Счастье для Хулигана

Глава 8

Сможешь простить?

Из синих глаз без остановки вытекают слёзы. Собираю их подушечками пальцев, наклоняясь ниже. Её притяжение непреодолимо. Провожу онемевшими губами по гладкой щеке, пропитывая их солью.

Второй рукой удерживаю Ди почти на весу, не давая опуститься на стопу. Она заползает руками за шею, парализуя движения. Ведёт губами от скулы к подбородку. Подбираясь к моим губам, отстраняется на пару миллиметров и выпаливает хриплым шёпотом:

— Хочу твои губы. Целуй же. Сам… Ты… Не я… Не могу… Скучала… Та-а-ак скучала. Твой вкус… Запах… Ты… Целуй…

С отчаянным утробным стоном перекрываю поток несвязных фраз. Жёстко запечатываю персиковую плоть. Первым по рецепторам бьёт запах алкоголя. За ним не сразу распознаю её собственный вкус. Мну её губы своими. Пощипываю. Слегка прихватываю зубами.

Дикарка лихорадочно порхает пальцами по спине и голове. Пробравшись в волосы, с неожиданной силой вжимает моё лицо в своё. Бьёмся носами, лбами и зубами.

— Целуй… Целуй… Вкусно… Скучала… — тарахтит мне рот.

Я, блядь, не хочу пользоваться её неадекватным состоянием. Понимаю, что завтра она меня возненавидит, но если не заклеймлю, то сдохну.

Вдохнув носом её запах, слетаю с катушек. Яростно толкаюсь языком в её ротовую. Она ждёт. Встречает. Принимает. Отвечает. Гладит своим язычком мой. Так несмело и робко, будто впервые. Я же, как озверевший, набрасываюсь на неё. Сжимаю затылок, вдавливая пальцы. Посасываю язык, пока Дикарка не начинает стонать и ёрзать по моему телу. То, что она возбуждена, уверен на все сто. Сам на грани. Член ноет и пульсирует внизу её живота.

Проталкиваю между нами руку и сжимаю налитую грудь. Ди судорожно дёргает мой ремень, отрезвляя закороченное сознание.

— Дай… Дай… Прошу… — шипит, оставляя укусы на лице и шее. — Так хочу… Та-ак хочу… Жарко…

— Не здесь, Диана. — хрипом выбиваю, утыкаясь лоб и лоб и фиксируя на месте её голову.

— Здесь! Мне надо! Хочу! — орёт так громко, что уши закладывает. — Егорчик… Давай… -

Скачет из крайности в крайность, то требуя, то умоляя, то принимаясь угрожать.

Она не просто под кайфом. Это либо экстази, либо кокс. Какая мразь подсыпала ей возбуждайку? Убью суку!

— Тише, Ди. Успокойся. — прижимаю её к себе со всей доступной силой, чтобы она в таком состоянии сама себе не навредила. Знаю же, что единственный способ ей помочь, дать то, что она требует, иначе ломать минимум до утра будет. — Я сделаю то, что тебе надо, малышка. Просто надо немного потерпеть.

Дианка напрягается, но перестаёт вырываться. Когда говорит, голос дрожит:

— Об-бещаешь?

Задирает голову выше, задевая губами кожу на шее. Закрыв глаза, шумно сглатываю. С давлением провожу ладонью по спине и вдавливаю пальцы в плечи. Отталкиваю её ровно настолько, чтобы иметь возможность видеть блестящие глаза.

— Обещаю, Диана. Надо только поехать домой, и я сделаю всё, что ты захочешь. — надеюсь только, что этим не сломаю всё, что можно было построить. — Идти можешь?

Сам же игнорирую свой вопрос, подхватывая её на руки. Дикарка трётся об меня грудью, постоянно бегая пальцами и ладошками везде, куда получается дорваться. Быстрым шагом добираюсь до машины и опускаю трясущуюся Дианку на ноги, продолжая придерживать за поясницу. Всё кажется, что отпущу и она сразу сбежит или просто испарится.

Практически заталкиваю Диану на заднее сидение и щёлкаю ремень безопасности. Вот только обезопасить стараюсь себя, иначе своими действиями она снесёт мне крышу.

Скорость набираю приличную, регулярно бросая взгляд в зеркало заднего вида, но держу исключительно на её лице, потому что Дикарка постоянно дёргает бретельки платья, стаскивая их вниз и оголяя верх груди. Соски натягивают синий шёлк.

Её, блядь, не учили лифчики носить?

Скрипя зубами, втягиваю через нос заряженный её возбуждением воздух. С такой силой сдавливаю руль, что из разбитых рук опять начинает сочиться кровь, пробиваясь из-под тонкой корки.

Диана сжимает ладонью грудь, второй поглаживая внутреннюю часть бедра.

Су-у-ука!

Чем её напичкали? Кто? Нахуя? И какой дозой?

Она же была в компании ментов. Я не заметил, чтобы она пила за пределами кабинки.

— Мне жарко… Одежда давит… Трёт… Как наждак… — бубнит Ди, задирая платье вверх.

Вашу ж мать!

— Сделай что-то… Помоги…

Сам не понимаю, как добираемся до дома. Глушу мотор и выпрыгиваю из тачки. Дёргаю заднюю дверь, встречаясь с возбуждённым блеском синих глаз. Потянувшись, отстёгиваю ремень безопасности. Дикарка обнимает за шею, мешая отстраниться, и сипит мне в рот.

— Я больше не могу. Помоги мне.

Бля-ядь…

Я стараюсь не смотреть на её почти голые сиськи. За те две секунды, что я обходил машину, она стянула верхнюю часть платья.

Девушка дышит тяжело, часто, поверхностно. Царапает мою кожу, обжигая урывками дыхания и хмелем.

— Потерпи, Диана. Надо только подняться в квартиру. — хриплю, шумно прочистив горло.

Возвращаю на место тряпку, прикрывая грудь, но она тут же тащит его обратно, так ещё и задирает подол.

— Жарко… Мне надо снять его… И трусы тоже…

— Блядь, Ди! — рявкаю, стараясь удержать хоть какой-то контроль.

Спустя ещё какое-то время попыток одеть её и вытащить из машины в приличном виде, оставляю эту затею. Пока она не кончит, не успокоится. Её накачали чем-то похлеще экстази.

Захлопываю за спиной дверь, наваливаясь на хрупкое тело. Проталкиваю руку между ног, ощущая густую влагу, пропитавшую бельё и измазавшую бёдра и ягодицы. Сдвигаю в сторону полоску стрингов, одновременно выпивая тихий стон из персиковых губ. Не целую, а просто запечатываю её рот, чтобы не кричала и перестала нести бессмысленный бред. Вот только Ди сама гладит языком мои губы, пытаясь пробиться внутрь, но я лишь крепче стискиваю зубы. Если мы сейчас будем целоваться, то я просто выебу её прямо в машине. Три года слишком долгий срок без неё, чтобы сдерживать накопленные желания и нужду.

Нахожу разбухший клитор, умело лаская её пальцами. Утыкаюсь лбом в вспотевшую шею.

Прикасаться к её губам — слишком больше искушение. Диана стонет громче, пока вывожу быстрые напористые круги на твёрдой горошинке. Она скребёт ногтями кожу, оставляя, уверен, рваные царапины.

— Его-ор… — протяжно шипит Дикарка, стараясь оторвать мою голову от своей шеи. — Поцелуй… Поцелуй…

С рваным выдохом бросаюсь на её губы, врываясь языком в ротовую, где она яростно отвечает на грубость. Проталкиваю в неё палец. Всего пара движений внутри её тела, и крик Ди вибрациями проходит через моё горло по всем внутренностям. Она полностью обмякает, роняя руки вниз и откидывая голову назад.

Дробно дыша, со скрипами поднимаю и опускаю грудную клетку, успокаивая собственное желание. Член на грани разрыва. За те несколько минут, что ласкал её, едва не кончил.

Вынимаю руку из её трусов и одёргиваю подол. Возвращаю на место бретельки. Выныриваю из салона, только чтобы поправить ноющую эрекцию и убедиться, что никто из соседей не видел произошедшего на заднем сидении Бэхи.

Не то чтобы меня сильно заботило их неодобрение, но не хотелось бы, чтобы настучали хозяйке квартиры. Не до поисков нового жилья сейчас.

Заглядываю в салон в надежде, что Ди хоть немного пришла в себя после оргазма, но она всё в той же суматохе. Тянусь к ней, чтобы поднять на руки, и девушка тут же оборачивает предплечьями шею, тыкаясь в неё носом.

Всего на секунду прикрываю веки, позволяя себе представить, что она понимает, что делает. Сознаёт, что рядом с ней я, а не её ментяра. Что этот контакт для неё так же важен, как и для меня. Всего мгновение я позволяю ощущениям обманывать мозг.

Даже в лифте продолжаю прижимать к себе свою любимую девочку, без конца пощипывающую губами кожу и оставляющую поцелуи на шее и плече. Мурахи сползают вниз от её близости, запаха, касаний, дыхания. Мотор разбивается о рёберную клетку. Диана всасывает в рот кожу в том месте, где ощутимее всего пульсирует кровь.

— Мне мало… — шепчет, оставив ещё один засос.

Зажмуриваюсь, чтобы не видеть наркотических вспышек в её глазах.

— Скоро станет легче. Обещаю, малышка.

— Хорошо. — робко соглашается она, но не перестаёт двигать губами.

Отвезти её в больницу и сделать промывание было бы верным решением, но я не делаю этого по нескольким причинам.

Первая состоит в том, что я не хочу, чтобы её вообще хоть кто-то в таком состоянии видел. Чтобы вот так раздевалась перед кем-то и требовала секса.

Вторая же, самая эгоистичная и выгодная для меня. Использовать этот шанс. Да просто провести с ней эту ночь, пусть даже она не даёт себе отчёта в своих действиях и поведении. По-скотски, знаю, но отпустить её сейчас не могу.

С порога несу Ди в ванную и включаю в душевой воду комнатной температуры. Шагаю вместе с ней в кабинку, даже не раздеваясь. Дикарка визжит, возмущается, кричит и матерится, выдираясь из моих рук. Прибиваю её к себе так крепко, как только возможно, чтобы удержать на месте, но при этом не навредить. Вожу ладонью по спине и мокрым спутавшимся волосам, второй удерживая на месте. Когда понимает, что вырваться не получится, прячет лицо у меня на плече и шуршит:

— Мне холодно… Мокро… Не хочу…

— Знаю, Котёнок. Так надо. После этого тебе полегчает.

Она начинает дрожать от холода и стучать зубами. Мнёт в ладонях ткань футболки. Самого коноёбит, но продолжаю обнимать Дианку до тех пор, пока не понимаю, что она остыла достаточно, чтобы хоть немного соображать.

— Егор… Мне плохо. Что со мной? — выталкивает, поднимая лицо с посиневшими дрожащими губами.

— Ничего страшного. — выдыхаю с облегчением и выключаю воду.

Стаскиваю с Дианы промокшее платье и трусы, стараясь не смотреть на обнажённое тело, о котором мечтал годами. Обматываю её полотенцем и пропитываю вторым смоляные волосы. Она неестественно замирает, позволяя мне проводить все необходимые манипуляции.

Если бы не сталкивался с таким раньше, то меня бы пугало её отрешённое состояние. Скинув своё шмотьё, быстро прохожусь махровой тканью, собирая лишнюю воду. Ди прослеживает глазами за моими действиями, медленно скатываясь к паху. Замерев на эрегированном члене, громко сглатывает и тянется пальцами. Перехватываю тонкое запястье и шагаю назад.

— Его-ор… — тянет Дикарка, поднимая глаза к моему лицу. Поймав мой бегающий взгляд, добавляет твёрже. — Егор.

Неужели реально понимает, кто рядом с ней и что она делает? Блядь, как же мне хочется в это верить.

Оборачиваю бёдра полотенцем и снова отрываю Ди от пола. Опустив на кровать, закутываю в плед, чтобы согрелась. А заодно избавляю себя от не самых честных в отношении неё мыслей.

Присев на край постели, сгребаю в ладонях её ледяные пальцы.

— Я принесу тебе горячий чай. — Дианка отрицательно мотает головой, цепляясь за меня. — Тебе надо согреться и прийти в себя.

— Не уходи. — выталкивает одними губами. — Мне как-то не по себе. Не хочу оставаться одна.

Что же, по крайней мере, она хотя бы способна генерировать свои мысли и связывать слова в логические цепочки. Уже что-то. Вот только зрачки всё так же скрывают радужку, а дыхание слишком нестабильное. Душ — временная мера. Сейчас её опять накроет.

— Диана, тебе станет лучше, если выпьешь чай.

— Что со мной? — выпаливает, продолжая удерживать меня рядом не только действиями, но и взглядом. — Почему я так странно себя чувствую? Кожа пылает. Я хочу пить. А в животе и между ног… — не заканчивая, слегка раздвигает бёдра и подтягивает мою кисть к истекающей смазкой промежности. — Всё пульсирует, горит… Мне больно от этого. Почему? Я не понимаю. Не понимаю! — вертит головой, словно это поможет ей избавиться от воздействия наркотика.

Сдавливаю ладонями её голову, вынуждая перестать дёргаться. Глубоко вдыхаю, раздувая крылья носа. На выдохе отрезаю:

— Ты под кайфом. Тебя кто-то накачал наркотой. Все твои ощущения сейчас на грани. Тебе надо выпить крепкий чай и попробовать поспать.

Её глаза округляются ещё больше, а губы вхолостую распахиваются и смыкаются, хватая бесполезный кислород.

— Дыши, Диана. Это скоро пройдёт.

Прижимаю трясущуюся девушку к груди, но она упирается ладонями, сохраняя расстояние.

— Кто это сделал? Зачем? Для чего? — подскакивает с кровати, начиная мерить нервными шагами пространство спальни. — Кому это надо? Зачем? Зачем? — судя по бесконечным повторам одних и тех же вопросов, снова ускользает в наркотическую вселенную. — Это ты? Да? Ты?! — срывается на крик, резко останавливаясь и вперивая в меня остекленевший взгляд.

Я, блядь, не могу вдохнуть. Тупо сижу и пялюсь на неё. За каркасом нарастает болезненное давление, а толчки мотора становятся едва уловимыми.

— Ди… — выдыхаю и закусываю язык.

Что бы я ей сейчас не сказал, она всё равно не воспримет. Да и как просить мне поверить после того, что я натворил?

Она роняет веер ресниц на бледные щёки и качает головой.

— Нет… Не ты… Не верю… что… мог… — после каждого слова делает глотки воздуха. — Не хочу… верить. Ты же не… сделал?..

— Нет, Диана. Я бы никогда такого не сделал.

На какие кардинальные меры я бы не был готов пойти, чтобы вернуть свою Дикарку, никогда бы не стал делать это таким способом. Пусть я и готов нарушить все правила игры, но наркота — табу.

— Верю. — шепчет Ди, подходя обратно ко мне. Замирает прямо напротив, проведя ладонями по моим плечам и рукам. Отодвинувшись на несколько сантиметров, дёргает узел на полотенце. — Оно та-а-акое колючее. И мне опять жарко. Ты обещал, что станет легче. Но мне не легче. Сделай, чтобы полегчало. Останови это. Пожалуйста. Останови. Останови. — её пальцы не слушаются, ткань постоянно выскальзывает из них. — Егор, помоги. — шелестит со слезами на глазах.

Диану начинает ломать. Она дёргаными движениями убирает с лица волосы. Поднимаюсь с кровати и развожу её руки в стороны. Она задирает голову вверх, пока не сталкиваемся глазами.

— Сделай это. — выдыхает беззвучно.

— Если я это сделаю, то утром ты будешь ненавидеть меня ещё больше, чем сейчас. — отрезаю холодно, жёстче фиксируя её запястья.

— Не буду. — упрямо настаивает она, придвигаясь ближе. — Прошу…

— Ты сама не понимаешь, чего хочешь и о чём просишь. — рублю с еле сдерживаемой злостью.

Я, сука, готов молиться всем богам, чтобы она говорила это не под действием галлюциногенов. Чтобы давала себе полный отчёт.

— Я знаю, чего хочу. — мягко высвобождает руки из моего захвата и оборачивает пальцами моё запястье. — Я хочу тебя, Егор. — прикладывает ко входу в своё тело, со стоном вжимаясь промежностью в мои пальцы. — Хочу как мужчину. Займись со мной сексом, Егор Северов.

То, что она постоянно повторяет моё имя, даёт слабую надежду на то, что хоть немного она всё же соображает. Понимаю, что сейчас её не отпустит. Как и то, что дозу ей дали убойную, раз одним оргазмом дело не обошлось.

Смазка сочится потоками, щедро заливая мою руку. Медленно, но с нажимом веду между скользкими створками. Заталкиваю в неожиданно тугую дырочку два пальца, и ноги Дианки подкашиваются. Подхватываю её на руки и укладываю головой на подушку.

— Сними полотенце. — тихо требует Ди, возясь со злосчастным узлом.

Знаю, что идея паршивая, но всё равно открываю своему голодному взору идеальное тело. Медленно сползаю глазами от пухлых губ к тонкой шее, полной груди с крупными, заострёнными, сейчас твёрдыми и сморщенными сосками. Веду по ним пальцами, почти не касаясь. Дикарка перестаёт дышать, когда накрываю полушарие ладонью, сминая.

Громко сглатываю огромное количество слюны и закрываю глаза.

Я не должен этого делать. Не так. Если я сейчас трахну её, то уже нихуя не смогу вернуть. Я просто должен сделать так, чтобы она кончила. И всё. Ничего больше. Как в машине довести её до оргазма пальцами, но вместо этого скатываюсь вниз, резко дёргая её бёдра на себя и вверх. Закинув ноги на плечи, вжимаюсь ртом в промежность. Первый глоток её влаги, как оазис в пустыне — не верится, что это реально. Прохожу языком между розовых лепестков, вспоминая вкус, который раньше сносил мне башню.

И не только раньше. Сейчас тоже. Но я научился сдерживаться в любой ситуации.

Дикарка стонет громче, выгибаясь всем телом. По её коже бежит дрожь, переползая на мои губы. Она сгребает пальцами простынь, то судорожно сжимая, то разглаживая ладонями. Что-то без умолку трещит, но нихрена понять не могу. Кровь добит по барабанным перепонкам, оглушая.

Я без остановки лижу её плоть, периодически прикусывая. До синяков вгоняю пальцы в бёдра, стараясь удержать Диану на месте. Проталкиваю внутрь язык, будто этим могу присвоить её.

— Жёстче… Быстрее… Я знаю… Ты можешь… Не мучай… Помню…

То ли Ди опять обрывками бомбит, то ли у меня вдруг появился избирательный слух, но слышу я только то, что мне хотелось бы. Грубо присасываюсь к её клитору, как, помню, ей нравилось раньше. И это прямое попадание. Её протяжный хриплый стон перерастает в тихий высокий крик. Слегка прихватив зубами, размашисто бью по камушку языком. Сам же давлюсь сдерживаемыми стонами и солоноватым нектаром. Хлебаю столько, что восполняю недельный запас жидкости в организме. Знаю, что её так кроет из-за таблеток, но меня всё равно прёт, как она отзывается на мои далеко не нежные ласки.

Проталкиваю руку снизу, забивая её влагалище пальцами.

Бля-ядь…

Не показалось. У мусора походу не член, а стручок, потому что в ней ужасно тесно.

От этой мысли стягиваю зубы плотнее, и Дикарка взвизгивает от боли и дёргается. Глухо выдыхаю и зализываю причинённую боль, начиная в одночасье трахать её пальцами.

Я же знаю, что она не одна. Что за три года этот наверняка не первый. Так какого ебаного хера сейчас бешусь?

Вот только Диана не даёт остыть. Опять что-то трещит.

Не стоило мне прислушиваться. Не стоило, мать вашу!

Наращиваю темп движений, выдёргивая из Ди стоны вперемежку с криками. Она кончает бурно и долго, выгибаясь так, что повисает на мне ногами. Сбрасываю её на кровать и резко выпрямляюсь. Пока Дикарку контузит, сдёргиваю своё полотенце. Сжимаю член и быстрыми рывками дрочу на её тело. Много времени мне не надо, я и в машине чуть не кончил, стоило только коснуться её. С грубым рычанием заливаю её живот, лобок и промежность.

Мельком полоснув по своим трудам взглядом, срываюсь с постели. Натягиваю шорты и вылетаю из комнаты. Закуриваю. С яростью впечатываю кулак в стену. В ушах издевающимся эхом стоят её слова.

"Сотри. Сотри их всех. Будто не было. Уничтожь."

Сколько их было? Неужели Диана стала такой же, каким был я до встречи с ней? Ищет утешение в сексе с кем попало, лишь бы не быть одной? Заглушает одиночество в чужих постелях? Я не верю в это. Просто, сука, не могу представить свою малышку, скачущую из койки в койку, ища того, кто сможет залечить оставленные мной раны.

А если и так…

Это моя вина. Только я во всём виноват. Если бы не оставил её… Если бы не разбил сердце…

Я люблю её. Люблю так сильно, что гашу свою ревность, подливая в неё бензина. Думаю о том, как много их было. Делали ли они то же самое, что и я? А она для них? Сосала? Стонала так же громко? Теряла сознание от сокрушительных оргазмов? Просила не останавливаться, двигаться быстрее, жёстче? Хотела ли продолжать всю ночь, пока не отрубалась от бессилия, вымотанная и счастливая?

Закрываю глаза, когда их начинает жечь от всех картинок, которые представляю себе. Жадно вдыхаю воздух вместе с дымом и тушу половину сигареты.

Я просто обязан принять это. У неё есть прошлое в тот период, когда меня не было рядом. Если я не смогу загасить свою ревность, то всё испорчу.

Вхожу в спальню и присаживаюсь на край кровати рядом с Дианкой. Она свернулась калачиком, закутавшись в одеяло до самого носа. Судя по размеренному дыханию, её всё же попустило, и она смогла уснуть. Это хорошо. Если бы её ломка продолжалась, то я бы сделал то, о чём она просила. Стёр бы всех к хуям. Вот только тогда бы она точно не простила, что я воспользовался её состоянием. Это единственная причина, по которой я предпочёл оральный секс вместо классического. Я только отдавал, ничего не требуя взамен.

Но теперь потребую. Я заберу её сердце и любовь, потому что Диана Дикая будет принадлежать мне, как бы не сопротивлялась.

По старой привычке убираю волосы с лица, попутно лаская шелковистую кожу. Наклонившись, прижимаюсь губами ко лбу, чтобы убедиться, что температура, поднимающаяся при употреблении определённых наркотиков, наконец пошла на спад. Задерживаюсь в таком положении, вдыхая её запах и тепло. Нехотя отрываюсь от Дианы, но выбора нет. Я должен позвонить Насте, чтобы найти гниду, сделавшую это с моей Дикаркой. Вот только пока ещё не знаю, что мне с этим делать: убить или сказать спасибо.

Прикрываю дверь в комнату, пусть и знаю, что сейчас Ди и пушечной канонадой не разбудить. Часы на телефоне оповещают о том, что время уже за полночь, но тянуть нельзя. Звоню брату. Он отвечает далеко не сразу.

— Ты ебанулся, Егор? — хрипит сонно. — На время смотрел?

— Смотрел. Скажи спасибо, что тебе набрал, а не Насте.

— Подожди. — выталкивает шёпотом. Судя по звуку, выходит из спальни, чтобы не будить жену. Иногда меня до трясучки бесит, что он носится с ней, как с писаной торбой. — Что за приколы? Ты синий что ли? — рычит со злостью. — Опять надрался?

— Я абсолютно, блядь, трезвый, в отличии от Дианы. — рявкаю вполголоса.

— Так стой. При чём здесь Настя, Диана и звонок среди ночи? — непонимающе толкает Артём.

Протяжно выдыхаю, собирая в последовательную цепочку события.

— Сегодня они были на дне рождения какого-то сотрудника.

— Я в курсе. И о том, что ты там был тоже. Дальше.

— Дальше Диана вышла из клуба, и когда я её нашёл, то она была под кайфом. Наркоту она приняла не по своей воле. Ей кто-то подсыпал.

Брат глубоко вдыхает, явно выстраивая в голове цепь событий.

— Что она приняла, знаешь?

— Нет. И она тоже. Состояние у неё далеко не самое адекватное, но она пила только в компании. Судя по её реакции, скорее всего кокс. Думал экстази, но…

Закусываю до крови щёку, с трудом выталкивая слова. Да, мне пришлось признаться Артёму, Насте и Глебовичу во всём, что связано с бандой, но разговоры об этом вести не люблю.

— Егор?

— Экстази так не заводит. Не настолько. — он тихо присвистывает. Догадываюсь, о чём думает, поэтому спешу убедить старшего брата, что не такая я сволочь. — Я этим не воспользовался. Помог немного, чтобы ломать перестало. — бросаю с едкой усмешкой.

— Наверное, не стоит спрашивать, но всё же… Где она и почему не в больнице?

— Всё же не стоило, Тём. Ди у меня. В больнице ей бы только промывание сделали, чтобы не было интоксикации, но я сначала даже не думал об этом, а потом… Нихера страшного не случится от одной дозы. К тому же у нас будет шанс нормально поговорить, когда придёт в себя.

— Что от меня требуется?

— Передай всё это Насте или Тохиному бате. Я постараюсь привезти Ди, чтобы она сдала кровь, но, боюсь, проснётся она не скоро. Может, есть вариант кого-то прислать сюда. Пусть камеры посмотрят и найдут мразь, которая напичкала её этой хуйнёй и собиралась воспользоваться.

— Не делай глупости, Егор. — холодно и жёстко предупреждает он.

— Артём, никаких глупостей. Я просто убью уёбка, который это сделал. Если они не найдут, то я сам. Ты же понимаешь, что это сделал свой же? — рычу, стискивая кулаки, пока не проступает кровь.

— Пойму, как только отсеются другие варианты. Что дальше собираешься делать?

— Дальше… — заглядываю в приоткрытую дверь, лаская Дикарку взглядом. — Дальше я сделаю всё, чтобы она снова была моей.