Пари на любовь

Глава 40 Крис

– Бэкс, угомонись! – натягиваю поводок на запястье, чтобы малец не убегал от меня, но делаю только хуже.

Он снует между моих ног, пытаясь прорваться к Рэйчел, и я постоянно спотыкаюсь. С самого утра он как с ума сошел. Стоило нам открыть глаза, как его голова лежала на животе Рэйч и он жалобно поскуливал. Мы почти час искали телефон Рэйч, а потом нашли его под диваном, куда Бэкс обычно прячет косточки, которые успевает стащить. А в довершение всего он лег вдоль двери и не двигался, пока я не взял его на руки.

Кто бы мог подумать, что пес способен на подобные вещи, но Бэкс словно чувствует, что Рэйчел уезжает. Если даже он вытворяет подобное, то в моей душе все просто разрывается.

Мы подходим к стойке регистрации, и я обвиваю талию Рэйч рукой. Ее ладони скользят по моей спине, пальцы слегка подрагивают, и она поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. Касаюсь ее щеки ладонью и накрываю ее губы своими.

– В фильмах такие моменты выглядят очень романтично, – шепчет она с улыбкой. – Но в жизни все иначе.

– Рэйч, это всего лишь на пару недель, – утыкаюсь носом в макушку, вдыхая любимый аромат персиковых духов, который за прошедшую неделю стал для меня словно воздух. – Как только отец будет хорошо себя чувствовать, я прилечу в Лос-Анджелес, и мы наверстаем упущенное, – обхватываю ее подбородок пальцами и мягко касаюсь губ. – Всего пара недель, договорились?

Она легонько кивает, и мне хочется проклясть Калифорнию, Техас и весь остальной мир. Никогда еще путь до аэропорта не казался таким быстрым, несмотря на то, что я ехал так медленно, насколько позволяли скоростные режимы. Не удивлюсь, если мне пришлют штраф за создание затора на дороге. Но я не хочу ее отпускать. Проведенные вместе дни стали лучшими, несмотря на проблемы с отцом. Я просыпался и засыпал рядом с ней. Чувствовал тепло ее тела, вдыхал аромат и слышал звонкий смех всякий раз, когда ловил ее в свои объятия. Даже Бэкс поумерил пыл и перестал крушить все, что попадалось у него на пути. И теперь после того, как мы наконец-то стали честны друг с другом, вновь приходится расстаться.

– Не торопись. Главное, чтобы мистер Уитакер пошел на поправку, – отзывается Рэйчел и прикладывает ладони к моей груди. – А я пока буду покорять Голливуд и вписывать свое имя в историю кинематографа, – отшучивается она, но взгляд остается поникшим. – Если хочешь, я могу остаться.

– Не глупи, – касаюсь кулончика в форме звезды, который я подарил ей на день рождения. – Помнишь? Ты должна сиять ярче всех.

– О, в этом можешь не сомневаться.

– Нет, Рэйч, я о другом, – прикладываю ладонь к ее груди и чувствую, как быстро бьется сердце. – Сияй, покоряй режиссеров и будь неотразимой, но делай только то, чего ты на самом деле достойна.

Она кивает и, прислонившись щекой к моей груди, сжимает мою рубашку в пальцах. Обычно Рэйчел так много говорит, что я не поспеваю за ходом ее мыслей, но со вчерашнего вечера она молчит. И хотя я знаю ее как свои пять пальцев, сейчас она остается для меня загадкой. Она надела очередную маску и пытается спрятаться.

– Ненавижу аэропорты, – бормочет она мне в грудь.

– Потому что они не такие романтичные? – глажу ее по спине и целую в макушку.

– Нет. Потому что они пропитаны одиночеством, – тяжело вздохнув, Рэйчел поднимает голову, и ее губы приоткрываются, чтобы что-то сказать, но она молчит.

Протягиваю руку и нежно поглаживаю ее скулу костяшками пальцев. Я никому и никогда не признавался в любви. Три слова, сводящие весь мир с ума, вызывали у меня лишь сарказм и непонимание. Как можно так безропотно падать в их плен? Посвящать песни или совершать безумные поступки? Но сейчас я один из тех несчастных, который понимает, что и дня не проживет без эксцентричной блондинки, обожающей ванильное мороженое и странные сериалы. Я утопаю в голубых глазах Рэйчел. Тону в ее улыбке и прикосновениях. Раньше мне казалось, что любовь – оковы, которые обязательно утянут на самое дно. Сейчас же я чувствую себя как никогда свободным. Мне надоело держать все внутри, молчать и обрывать себя на полуслове. Слова едва не слетают с языка, но я оставляю их при себе. Рэйч сказала, что аэропорты ассоциируются с одиночеством, а последнее, чего бы мне хотелось, чтобы впервые она услышала заветные слова, когда нам приходится расстаться.

– Позвони мне, как прилетишь, – прошу я, вновь обхватывая ее подбородок пальцами.

– Всего лишь пара часов.

– Не важно. Просто позвони.

Она кивает, и я накрываю ее губы, стиснув в объятиях. Целую ее нежно, благоговейно и почти невесомо, а потом Рэйч обхватывает мое лицо и впивается напористым поцелуем, будто желая запомнить и забрать это мгновение. Проклятые аэропорты…

– Езжай домой, – шепчет она. – Это слишком тяжело.

Она вздрагивает, и я оставляю на ее лбу поцелуй. Рэйчел отстраняется от меня, заправляет прядь светлых волос за ухо и присаживается на корточки. Обхватив морду Бэкса ладонями, она наклоняется и чмокает его между ушей.

– Я буду скучать по тебе, приятель, – улыбается она и треплет его по голове. – Пообещай держать странных девиц подальше от своего хозяина.

Бэкс фыркает и тыкается носом в ее ладонь, прося очередную ласку, и Рэйчел снова гладит его. Из динамиков объявляют, что посадка на ее рейс начинается, и Рэйч выпрямляется, беря сумку. Мне так хочется попросить ее остаться. Хотя бы на пару дней. Да кого я обманываю? Этого будет мало.

– Услышим друг друга через пару часов, Чемпион, – она привстает на носочки и целует меня в уголок губ.

Зажмурившись, прислоняюсь к ее лбу своим. Останься.

– До встречи, малышка Дэниелс.