***
Алиса встречает меня в джинсовых шортах и короткой майке, открывающей ее пупок. Она босиком, с распущенными волосами и загадочно улыбается. Алиса подходит к столу, отрывает с виноградной ветки две ягоды, одну съедает, а вторую кладет мне в рот, затем целует меня в губы и, пританцовывая, уходит. Я бросаю рюкзак на пол и прохожу в гостиную, наблюдая за движениями Алисы. Она останавливается у кровати, поднимает руки, скрещивая их над головой, чуть покачивает телом и что-то проговаривает. На столике у дивана я замечаю картхолдер Bottega Veneta и больше ничего. Алиса протягивает мне руку, а губами что-то беззвучно кричит. Она медленно подходит ко мне, садится на колени, а я начинаю слышать звуки, которые доносятся из-под ее волос, и понимаю, что Алиса в наушниках. Один она достает, вставляет мне в ухо, и я слышу женский голос:
I can buy myself flowers.
Write my name in the sand.
Talk to myself for hours,
Say things you don’t understand.
I can take myself dancing,
And I can hold my own hand.
Yeah, I can love me better than you can[4].
Я смотрю, как Алиса с закрытыми глазами беззвучно подпевает, хлопая меня по плечам и двигая бедрами по моему паху. Когда песня заканчивается, она открывает глаза, смеется и спрашивает:
— Классная?
— Это кто? — Я достаю наушник.
— Майли Сайрус, новая песня. Но я не про нее. Я классная?
— Да, — отвечаю, когда Алиса берет наушник из моей руки.
— Правда?
— Угу.
— Честно?
— Да.
— Честно-честно?
— Да, Алис, честно!
— Поклянись.
— Бля, Алис.
— Или ты пиздишь?
— Я не пизжу.
— Тогда клянись.
— Алис…
— Значит, пиздишь!
— Что с тобой?
— Со мной ничего, я просто хотела узнать, классная ли я?
— Я же сказал, что да.
— А почему ты не хочешь поклясться тогда?
— А для этого надо клясться?
— Да.
— Алис, ты классная!
— Тогда возьми меня.
— Я очень устал сегодня.
— И я устала тоже.
— Что ты делала?
— Это неважно. Когда ты классный — неважно, что ты делаешь. Я же классная, ты сам это сказал.
— Я помню.
— Тогда бери меня.
— Ты и так на мне.
— Возьми. Меня. Замуж.