Пари на любовь

Глава 44 Крис

– Энчиладас, Уитакер? – Наоми завязывает в узел клетчатую рубашку на животе и становится напротив меня.

– А ты хочешь чем-нибудь меня удивить? – Моя бровь поднимается, и я улыбаюсь ей так, от чего обычно другие девушки теряют дар речи. Но на Наоми это совершенно не действует. Она закатывает глаза и качает головой:

– Ты же понимаешь, что я могу выставить тебя за дверь?

– Ой, да ладно, подумаешь, немного юмора. Чем дольше ты находишься в браке с этим занудой, тем больше становишься похожа на него.

– Я все слышу, – бормочет Роб у меня за спиной. – Привяжи свою собаку.

Опускаю взгляд и вижу Бэкса, смирно сидящего около моих ног.

– Он же ничего не сделал.

– Это пока. Учитывая, что ты его хозяин, всегда можно ждать какой-нибудь сюрприз, – не оглядываясь, он направляется к выходу из бара и добавляет: – Моя чековая книжка наготове.

Сгримасничав, опускаю руку и треплю пса между ушами, но он даже вида не подает, будто ему нравится. Бэкс ложится около моих ног и с понурым видом закрывает глаза.

Я тоже скучаю по ней, приятель.

Повернувшись к бару, подпираю ладонью подбородок и со скучающим видом смотрю на посетителей. Старик Эрл в очередной раз рассказывает о том, как первые поселенцы отстраивали город, и восхваляет заслуги Техаса. Причем он не забывает упоминать в каждом предложении, что именно его прадед был одним из первых, кто приехал сюда и положил начало строительству города. Большинство посетителей заняты своими разговорами и не обращают на местного сумасшедшего никакого внимания. А из музыкального автомата по десятому кругу играет какая-то песня, и меня уже порядком тошнит от нее.

Все вновь стало унылым и однообразным. Нет вздорной блондинки, которая готова забраться на барную стойку и бросить вызов всему городу.

– Что за вселенская скорбь? – Голос Кэма заставляет обернуться. – Только не говори, что мысленно представлял себе Рэйчел. Потому что со стороны картина довольно жалкая.

Он усаживается рядом и взмахом руки просит Наоми повторить мой заказ.

– Мне казалось, ты уже падаешь в ноги Алекс и делаешь предложение, – язвительно хмыкаю я.

– Как раз упаковал футболку, пропитанную ее ароматом, – безумец делает мечтательный взгляд, и к горлу подкатывает тошнота.

Заметив мое кислое выражение, Кэм громко хохочет и хлопает меня по плечу.

– Крис, ты меня пугаешь, – усмехнувшись, он качает головой и отпивает из своего бокала, любезно поставленного Наоми.

Недовольно поджав губу, складываю на деревянной столешнице руки и полностью разделяю состояние Бэкса.

Я, черт побери, скучаю по ней! Дни тянутся слишком медленно, проклятые энчиладас не доставляют удовольствие, как это было раньше, а Кэмерон раздражает одним своим присутствием и счастливым видом. С того момента как Рэйч уехала, все не так. Будто от меня осталась оболочка, а внутри пустота. И то же самое происходит с моим проклятым сердцем, не привыкшим ощущать что-то подобное.

Уже несколько дней мы толком не можем поговорить, Рэйчел все время занята на съемках и работе в кафе, а я мечусь между обязанностями в магазине и заботой об отце. И каждый раз, когда я думаю сорваться в Лос-Анджелес хотя бы на пару часов, чтобы просто обнять ее и вернуться обратно домой, боюсь, что в мое отсутствие с отцом может что-нибудь случиться так же, как когда я не ответил на телефонный звонок.

– Ты слишком много думаешь, – говорит Кэм, потягивая пиво.

– Я слова не сказал, – большим пальцем провожу по теплому стеклу и смахиваю пару оставшихся капель.

– Я и так знаю, что ты прокручиваешь все за и против. Хватит думать. Либо ты едешь к Рэйчел, либо остаешься здесь и перестаешь себя изводить.

– Ты думаешь, я не хочу этого? – взрываюсь я. – Черт возьми, там какой-то идиот каждый день кладет руки на задницу моей девушки, а мне в это время приходится ходить на цыпочках возле отца и устранять проблемы.

– И кто тебя об этом просит?

– Ты сейчас издеваешься? – повышаю голос, и внимание посетителей бара сосредотачивается на нас.

Вздохнув, Кэм поворачивается ко мне и смотрит в своем фирменном стиле «сейчас я открою тебе великую тайну, придурок».

– У тебя комплекс спасателя, – изрекает он и изгибает бровь, когда я собираюсь возразить. – Ты спасал меня после смерти Трэва. Был рядом, и я знаю, как тебе пришлось тяжело. И я благодарен тебе за это. Сейчас ты то же самое делаешь со своим отцом.

– Ну прости, что не хочу, чтобы люди, которые мне дороги, раньше времени откинули коньки.

– Захлопнись, – фыркает он. – Ты настолько становишься одержимым, что забываешь про свою жизнь. Прелесть принятия решений в том, что вся ответственность лежит на нас самих. Думаешь, я не злюсь, что Трэв решил отправиться на Гавайи в самый пик штормов и проигнорировал предписания врача? Поверь, я бы придушил его собственными руками за это. Но это было его решение. Конечно, он не мог предположить, что больше не выйдет из океана, – дыхание Кэма перехватывает, и он на мгновение замолкает. Боль от потери брата не прошла и свежа так же, как и два года назад. – В каждом уголке мира я искал Трэва. Мне казалось, что если я совершу очередной безумный поступок и доведу ситуацию до предела, то смогу почувствовать его. Он просто ушел, а я остался. Но это было его решение, – хрипло выдавливает он, и его плечи напрягаются. – Так же и с твоим отцом. Ты не можешь брать ответственность за его поступки на себя.

– Кэм, у него был сердечный приступ.

– Да, так же, как и у моего отца несколько лет назад. Но это не значит, что он не в состоянии о себе позаботиться. Ты не слышишь, что пытается донести до тебя мистер Уитакер.

– Я смотрю, вы с Рэйчел стали экспертами в области ослиного упрямства Джона Уитакера, – недовольно выдаю я.

– Нет. Поверь, несмотря на мою симпатию к нему, я никогда не смогу понять этого человека. Просто не забывай про свою жизнь. Ты и так слишком многим пожертвовал.

Кэм спокойно продолжает пить пиво, будто только что не становился Фрейдом и не вправлял мне мозги. Наоми меняет мне напиток и ставит прямо перед носом тарелку с едой, от которой исходит такой острый аромат, что глаза даже на расстоянии слезятся.

Возможно, Кэмерон прав и я действительно многим жертвую, но когда на кону стоит здоровье отца, мне кажется, это меньшее, что я могу сделать.

На следующий день, стоит мне перевернуть табличку и открыть магазин, как порог переступает Мэгги и с сияющей улыбкой протягивает свежеиспеченные кексы.

– Я подумала, что ты наверняка не завтракал, – она жеманно пожимает плечами и устраивается на стуле рядом с прилавком. Не то чтобы я приглашал ее остаться.

– Спасибо, но сегодня я уже перекусил, – мягко произношу я, стараясь не показаться козлом.

– Ну, я все равно уже здесь, так что не буду их забирать, – она одергивает край светлой юбки, плавно струящейся по ногам, и складывает руки на коленях, будто мы сейчас на воскресной службе в церкви. – Как дела?

– Хорошо, как видишь, день только начался. Где сорванцы?

Удивительно, что она пришла одна. Обычно сначала вбегают ее сыновья, сносят половину витрины, а уже потом появляется Мэг с извинениями.

– Сэм сказал, что сегодня будет тренировать лошадь мистера Райли, так что они вместе с дедушкой поехали посмотреть на это зрелище, – ее голос до такой степени звенит, что мои барабанные перепонки скоро лопнут. – Здорово, правда? То есть я хочу сказать, когда детям есть на кого равняться, несмотря на то, что их поганец-отец сбежал.

– Думаю, твой отец отличный пример для подражания, – и тут я ни капли не лукавлю.

– Я собираюсь приготовить на ужин запеканку по рецепту твоей мамы, – замявшись, произносит Мэгги, теребя пальцами ткань юбки. – Мальчики часто спрашивают о тебе, так что, может, зайдешь вечером? Мы будем очень рады.

– Прости, Мэгс, но у меня много работы, – в подтверждение слов похлопываю по огромному пню, стоящему посреди магазина.

Рич, парень, поставляющий мне материал, приехал еще на рассвете и оставил добротный кусок дерева, из которого я планирую сделать несколько столешниц. В поверхности имеется несколько трещин, но я собираюсь залить их эпоксидной смолой и заказать несколько кованых ножек. Изделие будет отличаться от того, что я обычно делаю, но впервые за долгое время мне хочется вернуться к резьбе, чтобы создать что-то новое. Уникальное. Выделяющееся из общей массы.

И я прекрасно понимаю, чего добивается Мэгги. Она прощупывает почву. Пусть Рэйч считает меня наивным, но я все отлично осознаю, просто мне не хотелось обижать Мэган. Однако сейчас все изменилось, и если она до сих пор это не понимает, видимо, придется вернуться к образу бесчувственного чурбана, который не щадит чувства других.

– Может, тогда перенесем на завтра? Миссис Уитакер говорила, что ты…

– Мэг, к чему это? – разворачиваюсь и, сложив руки на груди, смотрю ей прямо в глаза.

– В каком смысле? – хмурится она.

– Ты и я. Думаешь, из этого что-то выйдет?

– Д-да, – неуверенно произносит она, а затем, моргнув, распрямляет плечи, будто вспоминает, зачем она тут на самом деле. – Мы с тобой из хороших семей и родом из одного города. Ходим в одну церковь.

– Я не хожу в церковь. Мэг, что бы ты ни задумала, лучше остановись, пока не стало хуже. Я с Рэйчел.

При упоминании Рэйч она вздрагивает, будто я дал ей пощечину.

– С ней? – Скривив нос, Мэгги поджимает губы, и ее всю передергивает. – Она же выскочка. Что у вас с ней общего? Она опозорила тебя на весь город, танцуя стриптиз на барной стойке перед всеми. К тому же она уехала, а я рядом с тобой в трудную минуту.

– Мэган, лучше подбирай выражения. Я не позволю говорить о Рэйчел в подобном ключе.

Мэг всегда казалась милой, улыбчивой, готовой прийти на помощь, но еще в школьные годы я помнил, с каким остервенением она накидывалась на новичков и тех, кто слабее ее. Она была королевой школы и города. Ровно до тех пор, пока не проснулась в постели одна. Теперь же Мэган пытается реанимировать свою репутацию, но я не лотерейный билет, с помощью которого она сможет это сделать.

Мэгги встает, стряхивает с юбки невидимую пылинку с непринужденным видом, будто минуту назад она не превращалась в первоклассную стерву и не говорила гадости в сторону девушки, которую я люблю.

Она подходит ко мне ближе, на губах вновь появляется милая улыбка, а глаза сияют добром и светом. Только если копнуть поглубже, Мэгги может сожрать тебя быстрее, чем моргнешь.

– Крис, ты не так меня понял, – ее ладонь ложится на мою грудь, и все мышцы напрягаются от этого прикосновения. Но Мэг толкует все иначе. – Просто я считаю, что Рэйч тебе не подходит, вот и все. Она же…

Я прекрасно понимаю, откуда дует ветер.

– Рэйчел – женщина, которую я люблю. Так что еще раз повторяю: выбирай выражения. Я не против, когда твои дети разносят половину моего магазина и ты несешь несусветную чушь. Все равно, что говорит тебе моя мать. Максимум, который я могу тебе предложить, – дружба. Если тебя это не устраивает, то ты знаешь, где выход.

Она резко отдергивает руку и шипит проклятия, будто обожглась. Но я ей не враг. Собственные эгоистичные представления о мире и людях – вот что портит ее и вселяет ложные надежды. Ей хочется снова быть частью города, чувствовать восторженные взгляды и получать комплименты. Она хочет соответствовать идеальной картинке, которую сама же выстроила у себя в голове. И в такие моменты я вижу в ней собственную мать. Она также любит судить о людях по внешности и клеймить за ошибки. Хотя у обеих за плечами так много прегрешений, что не обойдется одной воскресной службой и парой проповедей.

– Подумай еще раз, Крис. Мы так много можем дать друг другу.

– Совершенно ничего. Не унижайся, Мэган, – сухо отвечаю я.

Клянусь, я слышу, как в ее груди зарождается рычание. Ноздри так быстро двигаются, что она становится похожа на быка, готовящегося к атаке.

Дверь в магазин открывается, и краем глаза я замечаю Шона.

– Мэгги, доброе утро. Я смотрю, ты решила нас побаловать, – зевая, он подходит к прилавку и берет из корзины кекс. – М-м-м, ты богиня, – стонет он от наслаждения, откусив половину.

– Пошел ты! – срывается Мэг, разворачивается и словно фурия вылетает из магазина, так хлопнув дверью, что на стекле появляется трещина.

– Ей не понравилось, что я взял кекс? Слушай, она не в порядке, – Шон продолжает уминать выпечку.

– Нет, ей не понравилось слышать правду.