Объяснение в любви

КАК Я СТАЛА АГЕНТОМ ЦРУ

В Оренбурге, где я находилась, готовя передачу «От всей души», я жила в гостинице. Однажды, накануне записи, в моем номере раздался междугородный телефонный звонок. Подбежала к телефону, спрашивали меня.

— Я вас слушаю, — ответила я.

— Вас беспокоят из горкома партии города Пятигорска.

«Странно», — успела подумать я.

— Нам срочно надо взять у вас интервью по телефону!

— Какое интервью, зачем?

— Дело в том… — тут я почувствовала небольшую паузу, и нерешительный голос мужчины продолжил: — Видите ли, весь наш город взволнован, просили вас найти и узнать (пауза)… у нас прошел слух, что вы английская разведчица!

Я окаменела, решила, что кто-то меня просто разыгрывает. Тогда я еще не могла там, в Оренбурге, даже представить себе, что меня ждет в Москве.

— Простите, — сказала я, обретая дар речи, — а вы сами верите в это?

— Что вы, как можно!

— Тогда зачем же вы мне звоните? Неужели эту сплетню надо официально опровергать? Какое вы имели право позвонить мне и рассказать все это, вы, человек, работающий в горкоме партии? Ведь завтра у меня очень трудная работа. Как я теперь отделаюсь от вашей, несовместимой со мной, информации?

— Извините меня, я не хотел… — И в трубке раздались короткие гудки.

Вы можете себе представить эту ситуацию? На секунду поставить себя на мое место? Я уже рассказывала, чего мне стоило, каких сил, вести эту последнюю передачу. Через два дня на меня обрушился буквально шквал телефонных звонков. Я никуда не могла сама позвонить, вешала трубку после очередного разговора о моем здоровье, и тут же снова ее снимала. Мне звонили люди, с которыми я не встречалась уже лет десять или двадцать, звонили соседи, звонили из многих редакций наших газет.

В день приезда журналист «Известий» срочно попросил меня дать интервью, ибо заметка пойдет вечером. Действительно, появилась небольшая заметка под названием «"От всей души" — год спустя». Я говорила с журналистом о только что записанной передаче и вдруг в конце читаю: «А как вы восприняли слух о том, что вы агент ЦРУ?» И тут же за меня был написан ответ: «Конечно, мне это очень неприятно. Чушь какая-то!»

Журналисты газет «Советская культура», «Литературная газета», «Труд» звонили мне с просьбой их реабилитировать. Бесконечные звонки. Невозможно работать. Многие уверяют, что именно в их газете была якобы публикация о моем аресте! И стали появляться в газетах маленькие заметки. «В. М. Леонтьева в г. Оренбурге закончила запись очередной передачи "От всей души", которая 11 июля выйдет в эфир».

Первую такую заметку прочитала еще в Оренбурге в газете «Правда», но, еще ничего не зная, была удивлена неожиданным для меня столь повышенным вниманием к передаче.

И покатилась эта чудовищная сплетня, как шаровая молния, по всей нашей стране, катилась, обрастая не менее чудовищными подробностями… Было два варианта: что в момент ареста я выбросилась с девятого этажа (я живу на четвертом) и что я застрелилась, когда меня «брали».

Ничего себе! Я получила очень много прекрасных, ободряющих, поддерживающих меня писем от дорогих моих телезрителей. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех приславших мне такие письма, которые очень помогли мне верой в меня… Но география этих писем меня ошеломила: Москва, Украина, Урал, Сибирь, Дальний Восток, Колыма, Чукотка, Камчатка…

Больше всего на свете я ждала звонка с ТВ, но так и не дождалась. Сидя дома, я три вечера подряд смотрела по телевизору свою старую пленку передачи «Спокойной ночи, малыши!», в которой я рассказывала ребятам вместе с Филей и Хрюшей чеховскую «Каштанку». Смотрела и думала. Я-то ведь уже дома, живая, со мной ничего не произошло. Неужели надо было искать старую запись, вместо того чтобы позвонить мне и попросить показаться в эфире. Я ждала и надеялась, что ТВ меня защитит. Но, к сожалению, этого не случилось.

Когда однажды ведущему передачу «Добрый вечер, Москва», шедшую «живьем», как мы говорим, группа зрителей с Калининского проспекта задавала вопросы и один мужчина спросил: «Скажите, а что, Леонтьева действительно агент ЦРУ?» (так и спросил, раз ее нет в эфире, — я сама слышала), у меня застучало сердце от ожидания ответа, но и здесь ответа не последовало. Ведь промолчать — значит согласиться?

Этот ужас, когда на улице, в магазинах, в метро ко мне подбегали люди, радуясь, что я жива, что они меня видят, а иногда, что «выпустили», продолжался долго, почти семь месяцев. И только в марте, когда после большого перерыва меня увидели на экранах, — все сразу прекратилось!

Друзья мои шутили, смеялись, просили не принимать так близко к сердцу. «Радуйся, — говорили мне, — какая реклама на весь Советский Союз, а ведь на Западе это стоит огромных денег!» Но мне никогда не нужна была реклама, а такая — особенно!

Единственное приятное ощущение от этой шумихи — зрители заметили мое отсутствие, потеряли меня. А ведь могло бы этого и не произойти. Вариант более простой: «Наверное, ушла на пенсию». Это реально, это жизнь.

В метро очень экспансивная, возбужденная и общительная дама (знаете, есть такие женщины, которые не в состоянии себя сдержать при виде «известного» человека) буквально закричала на весь вагон:

— Валентина Михайловна, дорогая, как я рада вас видеть! Вы знаете, в сплетнях о вас вы перещеголяли даже Аллочку Пугачеву!

Довольной в этом единоборстве или соревновании я не осталась!

В одной из челябинских газет, присланной мне на ТВ, прочитала заметку под названием «Спокойной ночи, малыши», где детей заверяли, что тетя Валя скоро к вам придет, но просили не верить плохим тетям и дядям, которые говорят о тете Вале неправду. И дальше, цитирую: «Как выяснилось, ни Филя, ни Хрюша не являются агентами ЦРУ!». Наверное, это следовало понимать как юмор!

Но теперь я опять стала сама собой! Я по-прежнему на моем родном ТВ!

И если все будет хорошо, надеюсь вновь встретиться со своими маленькими телезрителями и снова пригласить в гости к сказке.