Высоцкая уже тогда была большим мастером. Но отношения у нас сложились на равных. С каким тактом она «сдирала с меня шкуру» (это ее любимое выражение)!
Следила за каждым моим появлением в эфире, пусть даже это было простым объявлением следующей передачи. Только переступишь порог дикторской — телефонный звонок:
— Валюня (Ольга Сергеевна и сейчас меня так называет), вот сегодня хорошо представила передачу, заинтересованно. Мне сразу захотелось ее посмотреть».
Но чаще я слышала строгую, спокойную и доверительную интонацию:
— Ничего не поняла. Кому говорила? Кто за вами гнался? Вспомните, о чем мы вчера говорили.
Часто с экрана я обращалась именно к Высоцкой. Прихожу как-то к Ольге Сергеевне (мы часто занимались у нее дома), она открывает мне дверь и смеется:
— Знаете, Валюня, что сейчас было? Сижу, обедаю, неожиданно слышу по радио свой голос. Вслушиваюсь: вроде я этого не читала. И вдруг поняла — это же вы, Валюня!
Понимаю, что ей это приятно. А мне? Я была счастлива. Надо же — сама Ольга Сергеевна Высоцкая во мне себя узнала!
Мне хотелось подражать ей во всем, даже голос свой я старалась «сделать» под Высоцкую. И длилось это годы, пока мысль Ольги Сергеевны, что сила — в сдержанности, не стала моей собственной, пока я не обрела самостоятельности.
После каждой передачи «От всей души» я обязательно звоню Ольге Сергеевне, и, бывает, она «сдирает с меня шкуру». Но кому же это делать, как не человеку, который вывел меня в люди!
На следующий день после злополучного дебюта меня зачислили в штат, правда, на полставки. Я работала и диктором, и помощником режиссера — иногда за камерой, иногда перед ней.
Теперь, спустя почти тридцать с лишним лет после дебюта, оплаканного мною, хочу еще раз объясниться в любви к телевидению. Это мое призвание. Моя жизнь. Моя страсть. Мое прошлое, настоящее и, сколько позволят силы, мой завтрашний день.