Счастье для Хулигана

Глава 1

От судьбы не уйдёшь

В очередной раз, наверное, уже в сотый, критически оглядываю своё отражение. Недовольно морщусь. Стираю розовую помаду и наношу на губы бежевый оттенок. Присматриваюсь. Стираю. Глубоко вдыхаю. Опускаю ресницы. Протяжно выдыхаю.

Не в помаде дело. Знаю, чего не хватает.

Бросаю тяжёлый взгляд на шкатулку. Перевожу обратно на зеркало. Вздыхаю и сдаюсь. Вынимаю кулон с сапфирами. Надеваю на цепочку и дрожащими пальцами щёлкаю застёжку.

Казалось бы — всего лишь украшение, а такую бурю в душе поднимает, что сердце мгновенно набирает ритм.

Почему до сих пор так? Столько лет прошло, а оно всё так же реагирует на любую проскочившую мысль онём. Заткнулось бы уже окончательно. Ведь молчало же первые полгода, а потом на кой-то чёрт завелось. Для чего, спрашивается? Бесполезный расход энергии, которой и так мало.

Последний раз поправляю юбку и крашу губы помадой цвета спелого персика. Закидываю волосы на спину и выхожу в коридор. Треплю за ушами щенка, которого подобрала на улице пару месяцев назад.

В очередной раз мимо пройти не смогла. Идиотка, знаю. От некоторых привычек так и не удалось избавиться, сколько бы я их не искореняла.

— Не скучай, Хомка. — щенок жалобно скулит. Присаживаюсь на корточки и сжимаю ладонями мордашку. — Привыкай, малыш, к тому, что я не могу всегда быть с тобой.

Выйдя на улицу, втягиваю губами раскалённый воздух. Сажусь за руль старенького Фольцвагена. Что-то получше я не потяну. Да и зачем? Возит жопу и то хорошо. Всё равно в основном на метро передвигаюсь. Несмотря на то, что сейчас только начало июня, стоит невыносимая жара.

Я бы включила кондиционер, но он накрылся пару дней назад, поэтому открываю все окна, чтобы впустить хоть немного сквозняка. Пока стою на светофоре, в очередной раз поражаюсь тому, какой одновременно современный и исторический Санкт-Петербург. Уже год здесь живу, а всё никак не привыкну.

До этого два года прожила в Москве, но в какой-то момент поняла, что меня тянет в родные края. Вернуться в Петрозаводск так и не смогла, поэтому осела в городе контрастов.

Наверное, я сама непостоянная студентка, которая за четыре года обучения трижды сменила университеты.

Улыбнувшись своим мыслям, поворачиваю налево, пропустив встречные машины.

Ладони потеют, но не от жары. Несмотря на то, что вопрос уже решённый, всё равно нервничаю. В универе меня обеспечили работой в полицейском участке. Основная её часть будет заключаться в помощи пострадавшим от насилия или других преступлений. Но если учитывать мою специализацию, то я так же должна буду определять психическое состояние преступников, если будут сомнения в их адекватности. Правда, к этой части меня не сразу подпустят. Скорее всего, приставят к штатному психиатру на практику.

Пусть я и не должна проходить обычное собеседование, но меня всё равно ждут вопросы и проверки на профессионализм. Забив на то, что меня разбирает внутренний мандраж, я полностью готова к любым вопросам. Я спокойна, собрана, уравновешена. Никаких лишних эмоций. Никакого внешнего страха или паники нет.

Благодаря Северову я научилась держать всё в себе. Никто никогда не догадается, что на самом деле происходит за фасадом спокойствия и холодности. И чёрт с ним, что за рёбрами всё кипит и бурлит. И не с такими испытаниями справлялась.

Выжить в одиночку, без родных и друзей, в чужом, незнакомом городе было куда сложнее, но ведь я смогла. Преодолела все препятствия и трудности. Поступила в университет. Каждую сессию закрывала на ура.

А что оставалось делать? Учиться и бродить по улицам. Я много гуляла в Москве. Посетила все музеи, соборы, значимые и памятные места, монументы. Тогда отстранённо всё это воспринимала. Всё время возвращалась мыслями в Питер. Сравнивала ощущения и впечатления. Когда не с кем разделить восторги, то они не такие яркие.

Возвращалась домой, делала себе чай или кофе и просто часами сидела на подоконнике, почти не замечая происходящего за окном. Каждый раз обещала себе, что больше никуда не поеду, но потом всё равно пинками вынуждала себя отправиться в очередной пункт из составленного ранее списка. Надо было учиться жить заново, а в четырёх стенах, в которых я запирала себя, жизнью и не пахло. Было бесконечно трудно, но я давно научилась справляться с любыми трудностями. И в этот раз смогла.

В какой-то момент поймала себя на том, что увлечённо слушаю экскурсовода, впитывая в себя потолочную и настенную роспись и историю древнего храма. В тот же день ощутила, что давление в груди начало слабнуть. Нет, оно до сих пор не отступило окончательно. В некоторые ночи становится хуже в пустой тёмной спальне. Не только спать не выходит, но даже дыхание спирает, а сердце с каждым глухим ударом разносит тупую боль по венам.

В такие ночи я прижимаю ладони к груди, стараясь унять боль за рёбрами и сдержать сердечную мышцу, которой становится слишком тесно в костяной клетке. Я задыхаюсь и захлёбываюсь воздухом.

Беспричинные панические атаки — отличный пункт в резюме для того, кто учит других с ними справляться.

Как только выходит снова втянуть кислород и унять панику, подтягиваю колени к груди, оборачиваю руками, опускаю голову на них и смотрю в одну точку до самого утра, позволяя опасному скоплению воспоминаний раз за разом атаковать мой мозг. А вместе с первыми проблесками света снова запираю их в дальнем уголке сознания и живу дальше.

Я больше не плачу. Совсем. Как бы хреново всё ни было, не проливаю ни единой слезинки. Скриплю зубами, сыплю матами, разбиваю кулаки об стены… Делаю что угодно, но только не плачу. В последний раз слёзы покидали мои глаза, когда писала записки перед побегом из родного города. Оттуда сбежала так далеко, как только смогла, но от воспоминаний не скроешься.

Иногда мне кажется, что я вижу Северова на улице. Иногда так явственно чувствую аромат чёрного перца и моря. Иногда чётко слышу его голос и смех. Нет, всё это иллюзия, и я это понимаю, но в те секунды я позволяю себе ей поддаться. Всего на несколько мгновений раствориться в мечтах, что последние три года моей жизни просто затянувшийся ночной кошмар, а как только открою глаза, то увижу улыбку на чувственных губах, крепче прижмусь к твёрдому телу и позволю ему просто успокаивать все мои страхи какими-нибудь нежными глупостями и ласковыми касаниями. Но каждый раз, подняв ресницы, возвращаюсь в реальным мир. Вздыхаю и иду дальше. Вперёд. Всегда вперёд, без оглядки на прошлое. Если хоть раз обернусь, то потеряю всю решимость жить.

Я так и не узнала, что с ним случилось. Когда спустя три месяца всё же решилась позвонить Андрею, он сказал, что знает, что произошло на самом деле. Тогда я только спросила, жив ли Егор, а когда получила подтверждение, поняла, что не хочу ничего больше знать. А смысл? Это означало, что человек, которому я отдала себя без остатка, предал меня.

Так безумно больно было тогда, как казалось, никогда раньше. Всё же, как бы эгоистично это не звучало, мне было проще, пока я думала, что он умер, а не бросил меня. Вот тогда-то глупое сердце и поняло своё ошибку. Тогда смогла отпустить окончательно.

Удивительно, но не плакала. Провела два дня в крошечной съёмной квартирке с вином и принятием, а потом подняла голову и начала жить заново. С нуля. Долго не впускала в себя мысли о Егоре Северове, а потом вдруг поняла, что могу без боли дать кое-каким воспоминаниям выбраться из гроба. Потом уже проще стало. Погрузилась в учёбу. Начала чаще звонить родным. С тех пор, как в Питер перебралась, призналась, где живу. Сейчас они периодически приезжают в гости. Только я не могу заставить вернуться себя в Петрозаводск. Ну и хрен с ним. Теперь мой дом здесь.

Андрей начал помогать деньгами, ещё пока в Москве была. Не тянула сама. Днём учёба, а ночью работа официанткой в баре. Пусть доход и неплохой был, но не вытягивала такой темп. Спать всего по паре часов для меня было слишком сложно. Сейчас и родители деньжат подкидывают. На лишнее никогда не трачу, но сняла жильё ближе к универу и будущей работе. Питаюсь скромно. Да мне много и не надо. Как и Северов когда-то, пишу курсовые и дипломные на заказ. За эти деньги обновила гардероб, добавив в него платья и юбки, отучилась в автошколе и купила старенькую машинку. В общем, я справилась и выжила. И неважно, что внутри только пепел от чувств остался. И с ним живу. Привыкла.

Паркую Фольц возле полицейского участка. Заглушив мотор, ненадолго глаза прикрываю. Планомерно вдыхаю и выдыхаю. Смотрю в зеркало заднего вида и натягиваю на лицо улыбку.

— Всё будет хорошо. Я сильная. Я справлюсь. — повторяю мантру, которую теперь ношу с собой по жизни.

С той же непринуждённой лёгкостью вхожу в здание и заглядываю в окошко дежурного. Удивляет, что там сидит не какой-то старый бурчащий дядька, а симпатичный парень не старше тридцати.

— Доброе утро. — здороваюсь бодро.

— Доброе. — хмурится он. — У вас что-то произошло? Хотите подать заявление? — интересуется достаточно прохладно, но меня не пробьёшь этим.

Улыбаюсь шире и качаю головой.

— Нет. Я к Сергею Глебовичу по поводу работы психологом.

Вот теперь он проявляет заинтересованность. Отрывает взгляд от бумажек, которые до этого увлечённо перебирал, и смотрит на меня. Сначала в глаза, а потом сползает взглядом к губам. Задерживается на них и скользит к декольте. Скрывать мне нечего. На мне вполне приличная зелёная блузка, а расстёгнуты только две верхние пуговицы. Я давно уже научилась пользоваться своей внешностью и мужскими слабостями.

Облизнув губы, деликатно кашляю. Парень слегка краснеет, когда понимает, что спалился, как пялится на мою грудь.

— Подскажете, где его кабинет? — интересуюсь налегке, опустив уголки губ ниже.

— Да, конечно. — тут же подскакивает со стула. Поднимает трубку стационарного телефона. — Самойлов, тут новый психолог пришёл. Надо проводить к генерал-майору.

Отвернувшись, мысленно присвистываю. Генерал-майор… Интересно, почему он руководит всего лишь участком, а не сидит где-нибудь в управлении с таким-то званием?

Глазами перебегаю по серым стенам коридора. Чьи-то шаги эхом разносятся от бетонных стен, которые увешаны памятками, как не попасться на уловки мошенников, как вести себя в случае ограбления, куда обращаться в той или иной ситуации.

— Вы новый психолог? — вежливо интересуется голос за спиной.

Опять натягиваю лыбу и поворачиваюсь к мужчине. Ну, я думала, что к мужчине, а на деле этот тоже не старше тридцати и симпатяга.

У них тут полицейский участок или штаб модельного агентства?

Без зазрения совести прохожусь глазами по крепкой фигуре молодого человека. Застреваю на пухлых губах и шумно сглатываю.

Вашу мать!

Я думаю о губах. Но только совсем о других.

Вашу мать!

Встречаюсь с карими глазами и киваю.

— Надеюсь, что я.

Он улыбается белоснежной голливудской улыбкой, которая буквально светится на смуглом лице. Наверняка только от этой улыбки девушки выпрыгивают из трусов. Вот только не я. Не ёкает ничего внутри. Уже три года никакой реакции. Пустота, которую я заполняю не самым лучшим способом.

— Я лейтенант Самойлов. Можно просто Дима. Не обижусь. — ещё шире улыбается, а у меня в груди давление запредельное. Ну почему я не могу ответить ему тем же? — Надеюсь, что работу вы всё же получите.

— Я тоже. — отзываюсь холодно, перебросив взгляд в сторону. — Я Диана. Подскажете, куда идти? — подгоняю, пока парень продолжает пожирать меня взглядом.

Он трусит головой, словно разгоняя наваждение, и кивает.

— Пойдёмте. Я вас провожу.

Петляя по коридорам, поражаюсь масштабам здания. Снаружи оно не казалось таким огромным. Должна признать, что ожидала увидеть ремонт времён СССР, но всё очень даже современно и стильно. Будто офисное здание с кучей кабинетов с одинаковыми дверями, картинами и часами на стенах, мягкими лавочками вдоль них, живыми растениями в гигантских горшках.

— Вы давно работаете психологом? — спрашивает Самойлов, сворачивая за угол.

— Можно на ты. — выпаливаю быстро, сама не понимая, откуда вдруг взялось это рвение.

Он опять лыбится.

Ну сколько можно?

Закатив глаза, продолжаю цепляться взглядом за картины и цветы.

— Так давно работаешь? — настаивает он, проигнорировав моё плохо скрываемое нежелание отвечать на этот вопрос.

Как только поймёт, что опыта у меня ноль, то я потеряю к себе всякое доверие, а мне бы этого очень не хотелось.

Немного выше поднимаю уголки губ и безразличным тоном выбиваю:

— Нет. Я по распределению сразу после института. Но буду очень стараться. — заверяю трещоткой.

Лейтенант тихо смеётся.

— Не волнуйся так. Все мы когда-то начинали. Сергей Глебович — мировой мужик. Всегда даёт шанс молодым.

— Надеюсь, свой я не просру. — буркаю себе под нос, а парень уже в открытую ржёт.

— Расслабься. Главное, постарайся сильно не нервничать. Веди себя естественно. — даёт наставления, когда уже тормозим у двери с табличкой " Генерал-майор Арипов С.Г."

Только когда читаю фамилию, внутри начинает шевелиться тревога. Что-то слишком знакомое. Слишком…

Поймав вопросительный взгляд янтарных глаз, незаметно перевожу дыхание и стучу в дверь.

— Удачи. — желает Дима и уходит.

— Спасибо. — говорю достаточно громко ему в спину.

— Входите. — раздаётся громогласный голос из-за закрытой двери.

К первому тревожному звоночку добавляется второй. Третий звенит, как только напарываюсь взглядом на своего будущего начальника.

Кто-нибудь, скажите, что у меня галлюцинации. Не бывает таких совпадений. Просто, мать вашу, не должно так быть. Каковы шансы прийти на работу к человеку, который заменил отца брату моего бывшего парня? Парадокс? Безумие!

Шумно сглатываю. Очень шумно. В застывшей тишине этот звук кажется оглушающим. Прячу дрожащие пальцы под краем выпущенной наружу блузки. Глубоко вдыхаю и поднимаю лицо на мужчину. Какое-то время он сканирует меня, пока я стараюсь самоуничтожиться.

Узнает ли он меня? Мы виделись всего один раз, и то короткие пару минут. Этого времени точно недостаточно. Но какого хрена я его сразу вспомнила?

— Диана Дикая? — безучастно интересуется он.

Выдыхаю через нос и снова перевожу дыхание. Никакой паники. Даже если и узнает, какая ему разница? Не станет же он рассказывать Антону или Артёму о том, что к нему пришла работать бывшая Егора.

На секунду задержав глаза закрытыми, встречаю его взгляд и без эмоций киваю.

— Да. Извините. Я просто немного нервничаю, поэтому растерялась. Но уже собралась и готова к любым тестам. Я Диана Дикая, закончила факультет психологии с профильным уклоном в…

— Тише ты, не трещи. — тормозит мой поток нафиг не нужной информации, коротко хохотнув. В глазах мужчины появляется улыбка, хотя губ она не касается. — Я прекрасно знаю, кто ты и где училась. Обо всех твоих оценках и достижениях тоже в курсе. Тест на профпригодность ты прошла ещё во время практики. У меня к тебе нет никаких вопросов, Диана Викторовна. Но уверен, что они есть у тебя. Присядь. — указывает рукой на стул. С некоторой опаской занимаю его, изучая горы бумаг на столе и совсем не дешёвую обстановку кабинета. — Чай? Кофе? Воды?

— Воды, пожалуйста.

Генерал-майор ставит передо мной стакан воды из кулера и садится на своё место. На нервах делаю огромный глоток и едва не давлюсь.

— Расслабься и поговорим спокойно. Я понимаю, как ты нервничаешь, но причин для этого нет. Ты уже принята. Я изучил ни одно резюме, которые мне прислали из университетов. Достойных кандидатов было достаточно.

— Извините. — выталкиваю сипло, водя кончиком пальца по ободку пластикового стаканчика. Он вопросительно выгибает бровь. — Почему именно я? Да, оценки у меня хорошие, но особых достижений нет.

Вот теперь он улыбается уже всем своим видом. Отпивает из своей кружки и высекает:

— По совету своего лейтенанта и очень хорошего человека. Она крайне редко ошибается в людях.

— Она? — откровенно удивляюсь, сама не зная чему.

— Ты же не думала, что в полиции только мужчины служат?

Ощущаю себя полнейшей дурой. Просто непроходимой. Что за тупые вопросы я задаю? Возможно, дело в том, что когда он сказал "она", звякнул четвёртый колокольчик. Ещё немного и вой моей внутренней сирены будет слышен и посторонним.

Опускаю руки под стол, пряча нервную дрожь, и прочищаю горло.

— Конечно, нет. Это всё нервное. Но если вы дадите мне шанс, то обещаю, что не подведу вас. Все курсы я знаю наизусть. К тому же изучала свыше учебной программы. Даю слово, что возьму себя в руки и докажу, что вы не зря отдали предпочтение моей кандидатуре. — на протяжении короткой, но пламенной речи не отвожу глаз от лица мужчины.

— Вот теперь я убедился, что не зря послушал её. Хорошо. Ты, Диана Викторовна, принята на испытательный срок. Давай обсудим зарплату и объём работ.

На протяжении следующего часа я отключаю своего внутреннего паникёра и включаю уравновешенного специалиста, которым и собиралась предстать в самом начале.

Зарплата, конечно, оставляет желать лучшего, но чего я ждала от госслужбы? На жизнь нам с Хомкой хватит, и даже можно будет себя периодически баловать. Мне надо набраться опыта, чтобы уйти в частную практику. А где его взять, если не тут? Где у людей реальные проблемы, а не затянувшаяся депрессия из-за смерти любимой рыбки?

— Кабинет у тебя будет отдельный, но достаточно скромный. — подмечает Арипов, будто виновато.

Не сдержавшись, фыркаю и тут же прикрываю рот ладонью. Он смотрит на меня во все глаза. Секунду… Две… Три… А потом… смеётся.

— Извините. — выпаливаю, сама не в силах сдержать улыбку. — Вы просто так говорите, словно извиняетесь. Я даже мечтать не могла об отдельном кабинете. Готова была, где угодно работать. Только не в туалете. — добавляю очередную дурь, но Сергей Глебович ещё громче смеётся.

— Люблю молодёжь с юмором. Ой, и насмешила ты меня. — стараясь отдышаться, делает пару глотков воды. — Раз с формальностями покончено, — опять становится серьёзным, занимая место напротив меня, — то тебе устроят экскурсию и подробнее расскажут об обязанностях и тонкостях службы. Тебя всё устраивает?

— Абсолютно. Я вас не разочарую. — заверяю самонадеянно, хотя внутри так и колотит.

Он звонит кому-то по мобильному.

— Зайди-ка ко мне. Надо провести экскурсию и ввести в курс дела нашего нового психолога.

Он сбрасывает вызов и убирает телефон в карман. Пока ждём моего экскурсовода, беседуем более расслабленно. Делюсь своими мыслями, как организовать работу, а мужчина, соглашаясь, кивает. Потирает подбородок с лёгкой щетиной и рассказывает кое-что из того, что меня ждёт.

— Работу с преступниками вести пока не будешь. К нам приезжает специалист, но ты будешь присутствовать на сеансах.

— Я понимаю это.

— Для начала изучишь дела, которые я тебе дал. — указывает на папки, лежащие передо мной. — Как только справишься, решим, как будет развиваться твоя дальнейшая работа. А вот и ты.

Сергей Глебович растекается мягкой, тёплой отцовской улыбкой кому-то за моей спиной. Меня продирает паникой. Ещё десяток звоночков врубаются на всю мощь, пока заторможено поднимаюсь со стула и в замедленном темпе поворачиваюсь. Как только вижу вошедшего человека, сирена воем оповещает меня о том, что судьба не просто наступила мне на пятки, но и укусила за задницу.