Счастье для Хулигана

Глава 4

Есть ли хоть один шанс?

Жизнь идёт своим чередом. Мой выходной, как и предполагалось, катится коту под хвост. Впрочем, к жизни в таком бешеном ритме я уже привык. Ну или хотя бы смирился с этим. Выбора у меня в любом случае нет.

Иногда всё же накатывает какая-то апатия и хочется просто послать всё на хрен и свалить в закат. Уехать из города. Или вообще из страны. Рвануть на какой-нибудь необитаемый остров, спрятаться от суеты и людей. Остаться наедине с собой. В такие моменты мне кажется, что даже в окружении семьи я один. Давно уже перестал вываливать на брата свои проблемы, мысли и метания. Таскаю всё в себе, а ведь за внешней беззаботностью такой груз уже нарос, что скоро разнесёт меня в щепки.

Вот именно в такие дни, как сегодня, сил тащить всё своё дерьмо в одиночку просто не остаётся. Вторые сутки я провёл в больнице, почти без сна и на постоянной суете. Вымотан морально и физически. Уставший и злой, решаю рвануть в бар, чтобы надраться в хлам и подцепить какую-то шлюху на одну ночь. Выплеснуть в постели всю херень, чтобы утром снова начать жить и копить всё с нуля.

Принимаю быстрый ледяной душ, потому что на улице дышать нечем. Остужаю внутренний вулкан и разгорячённое тело, а заодно и бодрюсь. Бреюсь, с недоверием поглядывая на своё отражение.

— Не так уж всё и плохо. — буркаю, начиная привыкать к новой причёске и стилю.

Ни брата, ни Тоху, с которым мы тоже скентовались, с собой не зову. У первого семья, а у второго девушка, и им нечего делать на вечеринке для одного идиота, который просрал своё счастье, пусть и сделал это для того, чтобы ОНА смогла жить дальше.

И она смогла. Когда Андрюха об этом заявил, сомнений не было. Просто не могло быть иначе.

Тяжело вздохнув, натягиваю светло-голубые джинсы и белую футболку, поверх которой накидываю синюю рубашку, оставив ту нараспашку. Снимаю с пальца массивную серебряную печатку, подаренную Ди на единственный Новый год, который мы провели вместе. Только в дни, когда собираюсь творить хуйню, я её не ношу.

Несмотря на то, что прошло уже больше трёх лет и вместе мы никогда не будем, всё равно чувствую, будто предаю её и то, что у нас было.

Долбоебизм. Знаю. Но это сильнее меня. Сидит где-то в подсознании этот червяк и подтачивает изнутри.

Подвернув губы, решительно толкаю дверь. В конце концов, я молодой и свободный мужчина. То, что меня не отпускают воспоминания о единственной девушке, которую способен был любить — мои проблемы. Боюсь только, что спустя и двадцать лет ничего не изменится. Но жить то надо дальше. Нет, я не собираюсь строить отношения с кем-либо, но это не значит, что надо постричься в монахи и свалить в монастырь.

В Питере баров, кафех и клубов на любой вкус и цвет. Где-то можно посидеть прилично, но туда мы обычно ездим с парнями. Сегодня мне надо злачное место, где меня никто не узнает и не осудит. Не то чтобы мне было дело до чужого мнения, но не хотелось бы, чтобы Тёма узнал, что я периодически вытворяю. Он меня тогда и на порог не пустит, а его семья — единственное, что не даёт скатиться окончательно.

Пока еду в метро, бездумно копошусь в содержимом телефона. Напоровшись глазами на график работы, шумно втягиваю носом воздух. Выходной только завтра, а потом до конца месяца пахать без перерыва. Заебло уже.

Вкидываю наушники и врубаю музыку, неспешным шагом выходя на улицу и топая в сторону выбранного на эту ночь бара. Стоя на светофоре, листаю песни в поисках такой, которая способна взорвать воспалённый недосыпом и невесёлыми мыслями мозг.

В какой-то момент по коже расползаются мурахи, а вдоль позвоночника скатывается электрический разряд. Я так явственно ощущаю на себе чей-то взгляд, что отрываю голову от экрана и медленно скольжу от одного человека к другому, пока не натыкаюсь глазами на девушку по ту сторону дороги. Мотор с визгом срывается вниз, перемалывая в мясную массу все внутренности. В том, кто на меня смотрит, сомнений нет. Я узнаю её даже через десять лет и на расстоянии в километр.

Диана…

Пожирая её глазами, даже не замечаю, что перестаю дышать, не то что шевелиться.

Красивая. Какая же она красивая. На ней бежевое обтягивающее платье чуть выше колен, туфли на каблуках, волосы стали короче, но ей очень идёт новый образ.

Она стоит в первом ряду толпы, и разглядывать её мешают только несущиеся машины. Они же мешают рвануть к ней. Прямо сейчас. Сию же секунду заставить её просто выслушать меня. Объяснить всё. Попробовать вернуть свою Дикарку. Понимаю, что просто это не будет, но я готов на всё. Даже если мне понадобится ещё три года, чтобы добиться Дианы.

Поднимая взгляд, всего на мгновение задерживаю его на приоткрытых персиковых губах, а потом смотрю в глаза. С такого расстояния даже цвета их не разобрать, не то что эмоции прочесть. В одном уверен — смотрит она сейчас в мои.

По нервным окончаниям пробивает электричество, а неконтролируемая дрожь заражает пальцы. Как околдованный, шагаю вперёд, едва не попадая под машину. Делаю резкий шаг назад, стараясь отдышаться.

— Диана. — зову почти беззвучно, но даже отсюда замечаю, как она вздрагивает.

Блядь, мне срочно надо на ту сторону дороги. К ней. Вот только чёртов светофор показывает ещё восемнадцать бесконечных секунд, за которые мы продолжаем тупо стоять и смотреть друг на друга. Когда до "зелёного" остаются мгновения, Ди пятится назад.

Если она сейчас уйдёт, то просто растворится в толпе. Час пик, сука, и народу просто немерено.

Она делает ещё шаг, а я стараюсь просто не свихнуться.

— Диана. — выбиваю уже громче, но в ответ она только отдаляется. — Диана! — ору, понимая, что она готова сбежать. Сбежать от меня. Но какого хрена, если у неё новая жизнь? — Диана!

Срываюсь на пешеходку раньше, чем загорается разрешающий сигнал светофора. Одновременно с моими действиями действует и Дикарка. Нет, я, конечно, не думал, что после всего она бросится мне на шею, но также и не думал, что на скорости побежит в другую сторону.

Какого хера она делает?

Почти на середине дороги сталкиваюсь с людской массой, которая прёт напролом и тормозит меня, не давая догнать Диану. Вот только и я хренов танк, который ничего не остановит. Расталкивая их плечами и локтями, пробиваю себе путь, изо всех сил стараясь не потерять из виду девушку.

Радует только то, что и её приостанавливает толпа. Оказавшись на тротуаре, на панике оглядываюсь по сторонам, понимая, что не вижу её.

— Осторожнее! — визжит какая-то баба, и я, не задумываясь, бегу в ту сторону.

Дикарку замечаю сразу. Она подворачивает ногу и едва не падает. Вместе с ней и сердце летит вниз, вот только она остаётся на ногах, а я проваливаюсь. В меня влетает какой-то мужик, принимаясь смачно материться. Отпихиваю его и собираюсь возобновить погоню, как понимаю, что Ди и след простыл. Она исчезла, оставив на асфальте лишь бежевые туфли.

Ещё около часа мечусь по району, как загнанный зверь, пусть и понимаю, что уже не найду её. Десятки проулков, домов, магазинов, метро куда она могла забежать.

В растрёпанных чувствах возвращаюсь на съёмную квартиру. Эта встреча не то что желание ехать в бар отбила, все карты и мысли спутала.

В том, что это была Ди, никаких сомнений нет, вот только её поведение… Почему она рванула от меня как от прокажённого, если ей на меня похую? Если смогла построить новую жизнь? Могла просто пройти мимо, сделав вид, что не узнала. Или даже тупо кивнуть, давая знать, что ничего не осталось. Нет, я бы не дал ей так просто врубить игнор, но выбрал бы какую-нибудь адекватную манеру поведения. Это же она первая меня заметила.

Блядь, как же хотелось просто услышать её голос. Всего на мгновение ощутить её тепло, запах. Посмотреть в синюю глубину её глаз, а потом не жаль было бы и умереть.

Не знаю, что было бы ужаснее: понять, что у неё не осталось никаких чувств или то, что случилось сегодня.

Не может же быть, сука, что она пустилась наутёк только из-за того, что между нами когда-то было. Или может?

Блядь, дохералиарды вопросов без ответов.

Распахнув окно, подкуриваю сигарету и затягиваюсь, пока лёгкие не начинает жечь. Дёргано запускаю пальцы в волосы, наводя на голове такой же хаос, который творится и в ней.

С виду я абсолютно уравновешен, но вот то, что происходит внутри, не поддаётся никаким определениям. Чувство такое, что сердце не стучит, а бьётся в конвульсиях, в то время как лёгкие принимают кислород крошечными дозами, крайне медленно перерабатывая его. Вдохи и выдохи дрожащие и скрипучие. Те движения, которые всё же воспроизвожу, будто роботизированные, рваные, дёрганые.

Уравновешен, да?

Если не шевелиться и не дышать, то вполне могу сойти за адекватного человека. Вот только нервное напряжение не даёт оставаться на месте.

Жадно втянув никотин, зажимаю зубами фильтр и шагаю от окна к холодильнику. Вытянув из него бутылку вискаря, перехватываю сигарету свободной рукой и зубами выдёргиваю пробку. Выплёвываю прямо на пол и заливаю в глотку пару больших, обжигающих слизистую глотков. Поморщившись, затягиваюсь. Смешивая на рецепторах привкус сигарет и бухла, передёргиваю плечами.

В последний раз я хуярил из горла во время запоя чуть больше двух лет назад. Не вывозил тогда весь пиздец ситуации. А сейчас? Вывожу ли? Смогу справиться с тем, что Дикарка не способна находиться со мной на одной улице, не считая уже того, чтобы просто поговорить и дать мне возможность объясниться? А есть ли в этом всём смысл? На что я, блядь, надеюсь? Что она перечеркнёт свою жизнь "после нас" и вернётся ко мне? Что сможет простить и дать мне новый шанс?

Делаю ещё глоток, "закусывая" дымом. Перегнувшись через подоконник, по пояс высовываюсь в окно, пытаясь то ли согреться, то ли, наоборот, остыть.

Давно она в Питере? Каковы шансы на то, чтобы два человека оказались в одном и том же месте в одно и то же время? Чтобы они встретились в огромном городе, в котором проживает почти шесть миллионов человек, спустя три года? И где теперь её искать? А есть ли в этом резон? Мы оба изменились. Она уже не та девятнадцатилетняя девчонка, влюблённая в меня по уши. Ей двадцать два. Она несколько лет прожила одна. Одна ли? Возможно, у неё кто-то есть. Может, она живёт с мужчиной или вовсе вышла замуж и уже стала мамой?

Эта мысль вызывает судорожное сжатие кулаков и челюстей, а также острый приступ боли за грудиной.

Это будущее должно было быть только нашим. Оно было нашей общей мечтой, а сейчас осталось только моим воспоминанием.

— Надеюсь, что ты счастлива, Дикарка. — хриплю заплетающимся языком, делая очередной глоток вискаря и сдирая зубную эмаль.

Кому я вру? Кому я, сука, пытаюсь врать?! Себе?! А нахуя?! Я просто, блядь, не могу представить её с другим! И я, мать вашу, не вижу своего будущего без неё.

До этой встречи кое-как справлялся, но теперь так же хуёво, как было в самом начале, когда понял, что потерял её. Как теперь дальше жить? Как ходить по улице и не стараться увидеть знакомые черты в каждом человеке? Как не прислушиваться в надежде, что она достаточно близко, чтобы услышать её голос или смех? Как, сука, не начать её снова искать, постоянно разбиваясь о тупиковые стены?

Тушу окурок в пепельнице и скатываюсь по стене, крепко сжимая трясущиеся пальцы на горлышке уже полупустой бутылки. Опустив веки, дробью выдыхаю, но вдохнуть уже не могу. Меня контузит болезненными толчками сердечной мышцы о рёбра. Меня оглушает рёвом отравленной Дианкой крови. Меня просто убивает та доза воспоминаний, которую сам себе пускаю по венам.

Вспоминаю нашу первую встречу, с которой началась моя жизнь. Как Ди стянула шлем, представившись Даней, как мы соприкоснулись губами на озере. Как неумело она пыталась меня поцеловать и с какими чувствами я ласкал её губы. Каждый раз. Каждый грёбаный раз, касаясь её губ, всю душу вкладывал, всего себя отдавал, сдаваясь её притяжению. Как она заявилась в дом к моему папаше и просила дать нам шанс. Ночь в лесном домике, первые признания, первый секс. Каждый следующий. Все важные и не очень слова. С какими чувствами выбирал обручальное кольцо, которое никогда не надену на тонкий пальчик своей Дикарки.

Вставляю между губ сигарету, но пальцы не слушаются, и мне не удаётся высечь из зажигалки огонь. Глубоко вдыхаю, расслабляя натянутые канаты нервов и перегруженные напряжением мышцы. Выдыхаю через нос и снова медленно втягиваю кислород. Ещё пару минут полностью сосредоточиваюсь на дыхании, сжимая и разжимая кулаки.

А что изменится, если я всё же смогу её найти? Что нам обоим даст моя правда, если у неё есть семья или любимый человек? Я же только больнее сделаю ей. Да и себе тоже. Зачем ей знать, что я оставил её не по своей воле? Что она почувствует, если узнает, что все эти годы я любил её, если она любит другого?

В бешенстве трясу башкой, подрываясь на ноги. Пошатываясь, с яростью запускаю бутылку в стену, наблюдая, как разлетаются в стороны осколки стекла и капли янтарной жидкости. Взгляд сам цепляется за стоящие в углу туфли, которые я поднял с тротуара.

— Золушка, блядь! — рявкаю злобно. — Вот только я нихуя не принц, который перевернёт весь мир, чтобы вернуть тебе туфли.

Надеюсь, этой дуре хватило мозгов вызвать такси, а не ехать босиком в метро. Ещё и бежала в таком виде. Только бы на стекло не напоролась.

Видимо, переживать за неё во мне заложено генетически, как и любить.

Этот урок я выучил на отлично. Если любишь, то надо уметь отпускать. Я отпустил.

Растягиваю рот в печальной улыбке, тряхнув головой.

Опять пизжу. Не отпустил. Не смог. Буду всю жизнь в сердце и в памяти хранить, а она пусть живёт своей жизнью. Но только после того, как скажет, что она счастлива и не осталось никаких чувств, а сегодняшний побег просто от неожиданности. Пусть она посмотрит мне в глаза и прямо скажет, что у нас нет ни единого шанса. Если же пойму, что врёт — верну любой ценой, даже если расплачиваться придётся собственной кровью.

Следующие две недели позволяю своей крыше медленно скатываться набекрень, всё свободное время прочёсывая все известные мне соцсети. С маниакальностью шизика с диссоциативным расстройством проверяю абсолютно всех с фамилией Дикая. Если страница скрыта, то нахожу способ выбить из собеседницы хоть пару слов, только чтобы понять, что это не Диана.

О том, что она могла сменить фамилию в связи с замужеством или по любой другой причине, стараюсь не думать, зная, что иначе я не смогу её найти самостоятельно и придётся обращаться за помощью, а к этому я пока не готов.

Ни брата, ни невестку в случившееся не посвящаю. Не хочу, чтобы они в очередной раз повторяли, что это бессмысленно, как делали это раньше. Сейчас радиус поиска сократился до пределов одного города, пусть и огромного. До этого я её по всей стране искал.

Я не думаю о том, чем закончились прошлые поиски. Именно сейчас у меня есть какая-то странная уверенность, что теперь всё будет иначе. Ведь не просто так мы столкнулись. Ди любила повторять, что случайности не случайны. А как иначе мне воспринимать то, что я поехал в бар едва ли не в другой край города и встретил там Дикарку, если не как знак вселенной? Пинок, заставляющий меня действовать?

Спустя ещё восемь дней понимаю, что прошаривание соцсетей ни к чему не приводит, но просить помощи у Насти с Артёмом не решаюсь. Слишком это личное, а невестка из меня душу вытрясет, пока не будет знать все подробности. К тому же есть человек, который наверняка поможет.

Закончив с приготовлением скромного обеда в виде макарон и котлет, устраиваю себе короткий перекур, добивая последние контакты в списке. Так же быстро закидываю в рот еду, почти не пережёвывая. Глядя на мозолящие глаза туфли, думаю о том, что надо засунуть их куда подальше, потому что их вид на обувной полке вызывает сраное ощущение присутствия, а мне оно на хер не обвалилось.

Переодеваюсь в джинсы и футболку и сбегаю по лестнице вниз, то и дело поглядывая на часы. Мой обед на самом деле почти ужин, а мне надо успеть в участок до того момента, как Тохин отец уедет домой, но при этом ещё постараться не столкнуться с женой брата. Поскольку до окончания рабочего дня остаётся ещё около часа, успеваю проскочить на новенькой чёрной BMW, приобретённой в прошлом году, без пробок. Паркуюсь подальше от Панамеры, рядом с каким-то байком, стоящим в тени.

Выпрыгнув из тачки, иду ко входу, но в какой-то момент останавливаюсь, пялясь на мотоцикл. Стараюсь понять, что в нём привлекло внимание, пока не соображаю, что боковым зрением зацепился за номерной знак с кодом республики Карелия. Мозг начинает лихорадочно обрабатывать информацию, восстанавливая и сопоставляя цифры и буквы.

— Егор? — вырывает из потока размышлений голос Сергея Глебовича.

Резко разворачиваюсь, встречаясь взглядами с мужчиной, который не только моему брату отца заменил, но и вытащил меня из тюрьмы с минимальными потерями. Хотя если учесть то, что такой потерей стала Диана, то жизнь не столь дорогой казалась бы.

Автоматом протягиваю ему руку, делая попытку улыбнуться, но выходит хреново. Мысли крутятся вокруг байка, пока их не перехватывает знакомый до боли, до дрожи, до полной остановки дыхания смех, летящий со стороны здания.

Забывая о Тохином отце, перебрасываю взгляд ему за спину, ожидая увидеть там Дикарку. И она выходит. Вот только не одна, а под ручку с каким-то смазливым мусором. Она ему улыбается. Она смеётся его словам.

— Егор. — напоминает о себе мужчина, но глаза от Ди отвести я не способен.

— Сергей Глебович, эта девушка, она…

Закончить не удаётся, поскольку горло стягивает удушающим спазмом. Я, сука, не могу смотреть на неё и не подыхать.

Он прослеживает за моим взглядом и непонимающе толкает:

— Диана Дикая. Наш психолог. Вы знакомы?

— Были. В прошлой жизни. — отсекаю жёстко, получив ответы на все свои вопросы.

Ничего не добавив, разворачиваюсь, чтобы свалить, нажраться, выебать какую-то деваху и стереть из памяти образ Дикарки, улыбающейся другому. Вот только в последний момент меняю решение и уверенным шагом иду к девушке, только что уничтожившей внутри меня что-то, что делало меня живым.