Мания приличия

Условие

Я вытащила запеченную форель из духовки и, положив противень на стол рядом с раковиной, посмотрела за окно, которое мне так нравилось. С самого утра, когда мы съездили за продуктами, там зарядил дождь. Сынри уехал к себе в корпорацию, а мне благодаря полным пакетам сырья для готовки было чем заняться. Но то и дело меня останавливали и привлекали потоки воды с небес. Сегодня погода не была унылой, она располагала к раздумьям, толкала к уюту, комфорту, распитию чая с широким шарфом на плечах. Хотя для шарфа в Сингапуре температура не годится. Даже когда льёт ливень, как нынче, воздух лишь чуть-чуть становится прохладнее, и то ненадолго.

Кулинарное шоу, найденное мной на каналах, негромко учило чему-то возле холодильника. Я и не смотрела в телевизор, просто нужна была домашняя атмосфера, и у меня получилось её создать. У меня очередной временный дом, который не имеет ничего общего с моим родным и постоянным, но когда Сынри заикнулся о помолвке, меня будто изнутри, за душу, схватили костлявые щупальца и встряхнули, спрашивая: «Ты же хотела спать с ним не за деньги? А что насчет законного брака?». Это неразумно и чересчур — какой ещё брак? Да, когда-то я так и говорила, что подпущу к себе только по любви, и то после венчания. В результате же не получила ни того, ни другого. Терять, казалось бы, уже было нечего, но было ли что приобретать? Если бы я стала женой Сынри… Я потрясла головой, и волосы не разметались, аккуратно забранные резинкой перед тем, как я взялась за рыбу. Если нет второй составляющей — любви, стоило ли отказываться от первой? Когда Мино привёз меня в гостиницу к Сынри, я забыла о венчаниях, обетах перед алтарём и благословениях родителей, мне хотелось уже хотя бы того, чтобы со мной был любимый человек. Но о чем я вообще? Сынри не собирается на мне жениться, о чем четко сказал, одеваясь на работу. — Сынри, а по поводу помолвки… ты серьёзно? — спросила я, глядя, как он завязывает галстук с муаровым голубо-серебристым переливом, в холодных тонах, соответствующих темно-синему костюму. — Что именно? Да, я намерен бросить это Джиёну и посмотреть на его лицо. — Это понятно, но как же быть с самой помолвкой? — А что в ней такого? — ухмыльнулся Сынри, похлопав меня легонько по щеке. — Я уже дважды был обручен, и это ни к чему меня не обязало. Помолвки — это слова, они разрываются, как любая договоренность на начальном этапе. Ты же не думаешь, что я впрямь намерен жениться? — «На тебе» — подразумевалось неозвученно. Конечно, на мне ты не станешь жениться. Даже если ты придерживаешь оскорбления и прячешь за зубами свои «сучка» и «шлюха», ты всё равно не считаешь меня леди своего уровня. Сынри не откажется жениться ради выгоды, которую не принесу ему я, а на мне — откажется, что бы я ни сделала. И во мне опять забурлило желание использовать его. Почему он пользуется мной, не собираясь относиться до конца по-человечески, а мне за это стыдно?! Потому что я не такая, как они. Я не должна быть такой. Да почему же не должна? Чего я этим добьюсь? Погибну? Окажусь в борделе, как после всех споров с Джиёном? Самые тихие и безопасные мои дни в Сингапуре приходятся на то время, когда я участвовала в какой-то сделке, сначала с Драконом, теперь вот, расплачиваясь телом, с Сынри. Как много сомнений. Взлететь обманом на высокое место, чтобы сразить с него Джиёна, или и дальше пытаться быть честной, но внизу, подпиливая, подтачивая его могущество своим упорством? До встречи с Драконом оставалось немного, а я никак не могла определиться окончательно, какую тактику выбрать? Поев в одиночестве, я направилась в душ, готовясь к вечеринке. Кто на ней будет и явится ли сам Джиён? От него всякого можно ждать. Возможно, он так и не захочет столкнуться со мной напрямую. Замотавшись в нагревшееся от жара в ванной комнате полотенце, я вышла, не заматывая волосы, чтобы они свободно обсыхали. Дождь за окном прекратился, будто я через кран слила всю воду, и на горизонте, в стороне пролива, завиднелось несколько черных точек — птицы. Крыльев мне никогда не видать, но отрастить когти можно, и вцепиться зубами в свою жизнь, в свои права, в свои принципы я могу. Теми зубами, которых поостерегся Сынри. Выйди я за него замуж, это хоть как-то прикроет грех внебрачного сожительства, это не будет откровенным блудом, хотя на венчание со мной точно никто не согласится, у них тут подобное не практикуют. Прикрыть бесчестье именем того, кто обесчестил — разве не справедливо? Здесь дело будет даже не в корысти и не в средстве к свержению Джиёна. Сынри всего лишь вернул бы мне долг. Почему мне так врезалась в голову эта идея? Возможно потому, что слишком много уверенности было в его усмешке: «Ты же не думаешь, что я впрямь намерен жениться?». Какой же ты спесивец, Ли Сынри! Он вернулся в обычное время и, застав меня застёгивающей лифчик, замер на пороге спальни на мгновение. — Нет, не надевай светлый, — моргнув, поставил он сумку-пакет с фирменным лейблом на пол, бросил телефон на стул и скинул пиджак. — Я привёз тебе платье на вечер, оно черное. Под него нужно черное нижнее бельё. — Выслушав его, я послушно сняла бюстгальтер и подошла к ящикам, где разложила все свои вещи. Сынри тотчас оказался рядом, обняв меня сзади, и, проведя ладонями вверх, положил в них мою грудь. — Не хочется ехать на эту вечеринку. — Удивительно, но мне хочется. Страшно, но хочется. И не потому, что если останусь, то вновь буду трахаться с Сынри, а потому, что мне предоставится возможность хоть что-то выяснить с Джиёном. Если предоставится. Не обращая внимания на руки Сынри, я наклонилась, стянув с себя трусики, и достала черные. Мужчина скользнул одной рукой между моих ног. Я выпрямилась, ожидая, что Сынри примется за прелюдию, а потом и за секс, чтобы расслабиться после работы, но поводив немного пальцами у меня внизу, от чего я почувствовала себя взбудораженной, он отпустил меня, позволив натянуть трусы. — Не хочется, но ехать надо. К тому же, будет некрасиво опоздать. Мы заедем в салон, тебя превратят в настоящую невесту миллионера. — Очередной тип тащит меня к косметологам, визажистам и парикмахерам! Я как племенная кобыла, которая требует должного ухода. Почему меня не оставляют такой, какая я есть, ведь именно такая их всех заинтересовала? Нет, они начищают и украшают меня, как на выставку, чтобы хвастаться друг перед другом. Вот именно что, им никогда не было дела до меня самой, они работают на зависть других самцов. Хотя Сынри и у себя в квартире меня наряжает в тонкие, шелковые, кружевные вещи, дорогие и неудобные, скользкого льющегося материала короткие халатики, полупрозрачные гипюровые кофты, белые обтягивающие бриджи, узкие джинсы с бедер, в которых стоит присесть и ползадницы наружу. Намного проще было у короля Сингапура: напялила с утра футболку с шортами и броди по особняку, занимаясь уборкой, готовкой, подтиранием за Гахо с Джоли, пока не выползет из своей спальни такой же, в болтающейся на нём майке, пляжных неказистых шортецах, приглаживающий всклокоченные со сна волосы сам Джиён. Ни разу я не видела его в костюме, чем-нибудь таком, в стиле Сынри. Платье было элегантным. Чуть выше колена, с небольшим надрезом сбоку, обтягивающее, над грудью переходящее в прозрачную ткань до горла, с длинными рукавами из неё же. Сзади прозрачным платье становилось от самой талии, разделенное пополам золотой молнией. Туфли на шпильке из той же черной ткани Сынри поставил передо мной, когда застегнул на спине молнию. Всовывая ступни в них, я почувствовала, как мужчина откидывает мои волосы и застегивает что-то на моей шее. Я посмотрела в зеркало. По ключицам пролегло колье, золотое, сияющее ослепительным блеском бриллиантов, с подвесками, инкрустированными крупными голубыми камнями. Не приходилось сомневаться, что составляющие этого украшения — не поддельные. — Это… очень красиво, — в благодарность сказала я. Сынри молча развернул меня к себе и, поцеловав, пошёл на выход. Когда в салоне мне, вопреки создавшемуся обычаю, волосы не распустили, а забрали в высокую и безукоризненную прическу, соответствующую строгому с одной стороны платью, я с трудом себя узнала. Мне даже лет как будто прибавилось (или я, действительно, повзрослела, после всего случившегося?). Теперь я выглядела минимум на двадцать пять, хотя мне едва было двадцать два года. Мастер вставил мне несколько шпилек в залаченные пряди, с голубыми же стразами, подходящими под колье. Сынри довольно улыбался, усаживая меня в машину. Мне стоило сделать несколько шагов по тротуару, чтобы несколько прохожих оглянулось. Но, в отличие от того раза, когда Джиён нарядил меня проституткой, или того раза, когда я на вкус Мино надела вызывающее красное платье, я, как и пообещал Сынри, не просто выглядела, но даже чувствовала себя невестой миллионера. Я видела эту девушку в зеркале — ухоженную блондинку с печальными глазами, чуть впалыми щеками и заострившимися чертами. Она была не мной, а какой-то светской львицей, она вызывала у меня восхищение, но при этом не нравилась. Мне было её чуточку жаль, и в то же время я не желала бы ей сейчас оказаться в другом месте, во власти Дракона, или сразу в борделе. А уж представить её за плетнем в российской глубинке, в длинной юбке, бегающей с деревенской ребятней, изгвазданной, из-за того что на неё радостно наскакивала грязными лапами здоровенная псина, названная моими братьями Петром, потому что сторожит ворота (не в рай, но всё-таки), но низведенная мамой до Петрушки — это невозможно, это уже не укладывается в голове. Но именно так, несомненно, и представляла меня семья, если получила подарки и догадалась, что я жива. Улетевшая и нашедшая лучшую жизнь дочка, брезгующая ступать своими изящными туфельками по проселочным тропам, поэтому предпочитающая разъезжать в автомобилях класса люкс. Какое счастье было бы сейчас натянуть резиновые сапоги и шмыгать по расквашенной после дождей дороге, перемешавшейся с коровьим навозом и соломой, слышать чарующий сельский говор бабушек, ковыляющих мимо, затягивать потуже на голове цветастый платок, чтобы не намочить косу под ним от измороси! Кто бы мог знать, о чем мечтает и о чем старается не плакать эта блондинка, закинувшая ногу на ногу на заднем пассажирском, когда на её колене лежит ладонь спасителя, спонсора, её ёбаря, сидящего рядом, пока их везёт его личный водитель. Мы подъехали к клубу. Это был тот самый, куда меня впервые вытащил вместе с Джиёном Сынхён. Только сегодня не было очереди на вход, и стало ясно, что вечеринка частная. Однако машин всё равно хватало, и солидные дяди, небольшими группами или поодиночке, а иногда и со спутницами, шагали к открытой двери, перед которой стояли охранники. Не успел Сынри выйти из авто, как уже с кем-то поздоровался, и снова, пожимал руки, заговаривал с кем-то. Подцепив меня, взявшую его за локоть, он о чем-то остановился поболтать с каким-то азиатом, но не корейцем. Китайцем, возможно, или вьетнамцем. Было ощущение, что мы звезды на ковровой дорожке. Последнюю и правда расстелили. — Для чего Джиён собрал столько народа? — спросила я, когда мы прошли внутрь. — Это не он. Вечеринку устраивает «Нептун», транспортная компания. Просто это не корпоратив крупной транснациональной организации, а один из тех раутов, когда бизнесмены налаживают связи с чиновниками, бандитами и другими директорами, партнерами или конкурентами. Официальные и неофициальные структуры укрепляют союзы и вот так тоже. Здесь важно показать своё лицо, зарекомендовать себя, пообщаться с нужными людьми. — Я оглядывалась, ища Дракона. Он уже здесь? Женщин вокруг было мало, и ни одной без сопровождающего её мужчины. В основном молодые девушки, как и я, всех рас и внешностей, смуглые и светлые, загорелые или бледные. Наконец, я нашла двух женщин, которым было точно около сорока. — Сюда приходят только с любовницами? — Нет, это не то мероприятие, которое заканчивается оргией, — хмыкнул Сынри, подхватив два бокала шампанского с проносимого мимо официантом подноса. — Кто-то и с женами, или подругами, или коллегами. Многие приезжие, и их семьи живут не здесь, поэтому они и заявляются с молоденькими девочками, чтобы не скучать, ведь подобные вечеринки не всегда для веселья. Под улыбки, смех, музыку и немножко танцев пытаются плести интриги и заарканивать в партнерство нужных людей. Идём, поищем того, кто нас пригласил. — Я тронулась следом за Сынри, возвышаясь над ним на несколько сантиметров. Он шёл к закрытым кабинкам, не сомневаясь, что владыка Сингапура предпочтёт уединение. Он был наверняка прав, но заглядывать в каждую кабинку тоже некрасиво, поэтому он остановил кого-то вроде администратора и спросил о Джиёне. Ему указали дальше. Мои ноги ослабли. Он совсем близко, рядом, как в игре, когда мы ищем с закрытыми глазами, и нам подсказывают, тепло, теплее, горячо или нет, я приближалась к Дракону и будто въявь ощущала накаляющийся воздух. Я вот-вот найду его. Сынри открыл дверь и передо мной предстал Сынхён. Он сидел в центре, на диване, смеясь о чем-то с Наташей, увидев которую я обрадовалась, как давней подруге. И только когда я сделала шаг внутрь, то нашла Его, радость померкла, как и всё вокруг: свет, запахи и звуки. Воображение нарисовало, что у меня в руке есть пистолет, я поднимаю его и стреляю прямо в сердце. Но оно каменное, и пуля никак его не задевает, отскакивая, и Джиён лишь смеётся. Видение ушло, оставив реальность такой, какая есть. Дракон сидел с Кико, его рука с тлеющей сигаретой, закинутая через её шею, покоилась на плече девушки, болтающей с тем, кого, если мне не изменила память, называли Дэсоном. Когда мои глаза встретились с глазами Джиёна, он улыбнулся той сдержанной улыбкой, которая говорит, что всё о тебе знает, что состоит с тобой в заговоре, что держит мир под контролем, только ни черта не говорит, что ей от тебя нужно. Он согнул локоть, чтобы поднести сигарету к губам, и тем невольно прижал Кико к своей груди, втягивая дым сквозь эту самую бездушную, огненно-хитрую улыбочку. Я отвела глаза, не стремительно, а плавно, будто потеряв интерес, хотя просто не выдержала этого взгляда дольше. Вокруг столика диваны стояли полукругом, обрамляя его с трех сторон, и в середине сидел именно Сынхён. Вопреки складывающемуся впечатлению, что Джиён считает себя центром Вселенной, он занимал, не в первый раз, крайнее место, не привлекая к себе внимания. Нам с Сынри оставалось местечко напротив, как когда-то досталось оно мне с Мино. — Добрый вечер! — поднялся Сынхён, пожав руку моему спутнику, после чего посмотрел на меня и галантно склонил голову. — Святая Даша, рад лицезреть. — Несвятой Сынхён, взаимно, — улыбнулась я, протянув ему руку тоже. Я знала, что он, пока не напьётся, не любит касаться женщин, они ему невыносимы на трезвую голову. Но он, самыми кончиками пальцев придержав мои, наклонился и гротескно поцеловал тыльную сторону ладони. Я считала его странным, и ненавидела за компанию с Джиёном, но иногда этот человек покорял на несколько мгновений. Сынри развернулся к Джиёну, который снял, наконец, руку с Кико, перехватил сигарету в левую и протянул ладонь знакомому. Я заметила, что Дракон всё ещё смотрит на меня и поняла, что молчание будет признаком трусости. Ему я не стала протягивать руку, но сказала с едкой иронией: — Добрый вечер и вам, ваше величество. — Откинувшись, Джиён засмеялся негромко, снова обняв Кико. — Как мило… в самом деле, святая Даша, — с его уст моё имя слетело как-то таинственно. Он так часто называл меня, но я так быстро отвыкла от этого… — Бросьте, после меня она не такая уж и святая, — нагло и однозначно заявил Сынри, усадив меня и сев рядом. В его взоре был вызов, и он обращался к Дракону. По соседству со мной оказался Дэсон, которого я почти не знала, с ним сидела какая-то длинноногая модель. Наташа была далеко, между Джиёном и Сынхёном, но мы кивнули друг другу, улыбнувшись. — Что будете пить? — провёл рукой над грудой бутылок Сынхён, предлагая выбор. — Всё, что нальёшь не ты, — припомнив былое, ещё шире улыбнулась я. Лучший друг Дракона склонил виновато голову, тяжело вздохнув. — Проклятая загубленная репутация. — Сынри, можно тебя на минуту? — затушив окурок, позвал его Джиён, поднимаясь. Мой любовник согласился, и они вышли вдвоём. Половина из нас проводила их глазами. Наташа повернулась ко мне: — Ну, как поживаешь, Даша? — Мою девственность продали, меня чуть не изнасиловали и не покалечили в борделе, и я рассталась с мечтами о возвращении на родину, — отчиталась я, допив принесенное с собой шампанское всё с той же улыбкой. Кико не знала корейский достаточно, чтобы всё понять, а остальные притихли. — Как я могу поживать? Отлично! — Бордель не самое плохое место, — вдруг сказал Дэсон, закидывая в рот виноградины. — Ведь есть же ещё психушки, венерологические диспансеры и морги. — Да, но некоторым, почему-то, морги приятнее прочего, — пробасил Сынхён, уставившись в свой стакан и перестав улыбаться. Я тоже перестала. Едва не сказав этому Дэсону то же самое, только с другим окрасом, я хотела заявить, что иногда лучше попасть в морг, чем в бордель, но Сынхён не дал сказать, и, к тому же, заставил задуматься, вспомнив его историю, рассказанную Джиёном. Его жена предпочла сдаться и умереть, а не выбрать лечение, которое всего лишь не соответствовало её моральному воспитанию. В результате её муж, сломанный горем и конкретно подсевший на легкие наркотики, сидит с нами, не представляя без неё нормальной жизни, и кроме Джиёна, наверное, у него никого нет, особенно тех, кто понял бы его. — Каждому своё, — решила привнести немного позитива Наташа. — Что лучше, быть больным и богатым, или бедным, но здоровым? Лучше, ребята, быть здоровым и богатым. Так что, дай нам бог не попадать ни в морги, ни в психушки, ни, впредь, в бордели, — искренне посмотрела на меня женщина, и я нашла в её глазах сожаление. — Что верно, то верно! — поднял бокал Дэсон, чокнувшись со своей пассией (или кто она ему?), и со всеми остальными по кругу. Я как раз успела подлить себе вина, взяв бутылку наобум. В дверях показался Дракон. Без Сынри. Кико посмотрела на него, а он на меня. — Позволишь пригласить тебя на разговор? — неожиданно спросил он, так, что я не успела подготовиться. Что ему нужно? Где Сынри? Куда он хочет заманить меня? — Где Сынри? — озвучила я один из вопросов. — Сжёг и развеял пепел над проливом, — безмятежно изрек Джиён, ожидая, когда я поднимусь. — Идём быстрее, пока огонь не погас, успею сжечь и тебя. Такого ответа ты ждёшь? — Нет, я… — почувствовав себя глупо, пойманной на страхе, я стала подниматься, поправляя подол. — Вовсе не думаю, что ты хочешь избавиться… — Именно это ты и думаешь, — вышел Джиён, и я, почему-то, не добившись от него никаких объяснений, пошла следом. Я могла бы ударить его по голове любой бутылкой, но что мне это даст? Меня тут же схватят, убить я его таким способом не убью, но приближусь к нему после этого вряд ли. К тому же, мне нужно, чтобы он сначала извелся и измучился изнутри, а потом уже физически. Неподалеку была небольшая комната, зона для отдыха, в каких любил Джиён вести переговоры. Мы оказались там вдвоём, и меня буквально затрясло от того, что никого кроме нас нет. И это был не чистый страх, а с примесью чего-то. Безнадежности, смирения, желания сопротивляться или кинуться на него? — Я познакомил Сынри с одним влиятельным тайским бизнесменом, ему будет полезен этот тип в будущем, так что я всего-то отвел его на переговоры, — объяснил уже здесь Джиён. — Но они не будут длиться вечно, так что у нас мало времени, — развернулся он ко мне, как всегда посадив пятую точку на высокую спинку дивана. — На что? — непонимающе опустила я брови вниз, так и оставшись стоять поближе к двери. Джиён улыбнулся, слегка наклонив голову к плечу. Всё, что я представляла себе: как гордо и надменно буду держать себя, как язвительно стану отвечать и как растопчу своим хладнокровием, всё пропало, и я была рассеянной и неуклюжей, не зная, что сказать и боясь начать заикаться. — Ты живёшь с мужчиной, спишь с ним, и не пытаешься от него убежать… не пытаешься покончить с собой. Ты к нему что-то испытываешь? — Что? — покраснела я. Во-первых, это не твоё дело, Квон Джиён! А во-вторых… — Почему ты спрашиваешь? — Да так, просто, ты ведь всегда говорила, что без любви любые физические контакты для тебя невозможны. — Он будто прочел мысли моих последних дней. Впрочем, почему последних? Он цитировал именно то, что я говорила всегда. Просто после первой ночи я была в таком шоке, что сама себя забыла. — Что-то изменилось в твоём взгляде на жизнь? — спокойно и ненавязчиво поинтересовался Дракон. — Нет, я по-прежнему считаю так же, — отвела я глаза. Он видит меня насквозь, как маленькую девочку, даром что я дорого одета, красиво выгляжу и смотрюсь старше своих лет. — Но поступаешь по-другому? — Нет, я… — Я что, оправдываюсь перед ним? Он довел меня до нынешнего состояния, и пытается поставить это мне же в упрек? Он смеётся надо мной?! Подняв взор, я впилась им в лицо Джиёна. — Я хочу полюбить его… попытаться. — Ты хочешь использовать его, — скрестил руки на груди Джиён, хмыкнув. — Нет! — зарделась я, округлив глаза. Боже, боже, боже! Он слишком умен для меня, я пропала. На что я надеялась? — Как ты узнал, что я у него? — Угадал, — не красуясь, пожал плечами Джиён. — Угадал? — усомнилась я. — Когда Зико сказал, что Тэян забрал тебя, я подумал, зачем бы ему это? Затем, чтобы спасти. Сам он тебя спасти не смог бы, а обратиться ему тут было мало к кому. Я загнул пальцы, предполагая, отсеял тех, кто ему точно не помог бы, и понял, что ты у Сынри. И не ошибся. Ничего сложного, Даша, если уметь думать. — А вот это уже открытый упрек. Только упоминание Зико развернуло меня не в то русло: — Зачем ты отправил меня туда? Зачем сделал всё это? Зачем… — Давай будем решать те вопросы, которые гораздо важнее? Это всё подождёт, — отмахнулся он от меня, как от мошкары. Он не хотел отвечать. Вообще или именно сейчас? — Я хочу знать, потому что обвинять меня в попытке использовать кого-то… — Обвинять? — Джиён приложил ладонь к груди, демонстрируя негодование. После этого достал сигареты и стал прикуривать, мотая обижено подбородком, ненадолго скрывшимся за облаком дыма. — Ты несправедлива, Даша. Я никогда не говорил тебе, что использовать кого-то — плохо, напротив. Разве не я говорил тебе, что это правильно и логично? Это ты удивлялась, как это я могу думать одно, а поступать по-другому, помнишь? Ты спросила, если я понимаю, как правильно, почему делаю иначе? — Я скрипнула зубами, чувствуя в горле слезы. — Помнишь? — призвал он подать какой-нибудь знак. Я кивнула. — Так что же, Даша, легко поступать соответственно идеалам? — Соображая, что ответить, я затянула паузу. Я не была готовой к такому повороту, прийти, и сразу же быть разоблаченной. Впрочем, о чем ещё можно было подумать? Он прав, если вообще думать, то всё сразу очевидно. Я, хотевшая пустить себе пулю в голову, вдруг смирно сижу в квартире у Сынри и раздвигаю перед ним ноги. По любви? Ха! — Ладно, оставим пока и это, — махнул ещё раз Джиён, распространив в небольшом помещении запах своих сигарет. Я узнала его, почти две недели отсутствовавший в моей жизни. — Если я что-то понимаю в людях, то Сынри вот-вот придёт сюда. Ему ведь не понравится, что мы уединились, да? — Я дернула плечами. Я-то в людях ничего не понимаю, похоже, до сих пор. — Как ты собираешься его использовать, мне примерно ясно. Я боюсь, что у тебя этого не выйдет. Ты умеешь соблазнять мужчин? Вряд ли. Привязывать и привораживать так, чтобы они в ноги тебе падали? Интерес Сынри держится на том, что он долго не мог тебя получить, что ты соответствовала его желаниям, что ты особенная, очень непорочная. А теперь его самолюбие тешится тем, что я хочу тебя забрать, а он не даёт, — Джиён расплылся, добив меня окончательно. Ну, хорошо, допустим, из-за открытой и почти публичной сексуальной жизни вкусы и предпочтения Сынри много кому известны, но я так надеялась, что Дракон не всеведущ хотя бы здесь. — Но если недоступность забудется, а моё желание получить тебя обратно закончится, чем ты его удержишь? — Он спросил, будто преподаватель на экзамене. Я должна была знать? Какой сложный билет я вытянула… — Не знаешь… а надо, Даша, надо, — затянулся он глубоко. — Если он выкинет тебя, то я подберу, не надрываясь. Стало быть, чтобы получить тебя назад, мне нужно лишь сказать, что ты мне не нужна больше. И спустя неделю-две ты вновь у меня. Тебе этого хочется? — Слушая его, я столбенела, так что потеряла способность даже головой помотать. — Я не понимаю… ты хочешь забрать меня или заставить что-то сделать, чтобы я осталась у Сынри? — Но, не получив ответа, я была прервана вторжением того самого, кого упомянула. Он посмотрел на Джиёна, на меня. Недовольно фыркнул и прикрыл дверь, войдя третьим. — Нечестно играешь, Джиён. Специально сплавил меня? — Я ничего плохого не сделал. Не тронул и пальцем, правда? — попросил он у меня поддержки. Я не шевельнулась, но он продолжил. — Соскучился по беседам с Дашей… очень тоскливо без неё по вечерам. Отдашь мне её? — Я просил тебя сказать мне, что ты хочешь взамен, потому что я пока не собираюсь её отдавать, — решительно заявил Сынри. — Я думал, думал, — посмотрел на потолок Джиён. — Разное приходило в голову. Но кое-что пришло. И теперь твоя очередь подумать. — В каком смысле? — Я готов оставить её тебе, на одном условии. — Почувствовалось, как напрягся Сынри. Я и сама навострила уши. — Каком? — Ты вступишь в драконы. Станешь моим человеком. — Что? Пф! — Мужчина показал всем своим видом, как только мог, что это невозможно и неисполнимо. — Стать драконом? Работать на тебя, подчиняться тебе? Обрубить все свои другие связи? Я похож на идиота? Я никогда не принадлежал ни к каким кланам и предпочитаю оставаться свободным. Мне нет дела до мафиозных склок. — Я не требую рабской службы. Я предлагаю преданную и верную дружбу, под эгидой моего клана. — Пой соловьём другим дуракам, Джиён, — ухмыльнулся Сынри. — Это не по мне. — Тогда я её заберу, — указал на меня Дракон. — Ты тронешь меня? — с угрозой прищурился мой любовник. — Тебя? Ни в коем случае. Но её забрать у меня получится, ты и не заметишь. И не докажешь, что это был я. Да и кому доказывать? Кто за неё вступится? Она никто. — Полосанул меня жестоко двумя словами Дракон. — Никто? — расправив плечи, выпятил грудь Сынри. — Ты называешь никем мою невесту? — Невесту? — На какую-то сотую долю секунды на лице Джиёна проскочило изумление, сразу же талантливо спрятанное. Он не ожидал, не ожидал! — Да, у нас скоро помолвка. Я как раз собирался пригласить тебя сегодня. — Что ж… — собираясь с мыслями, протянул Дракон. Ему нужно было значительно меньше времени, чем мне, чтобы придумать какой-то оборот, но всё-таки вмиг выкрутиться у него не удалось. А вот в несколько мгновений — да: — Если это не бравада, и ты на ней, действительно, женишься, она станет кем-то. Но до тех пор тебе лучше подумать над моим предложением. Я надеюсь на твоё согласие. Драконам нужен такой человек. — Ради приличия — я подумаю, — растерял немного храбрости на упоминании женитьбы мужчина. — Тогда идёмте к остальным, выпьем за помолвку, — расслабился Джиён, слезая со спинки дивана. — Это замечательный повод. — Он пропустил нас вперед и я, пошагав под руку с Сынри, волочила ноги, как чугунные. Я не могла поверить своим догадкам, но если я права, то всё совсем плохо… нет, если это так, то… то месть бессмысленна, как и вся я в целом. Неужели всё так и есть, как я поняла? Джиёну с самого начала не нужна была я, я не была ему интересна, не была забавой и развлечением. Я была оружием для того, чтобы поймать действительно важного, весомого, богатого человека, приносящего выгоду. Выгода. Как я забыла, что это ядро и соль жизни Дракона? Он сделал меня тем, что (именно что, а не кто, потому что я вещь, предмет) заставит Сынри вступить в драконы, увеличивая и множа власть Джиёна. И ему было всё равно, что со мной делать, лишь бы это влияло на Сынри, лишь бы в результате в нем пробить брешь и принудить к нужному поступку. Я никто, по-настоящему никто, только средство. И потому Джиёна так взволновало, как я привяжу к себе Сынри, что если я не буду нужна тому, то и на условие он не пойдёт. Больше никаких причин не было. Даша, ты как была пустым местом в Сингапуре, так им и осталась. Сжав рукав пиджака Сынри крепче, я дошла до столика. Кроме этого человека, чья привязанность ко мне пока такая шаткая, за меня не вступится никто. Смогу ли я полюбить его после этого? Да просто обязана, если и он полюбит меня.