Счастье для Хулигана

Глава 10

Если то, что между нами — всего лишь секс, то держись, мать твою!

Буквально швыряю Дикарке платье и трусы. Не взглянув на неё, получаю необходимую дозу никотина. Она вылетает из кухни, чтобы переодеться, а я перевариваю все сказанные ей слова.

Сосуществовать?

Совсем ебанулась? Не выйдет. Нихера не получится, если мы не будем вместе. Впрочем, свои намерения я озвучил, ей остаётся только принять то, что я больше не отпущу её. Хватит тупить.

Слышу тихие шаги в коридоре, но приказываю себе оставаться на месте.

Даже для меня событий прошедших суток сверх меры, а для Дианы… Я представить не могу, что она сейчас чувствует. В одном уверен точно: не забыла и не отпустила. Боится снова верить. Я просто сделаю всё, чтобы доказать, что я могу сделать её счастливой. По-настоящему. Только, блядь, я. А не этот её клоун, подгоревший в солярии.

Забившись кислородом, выхожу в коридор. Приложившись к стене, смотрю, как она обувается. Не держу только потому, что ей надо время принять очевидное. Она всё равно будет моей. Сопротивление бесполезно.

— Пока, Егор. — прохладно режет Дикарка, выпрямляясь.

— Пока, Диана. — с тем же безразличием отбиваю, типа "вали уже".

Вот только сам загибаюсь, когда она отворачивается и сжимает дверную ручку.

Обернись. Останься. Дай мне надежду. Дай нам шанс.

Ди толкает дверь и медлит. Крепче сжимаю зубы, давая ей возможность самой принять решение.

Не уходи, малышка.

Она выходит в подъезд, тихо прикрыв дверь за спиной.

Вернись…

Закрыв глаза, судорожно стягиваю пальцы в кулаки и кусаю губы, чтобы не заорать. Не хочу, чтобы она услышала мой отчаянный вой. До последнего же, долбоёб, надеялся, что останется. Что передумает уходить.

Не передумала. Ушла ведь.

Понимаю, что после моего поступка боится, что снова больно сделаю. Сама сказала. Прямо. Без криков и истерик. Так спокойно об этом заявила. Повзрослела моя девочка.

Не знаю, сколько времени я так и стою, гипнотизируя дверь, но ничего не меняется. Глухо вздохнув, отрываюсь от стены и плетусь на кухню, чтобы забить пустоту крепким алкоголем. Утром на работу, но надираться в хлам не собираюсь. Только сбить градус одиночества.

По босым ногам внезапно проходит ощутимый сквозняк.

Блядь, я же не закрыл дверь, а Ди, видать, недостаточно притянула. Нехотя отставляю бутылку Джеймсона и возвращаюсь в коридор. Дверь действительно нараспашку, а в проёме тяжело дышащая Диана.

Она вернулась. Мать вашу… Вернулась!

Встречаемся взбудораженными взглядами. Девушка делает шаг, прикрыв за собой дверное полотно. На секунду смотрит в сторону и бегом срывается ко мне. С разбегу запрыгивает верхом. Автоматом подхватываю под ягодицы. Дианка нависает сверху, обнимая так крепко, что перекрывает доступ к кислороду.

Мотор громыхает где-то в животе вместе с потоками крови. Её платье задралось почти до талии. Поднимаю голову выше, чтобы иметь возможность видеть её глаза.

— Что ты делаешь, Диана? — выдыхаю с трудом, в горле ком, а голосовые связки отказываются слушаться от опасного скопления эмоций.

— Тсс… — шипит она, прикладывая палец к моим губам. — Тише, Егор.

— Ди…

— Молчи. Ничего не говори и ни о чём не думай. Просто… Просто будь со мной. Здесь. Сейчас. — тарахтит, задыхаясь.

Её грудь тяжело вздымается и резко опадает. Учитывая то, что она находится прямо напротив моего лица, не выходит сосредоточить всё внимание на глазах. Его перетягивают торчащие соски, натягивающие синюю ткань платья. С тихим рычанием поворачиваю голову и прихватываю его губами. Ди откидывается назад, выгибая спину, и завораживающе стонет. Её влажная промежность жжёт кожу на напряжённом от похоти животе. Дрожащие пальцы перебирают волосы, сильнее вжимая голову в мягкую упругую плоть.

Бью по твёрдому камушку языком. Перехватив Дикарку одной рукой, стягиваю бретельку, оголяя сиську. Всасываю в рот сосок, жадно облизывая его. Обвожу по кругу. Кусаю. Ди взмокает всё больше. Вязкая влага стекает между кубиков пресса. Она нетерпеливо елозит по мне и негромко постанывает, крепче сцепляя ноги в замке на пояснице. Мои же собственные ноги подкашиваются и слабеют. Поворачиваюсь и прижимаю Дианку спиной к стене, перебрасывая часть упора. Зубами срываю вторую лямку. Жадно целую шею. Ди откидывает голову назад, открывая горло моим голодным ласкам. Втягиваю кожу сбоку шеи, на плече, на горле. Языком поднимаюсь от ямочки вверх. Лизнув подбородок, прикусываю. Давлю на затылок, вынуждая наклониться. Всего на секунду сталкиваемся взглядами и сплетаемся губами. Диана ведёт. Облизывает мои губы. Втягивает в рот нижнюю, сосёт, размашисто гладит язычком. Слюны выделяется столько, что едва успеваем сглатывать. Ей же давимся. Стоит ухватить хоть немного воздуха, опять сосёмся как одурелые. Языки ни на секунду не останавливаются.

Непонятно как умудряюсь вывернуться, чтобы сдвинуть в сторону чёрные стринги. Рука мгновенно мокнет от литров нектара, которые воспроизводит Дианка своим возбуждением. Вот с собственной одеждой сложнее. Стянуть удаётся только резинку шортов и боксеров, и то с одной стороны. Неловкие попытки Дикарки помочь тоже не венчаются успехом. Пока изгаляемся, чтобы раздеть меня, не переставая целуемся. Столько голода в этих касаниях языков и губ, что не понятно, как мы эти годы друг без друга выживали. У нас были другие, но нельзя наесться водой. Все они были, мать вашу, не теми. Только она одна способна утолить сексуальный и душевный голод. Только с ней я могу получиться полное удовлетворение.

Кусаю её нижнюю губу, вильнув влажной мышцей по ней. Дышим быстро и часто, захлёбываясь кислородом.

— Ди… блядь… — хриплю, стараясь хоть как-то сгенерировать мысли в слова. — Отпусти.

— Нет. — шепчет, мотая головой. — Нет.

Обнимает крепче, вдавливая пальцы в шею.

— Я не… — шумно сглатываю. — Ноги разожми. Мы так не вывернемся.

Она ослабляет хватку и сползает по моему напряжённому до боли телу. Нас обоих шатает и трясёт. Сердце так грохочет, что, уверен, идёт на разрыв. Дианка падает спиной на стену, тяжело сглатывая слюну. Стаскиваю шорты вместе с боксерами до колен. Дикарка тем временем старается расстегнуть молнию сзади на платье, но её пальцы настолько трусятся, что "язычок" тупо выскальзывает из них. Перехватываю девушку за локти и подтягиваю к себе. Завладевая губами, сам расстёгиваю молнию. Точнее, дёргаю её до тех пор, пока не вырываю собачку. С бешеным рычанием развожу в стороны края платья, разрывая до самого подола. Ди делает шажок назад, чтобы дать ткани свалиться на пол.

Сдёргиваю с неё трусы. Как озабоченный маньяк, опускаюсь ниже, пока не оказываюсь перед ней на коленях. Похуй. Ворох одежды падает к её ногам, которые я раздвигаю. Веду губами и языком по внутренней части бедра, слизывая дурманящий нектар своей Демоницы. Лишь раз провожу языком между пухлых половых губ, глотая её соки.

Дикарка сильно сгребает волосы и вжимает мою голову себе между ног. Вгоняю пальцы в круглые ягодицы, но всё равно поднимаюсь на ноги. Ди разочарованно вздыхает, но тут же рвёт горло протяжным стоном, когда провожу пальцами вдоль тонкой щёлки.

— Я не собираюсь больше ждать. — рычу, кусая её за шею.

Диана оборачивает руками плечи. Наклонившись, ловлю её ногу под коленом, поднимаю вверх и отвожу в сторону, выбирая наиболее удобный угол для проникновения. Второй рукой направляю перекачанный кровью и желанием член в её сокровищницу. Всего пара мазков вдоль промежности и вжимаю шляпу в узкий, мать его, вход. Чуть подавшись назад, проталкиваю головку и половину ствола, резко замирая. Ди вскрикивает и до крови вгоняет ногти в плечи. Она настолько тугая, что я, блядь, сам охуеваю от боли, пусть и смазки выше крыши.

— Какого хуя, Диана? — рычу, медленно выходя из неё. — Когда ты в последний раз была с кем-то?

Непосильного труда мне стоит сосредоточиться на её лице, а не начать её яростно трахать. Так бешено, что не просто сотру, а в клочья разорву воспоминания обо всех других.

Её глаза блестят, переполненные солёной влагой. Она стекает по раскрасневшимся щекам.

— Не останавливайся. Всё нормально. Его-ор. — хриплым шёпотом тарахтит девушка, в мясо расцарапывая мою спину.

То, что ей пиздос как больно, и без слов понятно. Как давно она с кем-то трахалась? Просто не может быть, чтобы она вела половую жизнь, но при этом была такой же тесной, как, блядь, три года назад. У мента походу не стручок, а ебаная пипетка. Он её точно этим не удовлетворит.

Сам себя накачиваю ревностью, вот только сейчас она со мной. Она, блядь, моя!

— Когда, Диана? — рыкаю на повторе, крайне неспешно возвращаясь в её обжигающие мокрые глубины.

Она стонет, откидывая голову назад, и шелестит:

— Я не знаю… Не помню… Давно… Не останавливайся… Божечки… Только не останавливайся…

Короткими толчками вбиваюсь в пиздатое тело, годами терзавшее моё сознание. Растягиваю её так же, как когда-то. Шелковистые стенки нехотя поддаются под моим напором, ласково обволакивая пульсирующую головку и жадно стискивая ствол.

— Блядь, расслабься. — хрипом вбиваю ей в шею, оставляя след от зубов и пряча его огромным засосом.

— Да… Да… Сейчас… — пищит малышка, принимаясь глубоко дышать.

Как бы ни хотелось ебать её жёстко и быстро, понимаю, что сейчас спешить нельзя. Замедленно качаю бёдрами, скользя внутри её жара и влаги. Придерживаю за поясницу, накрывая ладонью грудь. Сминаю её, грубо зажимая и катая между пальцами твёрдый сосок. Почти вслепую нахожу персиковые губы: я тупо слепну от похоти и удовольствия.

Я трахаю Диану. Наконец. Я в ней. Раз за разом забиваю член в тесное влагалище. Настолько, сука, тесное, что в меня закрадывается ещё одно сомнение.

Отрываюсь от её рта, но Ди тянется следом. Высунув язык, облизывает распухшие раскрасневшиеся губы.

— Дай… свой…

Выполняя просьбу, вываливаю язык и цепляю кончик её. Капли слюны капают вниз, растягиваются между нами, когда отодвигаюсь дальше. Дианка не теряется. Покрывает мокрыми поцелуями лицо, шею, плечи, бессвязным шёпотом озвучивая что-то, что я не могу разобрать. Стону, когда она лижет шею в том месте, где алым рубцом выделяется напоминание о том, как я её потерял.

— Диана… Ди… Ди… — хриплю, задыхаясь от кайфа, но молчать сейчас не могу. — Посмотри на меня. Посмотри. — сжимаю вспотевшими ладонями её лицо, поднимая вверх. — Ты со своим мусором трахалась?

Всего на мгновение в синих глазах мелькает непонимание и даже страх, но быстро исчезает. Она двигает бёдра навстречу моим бесконечным выпадам, вжимая пальцы в напряжённые ягодицы. Мало того, что сам едва на ногах держусь, так ещё и Дикарку приходится почти навесу удерживать, постоянно перехватывая ногу, которая уже не держится на вспотевшей спине.

— Нет. — выдыхает она. Вот только я не успеваю даже осознать весь уровень облегчения, как синеокая сучка добивает. — Пока нет.

Резко торможу, загнав в неё член по самые яйца. Скрежещу зубами, до синяков сминая её задницу.

— Что, блядь, значит "пока нет"?! — гаркаю агрессивно, толкаясь внутрь. — Никогда нет! Запомни это! Ты, блядь, моя!

— Это всего лишь секс, Егор. — ехидно, с придыханием бросает стерва, которую я вижу впервые. Я готов прямо сейчас остановить это безумие и свалить, потому что нихуя не слабо за рёбрами от её слов ноет. Но только она не замолкает. Продолжает резать по живому. Тупым, сука, ржавым ножичком. — Ты хочешь меня. Я хочу тебя. Всё просто. Между нами не может быть ничего, кроме секса. Никаких других отношений. Хватит.

— Никаких других? Ты ебанулась? — рявкаю хрипом, переставая не то что моргать, не дышу.

— Если тебя это не устраивает… — дёргается назад, но я со всей силой вдавливаю её обратно.

— Только секс, да? Окей, блядь. Тогда и церемониться я с тобой не стану.

Сдергиваю её со своего члена. Яростным рывком поворачиваю и впечатываю грудью, животом и носом в стену. Бешено хватаю за бёдра и тащу зад вверх с таким неадекватом, что отрываю ноги от пола. Дикарка едва на впахивается носом в паркет. Еле перехватить и удержать успеваю. Задрав зад выше, давлю на лопатки, наклоняя.

— В стену упрись. Сдерживаться не собираюсь. Буду ебать тебя как шлюху.

— Ты охуел?! — визгом взрывается Диана, стараясь выпрямиться и сохранить хоть какое-то достоинство.

Хрен тебе, стерва.

Запускаю руку в волосы и сдавливаю затылок, не давая разогнуться. С размаху въёбываю в неё ствол, вбивая головой в стену на каждом диком толчке.

— А чего ты хотела? Только шлюхи не заводят никаких отношений, кроме секса. Ты хотела трахаться со мной? Хотела, чтобы я тебя ебал? Радуйся. Ты своего добилась. — вою зверем, дико вколачиваясь в её блядские глубины.

Самого, сука, до тошноты воротит. Не от неё. От того, что делаю.

Вгоняю пальцы в бёдра. На белой коже тут же остаются чёрные пятна синяков, но я бешусь ещё больше. Вбиваюсь так глубоко и яростно, что на каждом толчке достаю до матки, а яйца громко шлёпают по мокрым от пота и смазки ягодицам. Стоны удовольствия Дикарки перестают в крики и маты, а потом и в жалкие всхлипы и скулёж. Наматываю на кулак чёрные полосы, дёргая её голову вверх.

Наклоняюсь, прижимаясь напряжённым животом к тонкой спине, и стискиваю сиськи с твёрдыми сосками.

— Мне больно! — орёт Ди, расслабляя руки и начиная скатываться вниз.

Дёргаю её на себя, припечатывая к грудаку. Кожа скользит, но я не останавливаюсь. Опускаю руку вниз, разгоняя движения на взбухшем клиторе, пока она снова не переходит на тихие стоны, пусть и старается сопротивляться удовольствию.

Трение тел, влажные шлепки, замедленные затяжные толчки, её распалённое желанием влагалище медленно гасят очаги злости.

Веду пальцами второй руки по плоскому животу. Слегка пощипываю соски. Остановив на горле, поворачиваю её голову на себя. Персиковые губы Демоницы стёрты и разгрызаны в кровь. Мокрые ресницы и щёки. Прилипшие к лицу волосы. Но сильнее всего по сердцу бьёт боль и отчаяние в синей глубине проклятых глаз.

— Это не просто секс, дура. Никогда им не был и никогда не будет. — сиплю, высасывая из неё душу через нежный, ласковый, полный любви поцелуй.

Она отвечает. Сразу же. С трепетом. С сомнением. С горечью.

Признаёт? Или просто нуждается в нежности после грубости?

В такой позе нереально нарастить темп, поэтому неспешно качаюсь вместе с ней, лаская ртом её губы и язык. Мягко касаюсь подушечками пальцев напряжённого горла. Дикарка сама рвёт контакт, подаётся вперёд и опирается ладонями на стену, оттопырив аппетитную задницу.

Приглашение принято.

Возвращаю ладони на крутые бёдра. Они соскальзывают, но в этот раз фиксирую крепко, но не вжимая пальцы. Движения становятся быстрее и напористее, но после вспышки гнева более затяжные, мягкие, глубокие. Распахнув губы, жадно ухватываю короткие глотки кислорода. Пот стекает по разгорячённым телам. Все мышцы на грани разрыва. Низ живота скручивает болезненным спазмом, а яйца поджимаются, готовые выплеснуть накопленную за месяцы сперму.

Я не собираюсь сдерживаться, но и раньше Дианы кончать не намерен. Падаю сверху, держа упор руками на стене. Прикусываю заднюю часть шеи. Прихватываю верх уха. Всасываю в рот золотую серёжку, играя с ней языком. Стоны Ди становятся громче.

— Кончай, моя Дикарка. Ты хочешь. Давай. — раздробленным хрипом бомблю в ушко, сдавливая пальцами драгоценный камушек её удовольствия.

Её всегда заводили слова и поцелуи в шею и за ухом. И сейчас не подводит. С криком обжигает твёрдый до пиздеца ствол своим оргазмом. Выгибаясь, закидывает одну руку мне на шею, яростно кончая. Так крепко сдавливает и обволакивает, что мне не удаётся сделать больше ни одного движения. Сжав подбородок, поворачиваю её голову на себя и впиваюсь в любимые губы. Глотаю стоны, крики и, мать её, собственное имя, которое она ставит на повтор, сотрясаемая конвульсиями удовольствия.

— Егор… Егор… — сипит мне в рот, пока я всё же делаю финальный толчок, прежде чем залить её влагалище бурным потоком спермы.

Ни её ноги, ни мои больше не держат расслабленные тела. Всё, что могу сделать, оттолкнуться от одной стены, чтобы привалиться спиной к противоположной и скатиться по ней, крепко стискивая в объятиях свою любимую, взрывную, глупую, бешеную Дикарку.

Усаживаю между ног, упираясь лишь слегка расслабившимся членом в ягодицу. Как заведённый, щипаю и кручу сосочки, покрывая безумными лихорадочными поцелуями шею, плечи, спину.

Дышим как чёртовы марафонцы, сидя на полу тёмного коридора. Из тонкой розовой щёлки вытекает моё семя. Дианка ловит мои руки и накрывает мокрыми ладошками.

— Это не просто секс, Диана. Между нами никогда ничего не будет просто.