Счастье для Хулигана

Глава 20

Я использую каждый шанс, предоставленный судьбой

Вылезаю из машины и сразу обхожу её, чтобы сжать в объятиях Дикарку, выпрыгнувшую с водительского места.

Даже учитывая то, что мы проехали километров тридцать от её дома до моего, всё ещё не могу поверить в реальность происходящего. Дианка за рулём. Пусть водит она медленно и осторожно, но вполне уверенно и расслабленно себя чувствует. Вроде и понимаю, что за три года это неудивительно, но всё равно горжусь своей девочкой.

— Мне на работу пора. — сипит Ди мне в рот, разрывая поцелуй.

— Знаю. — режу хрипом и снова целую.

Стираем в кровь не только губы, но и кости в пыль перетираем — так крепко обнимаем, отпустить не можем.

— Мне правда надо ехать, Егор. — бубнит, но всё равно цепляется за плечи.

Оставляю ещё один поцелуй на персиковых губах, из которых просто не могу напиться, и отступаю. Кладу ладонь на щёку, и Ди потирается об неё.

— Увидимся вечером?

— Конечно, малышка. Сейчас решу все дела и приеду к тебе. Напишешь, как доберёшься до работы?

— Теперь ты у нас паникёр? — смеётся, подставляя губы для прощального поцелуя.

— Как видишь. — улыбаюсь, коротко касаясь её рта. — Всё, езжай, иначе я тебя не отпущу.

Дикарка, хохоча, запрыгивает в Фольц и уезжает. Я же ещё какое-то время смотрю ей вслед, ощущая себя двадцатилетним влюблённым пацаном, который не мог надышаться на неё, не мог отпустить настолько, что всего через неделю отношений предложил жить вместе.

Сейчас же так торопиться нельзя. Теперь всё куда серьёзнее, чем тогда. Раньше мы могли забить на учёбу, чтобы побыть вместе. С работой так не проканает. Пора расти не только в своей любви, но и в одержимости.

Дома принимаю быстрый прохладный душ, мысленно проклиная аномальную жару. Переодеваюсь и иду в аптеку и за мобилой. Плюсы мегаполиса — на ста квадратных метрах можно купить всё. От патрона до гандона. Быстро расправляюсь с поставленной задачей. Покупаю мазь и обезболы и топаю за телефоном. Там тоже много времени не трачу: беру мощный и производительный, но без наворотов. Возвращаюсь в квартиру. Обрабатываю ушиб, морщась и матерясь. Когда Диана не видит, нет смысла крепиться и делать вид, что нихрена не болит. Переставляю симку из разбитого смартфона в новый.

Как только прогружается система, начинают сыпаться десятки сообщений.

— Вашу мать.

От Влада, Кати, Машки, Игоря и Вани — интернов, с которыми на одном отделении, звонков по десять. От Валерия Павловича — ведущего куратора, семь вызовов. Я уже молчу о том, сколько раз мне набирали Артём, Настя и даже Тоха. Но больше всех звонила Дикарка. Тринадцать сообщений и около полусотни звонков. Скучала ведь. Переживала.

Уже стоя в лифте, пишу ей, что телефон купил и теперь на связи. Высвечивается ещё одно сообщение. Голосовое на автоответчике. Набираю номер, чтобы прослушать, и понимаю, что оно от Ди. Растягиваю лыбу, но она быстро тухнет, когда слышу дрожащий голос с истеричными нотами.

— Где же ты, Егор? Ответь. Мне страшно. Пожалуйста. Где ты? Автоответчик? Нет-нет-нет! Не отправлять! Вашу м…

Дышать перестаю после обрыва звонка. Двери лифта открываются, но я не выхожу, замирая в коматозном ступоре. Мотор долбит по рёбрам с такой мощью, что отзывается пульсирующей болью в месте ушиба.

Это было не просто переживание. По голосу ясно, что она была чем-то до чёртиков напугана. Вот только чем? Что её повергло в такую панику? Почему вчера ничего не сказала?

Ещё раз смотрю на время отправки. Около трёх ночи.

Может, кошмар приснился? Вот только мне кажется, что это не так. Всё куда серьёзнее, но я пока не знаю, в чём тут дело. По телефону спрашивать не буду. Вечером при личной встрече всё узнаю. Правда, не уверен, что она будет говорить. Ладно, поживём-увидим. Главное, что с ней всё хорошо, а значит, нет повода для кипиша.

Выдыхаю и выхожу из парадной. Набираю номер мужика, врезавшегося в меня, чтобы построить план дальнейших передвижений. Мы решили разобраться без гайцов, но толком подробности не обговорили.

— Слушаю. — доносится резкий почти выкрик в динамике.

— Приветствую. Егор Северов. Сергей Максимович, вы въехали в меня поза… — начинаю несколько раздражённо.

— Да-да, я помню. — перебивает с нетерпеливостью человека, у которого каждая минута на счету. — Ваша машина сейчас на стоянке ГИБДД, иначе к ремонту уже приступили бы. По фотографиям на моём сервисе уже дали первичную оценку. Бампер заменят, багажник и крыло вытянут, оцинкуют, зашпаклюют и покрасят. Но пока не осмотрят воочию, невозможно сказать есть, ли там внутренние повреждения. Я скину адрес, куда подогнать машину. Если потребуется эвакуатор, то позвоните мне и я всё компенсирую. — стянув брови вместе, внимательно слушаю его монолог, не вмешиваясь. — Теперь по поводу морального ущерба: я оплачу все расходы на лечение, так же, помнится, вы разбили телефон, компенсирую. Как и все затраты, связанные с передвижениями, пока вы не заберёте из сервиса машину. — нетерпеливо закатываю глаза. Вот она истинная суть людей — всё решать деньгами. Даже не спросил, как моё здоровье. Может, я в больнице с переломами, повреждением внутренних органов и кровотечением. Какая сумма вас устроит? Сто? Двести?

Чего уж там мелочиться? Может, сразу на полляма заикнуться? Судя по всему, для него пара сотен тысяч — не деньги. Я же только за телефон полтинник отдал. Плюс без тачки придётся ездить на каршеринге или такси. Хрен с ним, ещё по центру можно на метро прокатиться, но вот до Дикарки в любом случае не доберёшься.

Но, блядь, совесть Дианкиным голосом трещит, что всё лечение вместе с мобилой и поездками станет не больше тысяч семидесяти. Я, конечно, сволочь, но всё же наглеть не стану.

— Думаю, на двухстах сойдёмся. — толкаю холодно.

— Хорошо. Я бы предпочёл обойтись без переводов. Если у вас есть возможность подъехать ко мне в офис, то я отдам наличными.

— Возможности нет. — отрезаю быстро, прикидывая, что мне ещё тачку везти на СТО, ехать в больницу за выпиской, а потом решать вопрос с Павловичем.

— Понял. Тогда я отправлю к вам человека. Когда и где вам будет удобно забрать компенсацию?

— Я скину в сообщении.

— Автомобиль сегодня пригнать сможете?

— Это сделаю.

— Договорились. Координаты я скину. И, — делая паузу, меняет тон, — простите ещё раз. Обычно я внимателен за рулём, но в тот день опаздывал и отвлёкся на телефон. Надеюсь, вы не сильно пострадали?

Интересно, лицемерит или реально сожалеет? Да и какая разница?

— Жить буду. До свидания.

— До свидания.

Сбрасываю вызов, потому что всё время, что мы говорили, мне без конца наяривали все кому не лень. Говорить сейчас времени нет, поэтому отписываюсь брату, невестке и Тохе, что жив-здоров и позвоню позже. На работу пишу, что приеду и всё объясню. Отвечаю на сообщение от Дианы.

Диана Дикая: Добралась без происшествий. Ты занят?

Е. Северов: Тогда выдыхаю. Не то чтобы занят… Собирался взять каршеринг, чтобы забрать Бэху со стоянки и отогнать в сервис. А ты чего хотела?

Пока жду ответа, качаю приложение для такси и каршеринга.

Диана Дикая: Ничего. Просто спросила.

— Врёшь, Дикарка. — улыбаюсь экрану телефона.

Е. Северов: Соскучилась? Хочешь поговорить?

Пока заказываю машину, Ди закидывает возмущениями.

Диана Дикая: Не дождёшься!

Диана Дикая: Совсем не скучаю!

Диана Дикая: Всё, я работаю.

Ну и в конце всё таки сдаётся.

Диана Дикая: Не против, если наберу тебя, как освобожусь?

Е. Северов: Не против. Буду ждать, Дикарка.

В приподнятом настроении еду в больницу, из которой вчера сбежал. Если бы мне не нужна была выписка для работы, то положил бы хер, но сейчас придётся выкручиваться. Как бы не раздражала поездка на деревянном экономе, не зацикливаюсь на этом. После поездки на корыте Ди даже Жигули покажутся бизнес-классом.

Она сказала, что семейство предлагало ей купить тачку получше, но она отказалась. Заявила, что её всё устраивает. Вот только это не устраивает меня. Не просто так согласился на двести кусков. Есть у меня кое-какие накопления. Если снять со счёта, то хватит на приличную тачку. Вот только проблема в том, что Ди даже от предков отказалась авто принимать, не то что от меня. К тому же выглядеть это будет так, будто я стараюсь её купить. А начну настаивать, она меня вовсе пошлёт на хрен.

Отказываюсь от этой идеи, но только временно. Мне ведь хочется, чтобы у неё было всё самое лучшее. А не раздолбанная машина и крошечная квартира с бабушкиным ремонтом и скрипучим сломанным диваном.

Как только вспоминаю о нём, тело отзывается ноющей болью. Проще было на полу спать, чем на этом пыточном столе. Как Диана вообще на нём спит?

Если бы она согласилась, то я бы сегодня же собрал её вещи, забрал собаку и перевёз к себе, но она, естественно, откажется. И не только потому, что не готова к такому быстрому развитию отношений, но и из гордости. Из-за неё же откажется и от того, чтобы я снял ей жильё получше и поближе к работе. А заодно и ко мне. Блядь, что в Петрозаводске катался к ней через весь город, что здесь. Ничего не меняется. Впрочем, я готов терпеть все неудобства и пытки, только лишь бы быть со своей любимой Дикаркой. Даже диван.

Вопрос с выпиской удаётся решить достаточно быстро. Одна оранжевая купюра, и она у меня на руках. Вот с работой сложнее. Координатор терпеть не может оправдания, какими бы они ни были. В конце концов, это частная клиника, куда далеко не каждый выпускник меда может попасть, даже со связями и отличными оценками.

Возле ординаторской прикрываю глаза и собираюсь с силами. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Войдя, сразу сталкиваюсь с Машкой — симпатичной блондинкой, по совместительству являющейся дочерью ведущего нейрохирурга и нашего наставника. Она неспешно отставляет чашку с чаем на столик и грациозно поднимается с дивана.

— Егор, ты куда пропал? Мы тебя обыскались. — подходит почти в упор и кладёт ладонь мне на грудь.

Небрежно сбрасываю её руку и пришибаю к месту ледяным взглядом. — Папа рвёт и мечет. — якобы с переживанием выталкивает.

— Он у себя? — высекаю резко, обходя деваху.

— У себя.

Больше не взглянув на неё, прохожу прямо к кабинету Литвинина.

Стучусь в дверь и, дождавшись приглашения, вхожу. Наставник сидит за столом и никак не комментирует ни моё отсутствие, ни моё появление.

— Добрый день, Валерий Павлович. — здороваясь, молча протягиваю ему выписку с рекомендацией на неделю больничного.

Он молча кивает и изучает больничный лист. Только ознакомившись с его содержимым, поднимает на меня пристальный взгляд выцветших серых глаз.

— Причина. — безэмоционально спрашивает, снова глядя на бумагу.

— Авария. Машина проехала на красный и врезалась в мою BMW. - как доказательство, задираю рубашку, выставляя на обозрение расцвеченные синяками и припухшие рёбра.

Он лишь вскользь смотрит на ушибы и обрубает:

— Три дня. Больше не дам. Потом сразу на дежурство.

Спорить с ним бесполезно, поэтому соглашаюсь без лишних слов и, попрощавшись, покидаю кабинет. В ординаторской опять встречаюсь с бесячей Машей, считающей, что весь мир крутится вокруг неё. Такая себе высокомерная зазнавшаяся сука с замашками королевы.

Смотрю на неё и не понимаю, как мог раньше с такими что-то мутить. После встречи с Дианой прёт только от искренности и прямоты, а не от фальшивой скромности.

— Так куда пропал? — сладенько поёт крашеная блонда, чем бесит ну просто до зубного скрежета.

Тормознув к ней спиной, забиваюсь кислородом до последней отметки, собирая всё своё самообладание. Кажется, встреча с Дикаркой сожгла последние крупицы терпения ко всем особям женского пола.

— В аварию попал.

— Какой кошмар! Сильно? Ты как?

— Нормально. Три дня меня не будет, так что не звоните. Покеда.

Махнув на прощание, не оглядываясь, выхожу в коридор.

Радует только то, что я никогда не смешиваю работу и личное, иначе мог наворотить дел. Понимаю, что рано или поздно Диана задаст вопрос, на который я не хочу отвечать, чтобы не сделать ей больно. Но и врать не стану. У неё никого не было за все эти годы, но ведь у меня были. Пусть и немного, особенно в сравнении с тем количеством, которое было раньше, но всё же…

— Бля-я-дь… — шиплю себе под нос, ощущая себя так, будто предал её.

В груди образуется чёрная дыра, высасывающая всё светлое, что случилось за последние пару дней. Даже если солгу, Ди не поверит. И она никогда не простит мне ложь. Мне бы, конечно, хотелось бы убедить себя, что он выросла достаточно, чтобы спокойно принять это, но я боюсь обманываться.

Чтобы хоть немного утихомирить внутреннюю бурю, следующим пунктом назначения становится дом брата. Знаю, что они все на работе, поэтому с малявкой сегодня сидит бабушка. Как только Настюхина мать открывает дверь, меня оглушает визгом. Подхватываю на руки Веронику, когда уже ко мне подъезд вылетает.

— Я скучала. Ты плохой. Не приеззал ко мне. — тараторит, обнимая ручками за шею со всей доступной своему возрасту силой.

— Я работал, Ника. Вот как только смог, сразу приехал. — шагаю в квартиру и снимаю туфли. — Здравствуйте, Евгения Сергеевна. — улыбаюсь женщине, проходя в зал.

— Привет, Егор. А ты почему приехал днём? Ни Насти, ни Артёма ещё нет. — вскидывает в удивлении брови.

— По племяшке соскучился. Несколько дней не было возможности заехать.

Вероника уже во всю крутится у меня на руках, поэтому опускаю на пол. Она тут же хватает меня за руку, требуя нагнуться к ней.

— Мы будем играть? — снижает голос до шёпота, опасливо поглядывая на бабушку, будто та ей играть запрещает.

— Обязательно будем. — подмигиваю, так же тихо отвечая: — В пупсей?

— Неее! — мотает головой, хватая пальчиками мою рубашку. — Я на плосядку хочу.

— А ты уже спала?

— Нет, не спала. — строго сечёт тёща брата. — Никаких площадок, пока не поспишь, Вера.

Труханув рукой, смотрю на часы. Днём малявку уложить всегда сложно, особенно теперь, когда я приехал. Если немного потусим на улице, то она ляжет без проблем.

— Евгения Сергеевна, мы погуляем буквально полчасика. А потом Ника будет спать. Да? — стягиваю взгляд на племяшку. Она принимается часто кивать, сверкая хитрючими бирюзовыми глазюками Северовых. — Вот видите. Мы договорились.

— Ну, куда же вас девать? — разводит руками женщина, протягивая малой ладонь. — Пойдём собираться.

— Пусть меня Егор оденет. — капризничает Вероника, а я шире растягиваю лыбу.

Пока племянница качается на качелях, звоню брату.

— Ну, наконец! — бурчит вместо приветствия.

— Я тоже раз тебя слышать, братишка. — ржу, неотрывно поглядывая на Нику. — Решил тебе отзвониться и сказать, что жив-здоров.

— Ты где?

— На детской площадке с Никой.

— Во-первых, она должна сейчас спать. А во-вторых, что ты там делаешь? Почему не на работе?

— Я тут на днях в небольшую аварию попал. Пару дней в больнице провёл, а сейчас на мини больничном.

— Ничего серьёзного? — с напряжением высекает Артём.

Представляю, что он уже успел надумать. Хмыкнув, с улыбкой обрубаю:

— Ничего страшного. Бэхе в основном по косметике досталось, а я на руль прилёг. Пара синяков и всё. Так что не парься.

— А позвонить и предупредить не мог? Настя уже всех на уши подняла.

— Тём, я вам что, пацан мелкий, который не может сам разобраться? — бомблю с начинающей подниматься из нутра злостью. — Если бы мог набрать, то набрал бы. Телефон разбил.

— Покачай меня! — кричит Вероника, перебегая к другой качели.

Поднимаюсь с лавочки и раскачиваю малую, пока слушаю возмущения брата.

— Слушай, Артём, харэ уже. Серьёзно. Я больше никуда не влезу. Знаю, что тогда здорово вас всех подвёл. Но теперь это всё в прошлом, и ты это прекрасно знаешь. Больше ничего подобного не повторится. А отчёт перед тобой я держать не собираюсь, прости уж. Мне не пять лет, чтобы расписывать каждый свой шаг.

— Ладно, соррян, братишка. Реально перегибаю. Просто с тех пор, как ты увидел Диану, сам не свой.

Не сдерживая улыбки, топлю на самых высоких оборотах:

— На этот счёт не парься. У нас всё отлично.

Припиздел, конечно. Но если учитывать то, что мы снова вместе, пусть и с кучей проблем и недосказанностей, но всё же вместе.

На какое-то мгновение в трубке даже дыхания не раздаётся, а потом едва ли не криком заинтересованное:

— Рассказывай.

Со смехом вкратце пересказываю события последних дней, но без каких-либо подробностей. В основном говорю о наших разговорах и своих мыслях. И то только потому, что брат с меня не слезет.

— Так что передай своей жене, что не надо на мои поиски отправлять спецназ. И не говори ей пока о нас с Ди. Не хочу, чтобы Настюха задавала ей вопросы. — подвожу итог и прощаюсь с ржущим братом. — Ника, слезай. Пора домой и спать.

Малявка скатывается с горки и подбегает ко мне. Сложив в мольбе ладошки перед лицом, умоляюще смотрит на меня огромными глазищами и просит:

— Есё минуточку.

Нахмурив лоб, врубаю злого дядю.

— Никакой минуточки. Ты обещала, что не будешь клянчить. Пойдём.

Будь на то моя воля, так я бы её вообще спать не заставлял, но её отец Артём, а не я, так что приходится жить по их правилам.

Её выпяченная нижняя губа начинает дрожать, но я остаюсь непреклонным и, взяв за руку, иду к подъезду. Племяшка старается выдернуть пальцы, но я только крепче их сжимаю. Она шмыгает носом, но, должен отдать должное, никогда не закатывает истерики, если не получает своего.

— Разрешу один раз скатиться с горки, если не будешь плакать.

Она тут же расплывается сияющей улыбкой и вытирает тыльной стороной ладоней мокрые дорожки со щёк.

— Спасибо, Егор. — пищит, срываясь к горке. Ловко карабкается по ступенькам, съезжает и подбегает обратно ко мне, протягивая раскрытую ладошку. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, Никуська. — растягиваюсь улыбкой, скашивая взгляд на малую. — Хочешь, я тебя домой понесу?

— Хочу!

Засыпает Вероника, что удивительно, почти сразу, но просит полежать с ней. Сам не замечаю, как отрубаюсь. Будит меня телефонный звонок. Не открывая глаз, хриплю в микрофон:

— Алло?

— Что у тебя с голосом? — обеспокоенно спрашивает Дикарка.

Прочищаю горло и сажусь. Растираю ладонью лицо, стараясь полностью проснуться.

— Не поверишь, Диана. Заехал к брату, чтобы племяшку увидеть, а потом вместе с ней уснул.

— Я тебя разбудила?

Слышу, что Дианка расстраивается, поэтому стараюсь успокоить.

— Нет, малышка. Я изначально не собирался спать. Наоборот, рад, что ты позвонила, а то я бы так до утра продрых.

— Какая малыска? — заползает мне на колени Ника. — У тебя есть другая?

С её вопроса заходимся с Ди в приступе неконтролируемого хохота. Я ржу так, что по рёбрам раскатами отдаёт, но успокоится просто не могу. Как только замолкаю, Дикарку накрывает новой волной, а меня следом. Малявка присоединяется к нам, звонко хохоча. До слёз. Все.

— Всё, хватит, Егор. У меня сейчас тушь поплывёт. — выбивает Дианка сквозь смех.

— Это не я начал. — угораю, не в силах тормознуть вырывающийся из груди ржач.

С трудом, но нам всё же удаётся успокоиться. Стараясь отдышаться, резко поднимаю и опускаю грудную клетку.

— Так какая малыска? — настаивает Ника, складывая руки на груди.

Блядь, я об этом уже и забыл, а ей хоть бы хны.

— Да, Северов, что у тебя там за малышка? — подтрунивает Ди.

— Это уже не честно. Я один, а вас двое. Что за женская коалиция?

— Колиция… Коция… Коа. ция… сосредоточенно пытается повторить племяшка, чем поднимает новую волну гогота.

— Коалиция. — вставляю на автомате.

— А что это?

— Потом расскажу. Дай мне поговорить по телефону. — прошу, поднимаясь на ноги и направляясь в ванную.

Мелочь семенит следом.

— Егор… Егор… С кем ты говорис?

Выдыхаю и присаживаюсь на корточки.

— Подождёшь немного, Ди? А то она не отстанет.

— Подожду. Хотела бы я увидеть, как ты с ней возишься.

А я хотел бы увидеть, как ты возишься с нашими детьми.

Но вслух я этого, конечно, не произношу.

— Увидишь. Когда-нибудь. — переключаю внимание на мелкую. — Я говорю со своей девушкой.

— Девуской? — хмурит лоб. — А это как?

— Это… — задумавшись, жую губы. Блядь, объяснить что-то ребёнку пиздос как сложно. — Это как твоя мама для папы.

— Зена? — тут же находится с ответом, вот только не совсем с тем, который мне нужен.

— Нет, Ника. Не жена. Пока. — добавляю шёпотом, чтобы Ди этого не услышала. — Прежде чем люди женятся, они встречаются. Гуляют вместе, кушают, смотрят телевизор. — она явно не понимает того, что я пытаюсь донести, но, уверен, будет настаивать, пока я не дам ей ответ, который удовлетворит детское любопытство. И мне приходит в голову абсолютно гениальная идея. — Она моя Золушка.

Вот! Чем я не гений?

— Золуска?

— Золушка? — это уже от Дикарки.

— Да, Золушка, которая все туфли растеряла, пока от меня бежала. — выбиваю с улыбкой в голосе.

— А ты, видимо, принц, который их подобрал?

— Представь себе. Они у меня дома.

— Почему не вернул?

— А когда я, по-твоему, должен был это сделать? Пока ты сбегала утром? Или пока мы с тобой тра…

Затыкаюсь, как только понимаю, что чуть не ляпнул это при Веронике. Вот за это брат мне точно спасибо не сказал бы.

— Вера, кушать. — зовёт Евгения Сергеевна.

Малая убегает, а у меня, наконец, появляется возможность нормально пообщаться с Дианой.

— Всё, Ди, я весь твой. Как работа? — сиплю, прикрывая глаза.

— Всё отлично. Ты на сегодня со всеми делами закончил?

— Почти. Осталось Бэху забрать со стоянки и отвезти в сервис. Потом сразу к тебе. А знаешь, — бросаю быстрый взгляд на часы, — не против, если я тебя возле участка встречу?

Понимаю, что для того, чтобы успеть до конца рабочего дня, мне надо опрометью лететь за тачкой, но желание показать напыщенному клоуну Димарику, чья Дикарка, нарастает с каждой минутой.

Ди ненадолго задумывается, а потом соглашается.

— Только внутрь не заходи. Не хочу, чтобы потом расспрашивали.

А я с трудом сдерживаюсь, чтобы не пиздануть, что всё дело в Заебарике.

Не ревновать. У них ничего не было. И уже никогда не будет. Диана моя девушка. Она моя будущая жена. Спокойно.

Ещё утром чуть не вспыхнул от зашкаливающего градуса ревности. Так и подмывало настоять на том, чтобы поехать с ней и дать каждой шавке понять, что она больше не свободна. Вот только Ди такого шага сейчас точно не оценит.

— Хорошо, Котёнок. Подожду на стоянке. Если опоздаю…

— Я тебя дождусь. Всё, Егор, у меня пациент. До вечера.

— Целую.

— И я тебя.

Раньше мы всегда заканчивали разговор "люблю", но теперь не знаю, когда она будет готова хотя бы принять это, не то что сказать. Что ж… Я три года ждал, подожду ещё.

Умываюсь и смотрю в зеркало.

— Бля… Малявка… — рычу беззвучно, разглядывая "хвостики" с разноцветными резинками.

Она мне их десяток назавязывала. Патлы торчат во все стороны.

С мысленными матами и зубным скрипом стягиваю резинки, выдёргивая добрую половину волос. Когда процедура заканчивается, удивляюсь, что не остаюсь лысым.

Заглядываю на кухню, чтобы попрощаться.

— Егор, хочешь чай или кофе? Поешь? — предлагает Тёмина тёща, но я качаю головой.

— Нет, спасибо. Я поеду уже. — обнимаю малую. Она оборачивает ручками за шею и целует в губы. — Больше никогда не делай мне причёски.

— Но ты красивый.

— Это девочки красивые. А мальчики не носят резинки и заколки. Поняла? — вопрошаю достаточно строго, чтобы она знала, что это не шутки.

— Поняла. — виновато потупливает взгляд, но, как и всегда, через секунду забывает об обиде и, сияя, спрашивает: — А ты познакомис меня с Золуской?

— Обязательно познакомлю. — отбиваю, выпрямляясь.

— Когда?

— Когда придёт время.

— А когда ты приедес?

— А когда ты хочешь?

— Завтра.

— Хорошо, мелочь, постараюсь приехать завтра. Пока.

Вопросы в ГАИ и на сервисе решаю быстро и лечу к Дианке, понимая, что всё равно опаздываю. Когда добираюсь на место, парковка уже полупустая. Диана стоит, опираясь на машину, и что-то смотрит в телефоне. Моего приближения даже не замечает, пока не кладу руку на плечо. Девушка вздрагивает и поднимает голову.

— Напугал?

И сам вижу. Её неплохо так потряхивает.

Притягиваю её к груди, успокаивающе поглаживая по спине.

— Извини, малышка. Не хотел.

— Ничего. Всё нормально. — тряхнув волосами, отрывает голову от плеча и улыбается. — Это от неожиданности. — персиковые губы манят так сильно, что я, не задумываясь, накрываю их своими.

Дикарка отвечает с лёгкостью и нежностью. Когда отлипаем друг от друга, её улыбка становится шире, а в глазах пляшут чёртики. Не к добру это.

— Егор, у меня готов следующий вопрос.

Я напрягаюсь. Не только физически, но и внутренне. Все органы переходят в аварийный режим работы.

Только не это… Лишь бы она не спросила того, к чему пока не готова.

— Спрашивай. — выталкиваю сквозь скрутившее узлами горло.

— Пригласишь меня на свидание?