Нелюбимые

***

Лола сидит на высоком стуле и изучает разложенные на гримерном столике оправы очков, примеряет их и позирует перед зеркалом, показывая язык, шлет своему отражению воздушный поцелуй. Губы модели ярко накрашены красной помадой, а длинные волосы зализаны назад. Лола надевает одну из оправ и долго смотрит на себя в зеркало, пока мастер по волосам поправляет ей прическу, а визажист проводит кисточкой по щеке, нанося слой тонального крема и втирая его в кожу. Лола хочет сделать глоток кофе, но вспоминает, что ей только что накрасили губы, поэтому просит продюсера принести трубочку.

Фотограф Богдан объясняет ассистенту Славе, как лучше выставить свет и сколько его источников он планирует использовать. Богдан подключает свой телефон к переносной черной колонке, и раздается Freedom Джорджа Майкла. Зал студии сразу же наполняется энергией, которая заставляет всех улыбаться, а Лола начинает слегка двигать плечами. Стилист Саша отпаривает белую майку, на принте перечеркнутое слово «НЕЛЬЗЯ», а поверх него написано «МОЖНО». На рейле развешаны майки, косухи и три пары коротких джинсовых шорт, внизу в ряд выставлены несколько пар высоких ботинок Prada, чьи подошвы аккуратно заклеены малярным скотчем.

Сет-дизайнер Дима со своей командой добавляют последние штрихи к созданной ими из множества искусственных цветов и большого пластикового дерева декорации, представляющей интерпретацию райского сада. Дима подходит к столику, за которым сидит Лола, берет оправы и подвешивает их на ветки дерева. На улице внезапно выходит солнце, его лучи пробивают окна старой фабрики, и вся студия заполняется светом. Фотограф просит своего ассистента плотно зашторить окна, чтобы естественного света в зале больше не было. Арт-директор Ника лежит на диване и наблюдает за происходящим, а потом подзывает Богдана и просит его сделать тестовый кадр.

Лола удаляется со стилистом Сашей за деревянную ширму. Через несколько секунд на ее краю повисает майка, в которой она приехала, а затем и джинсы от H&M. Саша за ширмой помогает Лоле надеть новые вещи, и она выходит босиком, в коротких шортах и одном лифчике телесного цвета. Модель подходит к большому зеркалу, встает на носочки и поворачивается боком. Большим пальцем оттягивает край шорт, опускается на пятки, улыбается, делает селфи и ­кому-то отправляет снимок. Джорджа Майкла сменяет Кайли Миноуг с песней Slow, и Лола начинает пританцовывать перед зеркалом, сексуально обнимая себя и покачивая бедрами. Мастер по волосам просит ее не трогать прическу, но Лола в ответ на это просто смеется и начинает двигать бедрами еще энергичнее. Она легкой походкой возвращается к ширме, расстегивает лифчик и бросает его на стол, а затем аккуратно надевает майку, в которой должна появиться в кадре. Когда все готово, она проходит к дереву, и Богдан начинает энергично нажимать на кнопку фотоаппарата. Весь зал погружается в мерцание вспышек, отчего движения Лолы выглядят замедленными, как будто ты разглядываешь ее под стробоскопом. Модель тянется к одной из веток дерева, поворачивается лицом в сторону камеры и улыбается ярко-красными губами, а затем срывает с дерева одну из оправ. Богдан снимает ее крупным планом. Лола прикусывает губами дужку очков и проводит по ней языком. Ника поворачивается ко мне и внезапно спрашивает:

— А почему мы Алису не снимаем?

— Кого? — уточняю я, наблюдая за тем, как позирует Лола.

— Алису твою. Она же классная. Раньше ты все время только ее снимал.

Я перевожу взгляд на свои колени и просто молчу, не понимая, что ответить.

— Она бы круче отработала эту съемку, как мне кажется, — продолжает Ника. — У нее есть запал, харизма и секс. Она сейчас снимается?

— Угу, — киваю я, и в комнате еще чаще начинает мерцать вспышка. — Да, ее зовут время от времени на съемки. Но раньше было больше предложений.

— Почему ты тогда больше не зовешь ее на наши съемки?

— Да ­как-то надо разных моделей снимать, разве нет? — Я поворачиваюсь к Нике, а она смотрит, как Богдан просит Лолу поменять позу. — А то странно все время снимать Алису.

— Мы ее год уже не снимали, — замечает Ника. — Да и всем плевать, кого мы снимаем, это же не обложка. Давай зови ее в следующий раз, мне она нравится. Вы же еще вместе?

— В смысле, ты о чем?

— Ну, как пара. У вас все хорошо?

— А-а-а, да, все хорошо. — Я вновь смотрю на циклораму и пластиковое дерево, а потом перевожу взгляд на монитор Богдана. — У нас все нормально.

На мониторе кадры быстро сменяют друг друга, появляется лицо Лолы в очках, она прикусывает нижнюю губу. Богдан возвращается к ноутбуку, просматривает сделанные кадры, выделяет самые удачные и просит повторить все сначала. И так несколько раз.

Затем Лола лежит в искусственных цветах, и Богдан ее снимает сверху. Он просит, чтобы модель вытянула руку в сторону объектива, будто хочет за ­что-то ухватиться, и снова ослепляет ее вспышкой. Продюсер съемки приносит пиццу и салат для модели, но та отказывается есть, потому что не хочет сбавлять темп. Когда она садится под дерево, ей меняют оправу и приносят ярко-красное яблоко, которое она жадно кусает под мерцание вспышки и сплевывает в мусорное ведро, как только Богдан отходит посмотреть, что получается. Во время финального кадра из колонки раздается Lacrimosa Моцарта, и, когда Богдан и Ника объявляют, что все снято, все аплодируют и обнимаются, а ассистенты быстро упаковывают декорации в пленку и выносят из зала, оставляя пустую белую бесконечность с лежащим на ней пластиковым лепестком.