Рихард Феникс. Горы. Книга 1

Глава 39 Город Макавари

Чем холоднее становилось в пещере, тем реже встречались светящиеся кристаллы. Путники шли, стуча зубами, пока не оказались в полной темноте.

Рихард первым зажёг Фениксово пламя на поднятой левой руке. Через несколько десятков развилок его сменил Тавир. Увидев его ядовито-зелёный огонь, чадящий и нестабильный, Мару задумчиво протянул:

— Им только на болотах блудных путников пугать.

— Не нравится — свети сам! — огрызнулся Тавир.

— Да всё в порядке. Дорогу видно, а большего и не надо, — примирительным тоном сказал Бэн и взглянул на Чиёна, который сразу отпрянул за спины спутников, едва вспыхнуло зелёное пламя.

— Почему оно у тебя такое? — щурясь на дёрганые язычки, спросил Рихард. Он хотел было прикоснуться к ним, но Тавир отвёл руку.

— Тётушка Гортензия рассказывала, что цвет пламени зависит от характера Феникса, — хихикая, сказал Мару. — Эй, злюка, твой огонёк сдал тебя с потрохами! — И еле увернулся от шипящей зелёной плети. Та, едва, размотавшись, с хлопком исчезла.

— Не делай так больше, пока ты с нами! — крикнул Рихард и вмазал соплеменнику в плечо.

Тавир пошатнулся, но не ответил, только кивнул, потупился. Да и вообще после моста вёл себя тихо, пришибленно, даже в глаза не смотрел.

Дальше шли молча. Два часа сна у озёр не принесли желанного отдыха, и ребята чувствовали себя паршиво. Даже острый на язык проводник в редких перебросах словами не спешил вставлять язвительные фразочки. Рихард, вспоминая последние слова Мару, снова ощущал в мыслях тёмную стену, будто отделявшую от чего-то важного. Вот только чего? Он пытался сломать её, как было тогда, когда Маджер предлагал свой огонь, но не мог. Стена продавливалась, ускользала и не пускала за себя. Оставалось лишь идти вперёд и делать то, что сейчас нужно.

Фениксы сменились ещё по два раза, когда в очередь Рихарда перед путниками встали ледяные иглы. Из-за них дул ветер и светило солнце. Тусклое, холодное, но всё-таки солнце. Вот и выход из пещер Красных гор.

Отдых и перекус перед дальней дорогой стали наградой, для продолжения пути следовало собраться с силами, чтобы растопить ледяную преграду. Рихард привалился к сумке, поджав под себя ноги, повернулся к Бэну, который мелкими глотками пил воду и отщипывал от пирожка кусочки.

— Помнишь, на представлении ты говорил, что голоден. Ты тогда так долго не ел?

— Нет, — пожал плечами толстяк и робко улыбнулся. — Я тогда два раза позавтракал и пообедал прямо на трибунах.

— Но ты был голоден? — Рихард недоумённо приподнял одну бровь, Бэн кивнул, Феникс задал давно мучивший его вопрос: — Тогда почему во время путешествия, когда мы так редко останавливались, ты ни разу не сказал, что голодный?

Бэн бросил взгляд на остальных вяло жующих спутников, склонился к уху Рихарда и прошептал:

— Я пообещал себе больше о таком не говорить. Так меньше проблем и никто из-за меня не пострадает. А голод… Он был сильным только в первые два дня, а потом я как-то привык.

Феникс покосился на толстяка, и подумал, что тот немного схуднул за переход в пещерах. Такие сила воли и верность слову вызывали уважение.

Больше ребята за краткую трапезу не перебросились и парой фраз, а затем стали решать, как поступить с преградой.

— Повезло, что уклон в ту сторону, а то бы от дождя здесь была бы толстая ледяная стена, — заметил Бэн, наблюдая за стараниями Фениксов и Чиёна. Последний с разбегу ногой выбивал подтаявшие у основания глыбы наружу, и там они шумно плюхались в воду.

— Снова воспользуетесь своим фокусом? — спросил Мару у Рихарда и Бэна, выглянув в освободившийся проход.

— Нет. Я пойду сам, — твёрдо ответил толстяк, заливаясь краской. А Феникс, уже успевший оценить крутизну и узость тропы, решил, что спустится первым. На всякий случай.

Вид с высокого уступа поражал своей красотой. Широкие снежные террасы, окаймлённые деревьями, спускались ниже и ниже. Дальше, отделённый дорогой с арками через равные промежутки, раскинулся небольшой городок. Маленькие цветные домики. А за ними…

Дыхание перехватывало при взгляде в даль. Лучи солнца сквозь прорехи в низких облаках дробились о воды. Бескрайнее волнующееся море цвета нешлифованной стали. Лишь белая, едва различимая дымка указывала, где небо отделялось от воды.

У берега стояли три корабля, которые с расстояния в полдня пути казались не больше спичечной головки. Слева от них, на длинном мысу, возвышался белокаменный маяк. Но, если посмотреть чуть правее, можно было заметить другой маяк, тёмный, отделённый от суеты приморского городка скальной зубчатой дугой, уходящей в воду.

— Я так мечтал увидеть море… И вот. Кто бы мог подумать, — выдохнул Бэн и потёр рукавами глаза.

Пятеро спутников аккуратно спустились по извилистой тропке, перешли овраг по поваленным деревьям. Снег на первой террасе вблизи оказался изрыт норами, истоптан мелкими зверями. Тут и там встречались следы больших крыльев и даже отпечатки лап, похожих на собачьи. В узких проталинах жизнерадостно зеленел мох, а ниже приветливо кланялись изящные поснежники. Среди набухших почек уже вили гнёзда птицы, с гвалтом носясь над головами, то и дело с любопытством спархивая невдалеке от путешественников. Предгорье жило, дышало, готовилось к короткой весне и затяжному жаркому лету.

Солнце утягивало за горизонт алую вуаль, когда путники, тяжело дыша и отдуваясь, поравнялись с ближайшей дорожной аркой, сложенной из толстых брёвен, выкрашенных в густо-красный цвет. Это о чём-то напомнило Рихарду, но мальчик так устал, что не было сил вновь пытаться сломать тёмную стену. Остальные ребята разглядывали арку. На одном из столбов под козырьком висели розыскные листовки, указатели на порт, гостиницы, администрацию Макавари и на другие места. Длинный караван выехал из города. Возницы даже не взглянули на путешественников, которые в ночной тени глотали поднятую резвыми лошадками пыль. И по удаляющимся разговорам ребята поняли, что отлива, меняющего течение, ещё не было.

Переведя дух, Бэн тронул Рихарда за рукав и тихо произнёс:

— Ирнис рассказала мне о своей настоящей матери. Та одно время жила тут, в маяке. Наверное, в том, что за скалой. Ирнис просила призвать себя туда. Сможешь?

— Конечно. Как закончу с рекомендацией. — ответил Феникс, удивляясь такой просьбе и вспоминая заминки, которые всегда предшествовали в речи юной княжны упоминаниям матери. А после обратился к Мару, который, встав на цыпочки, оглядывал дома: — Ты нас вывел из гор. Благодарю. Теперь вернёшься обратно, в деревню?

Мару резко обернулся. Лицо его вдруг сделалось подозрительным, неприятным. Он процедил:

— Ты помнишь про мою деревню?

— Конечно. Скрытая деревня со статуей Феникса. Как такое забудешь?

— Ну ладно. — Мару прошёлся взад-вперёд, кусая ногти, остановился, сложив руки на груди, ответил: — С вами пойду. Надоест — вернусь.

Тавир приблизился к проводнику, взглянул ему в глаза и спросил:

— А почему он должен был забыть про твою деревню?

Рихарду почудились угрожающие нотки, и он поспешил вклиниться между соплеменником и проводником.

— Какая разница. Давайте потом об этом поговорим. Сейчас надо найти Лукрецию.

— Нет. Давайте сейчас, — с нажимом произнёс Тавир, отодвинув Рихарда и наступая на пёстрого. — Всю дорогу от твоей деревни у меня было ощущение, что я забыл нечто важное. И тут ты с этим вопросом. Объяснись!

— Человеческая память очень изменчива, — криво улыбнулся Мару, пряча глаза.

— У меня тоже было ощущение, что я что-то забыл, — растерянно сказал Бэн.

Рихард потрясённо взглянул на него, вспомнив свою тёмную стену в памяти.

— Позвольте перебить! — Чиён выскочил между спорщиками, расставил руки, будто отталкивая всех, и серьёзным голосом продолжил: — Я согласен с нашим предводителем, что сейчас не следует выяснять отношения. Я вообще память потерял. И после деревни это ощущение только усилилось. Но сейчас мы здесь. А здесь — ночь. Искать девчонку впотьмах не очень разумное решение. Давайте лучше найдём ночлег, а утром займёмся делом.

Рихард утомлённо потёр лоб и качнул головой.

— Завтра может быть поздно. Если отлив будет раньше срока, то завтра корабли уже могут отойти. Ладно, давайте найдём, где переночевать, — поддержал он, а сам прикинул, как лучше пробраться на корабль Августа и узнать про Лукрецию.

— Да это грабёж! — воскликнул Бэн, глядя на табличку с курсом валюты, стоящую на стойке в ближайшей ночлежке.

— Ну что вы, молодой человек, — отмахнулся тощий старый хозяин заведения, с усмешкой глядя на путников через толстые стёкла очков. Глаза за ними казались огромными и выпученными, как у лягушки. — Грабёж здесь бывает лишь на улицах, где не слишком умные путники ищут приключения на свою голову у пирсов, кабаков и игорных домов.

— Тут есть игорные дома? —заинтересовался Мару, навалившись на стойку и почти уперевшись носом в очки хозяина.

— Конечно. Но откуда у детей деньги на такую роскошь, скажите на милость? — хитро прищурился тот.

— А вот это вам знать не обязательно! Главное, чтобы ваши комнаты были оплачены. Не так ли? — парировал Мару.

— Верно. Так будете брать или нет? Остались одна свободная комната на шесть человек, четыре на двоих и три на одного.

Согласившись на первый вариант и с жалостью обменяв большую, по меркам Лагенфорда, сумму на ночлег, ребята наконец-то смогли передохнуть. На удивление, комната оказалась просторной и чистой. Три окна, закрытые изнутри ставнями, шесть гладко застеленных кроватей с большими пышными подушками и толстыми одеялами, в углу уместился стол с кувшином свежей воды, подсвечником, чашками и вязанкой свечей. В конце коридора с закрытыми дверями других комнат находилась небольшая банька. Сегодня не топили, но Фениксы смогли нагреть в жестяном корыте воду, чтобы все пятеро по очереди помылись.

— Эка, у вас парит, — выглянул хозяин из-за конторки, когда Рихард, последний из всех, прошлёпал из бани к комнате. — Как вы так сделали?

— Секрет, — улыбнулся мальчик и широко зевнул, радуясь, что под накинутым на плечи полотенцем не видно перьевидных шрамов на левой руке.

В комнате уютно горели свечи. Бэн уже вовсю храпел, подложив под щёку ладонь и сжав между ног скомканное одеяло. Чиён сидел на подоконнике, глядя наружу через щёлочку в ставнях. Тавир, дрожа и шморгая, растирался полотенцем. Рихард только сейчас увидел левую руку соплеменника полностью. Рубцы были резкими. На плече и предплечье кончики перьев заканчивались штрихами, обходя многочисленные родинки. Пялиться так откровенно было неприлично, потому Рихард потупился и заметил, что кое-кого не хватает.

— А где Мару?

— Сбежал. Сказал, что скоро вернётся, — не оборачиваясь, ответил Чиён.

— Его право, — хмыкнул Рихард и принялся одеваться.

Он решил, пока нет дождя, сходить на пирс. Вдруг удастся что-нибудь узнать про Лукрецию. Если ничего не задержало, она тоже должна была прибыть сегодня. Если, конечно, не свернула куда. А тогда неизвестно, где её искать и как дальше строить путешествие. А после похода к морю мальчик решил крепко и сладко поспать на этих чудесных кроватях. Даже зажмурился от предвкушения.

Тавир поднялся и перекинул сырое полотенце через деревянную спинку своей кровати, взглянул на соплеменника, кашлянул и буркнул:

— У тебя… красивые перья. Под стать твоему пламени.

Рихарда немного коробило, что обычно язвительный мальчишка вдруг сделался таким робким и почти покладистым. Что-то крылось за этим. Нехорошее. Но выяснять это не было ни сил, ни желания, ни времени. «Хотя бы с ума не сходит, и то хорошо», — подумал юный Феникс и смущённо поблагодарил, прыгая на одной ноге, чтобы попасть в штанину. Надел чистую жилетку, ощущая себя совсем взрослым. На минуту заплутал в куртке, которую до этого стянул через голову не расстёгивая, но чьи-то руки бережно направили его. Это был Чиён. Широкий рубец через его плечи и грудь неприятно темнел на светлой коже. И Рихард вновь изумился, как можно было его получить и забыть. Да и провалы в памяти у остальных досадно царапали сердце.

— Я пойду с тобой, — заявил Тень.

Тавир, уже взявший ботинки, тихо вздохнул и засунул их под кровать.

— Как хочешь, — улыбнулся Рихард и переложил из маленькой сумки в карман куртки рекомендацию Лукреции, обулся, стянул волосы в хвост, хлопнул себя по груди, чтобы почувствовать подвески: свисток Короля Зверей и персиковую косточку.

Чиён накинул поверх мятой рубашки плащ и кивнул — готов отправиться в путь.

Они вышли в сырой туман. Солёные капли висели в воздухе зыбким маревом. Сияла надкушенная луна. Но Макавари не спал. То тут, то там из домов раздавались хмельные крики, звучала музыка. Кто-то курил на улице, кто-то мочился в подворотне, из темноты доносились странные стоны и шлепки. Двух дерущихся пьянчуг окружала ликующая толпа. И ребята осторожно, чтобы не попасться никому на глаза, перебежали на соседнюю улицу.

Вдруг из-за угла дома на них налетела женщина, одёргивая подол платья. Лицо её было красным и распухшим, а декольте таким глубоким, что чудом держало пышное содержимое.

— Какие сладкие котята, ик! — дыша перегаром, преградила она дорогу путикам. — А не хотите?..

И тут дверь напротив открылась, выпуская шумную компанию, свет десятка свечей упал на Рихарда и Чиёна, и женщина с тоской протянула:

— Фу, подрастите, а потом приходите. И откуда тут детишки на улицах шлындрают? К мамке идите под юбку, малышня!

Женщина качнулась и устремилась к открытой двери. Чиён дёрнул оторопевшего Рихарда за рукав.

— Пойдём отсюда скорее. Тут слишком опасно.

И Феникс, как на буксире, потащился за спутником, вздрагивая от каждого прохожего и каждого шумного заведения. Чем дальше, тем сильнее пахло остро и солоно морем.

Серп набережной раскинулся от скал до туманного леса. Белокаменный маяк вдалеке слева расплёскивал на волны оранжевый свет. Огоньки свечей за мутными стёклами на крышах ближайших к морю домов позволяли и ночью сотням людей переносить тюки и ящики с кораблей под навесы и обратно. Толкотня и крики, обрывистые, командные, и не было никаких стычек и хмеля. Вся суета порта выглядела ритмичной, организованной, завораживающей.

Чиён указал на штабель досок. Рихард залез на них, стараясь опознать корабль Августа среди трёх больших. На одном из них реял тёмно-зелёный флаг с изображением дерева. На другом сразу три красных со шпилями и розой между ними. А вот третий, трепещущий в самой дали длинного пирса, был тот самый — бело-голубой в россыпи звёзд. Феникс устремился туда. Сонливость от дневного перехода как рукой сняло. Теперь все чувства были устремлены к ярко освещённой палубе дальнего корабля. Лавируя между грузчиков, ребята выскочили на пустой, продуваемый боковым ветром пирс. Сырые доски скрипели под ногами, и мальчик вспомнил мост над кипящей бездной. Здесь вода была неприветливо темна и несла ледяные осколки, и страх попасть в неё не уступал пережитому в пещере.

Обрывистые крики со всех трёх кораблей — и поднялись огромные паруса. Рихард ощутил, что время стремительно утекало сквозь пальцы. Сердце бешено стучало, а ноги несли вперёд наперекор мечущейся мысли: «Опоздал!».

Корабль королевства Прэстан качался на волнах вверх-вниз и, казалось, с каждым шагом всё сильнее. Судно будто ныряло на одном месте, а затем выпрыгивало, задрав нос, то ближе, то дальше. Фонари на палубе под надутыми белыми парусами болтало, то и дело их пересекали быстрые силуэты людей.

— А если нас заметят? — вдруг воскликнул Чиён и дёрнул Рихарда обратно.

— Я только спрошу! Жди здесь!

Он скинул руку Тени и припустил быстрее. Казалось, что корабль вот-вот отойдёт.

«Была не была», — решился Рихард и взлетел по широким мосткам. Что говорить и делать — всё вылетело из головы. Остались только азарт и лихое волнение.

— Эй, пацан, ты чей? — окликнул его кто-то сбоку.

Вторженец на миг остановился, но бросился влево, в черноту проёма в огромной палубной надстройке. «Если Лукреция здесь, то где-то внутри», — решил Рихард и, не раздумывая, вогнал широкий засов в пазы и привалился спиной к двери. В неё ломились, требовали немедленно выйти, угрожали открутить башку, посадить по самые гланды на какую-то грот-мачту и вздёрнуть на рее. И вдруг — крик:

— А ты куда? Пошёл вон, щенок!

Тонкий вскрик и всплеск. «Чиён⁈» Сердце Феникса сжалось. Корабль качнуло так сильно, что Рихард полетел головой вперёд. А снаружи загудел колокол: «Дон-дон-дон!». Другой голос сверху, с палубы:

— Отлив! Рубите канаты!

И первый ему в ответ:

— Чужак на борту!

— В темницу его или за борт! Отходим!

Что-то крякнуло, треснуло, протяжно заскрипело, корабль заболтало сильнее. Гул снаружи толчками двигался внутрь по полу, перегородкам, те стонали, дрожали, пульсировали. От этого кровь стыла в жилах и ноги тряслись. Рихард привстал, но его снова бросило вперёд, на колени. Щербатое дерево с остатками лака занозило пальцы. «Чиён… Как же выбраться? Как же найти Лукрецию?..» — лихорадочно соображал мальчик, борясь с тошнотой, сжимаясь в комок, не в силах подняться.

Шаги. Двое. Его подхватили подмышки, заломили руки за спину, крепко связали запястья и локти. На голову надели мешок, затянули тесёмки на шее. Поволокли. Дурнота и вонь от холщовки мутили разум. На крики отвечали ударами, пинками и смехом.

Снова коридоры. Сквозь мешок едва был виден слабо освещённый пол. Двери, двери, повороты. Толпы чужаков и смех. И всё это под скрежет корабля, влекомого стихией на чужой континент.

— Лови! — гаркнули над ухом.

Удар по шее и пустота под ногами. Кто-то поймал его. Тычки и пинки. Снова. Смех сверху удалялся. Другие руки, не церемонясь, обхватили шею и потащили пленника дальше. Сил вырываться не было.

Рихард сбивался, не поспевал переставлять ноги. Он всё норовил упасть, уже не различал ни верх, ни низ. Качка и шум. Резкий занос. Но тот, кто тащил мальчика, смеясь и похрюкивая, будто не чувствовал, как корабль скакал по волнам. Левый рукав полоснули ножом. Грубые пальцы облапили мальчика. Довольный гогот, хриплый, двусмысленный.

— Оп, Феникс! А я и не верил, что ты припрёшься. Просадил десятку. Паршивец! Ты мне теперь должен, — пророкотал голос прямо в ухо.

От смрадного дыхания обожгло кожу на виске, и Рихард едва сдержался, чтобы не извергнуть содержимое желудка.

Ступени. Повороты. Запах сырости и гнилых овощей.

— Посиди пока тут. А я доложу принцу. Пусть повеселится.

Звяканье ключей, скрип двери, тычок в спину. Под боком прелое сено и доски. Рихард потёрся головой, пытаясь снять или порвать мешок, но только травинки забились в дыры, а тесёмки сильнее врезались в нежное горло.

— Подожди, — тихий голос совсем рядом, — Я помогу.

Конец первой книги. Продолжение во второй книге «Рихард Феникс. Том 1. Книга 2. Остров» https://author.today/work/364674