Счастье для Хулигана

Глава 25

Теперь всё впервые

Из гостиницы мы выходим уже прилично за полночь. Притягиваю Ди за талию в упор к себе, чтобы оставить короткий поцелуй на взмокшем виске. Танцевали и смеялись мы сразу за все прошедшие в разлуке годы.

— У меня ноги сейчас отвалятся. — с хохотом рубит Дианка.

Я без слов наклоняюсь, чтобы подхватить её под коленями и поднять на руки. Она, обнимая за шею, всё заливистее смеётся. Я и сам не сдерживаюсь. Выпускаю наружу всё, что бурлит за рёберным каркасом. Постояльцы и персонал гостиницы смотрят на нас так, словно мы в хламину. Вряд ли они наблюдали в этих стенах двух таких же сумасшедших.

Ага. Ещё каких. Со счастьем перебор. С алкоголем нет.

Всю дорогу до дома не размыкаем замка рук, постоянно поглаживая пальцами. На каждом красном светофоре сплетаемся губами. Мне наконец удаётся сожрать всю алую помаду, чтобы касаться персиковой плоти без лишнего слоя. Идеальная укладка Дикарки, которая была уложена волосинка к волосинке, уже растрепалась, что придаёт ей ещё более безумный, но живой облик. Сейчас она настоящая, искренняя, чистая. Моя.

Припарковав Гелик, пишу брату, что пригоню его завтра утром. С Дикаркой целоваться начинаем ещё в лифте. Она расстёгивает пару верхних пуговиц на рубашке, чтобы пробраться ладошками на плечи. Я загоняю пальцы в вырез на спине под полоску стрингов, чтобы скользнуть ими между круглых упругих ягодиц и слегка надавить на колечко ануса. Дианка вздрагивает, но никак не комментирует мои действия, пробираясь языком мне в рот.

Выбиваю из кармана ключи от квартиры, но вместо того, чтобы отпереть дверь, прижимаю Ди спиной к дверному полотну и с диким рвением толкаюсь в её ротовую, одновременно стараясь попасть ключом в замок.

— Мы сошли с ума. — сипит Диана, задыхаясь от безостановочных поцелуев.

— Абсолютно, Дикарка. — тем же сипом между глотками воздуха отсекаю.

Когда, наконец, заваливаемся в квартиру, Диана сама меняет положение, придавливая меня к двери и притискиваясь всем телом. Мои руки везде: на руках, плечах, спине, груди, заднице. Её жадно скребут шею и затылок. Мы голодные и определённо очень-очень жадные. Стараемся разом касаться везде. Поглотить друг друга. Стереть последние черты, разделяющие нас.

Сползаю от её рта по подбородку к шее, чтобы втянуть тонкую кожу над бешено пульсирующей синей венкой. Снова ныряю под ткань на спине. Собираю её нектар и подтягиваю вверх, втирая в упругую дырочку. Слегка давлю пальцем, проникая внутрь на одну фалангу. Ди столбенеет, перестав дышать.

— Что ты делаешь? — шелестит тонко, вгоняя пальцы в плечи.

— Расслабься, малышка. — хриплю, возвращаясь к губам и вынимая палец, но продолжая ласкать её вход. Задевая её губы своими, упираюсь лоб в лоб. Свободной рукой ныряю в декольте и ласкаю сморщенный сосок, слегка прокручивая и оттягивая. Дикарка будоражит моё сознание высоким стоном, откидываясь назад и давая мне больше пространства для ласки. — Что ты хочешь, Ди? Скажи мне. Скажи… — шиплю ей в рот, прихватывая влажную от слюны плоть.

Грудная клетка, разрываясь горячими вдохами и выдохами, скрипит на подъёме и гремит на спуске.

— Я. Хочу. Тебя. Внутри. Дико. Грубо. Жёстко. — рассекает чёткой чеканкой слова. Рвано вдохнув, уже мягче подбивает: — Без нежности и ласки. Будь моим монстром. Не сдерживайся. Не останавливайся. Будь со мной… Здесь… Сейчас… Всегда… — рвёт выдохами слова, не переставая расстёгивать рубашку и, покончив с этим, сталкивает её с плеч.

Ткань повисает на локтях, и мне приходится отпустить девушку, чтобы позволить рубашке соскользнуть на пол. Дикарка ловко распускает ремень, высвобождает из петли пуговицу и вжикает молнией, стаскивая с меня штаны вместе с боксерами.

— Трусы сними. — приказываю грубо, но вразрез с резким тоном, с нежностью касаюсь её щеки.

Она беспрекословно подчиняется. Задирает платье до бёдер и подцепляет резинку кружева. Не отводя взгляда от моих глаз, сексуально облизывает пухлые губы. Мучительно медленно стаскивает стринги, дразня и провоцируя. Красное бельё настолько пропитано смазкой, что оставляет блестящие дорожки влаги до самых щиколоток.

Сгребаю её за талию и прибиваю к стене. Толкнувшись вперёд, ворую всё её дыхание. Глазами столько выдаём, что в эмоциях захлёбываемся. Знаю, что с ушибленными рёбрами трахать её так, как собираюсь, не самая лучшая идея, но мне просто необходимо видеть её лицо. Опускаю руки на бёдра, вдавливая в них пальцы и сгребая красный шёлк, адски медленно тяну его вверх, пока не оголяется её зад и лобок.

— Держи. — командую. Дикарка слегка подрагивающими пальцами собирает платье на талии. — Умница моя. Послушная. Люблю. — подхватываю под задницу и поднимаю вверх, пока шляпой не упираюсь во влажный, обжигающе-горячий вход в сокровищницу. Зарываюсь лицом в шею, чтобы скрыть скривившиеся от боли губы. Подаюсь бёдрами вперёд, потираясь членом между створок, измазывая в её нектаре. — Помоги мне, Ди. — рычу ей в ухо.

Она проталкивает между нами кисть, сжимает ствол и направляет в себя. Неспешно опускаю её на член, притискивая к стене. Стоит заполнить её до отказа, я хрипло стону, Дианка протяжно всхлипывает и вгоняет ногти в плечи. Всего на пару секунд замираю, пронизываемый кайфом. Так в ней, сука, хорошо, что не просто пережить удовольствие. Мы, мать вашу, трахаемся по несколько раз на дню, а я всё никак голод утолить не могу. И каждый раз, будто год без секса — голодный и выжигающий сознание, выдержку, терпение. Дышим, разрывая застывшую тишину глухими дробными глотками. Ди крепче сжимает ноги на пояснице. Губами прижимается к волосам.

— Не останавливайся. — шепчет сбито.

— Сейчас, Котёнок.

Через боль в рёбрах перенаправляю всю силу в руки и приподнимаю Дикарку, одновременно с этим подаваясь назад и наполовину покидая её сладостные глубины. Так же синхронно толкаюсь вперёд и со звонким влажным шлепком возвращаю её обратно.

По паху и яйцам стекает её сок, которого на каждом толчке будто больше становится. Задираю голову, чтобы встретить её нежные губы своими жёсткими и требовательными. С яростью врываюсь в ротовую, смешивая ещё и эти жидкости. Пот скатывается по спине, вискам, шее. Её платье сбивается ниже, волнами шёлка разделяя нас. Вместе с ускорившимися движениями срывается и дыхательный процесс, слетает к дьяволу сердечный ритм. Поцелуй продолжать невозможно, но губы всё равно прижаты. Глотаем стоны, хрипы и углекислый газ. Дианка, громко вскрикнув и застонав, сдирает мою кожу и откидывается назад. Кончая, сдавливает член до боли. Её пульсации острые, сильные, жадные. Я не сдерживаю себя. Прорычав её имя, заливаю влагалище кипящим потоком семени. На очередном толчке вгоняю по самые яйца и застываю. Мне даже двигаться не надо. Она потаёнными мышцами выдаивает меня до капли.

Буквально вбиваю Ди в стену, вдавливаясь резко ослабевшим телом. Лбом утыкаюсь в дрожащие губы.

— Блядь, Дикарка… — выдыхаю хрипом, опуская её на пол, но продолжая держать, помня, что она после оргазма на ногах стоять не способна. — Это пиздос. Сколько не трахаю тебя, а, блядь, как школьник — держать себя не могу.

Её переливистый, тихий, гортанный смех оседает мурашками на моей коже. Роняет голову мне на плечо, прикасаясь губами к уху, и шуршит с придыханием, вышибая у меня почву из-под ног:

— Хочу тебе отсосать. Прямо сейчас.

Отступаю на шаг, чтобы взглянуть в заволочённые дурманом страсти синие глаза, но лишь на мгновение успеваю удержать контакт. Диана скатывается вниз по моему одновременно напряжённому до предела и расслабленному до ненормальности телу. Опускается на колени, поднимая туманный взгляд. Проводит пальчиком, на котором блестит обручальное кольцо, как напоминание от том, что она не просто моя девушка — невеста, по головке, собирая свои соки и сперму. Не разрывая зрительной связи, ведёт приоткрытыми губами по самому кончику, измазывая те в наших смешавшихся жидкостях. Язычок мелькает между ними, слизывает капли так быстро, что я не успеваю даже осознать, что это не глюк. Она облизывается, как довольная кошка, смыкая пальцы на основании ствола и распахивая губы, всасывает шляпу. Дальше не двигается. Ласкает языком. Создавая в ротовой полости вакуум, жадно сосёт. До боли втягивает головку, но так, сука, кайфово от этой боли, что я перестаю сдерживать охрипшие стоны. Бьёт языком. Кончиком ласкает тонкий разрез. Переводит пальцы на мошонку, перекатывая яички и слегка сжимая. Едва обмякший член мгновенно отзывается на влажную, жаркую ласку моей Аномальной. Она выпускает его изо рта, чтобы покрыть весь ствол поцелуями и собрать губами и язычком все выделения. Вылизывает рьяно, с голодом. Так, сука, эротично это делает, что мне сносит башню. Я хочу выебать её рот, но не делаю этого, позволяя Дикарке наиграться вволю. Я просто, блядь, тащусь смотреть на неё в этой унизительной позе. На коленях, со взмокшими волосами и блестящей от пота и слюны, которая стекает по подбородку, грудью. С прямым взглядом, устремлённым на моё лицо. Её ноги слегка раздвинуты, укрыты красным шёлком. Высокие каблуки виднеются из-под платья. Дыхание становится всё более утяжелённым и рваным.

Бля-я-ядь… Как же меня вставляет, что она заводится от минета.

Сосёт член, как самое вкусное лакомство. Втягивает глубже. Скользит губами по всей длине. Заглатывает. Рычу, упираясь шляпой в заднюю стенку гортани. Сгребаю её за волосы и отдираю от себя, вынуждая поднять голову. Встречаясь остекленевшими от похоти взглядами, судорожно нагребаем в лёгкие кислород. Продолжая удерживать её в таком положении, вгоняю эрекцию в жаркий ротик Аномальной. Пару раз вбиваюсь до самого горла. Из её глаз стекают слёзы, изо рта — слюна. Ди полностью подчиняется мне, моим действиям и желаниям. Такая покорная в сексе, что иногда я забываю о её взрывном характере и импульсивных действиях. Но сейчас я хочу не этого. Хватит дикости и жестокости. Я хочу доставить ей неземное удовольствие. Сделать то, чего никогда не делал раньше. Свести её с ума. Заставить задыхаться от возбуждения.

Глубоко вдыхаю, на секунду прикрыв веки. Подтягиваю Дикарку за локти вверх, вынуждая подняться. Она пошатывается. Цепляется в предплечья, чтобы сохранить равновесие на высоких шпильках. Прижимаю к груди, как нечто очень нежное и хрупкое. Губами касаюсь каждого миллиметра кожи, до которого удаётся дотянуться. Будто только что не заставлял её давиться и задыхаться членом.

— Почему ты… — переводит дыхание, перебрасывая руки выше. — Почему остановил?

— Потому что, Дикарка, я не хочу кончать тебе в рот. Пусть всё будет не так. — стискиваю пальцами подбородок, безмолвно требуя посмотреть мне в глаза. — Ты доверяешь мне? — выбиваю полушёпотом.

Она не сомневается. Ни секунды. Слегка опускает голову в знак согласия и шелестит:

— Безгранично.

Не распуская взглядов, глазами куда больше выкладываем. Подхватываю её на руки и несу в спальню. Сажаю на край кровати и теперь сам опускаюсь перед ней на колени. Беру за щиколотку и расстёгиваю ремешок босоножек. Веду дорожку из поцелуев от кончиков пальцев до бедра по внутренней стороне ноги. Проделываю тоже самое со второй. Собираю губами огромные мурашки, которые будто покрывало укутали всю её кожу. Они даже на кончиках пальцев на ногах. Диана выразительно дрожит. Её губы с трудом выталкивают воздух.

Полностью переключаю манеру поведения с дикости и грубости на неописуемую даже для самого себя нежность. Приподнимаюсь и сталкиваю с её плеч бретельки. Стягиваю с тягучей медлительностью по рукам, оголяя грудь с призывно восставшими вершинками сосков. Подаюсь вперёд, чтобы прихватить один из них губами и погладить языком. Второй ласкаю пальцами. Сдавливаю ладонями обе груди. Сменяю пальцы ртом. Сосу, легко прикусывая. Дианка, как котёнок, так забавно попискивает, что не могу улыбку сдержать.

Что удивляет, так это то, что она не торопит, не требует перестать её мучить, а просто принимает неспешные томные ласки.

Как бы самого не рвало на лоскуты от желания оказаться в ней, уделяю груди не меньше минут пятнадцати. Любимая опирается руками позади себя и со стонами дышит сквозь распахнутые и припухшие губы.

— Поднимись. — прошу тихо, сам вставая на ноги и таща её за собой.

Скатываю платье ниже, спускаю по бёдрам. Когда соскальзывает алым облаком к ногам, толкаю Ди обратно на постель. Раздвигаю её бёдра и подтягиваю к самому краю. Ныряю между ними, чтобы затяжными касаниями языка и губ довести её до оргазма. Прикусываю распухшие складочки, оглаживая их влажной плотью языка, измазывая слюной. Забиваю рецепторы её пикантным запахом и вкусом, её нежностью и шелковистостью. Сам, как последний нарик, торчу от её возбуждения. Всасываю драгоценный камушек клитора, собирая пальцами смазку. Скольжу между мокрых ягодиц, давлю на колечко ануса, проталкиваясь внутрь кончиком пальца. Вынимаю и снова вгоняю обратно, но уже немного глубже. Её дыхание срывается и замирает. Таз приподнимается выше. Она без слов даёт знать, что ей это нравится. Хочет, чтобы я продолжал. Что я, собственно, и делаю. Пока ртом довожу её до безумия, пальцами растягиваю и подготавливаю к новому уровню наших отношений. Если не захочет или испугается — остановлюсь. Но на данный момент она даёт мне все знаки идти дальше. Собираю ещё больше смазки, которая вытекает из её тела и трахаю анус средним пальцем. Туго и тесно, пиздос просто. С трудом даже это даётся.

Походу сегодня мы до этого не дойдём. Похуй. Главное, чтобы ей нравилось, а мои желания можно исполнить и позже. У нас жизнь впереди.

Наращиваю скорость и глубину проникновения, размашисто оглаживая языком вибрирующий перед оргазмом клитор. Знаю, что на краю моя Аномальная. Остаётся только подтолкнуть. Кусаю драгоценный камень, в одночасье загоняя палец до основания, и её поясница выгибается, крик заполняет закостенелое пространство, а Дианка орошает мою руку и рот волной удовольствия. До последней капли высасываю её оргазм и выпрямляюсь. Нависая сверху, просто смотрю на распятое на своей постели тело любимой девушки. Её мелко трясёт, ресницы трепещут, губы словно вхолостую воздух хватают. Даю ей время прийти в себя. Отхожу к шкафу и, недолго покопавшись в коробке, которую после переезда так и не разобрал, возвращаюсь обратно. Подтягиваю разомлевшее тело вверх и завожу руки за голову. Диана оживает, только когда защёлкиваю на запястьях наручники. Она рывком распахивает глаза и ошарашено взирает на меня.

— Что ты делаешь? — шуршит едва слышно.

Улыбаюсь, наклоняясь к ней.

— Доверяй. — хриплю, прижимаясь поцелуем к искусанным губам. — Я не сделаю тебе больно. Доверяй.

Она глубоко вдыхает и расслабляется.

— Доверяю. — подбивает, когда завязываю ей глаза.