Техник всегда думает, получая задачу. Сможет ли он её выполнить или нет, но сначала – оценка возможностей, целесообразности и себестоимости. Но так устроен мозг техника. Если спросили – надо прогнать пару вариаций. И я задумался.

– Чисто технически, реально. Но надёжность под вопросом. Будет собран дендрофекальным методом из говна и палок. Бахнуть может отсюда и до Альдебарана.

Мигунов отошёл до отдельной груды ящиков и докопался до одного из них с отдельной, только ему одному и ведомой маркировкой. Достал на середину отсека, открыл. В дальнейших комментариях нужды не было.

– МНТ предназначались для «Судьбы», – прокомментировал, всё же, полковник. – По переданной на Землю технической информации наши инженеры изготовили это межгалактическое уё8ище.

Поименовать иначе этот плод любви бульдозера и носорога не представлялось возможным. Я ещё узнал порт для подключения МНТ и понял, что это и есть тот самый переходник. Но…

– …его не проверяли в полевых условиях, – выдохнул я.

Ещё бы. Ведь «Судьба» не на Земле и даже не в околоземном пространстве. Как ты его проверишь? Надо было доставить, чтоб проверить.

– Ты сказал, что «Судьба» и «Колыбель зла» похожи, – офицер посмотрел на меня. – Ты сможешь сказать, насколько совместимы их системы питания и энергообеспечения?

– Совместимы, – полностью. – Совпадает бортовое напряжение и частота. Схемотехника подключений та же. Принцип разводки идентичен. Разная только сама разводка по отсекам, но это и так очевидно.

– Надо, чтобы было питание на двигатели. Ты сможешь это реализовать?

Тут всплывал тонкий момент, заключавшийся в том, что выполнить подключение – большого ума не надо. Это я смогу сделать с больной башкой и на голодный желудок. Но вот корректно принять выдаваемую нагрузку – боюсь, тут могут выйти проблемы. Хотя бы по одной-простой причине: в моих конспектах отсутствует такой, безусловно, немаловажный на сегодня параграф, как обратная совместимость технологий Древних с разницей в возрасте в пару миллионов лет.

В лучшем случае сгорит переходник и энергия останется в МНТ, частично перейдя в тепловую. В худшем случае случится пробой, и вся энергия, заключённая в искусственно созданную область подпространства-времени, разом хлынет прямиком в наше коллективное изумлённое хлебало. Тогда бахнет даже не до Альдебарана.

– Нужна помощь, – честно признался я. – Как присрать шину – придумаю. Но с механической работой надо помочь. В технологиях Древних шарю, но питание двигателей – слишком ответственная тема. За мной желательно перепроверить. Тем более, я на нервах и от голода скоро начну фазу с нолём путать.

Мигунова передёрнуло.

– Помощь будет, – заверил он.

И, убирая МНТ в ящик, спросил:

– Мы можем воспользоваться звёздными вратами?

– Нет.

Офицер замер и ткнул пальцем в ящик с модулями.

– Даже с этим? Их тут три штуки.

– Хоть триста тридцать три, – махнул рукой я. – «Колыбель зла» движется слишком быстро. Необходимо для установления соединения, чтобы наша относительная скорость оставалась в пределах пятнадцати или тридцати километров в секунду. А у нас сейчас никак не меньше сотни. Врата вне сети и не смогут соединиться ни с кем. И объём затраченной на это энергии никак ни на что не влияет.

Полковник заметно поник.

– Ладно, – офицер выдохнул. – Подкрепись чем-нибудь и подходи ко мне. А я пока Терентьеву доложу.

Я был несказанно благодарен Мигунову за избавление меня от необходимости изъясняться с генералом. Как-то не заладились у нас с последним взаимоотношения в этой экспедиции. Мне уж проще с железками общаться: всяко больше проку будет.

Дальше пошли целые сутки работы: мы пытались подключить наш переходник, что привезли с Земли, к системам «Колыбели». Для «Судьбы» спроектировали систему каскадных преобразователей, аналогичную той, что была построена в КЗВ на Земле. Точнее, это была точная копия. Цельный модуль, чтобы неподготовленному пользователю не клепать мозг, собрали и сварили намертво: оставалось только установить модуль нолевой точки и подключить к «розетке». А вот о выборе места последней встал вопрос.

По моему разумению, стоило было подключить МНТ к основной батарее, чтобы зарядить сначала её, но потом вспомнил, что малыми токами это займёт недели. Давать большие – нельзя, разрядим быстро, и какой тогда от зарядки толк.

Процесс подключения затруднялся ещё и расположением главной магистральной шины: она проходит одна, через весь корабль и идёт к главным аккумуляторам от источников энергии. После диодных выпрямителей и стабилизаторов от солнечных элементов и бортовых генераторов.

«Колыбель зла» потребляла уйму энергии. Самым прожорливым было жизнеобеспечение (в процентном соотношении – ведь оно работало постоянно, на него и отводилась львиная доля всех мощностей). На втором месте стоял двигатель (с высоким КПД, но и жрал он немало). На третьем – вооружение (одна только батарея главного калибра била больше чем на сто гигаватт на каждый ствол), плюс вооружение второй очереди на триста тысяч. Четвёртое место заслуженно брала система дальнего обнаружения и раннего предупреждения. На пятом месте – связь и навигация, всё ниже пятого – не существенно.

До конца дня был установлен не только МНТ с переходником, и прогнаны все диагностики, какие только было можно: начиная от систем жизнеобеспечения, и кончая навигацией. Я уже хотел было отбиться и оставить пуско-наладочные работы на завтра (время близилось к полуночи), когда абсолютно не к месту на поясе ожила радиостанция.

– Попов, – хрипло процедила р/с голосом генерала Терентьева. – Бегом на мостик.

Перебьётся. Пешочком прогуляюсь.

13 февраля

На верхней палубе у мостика меня уже ждали.

Вместо «здрасьте» меня молча развернули и просто впечатали в стену, в двухметровой толще оной был вмонтирован трапециевидный иллюминатор. За бортом плыл какой-то корабль донельзя похожей на «Колыбель зла» геометрии.

К слову, похожей на геометрию «Судьбы» тоже.

– Как ты это объяснишь? – процедил Мелихов.

– Никак. – спокойно отозвался я. – Шансы встречи двух кораблей в одной Вселенной, Галактике и даже солнечной системе катастрофически и даже панически низки, но не нолевые. Вы только ради этого меня оторвали?

– Повреждения на носу, отсутствует один из двух шаттлов, разбита корма. Почему мы встретили «Судьбу»?

– Это ещё бабка надвое сказала, – не терял я спокойствия и самообладания: в подобной ситуации это бы меня сгубило. – На борту краской не написано.

– На «Судьбе» никто не отвечает, почему? – спросил Терентьев.

– Я откуда знаю? – воззрился я на генерала. – Между вами как минимум десятки километров. Ты думаешь, ваши радейки такую дистанцию покроют?

– Мы подключились к системе связи корабля, – вмешался майор. – Нас должны были услышать…

– ...если только исправна связь, – угадал я. – Принципы связи Древних отличаются от наших, но на ближних дистанциях они тоже использовали радио. Вы посмотрите на эти два корыта, – я осмотрелся. – Неудивительно, что не работает связь.

– Мы пытались сообщаться с ними световыми вспышками, – добавил майор. – Из Гидропоники нам доступен осветительный прожектор, я бы сказал, его лампа Мегаватт на триста. Как думаешь, сотню километров покрыло бы?

А вот это аргумент. Если даже такие мощные световые сигналы не заметили… Хотя… Корабль идёт на субсветовых двигателях, относительная скорость приблизительно двадцать пять – тридцать километров в минуту, что довольно-таки медленно, учитывая габариты и мощности корабля.

– В последний раз, когда с «Судьбой» была связь, – вспомнил я. – Они собирались пересекать межгалактическую пустоту и слегли в стазис, чтоб не помереть. – Возможно, они всё ещё спят.

– Они доложили о своём плане в КЗВ, – согласился Мелихов. – Но нас послали ровно в тот момент, когда они планировали проснуться.

– Что ж тогда, кабздец им там настал? – повёл я бровью

– Хорош дискуссии устраивать! – пресёк дальнейшие разборы Терентьев. – Попов, наша задача всё прежняя: сообщиться с бортом «Судьбы». Надеюсь, хотя бы это ты сможешь нам устроить?

– Не гарантирую, – произнёс я, но к мостику направился.

Связи с «Судьбой» (пока что считали, что это и впрямь она) действительно не было по всем диапазонам и частотам. Около часа мы пытались достучаться до соседнего корабля, используя бортовую систему связи «Колыбели зла», а шаг сетки, на минуточку, один герц. Не попасть в частоту при таких раскладах практически невозможно. На такой плотной передаче радиовещания хоть кто-то да должен был ответить. Если только, конечно, не выставили кодировку принимаемого сигнала, не отключили рацию или не уснули навсегда: в самом деле, корабль бы не долетел до этой галактики, экипаж это знал. Илай с Рашем бились над этой проблемой, но так и не смогли придумать ничего лучше, кроме как лечь спать. Прямо, как мы, русские. Если творится какая хрень в округе, у нас два универсальных ответа: «Пойду, поем» и «Пойду спать». Бывает, правда, и третий: «И чё?».

Помимо радиопередатчика, на «Колыбели» был установлен и подпространственный. Я сильно сомневался, что на таких малых расстояниях он сработает, но попытаться стоило. С мостика это сделать ещё успею, потому зашёл в узел связи.

– «Судьба», это «Рассвет»! На связь! «Судьба», это «Рассвет», на связь!

Вслед за мной зашёл внешне спокойный полковник Мигунов.

– Никак? – спросил он, держа руки за спиной.

– Или ещё не проснулись, или все мертвы, – резюмировал я спустя полчаса тщетных попыток. – Шутка.

– Придётся отправиться на «Судьбу», – выдохнул полковник. – Пойдёшь с нами.

– У вас куча специалистов, заточенных именно под «Судьбу», – отрезал я. – Я там буду лишним.

– Не будешь, – заверил Мигунов. – С тебя пилотирование этих шаттлов.

– «Шаттлов»? – переспросил я.

С мостика не было видно, что на «Колыбели» были пристыкованы другие корабли. А даже, если бы и были, я учился летать на абсолютно других типах, чем те, которыми была укомплектована «Судьба», и которыми, в теории, обязана была быть оснащена «Колыбель зла».

Офицер посмотрел на меня хитрым ленинским прищуром, и, улыбаясь, произнёс:

– Иди за мной.

Сердце в груди предательски ёкнуло.

Мы проследовали до самого зала врат. Но возле зала круто свернули направо и поднялись на три палубы выше по крутой винтовой лестнице. Последняя кончалась наверху неширокой, но достаточной для размещения стоя человек десяти площадкой. Полковник уже заученными движением раскрыл тяжёлую гермодверь, и, не дождавшись полного её открытия, шагнул во тьму. Сразу же врубился свет. Вашу мать…

Как вам передать мою реакцию… Вы когда-нибудь видели, как икает динозавр? А чихает крокодил? А глотает носорог? А давится пищей лев? Вот теперь соедините всё это в одну тварь – это и будет примерно моя реакция. Ибо в отсеке в три уровня стояли лёгкие универсальные многоцелевые истребители-штурмовики Древних. Нет, не модели «Судьбы». А те, что в Атлантиде было принято именовать «прыгунами». Каким образом кораблики образца расцвета эпохи Древних попали на борт корыта с возрастом старше мироздания – долго думать не пришлось. Значит, Древние всё же приходили сюда через врата. Ангар находился аккурат над залом врат: значит, имелась возможность перемещаться через последние прямо на таких вот «литачках». Тогда почему ушли? Тот ещё вопрос.

С одной стороны, странно, что мы не увидели следов прибытия в журналах корабля.

С другой стороны, мы и не искали. Не до того было.

Какой-то странный весь этот корабль и вся его история… Вот прямо от и до!

Полковник, похоже, заметил мою реакцию и тепло улыбнулся.

– Адские машинки, не правда ли? – спросил он, хитро щурясь.

– Управлять не умею, – нагло соврал я, но нервный глоток выдал меня с потрохами.

– Пошли! – меня буквально впечатали в задний бортик кораблика.