Объяснение в любви

«В КАКОМ ГОДУ ВЫ ЖЕНИЛИСЬ?»

Идет передача из города Вольска. Зрительный зал во Дворце культуры расположен амфитеатром, проход по центру делит партер на две части. Я знала, что в седьмом ряду по обе стороны прохода, с краю, сидят два бывших фронтовика — Геннадий Никитин и Михаил Сиднев. Они не знакомы друг с другом. Но у них не только военная судьба общая, но и в биографиях оказались такие редкие совпадения, что не часто в романе или в фильме встретишь. Судите сами: в один день окончили школу в Вольске, в один день — 28 июня 1941 года — ушли на войну. Сражались на Первом Украинском фронте. Оба стали разведчиками. В один день расписались на рейхстаге. В один и тот же день после демобилизации вернулись в Вольск. У каждого двое детей.

Задаю вопросы полному кавалеру орденов Славы Геннадию Никитину и награжденному двумя орденами Ленина Михаилу Сидневу. Ответы не заставляют себя ждать. Чувствую, как нарастает удивление в зале. Собравшиеся уже начали аплодировать.

Последний вопрос: «Вы женились в сорок седьмом году?» — предполагал утвердительный ответ обоих.

Я уже было начала: «И женились вы, товарищи…» Вдруг мелькнула мысль, что это не так. Я так и осталась стоять с поднятой рукой. Рука замерла, застыла в воздухе… «И женились вы, товарищи…» — повторила я, но интонационно слова эти были уже не утверждением, а сомнением, выдавая мою неуверенность и даже растерянность.

— В сорок девятом, — ответил Никитин.

— В пятьдесят первом, — ответил Сиднее.

— Опять близко, — заключила я. Кажется, стоит ли переживать из-за такой мелкой ошибки, да еще писать об этом. Подумаешь, даты женитьбы не совпадают

— всего два года разницы. Но согласитесь, что эта неточность могла разрушить достоверность, какое-то возвышенное удивление той общностью судеб, теми немыслимыми совпадениями, которые как-то по-особому высвечивали биографии ветеранов. Я обманула бы зрителей, которые только что аплодировали, и эмоциональное наполнение могло быть безвозвратно утеряно, удивление сменилось бы недоверием — подстроили, мол, ан нет, не удалось. Авторы сценария увлеклись этим благодатным для журналистов материалом и, не проверив детально все факты, дали мне неправильную информацию.

«Сейчас интересно не то, почему и как "увлеклись" работники, готовившие передачу, — писал Ю. Алянский в книге "Ветер от плащей". — Интересно совсем иное: что произошло с Леонтьевой на сцене во время передачи? Какое восьмое, девятое, десятое чувство сработало в ее сознании, таинственным образом предсказав ошибку? Что это, парапсихология? Интуиция? Или как раз тот самый высочайший профессионализм? Не знаю, не могу объяснить».

Все, конечно, гораздо проще. У нас с Геннадием Никитиным и Михаилом Сидневым мгновенно установился контакт, они поняли, что вопрос о женитьбе тоже стоит в ряду биографических совпадений, и, по-моему, тоже почувствовали, что может случиться осечка.

Любой человек, с которым я встречаюсь на передаче, вольно или невольно всегда помогает мне сориентироваться в ситуации, почувствовать его настроение, понять, может ли он в эти минуты быть моим собеседником, или степень волнения его слишком велика и не надо настаивать на разговоре с ним, а лучше самой представить его зрителям.

Если человек смущается, я должна уловить природу его смущения — то ли это от скромности, то ли я в чем-то ошиблась, исказила какой-то факт, а может быть, затронула ту струну в его душе, которую не стоит натягивать до предела, а лучше вовремя ослабить или вовсе отпустить. Даже в том случае, когда не удается установить контакт, все-таки существует одна из форм общения. Если кто-то из героев нашей передачи решительно не идет на контакт, то это, как правило, не глухота человеческая, а какие-то скрытые от глаз людских причины или обида на нас. Ведь и так бывает.