Счастье для Хулигана

Глава 34

Эффект бабочки

— Это точно? — ещё раз пробегаю по ровным строчкам печатных букв. То, что распечатано на этом листе, мало кому понятно, в том числе мне, но достаточно знать, куда смотреть и что искать. — Ошибки быть не может?

— Я уже два раза перепроверила. — бурчит возмущённо миниатюрная девушка-лаборантка, постоянно протирая очки в роговой оправе с толстыми стёклами, будто от этого станет лучше видеть. Если не знать, что ей уже за тридцать, то можно подумать, что она школьница. — Совпадение девяноста восемь процентов. Вероятность, что это случайность, минимальная.

Нахмурив лоб и сощурив глаза, снова сканирую напряжённым внимательным взглядом заключение лаборатории по наличию, дозе и составу наркотических средств в крови жертв. Различие цифр в четырёх столбцах настолько минимальное, что можно считать их идентичными. Прикрыв на мгновение веки, прокручиваю в голове полученную информацию и возможные варианты развития событий и их последствия. Мне настолько не нравится то, к чему приводят эти мысли, что я прошу перепроверить всё ещё раз.

— В этом нет никакого смысла. Лишняя трата бюджета. — приходит в возмущение Тамара Дмитриевна, иначе звать себя она запрещает.

— Ты не со своего кармана платишь! — рявкаю, закипая. — Это приказ. Если придётся, то он поступит от Сергея Глебовича, и ты будешь проверять всё столько раз, сколько потребуется.

Выдав эту гневную тираду, покидаю лабораторию, прихватив с собой копию документа. Меня колотит изнутри, но скорее не от злости, а от страха и переживаний. Как такое вообще возможно? Серийный насильник-убийца для нашего отдела не в новинку. Но вот то, что дело касается наших сотрудников, пугает до полусмерти.

Заперев дверь кабинета, проворачиваю ключ и дёргаю ручку, убеждаясь, что та закрыта. Только оставшись наедине с информацией и мыслями, протяжно выдыхаю и веду плечами назад, стряхивая с них липкий, удушающий страх. Маска опытного лейтенанта спадает в тот же миг. Я теряю всё хладнокровие и спокойствие. Не могу мыслить трезво, когда дело касается моей семьи!

По кривой линии меряю кабинет от стены до стены, накрутив длинный хвост на кулак. Будучи на крайней стадии перед полной паникой, дёргаю волосы в попытке переключить внимание и сосредоточиться на боли. Ногти второй руки вгоняю в бедро, приподняв плотную ткань юбки. Пусть и слабо, но всё же помогает. Скрежетнув зубами от жгучих царапин, оставленных на коже, втягиваю носом заряженный надвигающимся дождём воздух.

Я должна разобраться, что мне делать с этой информацией и как действовать дальше. Кому можно доверять в этом деле? Пойти сразу к Сергею Глебовичу? Это было бы самым рациональным решением, но есть одно но: он поднимет на уши всех, даже если я буду умолять его этого не делать. Если я хоть немного смогла преуспеть в виктимологии¹, то как сразу не заметила очевидного? Все жертвы имеют кое-что общее. Только не друг с другом, а совсем с другим человеком.

Пусть меня не допускают к выездам, это вовсе не значит, что я не могу участвовать в расследовании. А теперь, когда я знаю, что именно искать, то сразу вижу схожесть и различия. А если сопоставить сроки и предшествовавшее первому убийству событие, то сомнений почти не остаётся. Наш серийник и преследователь Дианы — один и тот же человек.

Скорее всего, она должна была стать первой его жертвой. Но когда вмешался Егор, план этого изувера провалился. Именно поэтому он теперь убивает тех, кто похож на неё, но только частично. У первой жертвы такие же волосы, у второй рост и телосложение, у третьей глаза. И наибольший ужас вызывает то, что он может быть сотрудником правоохранительных органов, работать в этом участке, быть одним из нас. А если это так, то он прекрасно осведомлён, как всё устроено изнутри. Знает, как обойти систему, где расположены камеры и каким образом избежать "засвета". По той же причине мы не смогли связать жертв. Абсолютно разная виктимология: внешность, возраст, социальный статус, даже группа риска у них различная. Одна проститутка, а вторая девочка-отличница, едва закончившая школу. Брюнетка, русая, шатенка. Карие глаза, голубые, синие. Способы убийства тоже не совпадают. Первую нашли задушенной в лесополосе, вторая была зарезана, а тело выбросили в залив. Третьей от уха до уха горло перерезали и бросили прямо возле подъезда в спальном районе на окраине. Не знаю почему, но я будто видела в них что-то общее, но никак не могла понять что, пока не сравнила анализ крови. Экстази, кокаин и алкоголь. Одинаковое количество и состав. Результаты такие же, как и проба крови Дианы после той ночи в клубе. Она — триггер. Точка отправки. Первая, но недоступная. Благодаря курсам профайлинга² я знаю, что он не успокоится, пока не получит ту, которую хочет. Надежда только на эскалацию³. Если он начнёт беситься, то сделает ошибку, и мы его возьмём.

Вот только мне не даёт покоя один вопрос: скольких он ещё убьёт, прежде чем окажется за решёткой? Или сколько "наших" погибнет в перестрелке, потому что, уверена, он из тех, кто не позволит себя арестовать.

Выпив залпом стакан ледяной воды, наливаю в пустую тару вино. Внутренняя дрожь, вызванная началом паники, переходит на визуальный слой. Только сделав пару глотков алкоголя, могу без тряски пальцев набрать номер мужа. Коротко расписав ему ситуацию, спрашиваю совета:

— Я не знаю, что с этим делать, Тём. Если расскажу Диане или Егору, то они оба будут в панике. Боюсь, что тогда неизвестный поймёт, что они знают, и начнёт действовать. Но и оставлять их в неизвестности не могу. Что, если из-за того, что я промолчала, Диана решит ночью выйти в магазин и уже не вернётся?

— Успокойся, малыш. Знаю, что тебе сейчас сложно, но главное не кипишуй. Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Что бы ты сделала, будь они не частью семьи? Рассказала бы о грозящей опасности?

Глубоко вдохнув, допиваю вино и качаю головой.

— Нет. Я бы приставила к Диане круглосуточную охрану, но так, чтобы она об этом не знала. Пусть следят за всеми подозрительными личностями.

— Вот видишь, ты молодец. Сделай так, как должна.

— Но, Тёма, я никому не могу верить. Боюсь, что сама вручу её в руки убийцы.

Муж ненадолго замолкает, обдумывая мои слова. Я же не могу на месте стоять. Хожу и хожу по квадрату комнаты, как зверь в клетке. И чувствую себя такой же затравленной и испуганной, запертой в ловушке, из которой нет выхода.

— Есть хоть кто-то, кто сто процентов невиновен? — выбивает он.

— Самойлов. — бросаю быстрее, чем успеваю подумать. — Он был первым подозреваемым, когда Диану накачали. Его алиби полностью подтвердилось. Но я всё же проверю, где он был во время остальных убийств.

— Хорошо. А пока я переговорю со своими альфавцами, и мы что-то решим. Думаю, что пару людей для наблюдения я найду, но ты же понимаешь, что они привыкли действовать, а не сидеть часами в машине?

— Знаю, Тём. Но пока не убежусь хотя бы в ком-то, верить не могу никому.

— Главное, верь себе. Интуиция ещё ни разу тебя не подводила. Доверься ей, и ты найдёшь этого уёбка. А я всегда тебя прикрою.

— Спасибо, любимый. Без твоей поддержки я бы совсем раскисла.

— Ты у меня сильная, Насть. И ты с этим обязательно справишься.

Не знаю, как ему удаётся так спокойно принять новости, но Артём, в отличии от меня, не начинает сразу представлять всё самое ужасное.

Ещё раз изучив все три дела, вызываю к себе Самойлова.

— Что-то произошло, что сама Северова меня к себе пригласила? — усмехается он, но мне не до смеха.

— У меня к тебе несколько вопросов. Ответь откровенно и ничего не спрашивай. — режу ледяным, но вибрирующим голосом.

Лейтенант садится по другую сторону моего стола и с натяжкой кивает. Улыбка исчезает даже из глаз. Под одним из которых, между прочим, темнеет весьма заметный фингал.

— Откуда это? — киваю на синяк.

— Я здесь ради этого? — толкает, снова улыбаясь, но, посмотрев мне в глаза, отвечает: — Да, я поехал к жениху Дикой, чтобы преподнести доказательства её верности и убедить, что между нами никогда ничего не было. — я хмурю лоб так сильно, что в висках начинает стучать. Самойлов намёк понимает верно и даёт подробности. — И да, я первый ему втащил. Он слышать ничего не хотел, а мне надо было любой ценой исправить свой косяк. Я ударил. Он ответил. Кроме пары синяков и царапин, никаких повреждений нет. Если ты позвала меня сюда из-за этой драки, то спроси у своего свояка, а я пойду.

Опираясь ладонями на стол, поднимается на ноги, но я торможу его прямым вопросом:

— Где ты был в прошлую субботу с восьми вечера до полуночи?

Мужчина грузно садится обратно, теперь уже тоже напрягаясь до предела. Брови смыкаются, а челюсти стягиваются до скрипа.

— Это допрос? — высекает холодно.

— Неофициальный.

— В чём меня подозревают?

Насколько рискованно будет дать ему часть информации? А вдруг это всё же он, а я сама вложу оружие ему в руки? Но и отвечать на мои вопросы он не станет без причины.

— Я должна убедиться, что ты никак не причастен к преследованию Дикой. — вроде как налегке пожимаю плечами, но глаза впиваются в его лицо, считывая каждую эмоцию.

— С девушкой. Есть только имя и номер телефона. Всё скину. Пробивай.

— А в прошлый четверг с девяти вечера до двух ночи?

Самойлов так быстро и резко подскакивает, что стул с грохотом летит на пол.

— Что за херня, Северова?! — кричит бешено, прижигая меня взглядом. — Это примерное время убийств, которые я расследую!

— Не ори! — рыкаю приглушённо и прикладываю палец к губам. — Боюсь, что эти два убийства, а так же труп с Виденского переулка связаны.

— Каким образом? Девушки абсолютно разные, районы и способы убийства тоже.

— А ты присмотрись. — выкатываю доску с фото и подписями.

Он долго изучает её, а потом, скрипнув зубами, бьёт кулаком по столу.

— Твою мать! — снова смотрит. — Сука! Скажи, что это не то, о чём я подумал. — молча протягиваю ему результаты анализов. Дима снова погружается в изучение, тихо, но яростно матерясь. — Пиздец. — выдыхает, возвращая мне лист. В тот день я был с друзьями в баре. На первое убийство алиби нет. Я был один дома. Смотрел боевик по "Новому". На остальные два дам контакты, можешь пробить сразу. Как только сделаешь это, позови. Я хочу помочь и защитить её. Дикая стала для меня другом, хотя даже за свои мысли и желания я этого не заслуживаю. Я не позволю, что бы эта гнида добралась до неё.

— Хорошо.

Сомнений в его невиновности у меня не остаётся, но я привыкла доверять фактам, поэтому засиживаюсь допоздна, обзванивая его друзей и девушку, с которой он провёл ночь. Даже проверяю программу "Нового" на время первого убийства. Там действительно шёл боевик. Впервые за время работы Артём не требует приехать домой, понимая всю серьёзность ситуации.

— Поцелуй за меня Никуську. Я люблю вас.

— Мы тебя тоже любим, маленькая.

Пройдя по спискам сотрудников, бывших на том дне рождения и работающих в участке, нахожу нескольких человек, которых не было на вечеринке, а в ночи убийств они были на службе. Один из них сейчас в участке, поэтому прошу зайти ко мне и посвящаю в дело и подробности плана, который я разрабатываю до четырёх утра. Возможно, я бы просидела над ним до начала рабочего дня, но приезжает муж.

— С кем Ника? — спохватываюсь, подбегая к нему.

— Пришлось тёщу вызвать. Я или помогу тебе, или заберу домой. Знаю, что сама ты не поедешь, пока не разберёшься, но если не поспишь, то накосячишь. Оставь на сегодня. Продолжишь завтра.

Я не спорю. Как только отрываюсь от своего занятия, понимаю, насколько сильно устала. Но только не для того, чтобы уже прямо в машине под подъездом соблазнить мужа. Когда я нервничаю, секс превосходно отвлекает и расслабляет.

Пара часов сна, и с самого утра у меня в кабинете Самойлов и Дегировский. Втроём мы заново изучаем все дела, даже те, которые могут быть не связаны. Ищем любые зацепки и ошибки убийцы, просматриваем записи с камер. Решаем, кто и когда будет приглядывать за Дианой. С Сергеем Глебовичем я поделилась своими подозрениями и планом, и он дал мне полную свободу действий, позволив самой действовать и использовать любые меры и ресурсы. Мы пропускаем обед и литрами поглощаем кофе. Так происходит, пока громовой грохот в дверь не отрывает нас от нашего занятия. Мужчины быстро прячут за ширмой все материалы дела, а я открываю дверь. Не успеваю даже пискнуть, как в неё влетает Диана и нервно дребезжит севшим голосом:

— Что это значит? Меня точно кто-то преследует. Смотри. Это было в цветах. — суёт мне в руки лист А4, на котором напечатаны десятки маленьких снимков из кафе, где мы обедаем. Мы вместе, она с Самойловым, с Егором. В машине. На мотоцикле. Возле участка, около своего дома. — Что это значит, Насть? Мне, пиздец, как страшно. Что делать?

Несмотря на то, что я сама еле сдерживаюсь, чтобы не завизжать, стараюсь не показывать слабость. Когда говорю, голос ровный и спокойный:

— Сегодня же переезжай к Егору. Будь осторожна. Не оставайся одна. Мы его найдём.

Главное, чтобы не было поздно.

¹ Изучение жертв преступлений

² Система социально-психологических методик, методов, техник, приёмов и инструментов, которые позволяют проанализировать вербальный и невербальный язык человека, его жесты, мимику, эмоции, привычные модели поведения, реакции на окружающих и их поступки.

³ Постепенное увеличение, рост, наращивание, распространение, обострение положения