Объяснение в любви

МОБИЛИЗОВАН И ПРИЗВАН

Встретив Игоря Леонидовича Кириллова в Останкине, я безошибочно могу определить, ведет ли он сегодня программу «Время». Почти тридцать лет мы знаем друг друга (он так же, как и я, начинал с помощника режиссера), и есть какие-то невидимые для непосвященного нюансы, которые выдают его состояние, настроенное на волну «Времени». Чувствуешь, что он целеустремлен, «мобилизован и призван».

Удивляешься другому: как ему достает эмоциональных сил прятать в себе эту готовность? Вот он пошутил, и все смеются, а его взгляд уже обращен внутрь себя — в предстоящую работу. В общении с людьми он так же естествен, как на экране, только это разные проявления естественности. По-моему, главное достоинство Кириллова как диктора программы «Время» состоит в том, что он активно, убежденно и энергично несет зрителю мысль.

Игорь Леонидович не просто дежурный диктор, читающий сообщения корреспондентов ТАСС или телевидения, равно как и не политический обозреватель, осмысливающий события от первого лица. Телевидение — искусство коллективное, программа «Время» — яркое выражение этого коллективного начала, и Кириллов — один из ее создателей. Динамизм программы, ее ритм, темп во многом зависят от дикторов. Амплитуда «Времени», создаваемая событиями дня, от высоких внутрисоюзных и международных до новостей спорта, предопределяет характер интонации.

По сути, «Время» являет собой политическую, общественную, экономическую и социальную драматургию дня. Найти меру причастности, свойственную каждому советскому человеку к жизни страны, и вместе с тем со всей объективностью изложить, проанализировать ход событий, думаю, в этом проявляется гражданское начало читающих сообщения программы «Время». У Кириллова оно всегда чувствуется, в этом прежде всего и заключается его индивидуальность.

Позволю себе сравнение совсем из другой области. Никогда не волновалась во время чемпионатов мира и Европы по фигурному катанию, когда выступала Ирина Роднина. Даже в мыслях не было, что может быть какой-то срыв, ошибка, просчет. Вот таким высоким профессионализмом в своем деле обладает и Игорь Кириллов. За него не волнуешься. А сам он волнуется всегда.

Хороший он партнер, доброжелательный, трепетный. В старые времена приходилось вместе вести «Огоньки».

Диалог ведущих, пожалуй, до сего времени ахиллесова пята развлекательных программ. По содержанию и форме, кажется, он не изменился с пятидесятых годов. Упрек здесь приходится адресовать сценаристам. Их диалоги чаще всего примитивны, в них нет живого дыхания, игры ума, шутки, они лобово преследуют одну формальную цель — объявить следующий номер концертной программы. Никакой непринужденности и легкости. Отговорил ведущий, потом его партнерша, дежурные улыбки, наигранная жизнерадостность, слова отскакивают как от стенки горох и не будят никаких эмоций у зрителей. А ведь диалог — это обмен не фразами, а мыслями.

Игорь Леонидович стремился овладеть искусством диалога, а значит, и искусством истинного общения с партнером (я говорю об этом в прошедшем времени, потому что ведение развлекательных программ все-таки удел молодых). Уже на репетиции благодаря Кириллову часто возникала радостная атмосфера, работать было одно удовольствие. «Разминая» текст, он шутил, пытался импровизировать, тяготел к экспромтам. В воздухе словно возникали разряды бодрости, энергии. Отнюдь не всегда шутки эти и экспромты были достойны эфира, но воспоминания о них во время передачи создавали тот эмоциональный фон, вместе с которым приходила раскованность и непосредственность.

Не секрет, что, когда снимается комедия, диалог часто «творится» непосредственно на съемочной площадке. Кириллов это понимал. Даром импровизации в подлинном смысле этого слова он не владеет, но он пробуждал в нас желание пробовать, искать.

Надежный он был партнер. Кажется, это было в 1967 году. За кадром мы читали с ним дикторский текст одной общественно-политической передачи. Сидим за одним столом, у каждого свой микрофон, перед нами монитор, на нем изображение. В общем, нормальная, спокойная обстановка. В передаче идет синхронное выступление одного из ее участников. Для нас это маленький перерыв. Я решила проверить еще раз порядок страниц. И вдруг обнаруживаю, что одной из них нет. До сих пор помню какой — двадцать пятой! Я похолодела. Выключаю микрофон и говорю: «Игорь, у нас пропала двадцать пятая страница!»

Не успел он ответить, как закончился синхрон. Ему надо продолжать чтение дикторского текста.

Мы знали, что впереди синхронов больше нет, а значит, нет и времени для поисков пропавшей страницы. Игорь Леонидович отчитал, наступила моя очередь. Руки у меня дрожали. Началась немая сцена. Одной рукой он гладил меня по плечу, успокаивая, а другой искал злополучную двадцать пятую. Не нашел. Снова читает Кириллов. Я буквально из-под носа вырываю у него оставшиеся страницы, роюсь в тексте, мешаю ему. Но вот пора мне вступать — это уже двадцать третья страница! Жестом показываю Кириллову — ищи быстрее. Он спокойно, без паники еще раз перелистывает страницы, откладывая каждую просмотренную в сторону. И вот я читаю двадцать четвертую! Кажется, и Игорь Леонидович с трудом сохраняет хладнокровие. Осталось всего три-четыре страницы, которые он еще не разобрал. Двадцать пятая лежала последней!

Улыбаясь, как только он может улыбаться, радостно и при этом сардонически, словно Мефистофель, Игорь, как царственное подношение, протянул ее мне. Чуть не бросилась ему на шею, но я читала… Без его поддержки я бы тогда с собой не совладала.

Трудная это должность — быть художественным руководителем отдела дикторов. Нас пятьдесят четыре человека, и у каждого свой характер, к каждому нужен индивидуальный подход. Все мы требуем внимания, доброго слова, поддержки и обязательно помощи. И все это надо сочетать с бескомпромиссностью, требовательностью. Но в первую очередь Кириллов должен думать о творческом росте молодых, о нашей смене. Найти себя стало труднее. Большинство рубрик ведут специалисты в той или иной области знаний, культуры. И если дикторы старшего поколения вели все передачи, это объяснялось тем, что телевидение делало первые шаги, и вакансий в передачах было куда больше, чем желающих их занять.