Изверг Род

Три

Род глядит на ледяные огоньки звезд из окна гостиной со своей кушетки, которую мать застилает каждый вечер, — он там научился засыпать, несмотря на радио и разговоры, что бубнят сквозь занавеску. Никто, кроме Рода, в гостиную не допускается, а ему здесь разрешается только спать.

Роду интересно, почему Бог, что сотворил эти звезды, сотворил и бабулю. Может, бабулю не он сотворил.

Может, он и звезд не создавал. Может, он вообще ничего не делал.

Рода охватывают дьявольские сомнения, черные грешные мысли вторгаются в душу. Род понимает: он не хочет думать о таких вещах, но все равно думает, и если не удастся эти мысли прогнать, его ждет ад. Ад ждет всех мальчишек, которые насмехаются над Богом и не уважают родителей. И бабушек с дедушками. Забивая эти размышления, Род беззвучно шепчет одну из магических молитв, ту, что сотрет непрошеные мысли. Она строится на числе 5.

Ничего. Ничего.

Ничего.

Ничего. Ничего.

Да пребудет Бог вечно в душе моей.

Ничего. Ничего.

Ничего.

Ничего. Ничего.

Да убережет меня страх Господень от всех дьявольских козней.

Ничего. Иисус. Мария. Иосиф. Ничего.

Род выдувает последнее «о» в последнем «ничего», закрывает глаза, открывает и вновь смотрит на звезды. Глядя на них, он говорит все так же беззвучно, что звезды, сотворенные Богом в мудрости Его, прекрасны, но не так прекрасны, как небеса. Затем, укрывшись одеялом с головой, он пять раз совсем тихо шепчет искреннюю молитву, чтобы Господь благословил и уберег бабулю — дорогую, добрую бабулю, которая несет свой тяжкий крест.

Он высовывается в прохладную темноту как раз вовремя: слышно, как бабуля тонко, прерывисто пердит, а в паузе презрительно смеется. Сердце Рода полно горечи. Он знает, что попадет в ад.