Двадцать один

У Рода имеются обязанности и дела, функции, задания и поручения, желания, фантазии; еще обеты и привычки, одни благотворные, другие нечестивые. Они разнообразны; бывают дневные, ночные, еженедельные, дважды в месяц, раз в месяц, раз в два месяца, раз в полгода и раз в год. Никто, включая Рода, этого не знает, однако некоторые из них пожизненны, а другие — скорее симптомы разбитого детства, исчезнут со временем. Ах, со временем.

Что это за обязанности и т. д.? Можно ли по отдельным занятиям судить обо всех, или, выражаясь точнее, можно ли отдельные занятия считать образчиком?

Совершать набеги в зловещую темноту; носить из лавки тяжеленные бумажные пакеты; калечить и убивать больших и маленьких вредителей; ставить мышеловки; намазывать желе на картофельные ломтики; терпеть обиды; чистить ботинки; сносить унижения; мыть ноги; давить тараканов; вытряхивать пепельницы; быть мальчиком на побегушках; мазаться эмульсией Скотта, пить касторку Флетчера и молоко Филлипса с магнезией; принимать удары разной силы и меткости; страдать от издевательств; тупо таращиться в невыносимые задания по грамматике; мириться с зубной болью; бояться бабулиного корсета; не закрывать до конца дверь в ванную; в грозу выдергивать из розеток все шнуры; с горящими щеками повторять бабулины инструкции и ультиматумы пархатому мяснику Филу, нацисту-бакалейщику мистеру Дрейеру, жулику-зеленщику Дому и, как его там, латиносу, торговцу рыбой; смывать капли мочи с унитаза и пола в ванной; вести себя, как дегенерат; дрожа от страха, прятать, а потом, дрожа от страха, возвращать на место бабулины тонкие кожаные ремни; мастурбировать, хотя вдали маячит ад, святая дева Мария рыдает, Иисус чувствует, как гвозди снова безжалостно вонзаются в плоть, а Сатана неумолимо гремит цепями во дворе; не обращать внимания на упреки, явные и скрытые; совершенствовать и подстраивать взгляд идиота; необъяснимо восторгаться материными высокими каблуками; выбросить лилово-розовый клетчатый шарф, подаренный кузиной Терезой; обнюхивать бабулины крепдешиновые платья; спасать распятых на столах девушек в трусиках от «желтых извергов»; искать вшей в волосах и одежных швах; просить и не получать шейкер для овалтина «Крошка-сиротка Энни», шахматный телескоп Тома Микса и патентованный значок Одинокого Ковбоя[6] плюс какую-нибудь его Подлинную Штуковину; рыться в бабулиных сумках в поисках денег; таскать свежевыстиранное белье на крышу; убить Сэла Ронго и его брата Винни Невидимым Лучом Смерти; слегка прижиматься ногой к ноге миссис Мелцер, когда она объясняет, как складывать дроби; ломать голову над легендарной надписью «Студить следует лишь по телам» на бумажной салфетке из закусочной Фрица «Стейки и отбивные»; изобретать способы заглянуть под юбку Хелен Корделл; воровать мелочь из газетного киоска Фейни, когда его полуслепой брат остается там один; сражаться с монстрами-работорговцами, что желают отрезать у матери потрясающие светлые волосы, и убивать водяных крыс, что хотят ими поживиться; притворяться, что ему плевать, когда миссис Лонг ставит его в угол за тупость; делать вид, что ему все равно, когда сестра Роза из Лимы бьет по ладоням линейкой за то, что он кошмарный олух; выслушивать упреки; летать на своем красном биплане над Горячими Песками Сахары и Курящимися Джунглями Конго, спасая девушек в трусиках; пытаться рисовать, как Честер Гоулд[7]; выжимать из себя сиплый хохот во время мультиков; осматривать брошенные соседями газеты в поисках пятен и неприличностей; вместе с Маделейн Кэрролл[8] пробурить тоннель к Раскаленному Земному Ядру; лассо, на коня и давайте, телятки; спасти в Испании монахинь, которых грязные коммунисты заставляют ходить на людях с непокрытой головой; выиграть в книга или боксбол; съесть бифштекс на косточке; стать Уимпи[9]; одолжить у Чича его библию, восьмистраничную «Блондиночку»[10]; купить все новые комиксы; подсмотреть, как кузина Тереза писает в подвале Уоррена; все врать на исповеди — постоянно, греховно, благоговейно, однако не раскаиваясь; слушать и рассказывать грязные истории об отце Грэме и матери-настоятельнице; объявить себя протестантом, чтобы не ходить на проповеди; курить трубку; отпивать дедушкин виски; в трансе толкнуть бабулю под трамвай; раздобыть дезинтегратор Бака Роджерса; лущить горох, вымачивать фасоль, мыть шпинат и салат, чистить картошку, вынимать косточки из персиков, выжимать лимоны, резать грейпфруты, вытирать посуду; усердно, однако, безуспешно читать книжки про Тома Свифта, Братьев Харди, Маленьких Ковбоев и Дэйва Даусона[11]; сжечь Большого Микки на костре; выучить слова «Бального зала притворства»[12]; уехать на праздник в Мехико и никогда больше не возвращаться.

Загрузка...