Нелюбимые

***

В кабинете Игоря я нахожу сигнальный номер журнала, на обложке которого запечатлены российские дизайнеры. Они изображены на фоне студийного бэкстейджа, состоящего из вентиляторов, раскладных стульев, штативов и нескольких источников света с широкими черными зонтами. Я переворачиваю обложку, напоминающую жалкое подобие стиля Энни Лейбовиц, и натыкаюсь на свежее письмо главного редактора. Игорь рассказывает о том, что журнал W всегда отличался тем, что оказывал поддержку творческим людям, которые оказывались в кризисе по не зависящим от них обстоятельствам, и что редакция всегда считала своим долгом доносить до читателя о профессионалах индустрий, а не о «сиюминутных звездах». В своем письме Игорь еще ­зачем-то сообщает о неповторимом вкусе Юрия Гагарина, у которого не было стилистов, но это не помешало ему стать главным мировым тренд-­сеттером своего времени и произвести на королеву Великобритании неизгладимое впечатление. В конце текста Игорь громко заявляет, что любовь всегда спасает мир, а главным своим принципом по жизни он считает поддержку. Я дочитываю весь этот бред, и у меня возникает сильное желание выбросить журнал в урну. Закрываю номер и падаю в кресло, случайно задев локтем мышку от компьютера, — в глаза бьет яркий свет экрана.

На мониторе появляется поле для ввода пароля. Я изучаю все предметы на столе и в конечном счете нахожу в органайзере стопку канцелярских стикеров, на верхнем листке которого синей ручкой написано: «18121980». Ввожу эти цифры, бью по кнопке Enter, и на экране появляется десктоп со множеством папок и со страницами незакрытых сайтов, среди них сайт ЦУМа. С любопытством перехожу в корзину покупателя, где вижу отложенную пару итальянских лоферов и рубашку с пиджаком от английских производителей. Общая сумма заказа без скидки составляет триста семьдесят тысяч руб­лей. Сворачиваю окно сайта, и передо мной открывается страница рабочей почты. Одно из последних отправленных сообщений — просьба к службе безопасности издательского дома очистить мой кабинет в связи с тем, что сотрудник нарушил кодекс издания. Мне хочется руками смести все, что лежит на столе Игоря, и я даже делаю замах, но в секунду двумя ногами отталкиваюсь от пола и отъезжаю к стенке, продолжая издали смотреть на сообщение.

В голове всплывает картина: я представляю, как Игорь, переполненный радостью и триумфом, писал это письмо, предварительно посоветовавшись с издателем Катей, которая, в свою очередь, получила распоряжение от моего отца, так как эти оба не смогли бы принять такое решение самостоятельно. Также я представляю и самого отца, который, не задумываясь, разрешил заблокировать все мои пропуска сразу же после того, как утром мы с ним поругались по телефону и он был сильно зол на меня. Образы людей, которые решили от меня избавиться, начинают проплывать перед глазами, а светящийся монитор плавно уходить в расфокус. В ­какой-то момент все лица сливаются в одно, и я вижу рогатое существо. Оно смотрит мне прямо в глаза и устрашающе дышит, от чего я начинаю чувствовать, как по лицу пробегает жар, а внутри нарастает паника. Лицо этого существа приближается ко мне все ближе, и от страха я зажмуриваюсь, ухватываюсь кончиками пальцев за стол и резко дергаю на себя, чувствуя, как пролетаю через обжигающее пламя, словно ­какая-то сила подхватывает меня и проносит сквозь пожар. Некоторое время я сижу с закрытыми глазами, буквально слыша, как бьется сердце, а когда чувство страха отступает, открываю глаза и вижу перед собой все тот же монитор, на котором по-прежнему открыта рабочая почта. Я смотрю на сообщение, придвигаю к себе клавиатуру и мышку, курсор которой направляю на кнопку «Новое сообщение», а затем кликаю.