Мания приличия

Знакомые

Собираясь готовить обед, я обрадовалась, услышав тихое торможение автомобиля на стоянке. Джиён вовремя вернулся — спрошу его, что он хочет есть? Похоже было, что он не гурман, потому что не отказывался ни от чего, даже из русской кухни, которую я стряпала для себя, не зная порой, ждать его или нет. Оставалось непонятным, почему он так придирается к кофе? Именно из-за него я иногда и переживала, что приготовлю что-то, что ему не понравится. Лучше спросить заранее. Вытерев руки, мокрые после помывки овощей, я положила полотенце и пошла встречать хозяина, к которому со второго этажа уже неслись его шарпеи. Но в отличие от них я остолбенела, не дойдя последние метры. Вместе с Джиёном в дом вошли две девушки. Я не имела ничего против его личной жизни — она меня не касается, но все в один голос утверждали, что к себе он никого не водит, и встречается на свободной территории. К тому же… сразу две? Они тоже были азиатками. Одна миловидная, но назвать её чьей-либо любовницей не поднялся бы язык — что-то было в ней самодостаточное, статное, деловое. То же касалось и второй, только её изначально миленькой нельзя было воспринять. Она была в черной спортивной майке, из-под которой виднелись татуировки на плечах, подползающие к ключицам. Объединяли девушек только похожие прически длинного каре и перекликающиеся в рыжевато-ореховых цветах покрашенные волосы. — Добрый день, — осторожно поздоровалась я на корейском. Та, что была погрубее, ответила мне, а вторая просто кивнула. Я посмотрела на Джиёна, ища какие-нибудь подсказки, что делать и как себя вести? Никто не удивился моему здесь присутствию, стало быть, это действительно не какие-то ревнивые пассии. — Даша, приготовишь на всех, ладно? И подай на второй этаж. Только что-нибудь очень вкусное. — Из корейской кухни? — уточнила я. — Или японской, — посмотрел он почему-то на более женственную спутницу. — В общем, не посрами меня перед друзьями, — улыбнулся он мне, и улыбнулась девушка с татуировками. — Это твои подруги?! — моё удивление не знало предела. Джиён умеет дружить с женщинами? Это был настоящий сюрприз, хотя мне казалось, что какая-то закавыка есть. — Джи, ты что, заработал репутацию ловеласа, что особ женского пола рядом с тобой трудно воспринять за друзей? — Татуировка розы на её плече вызывала какой-то диссонанс. Роза — нежный и романтичный цветок, но выбитый на коже девушки совсем не придаёт ей изящества. Я разглядела пирсинг под нижней губой. — А что, я разве не похож на покорителя сердец? — разосанился Дракон, в шутку надувшись. — Ну как сказать… — с насмешкой загадочно не закончила она и, не спрашивая разрешения, достала сигарету и закурила. Нет, они явно тут чувствовали себя комфортно. Это в логове-то человека, который совершает процентов девяносто всех преступлений в этом регионе! Она что-то сказала на японском второй девушке, и я поняла, что та не говорит на корейском и, стало быть, именно японка, а не кореянка. Они часом не лесбиянки? — Не смей там юморить надо мной, пока я не понимаю, — указал на них пальцем Джиён. — Что ты, что ты! — подняла она руки, зажав между пальцами правой тлеющую трубочку с табаком, хотя видно было, что она может это сделать, и ничего с ней не станется. — И вот так всегда, — деланно грустно вздохнул мужчина, посмотрев на меня. — Не стоило ей восемнадцать лет назад говорить, что она лишила меня невинности. — Джи, ты родился без неё, тебя нечего было лишать, — засмеялась она и опустившись, чтобы поиграть с собаками, отвлеклась от владельца особняка, меня и большей части Сингапура. Я с удвоенным любопытством воззрилась на неё. Первая женщина Дракона? Я была склонна с ней согласиться, что такие как он скорее рождаются опытными и беспринципными. Но озвученный и признанный им самим факт… Восемнадцать лет назад! Она знала его ещё юнцом, который не видел жизни. Она знала его до того, как его предал друг. — Ладно, идёмте наверх, — Джиён вновь оглянулся на меня. — Ждём накрытого стола, — и когда девушки зашагали по лестнице, он подошёл ко мне, приходящей в себя, не верящей, что он бывает и таким. Нет, я видела его в таком настроении и в такой манере, но с Сынхёном, и была убеждена, что женщины остаются для него низшей кастой. Однако я в который раз ошиблась. Джиён не делил людей на категории. Каждого он умел презирать и считать за ничто индивидуально. И возвышать точно так же. — Даша, у тебя столбняк? — Нет-нет, прости, — я сцепила руки, сжав одну в кулак и второй накрыв его. — Просто… не ожидала гостей у тебя. — Да, они нечасто у меня бывают, — он посмотрел на потолок. — Я сам отсюда почти никуда не отлучаюсь, но у других ведь тоже дела. Вот и выходит, что с годами старых знакомых повидать всё труднее. А когда уже ничего не хочешь от будущего, то так приятно вспомнить прошлое! — Она была твоей первой любовью? — как мне казалось, логично заключила я. — Любовью? — Джиён похохотал. — Даша, ну опять ты всё в кучу. Как секс связан с любовью? — Напрямую. — Да никак, — растоптал моё заявление он. — Если ты веришь в любовь, то, наверное, понимаешь, что она живёт где-то внутри. А что такое секс? Сугубо внешнее проявление, инстинкт, удовлетворение потребностей. У тебя с геометрией нормально было? Параллельные линии не пересекаются. — Нормально у меня было с геометрией. В неевклидовой, сферической — параллельные пересекаются, — наконец-то ощутила я признаки победы. Неужели я смогла ему что-то противопоставить? — Ну, хорошо, ты плоскость или шар? — взгляд Джиёна приобрел тот уставший скепсис, которым он завершал большинство диалогов. — Я? Ну… человеческое тело не геометрическая фигура, но скорее шар, наверное, он хотя бы объёмный… — уловив, что мне начинают плавить психику, я тряхнула головой. — Вообще-то, эти законы не применимы к людям! — Тогда о чем мы говорим? — Джиён указал рукой на окно, или скорее за него. — Тогда представь живой пример. Дорога. Два её бордюра слева и справа — параллельные прямые. Так? На горизонте они превращаются в одну точку, соединяются. Так? То есть, пересекаются, — я кивнула. — А теперь скажи, возможно ли дойти до этой точки, или при приближении к ней она всё-таки будет бесконечно отдаляться, даже при том, что земля круглая — сферическая, — промолчав, я повесила нос. Логика была его сильной стороной, а моей — вера. И эти прямые уж точно никак не соприкасались. Они шли в разные стороны. — Вот так-то, Даша. Соединение любви и секса всегда где-то на горизонте, как и большинство идеалов. Мы в них верим, и иногда, кажется, даже видим у кого-то, видим примеры. Но при приближении иллюзия тает, и выясняется, что любое возможное доказательство — оптический обман, — я шумно вздохнула, показывая, что прекращаю спор. Джиён расплылся. — Ждём обед, Даша, — и он ушел за дамами. Я воспользовалась кулинарной книгой Мино, выбрав корейскую кухню. Ей я хотя бы немножко овладела, а в японской пока ещё ничего не смыслила, поэтому, чтобы не допустить оплошностей, пошла путем наименьшего сопротивления. В небольшой гостиной на втором этаже повис легкий дымок, поскольку из трех двое были курящими. Третьей на это явно было всё равно. Мне понадобилось подняться и спуститься трижды, чтобы принести всё, что я наколдовала на кухне. Часть разговора, который я заставала, шел на японском, понимаемом обеими девушками и совсем чуть-чуть Джиёном, и в меньшей степени на корейском, который чуть-чуть знала японка. Она была просто подругой той, с татуировками, или с ней у Дракона тоже что-то было? — Даша, — вдруг обратился ко мне Джиён, когда я поднесла им выпивку. — В честь встречи, мы сегодня устраиваем вечеринку в одном клубе. Как ты смотришь на то, чтобы поехать с нами? — В клуб? — я вспомнила то случайное попадание, когда мы натолкнулись на Сынри. Любой клуб — это смесь дискотеки и бара, более или менее удачная. Ни то ни другое мною не было любимо. — Не знаю, вряд ли… — Брось, мы же договаривались, разве нет? — он убеждающее на меня посмотрел. — Вы же с Мино купили платье? — Да, купили, — я прижала поднос к груди, оживая при упоминании молодого человека. — Тогда, раз уж речь зашла о нем… не могли бы мы взять и его с собой? Я ведь никого там не буду знать. — Джиён проницательно воззрился в моё лицо и, помедлив, закивал. — Отличная идея. Если он свободен, то возьмём и его. Я позвоню ему, — мужчина посмотрел на присутствующих. — Ты не напрягайся, Даша, это будет вечеринка для узкого круга людей, всё прилично. Только друзья, да, Наташа? — У вас русское имя? — ошарашено развернулась я к девушке с татуировками. Правильнее было бы называть её «женщиной», судя по тому, что восемнадцать лет назад она уже… но выглядела она прекрасно, и больше тридцати ей никак нельзя было дать. — У тебя русское имя? — повторил за мной Джиён. — Это же псевдоним, Джи, — прыснула она, швырнув окурок в пепельницу. — Мне понравилось, и я взяла. — Я просто понятия не имею, как её зовут на самом деле, — оправдываясь, объяснил мне главарь мафии. — Интересно вы дружите, — заметила я. — Что даже не знаете настоящих имен. — А разве дружба — это собирательство достоверной информации? — Джиён пожал плечами. — Это не моё дело. Всё что надо знать — я знаю. Так что, мы договорились? Часов в десять поедем, да? Сделаю только несколько звонков, чтобы всё было готово, — достав телефон, он стал выходить из комнаты. — Наташа, познакомь Дашу с Риной. Перейдя на японский, она представила той меня и вернулась на родной язык: — Это Рина, к сожалению, она плохо говорит на нашем, так что если что — я переведу. А ты откуда знаешь корейский? — я призналась, что учила его в университете почти пять лет. — Надо же! И с таким образованием работать здесь? — взгляд Наташи посерьёзнел и потемнел. — Ты краденная, что ли? — Вы знаете?.. — Да все знают, чем занимается Джиён, — она отпила вина и откинулась на спинку дивана. — Только я не думала, что он для любых услуг будет организовывать халявное рабство. Видимо, у него опять какие-то гениальные идеи, — я не стала комментировать это предположение. Похоже, что и без меня во всем достаточно хорошо разбирались. — А вы… не могли бы помочь мне… — Я не вмешиваюсь ни в чьи дела, — перебила она, не став дослушивать. Наташа ненадолго ушла в свои мысли и заговорила опять: — Я не могу и не хочу идти против Джи. Пытаться остановить таких, как он — это всё равно что перестрелять всех волков, — она поискала во мне понимание. — Кто же тогда будет санитаром леса? — я повела плечами, не зная, что ответить. Да, пожалуй, всё в природе, и хищники, создано для чего-то. Она подмигнула мне. — Поверь, в этом мире есть кем и чем уравновесить зло, но невинные регулярно попадают под горячую руку, без этого никуда. Впрочем, я бы не назвала Джиёна злом. Он неплохой, — заметив моё неверие в подобное, она засмеялась и выругалась: — Бля буду, неплохой. Главное не гладить против шерсти. Дверь открылась, и возвратился мужчина. — Ну всё, в клубе нас будут ждать, — несколько ехидно он перевел взор на меня. — Мино подъедет туда чуть позже. У него кое-какие дела. Так что, приготовься выглядеть на все сто. Это замечание было лишним. Если до этого я хотела одеться в то, что мне купили, и постараться быть красивой, то цепь рассуждений Джиёна подчеркнула, что я прихорашиваюсь исключительно для Мино. Если бы это продолжало оставаться только заданием, то всё было бы в порядке. Но я чувствовала, что действительно хочу нравиться ему. Я хочу, чтобы он оценил то, как я буду выглядеть. Не просто, как в бутике, покивав при моей примерке, показав большой палец вверх и сказав «класс, то, что надо», а чтобы остановился на мгновение, ну как в фильмах романтических, чтобы глаза заблестели, и он просто предложил мне руку, не сумев ничего выговорить. Я готова была плакать из-за того, что позволяю себе желать подобное. Скоро два месяца как вдали от дома, и я симпатизирую Мино, и сильно симпатизирую, вопреки тому, что где-то там у меня парень. Переставший мне нравиться. Я посмотрела в зеркало, заплетя косу и перекинув её назад. Я ведь любила того… он хороший, правильный, добрый, с серьёзными намерениями. В Мино в десять раз больше недостатков. Но его не назвать совсем уж негодяем. Однако я никогда не могла обманывать сердце, я слишком чутко его слышала. Спроси меня сейчас, хочу ли я замуж за жениха, я не смогу солгать и откажусь, потому что ежедневно думаю о Мино. Как можно любить кого-то, если думаешь о другом? Сев перед трюмо, я силилась сдержать слёзы. Нельзя ни к кому тут привязываться! Я должна сделать всё, чтобы вернуться домой. Я не должна восторгаться местными порочными мужчинами, потому что они из другой жизни, я совсем другая, мне всё здесь чуждо и неприятно. Всё. Так ли это? Первая неделя была очень тяжелой. После всей моей сознательной жизни, проведенной в толпе народа и с вечной занятостью, я окунулась в одиночество и приняла его за мучение. А потом оказалось, что тишина иногда приятна, что свободное время — не так уж и плохо, что пролив, яхты и пальмы за окном несколько красивее четырёх соток картошки и ещё четырёх соток, полных грядок и теплиц, которые нужно обхаживать изо дня в день. Разлюбила ли я прошлое? Нет, я понимала, что оно было правильным, а эта праздность в роскоши — балует и развращает, и это плохо, этого нужно сторониться. Но было ли мне плохо по ощущениям? Нет. Я с удовольствием смотрела телевизор, прибравшись по дому, прогуливалась по двору и ждала Мино, зная, что не надо поливать кабачки, огурцы и помидоры тонной воды, после которой держишься за спину и разваливаешься на кровати. Эта жизнь, та, в которую я попала, была легка и красива. За счет чего? Благодаря смертям, загубленным жизням, подсаженным на иглу, насилу принужденным к проституции. Я ничего этого не видела сейчас, но знала об этом. Но если не задумываться и не вспоминать — как судя по всему делает Дракон — то этого будто бы и нет. И можно просто-напросто наслаждаться. А там, в России, мне было тяжелее, но зато никто не страдал из-за того, как мы жили, я не была виновна в чужих несчастьях. Так должны жить все люди — благонравно, добродетельно и честно, не причиняя неудобств остальным, не мучая их. Но как там сказала Наташа? Санитары леса тоже нужны… В природе так и было. А разве человек — не часть природы? Если Бог создал всех нас, то с каким умыслом он создал таких, как Джиён? И он ли таких создал? А если не он — то дьявол? Разве Бог не сильнее его? Почему не мог предотвратить появление таких личностей? Нет, всё-таки много свободного времени — плохо. Я слишком много думаю, и думаю не о том, чем нужно. Разум ставит веру под сомнение, так что же важнее? Верить или знать? — Тук-тук-тук? — я обернулась к приоткрывшейся двери и увидела Наташу. — Я войду? — кивнув, я посмотрела на электронный будильник. Без десяти десять. Джиён говорил, что ровно в десять мы должны выехать. — Ты готова? — Да, вроде бы, — я встала со стула, но молодая женщина быстро подошла и усадила меня обратно. — Это ты называешь — готова? А накраситься? — Но я никогда не крашусь… — Пора начать. Это же ночной клуб, — она оглядела алое платье, облегающее мою фигуру и открывающее ноги, на которых уже сидели туфли. Но как я пойду в этом по ступенькам? Ума не приложу. — Нельзя оставлять лицо неярким, когда надеваешь красное. Это ужасно выглядит. И что это за прическа? — Наташа быстро расплела мою косу, причесав волосы заново, распустив их свободно. — Так-то лучше, — положив на столик свою сумочку, она принялась извлекать оттуда косметику. Поддаваясь деловитости и целенаправленности кореянки, я не смогла воспротивиться, и уже через минуту смотрела на проявляющиеся результаты её ловких рук. Моё лицо вдруг стало вписываться в окружавшее меня. Это была маска из макияжа, которую захотелось поскорее смыть. Не потому, что было некрасиво, а потому, что я боялась с ней сродниться. Увидев себя в завершенном виде, я поняла, что превратилась в тот типаж, который так обожал Мино. И страшно было не от того, что ему это нравится — с этим всё ясно, а то, что мне может понравиться быть такой, если ему это будет нужно. Я отвела глаза от зеркала и поднялась, пошатываясь и медленно пойдя на выход. Вчетвером, на машине Джиёна, мы прокатились недалеко от набережной реки Сингапур, текущей с запада на восток и впадающей в залив Марина. Мы ехали по встречному её течению направлению, с востока на запад. Вдоль реки в основном располагались бары, рестораны, публичные заведения, клубы, где пролегали пешеходные дорожки, и проехаться не представлялось возможным. Это были шумные улицы в огнях, где никто не спал до самого утра. Несмотря на то, что это в целом было туристическое государство, от края до края, всё же попадались районы, где ночью царила тишина, да и днем не везде было людно. Мы же оказались в самой гуще, где каждое здание искрилось, зазывая посетить его недра, где таблички и вывески горели бегающими огнями, стрелки семафорили налево и направо, сообщая оставшиеся метры до того или иного местечка, музыка из колонок в нашем авто била басами, но стоило открыть окна, как в них доносились подобные звуки снаружи. Из многих машин точно так же долбили мелодии. Я увидела сингапурскую ночь, похожую на вечный праздник, но меня не покидала мысль, что это всё зыбкая восточная сказка, за которой скрываются пагубные и грязные вещи. Переехав мост, мы выехали на большой проспект. Я пыталась находить указатели и читать, где мы проезжаем. Хэйвлок-роуд. Никаких номеров домов не видно. Справа возникло потрепанное бирюзовое строение, напоминающее колониальные плантации Южной Америки, только нежилое. Мелькание ресторанов кончилось, и мы будто оказались в деловых кварталах. На контрасте с обшарпанным двухэтажным домиком выплыли в ряд небоскребы, новые, высоченные, зеркально-сияющие. Огромные центры, заключающие в себе сразу всё: гостиницы, офисы, конференц-залы, кинотеатры, магазины и разнообразные развлечения, они росли по обеим сторонам, пока мы не зарулили в улочку поуже, а потом ещё одну, совсем узкую. Джиён стал притормаживать, когда мы оказались у входа в тот самый клуб, который и был нашей целью. Напротив него виднелась просторная огороженная парковка. Мужчина нажал на выключение магнитолы и, не глуша мотор, вышел из-за руля, бросая ключи от своего ламборджини (вроде это была она) парковщику. Мы, три его спутницы, вышли следом. По тропинке к главному входу вилась длинная очередь из молодежи и людей чуть за тридцать. Обойдя её, мы, не отставая от Дракона, оказались у лестницы, в конце которой стояло два скучающих охранника. Завидев Джиёна, они поспешили открыть дверь и поклонились, без каких-либо вопросов пропуская с ним нас всех. Со стороны клуб не был чем-то примечательным, но когда я оказалась внутри, то поняла, что его масштабы угадать снаружи было и нельзя. Внутри он был богато отделанным просторным подобием дворца. Людей в коридоре, что вел дальше, было немного. Большинство из них жало руки Джиёну, торопясь к нему обернуться. Его тут знали все, а кто не знал — вряд ли представлял собой какую-то важность. Дойдя до отрезка, где с одной стороны стена была стеклянной, я посмотрела за неё, догадываясь, что по ту сторону она выглядит, как зеркало. Мы были на несколько метров выше здоровенного танцпола, где теснился молодняк, управляемый ди-джеем на помосте. Их музыка здесь даже не была слышна. Полная звукоизоляция, но возможность наблюдать. Стеклянная стена огибала нижний зал смотровой площадкой с двух сторон, переходя из коридора в большое помещение, где так же звучала музыка, и можно было потанцевать, но желающих было наперечет. Тут и там в стороны расходились вип-кабинки или маленькие зальчики, где уединялись состоятельные люди, желающие отдохнуть. Мы прошли мимо всех, постоянно притормаживая, чтобы Джиён поздоровался с каждым желающим, или имеющим на то право. Кое-кто кивал и Рине с Наташей, но таких было мало. Поднявшись по ещё одной лестнице, мы прошли через открытую нам официантом дверь и вновь спустились в полутемную комнату с диванами, подушками и столом в центре. Я увидела Сынхёна, ещё пару каких-то мужчин и миниатюрную худенькую девушку. Почему-то никто из них меня не обрадовал своим присутствием, хотя я ещё никого из них не знала, кроме Сынхёна. Лучше бы тут был Тэян. — Наконец-то! — поднялся пристрастный к наркотикам брюнет и, помимо пожатия ладоней, притянул Джиёна к себе, стукнувшись с ним плечом о плечо, как заядлый товарищ, какими они и являлись. — Мы уже заждались, — он заметил меня и медленно, намеренно похотливо облизал меня взглядом с ног до головы, проведя со смаком языком по губам. — Даша, ты просто искусительница сегодня, — я попыталась одернуть подол хоть чуть-чуть, но не вышло. Платье было очень коротким. — Не присядешь ко мне поближе? — Не для тебя её цветочек цвел, — засмеялся Джиён, заставив меня покраснеть и усаживаясь рядом с девушкой, которая уже была тут и, — о чудо, что я видела? — занося руку за её плечо и опуская её на него. Он обнял девушку?! — Так и моя ягодка не для неё созрела, — гордо поправил Сынхён воротничок и всё равно похлопал мне рядом с собой. — Даша, что насчет обсуждения алгоритма высокочастотного трейдинга? — Я в этом ничего не понимаю, — ответила я, хотя меня уже не слушали. Я подождала, когда все рассядутся и, увидев, что Наташа села с краю, примостилась рядом с ней. Не прошло и минуты, как я уже жалела, что согласилась поехать. Что мне тут было делать? А если Мино не сможет приехать вообще? — Выпьешь? — вновь обнаружил меня Сынхён и протянул бокал, держа в другой руке бутылку шампанского. — Спасибо, нет, — покачала я головой. Джиён, сидевший напротив меня, каким-то образом услышал мой отказ, хотя было шумно, и фоном играла музыка, далеко не приглушенная. — А что, разве у тебя пост? Или какой-то день, запрещающий немножко выпить? — Нет… — мои глаза задержались на его пальцах, гладящих голое плечо девушки. Лучше переключиться на что-нибудь. Но на что? Девушка поднесла свои губы к самому уху Джиёна и что-то в него шептала этими красными губами. — Тогда в чем дело? — Всеобщее внимание привлеклось ко мне. Этого ещё не хватало. Как заставить их отвернуться? — Ладно, полбокала, — согласилась я, и Сынхён, налив ровно половину, уселся, затрещав что-то далекое от моего понимания, но мужчина, с которым он говорил, его явно понимал. — А прогноз по волатильности*? — Да там почти никаких рисков. Активы равнозначны. — Я бы не сказал. Коэффициент Шарпа показывает предпочтительность инвестирования на востоке. — Да, но он учитывает тенденции по уже завершившимся сделкам, а на следующий год? Мода непостоянна даже в бизнесе. А если на западном побережье пойдёт подъем? Или китайцы вложатся и потекут средства там? Да нет, тут никак не угадаешь, — я ничего не изъяла из их невероятной для меня беседы и, потягивая шампанское, стала поочередно разглядывать всех присутствующих. Но глаза соскальзывали на Джиёна, воркующего с липнущей к нему азиаткой. — Они встречаются? — спросила я у Наташи, отвлекшейся от Рины и замолчавшей ненадолго, пока закуривала. Она посмотрела на меня, поняв, о ком я любопытствую. — Ну… я бы назвала это одной из ряда коротких интрижек Джи, — она пожала плечами. — Хотя, кто его знает? Иногда он задерживается на ком-то просто потому, что этого от него никто не ждет. — А Рина — тоже его бывшая? — мне хотелось хотя бы просто понять, кто здесь в каких отношениях. Все друг о друге хоть что-то знали, и лишь я была не то чтобы изгоем, но отщепенцем. — Нет, что ты! — Наташа выдохнула дым в сторону, чтобы не на меня. — Она, можно сказать, деловой партнер. Ну как деловой… они с её братом сейчас возглавляют самую большую группировку якудзы в Японии. Клан Ямашита имеет огромное влияние. Джиён давно поддерживает с ними связь, они нужны друг другу. Их отца убили месяц назад, и если бы не поддержка драконов — Джиёна и его людей, — то клану грозило быть подмятым или уничтоженным. Но благодаря помощи они отвоевали положенное им. Брат Рины, как и Джи, не может оставить свою территорию, поэтому она приехала подтвердить личной встречей взаимоуважение. — Вот оно что… — Да, а Кико, — Наташа указала незаметным кивком на девушку, обнимающую Джиёна. — Моя подруга, и подруга Рины, поэтому ей оказалось легко очутиться рядом с Джи. Не знаю, правда, зачем ей это. — А между вами… Нет, прости за бестактность, — остановилась я. Куда я сую свой нос? Зачем мне все эти сплетни? — Ты хочешь спросить, есть ли до сих пор что-то между мной и Джи? — Что-то уникальное было в этой брутальной, и в то же время истинной леди. Она заговорщически покосилась на меня. — Что ты! Я давно замужем, — и наклонившись ко мне, шепнула на ухо: — Но только совсем редко. Когда много выпьем. Я посмотрела на опустевший бокал. Слушая Наташу, которая мне нравилась всё больше, я выпила шампанское, но, к сожалению, это заметила не только я, но и Сынхён, чья рука с протянутой бутылкой уже была тут как тут. — Освежить? — Да я много не пью… — А сколько, по-твоему, много? Ты только полбокала выпила. — Мне хватит… — Даша! — уставился на меня Сынхён. Когда он пристально смотрел, это несколько пугало, потому что смахивало на безумие, но я стала догадываться, что он специально делает этот чудной взгляд. — Да налей ей и отстань! — вступилась за меня Наташа, и когда мой бокал был полон, она мне сообщила: — Он всё равно не отстанет, лучше соглашайся со всем. Незаметно не пить тоже можно, если хочешь, — Джиён огласил тост за встречу, и не выпить я не смогла. Чокнувшись со всеми, я пригубила игристого вина снова. Время шло. Попросив у персонала показать мне, где туалет, я прогулялась вдоль стеклянной стены, полюбовавшись пьяной гурьбой внизу. Я была здесь никто, несостоявшейся проституткой, переведенной в разряд горничных, но возвышалась над теми, кто, возможно, зарабатывал тысячи долларов и был свободен. Вот что такое случай. Вот что такое расположение великих, покровительство счастливой звезды. Я постояла одна, и ко мне никто не пристал и не подошёл — все видели, что мы пришли с самим Джи-Драгоном. Оставленный мною пустым бокал почему-то вновь оказался полон. Я недовольно бросила взгляд на Сынхёна, но он не замечал этого, заканчивая финансовые споры с двумя мужчинами. Иногда к ним присоединялся и Джиён. А иногда он с Кико выходил на медленный танец. Складывалось ощущение, что я вижу другого человека. Как можно было равнодушно предлагать застрелиться, а потом привозить в свой дом этого же человека и водить его по вечеринкам с друзьями? Он со всеми может так? Сейчас танцует с ней, а потом с легкостью застрелит. Или нет? Очередной тост вынудил меня поднять бокал и сделать глоток. Когда я опускала его, то заметила движение на верху лестницы, откуда мы вошли. Подняв лицо, я увидела Его. Сквозь тонкий смок с примесями ароматов, похожих на благовония, по ступенькам плавно спускался Мино. Откинув край пиджака, он сунул руку в карман, открыв белоснежную рубашку, и шёл, проявляясь всё четче, внимательно оглядывая присутствующих, пока не нашёл глазами меня. Мы встретились взглядами, и я чуть не встала. Он остановился на полминуты. Его губы не дрогнули, и только глаза, наполнившись лукавством, показали, к кому он приехал. Его правая бровь вопросительно изогнулась, лишая меня дара речи. Мино продолжил спускаться, намереваясь сесть рядом со мной. Комментарий к Знакомые * характеристика изменчивости цен на рынке