Сторожевой корабль

Глава 29

Они бежали на север с попутным ветром и началом отлива. Пираты «Возмездия» продолжали стрелять из своих пушек, хотя у них не было никакой надежды поразить сторожевой корабль, так как их орудия были направлены не совсем вперед, для того, чтобы можно было атаковать. Пиратам просто нравилось стрелять из пушек. Марлоу это понимал.

Он посмотрел поверх гака на большой корабль, идущий за ними. Это был «Братья Уилкенсоны». Он понял это, повнимательнее присмотревшись к нему, как только за ними пустились в погоню и таким образом разобрались со своими более насущными заботами.

Он вспомнил слова Финча о слухах о захвате торгового корабля. Большой, мощный торговый корабль. Больше, мощнее даже, чем «Плимутский приз».

Он вспомнил слова Финча о том, что это судно находилось бы в безопасности от пиратов, если бы не он, Марлоу, пожелавший отомстить Уилкенсонам. Что ж, это звучало действительно иронично.

А «Возмездие», в прошлом «Братья Уилкенсоны» было не только мощнее «Плимутского приза», но и быстрее, будучи более крупным судном с более длинной ватерлинией. Это могло бы вызвать беспокойство, если бы с ним обращались лучше, но сейчас его паруса не были отрегулированы как положено, и ее новые владельцы не установили весь такелаж, который оно могло бы нести.

Марлоу предположил, что это произошло отчасти из-за того, что они еще не успели как следует изучить корабль, так как Леруа завладел им всего неделю назад или около того, а также из-за высокой вероятности, что на борту все были пьяны и слишком увлечены происходящим, чтобы утруждать себя усилиями, необходимыми для того, чтобы вытянуть из судна еще один узел или два.

И скоро на «Возмездие» поймут, что им не стоит догонять «Плимутский приз». Они шли вверх по реке, и рано или поздно у них закончится глубокая вода и они станут легкой добычей. Эта мысль случайно пришла в голову Марлоу, и по выражениям лиц, которые он видел вокруг себя, догадался, что другие тоже подумали об этом. Старое «Возмездие» тоже шло за ними, ковыляя вверх по реке. Два корабля против одного, с вдвое большим количеством людей, чем у него. Он понятия не имел, как решить эту дилемму.

Так или иначе, он может потерять «Плимутский приз». За теперешнюю его трусость, убегающего вверх по реке, поджав хвост, губернатор снял бы с него все полномочия, если до этого его не убьет Леруа. А если Марлоу откажется сдаться губернатору, и то он станет таким же преступником, как и Леруа, и все его надежды на законную жизнь рухнут.

— О, черт с ними со всеми, — сказал он вслух. Его разум переполняли аргументы и контраргументы, планы и непредвиденные обстоятельства. Он просто загонит эту чертову морскую охрану в доки в Джеймстауне и позволит своим людям рассеяться по сельской местности, а губернатору пускай сам решает эту проблему. Если конечно они доберутся до доков.

Теперь они приближались к острову Бороу. Им придется проплыть мимо него и лавировать, надеясь, что воды там достаточно высокие, чтобы обойти излучину реки под ветром с той стороны.

— Сворачивай, рулевой, сворачивай быстрее, черт тебя побери! - закричал внезапно Марлоу, в панике, у него даже перехватило горло. Они обходили берег слишком близко. Он увидел, как поднялся донный ил, и частицы песка вместе с грязью закружила вокруг них, где они килем прошлись по мелководью. Если бы они сели на мель, это было бы равнозначно смерти.

Рулевые перевернул румпель, и нос «Плимутского приза» свернул в сторону. Они были близки к катастрофе, и это была вина Марлоу. Он сам не обратил на это внимания. Он выругался, думая извиниться перед рулевым за то, что послал его к черту, но промолчал.

Они стояли, а северный берег с каждой секундой приближался. — Матросы, приготовьтесь к маневру! — крикнул Марлоу, и люди побежали к своим постам и встали там с мрачными лицами, ожидая дальнейших приказаний. Каждый человек на борту знал, что это означало; если они пропустят стоянку, что было достаточно легко сделать в открытом океане, не говоря уже о реке с приливными течениями, с которыми нужно бороться, то они окажутся в лапах «Возмездия». Матросы «Плимутского приза» уже поняли то, что о чем все время думал Марлоу: с этими пиратами вряд ли удастся справиться так же легко, как с пиратами на острове Смита, и что исход, скорее всего, будет совсем другим.

— Сворачивай… руль резче! — крикнул Марлоу, и нос сторожевого корабля начал поворачиваться. На северном берегу стояла прекрасная усадьба плантатора, большой белый дом с помещением для рабов у воды и полями молодых табачных саженцев. Казалось, он пронесся мимо, когда корабль стражи резко развернулся и прошел мимо.

— Осторожнее… осторожнее… — бормотал Марлоу про себя, не сводя глаз с квадратных парусов. Они держались крепко, неподвижно, а затем в следующее мгновение начали трепетать и ломаться, когда ветер подул с края.

— Грот, натянуть грот! — крикнул Марлоу, и грот развернулся, когда паруса на фок-мачте сдвинулись.

— Поворачивай, поворачивай, поворачивай быстрее, сукин сын… — услышал он бормотание Рейкстроу рядом с собой.

И «Плимутский приз» разворачивался, раскачиваясь на ветру, прижав стаксель к мачте. А потом они закончили, и Марлоу крикнул: — Отпускай и тащи на себя! — передние реи развернулись, и сторожевой корабль стал на новый галс, по другую сторону мыса. Он чувствовал, как напряжение на носу и на корме усиливается, как будто сам корабль затаил дыхание.

Он повернулся, глядя на корму, чтобы увидеть, сможет ли плохо управляемый пират совершить этот маневр, или погоня на этом не закончится.

Он смотрел на черный корабль. Что-то там было не так, но он не мог понять, что именно.

А потом он улыбнулся, громко рассмеялся и сказал: — Спасибо, Господи! Боже мой, спасибо! — ибо «Возмездие» основательно сел на мель.

Леруа понял, что у сторожевого корабля был тормозной якорь за полсекунды до того, как его отрезали. Он стоял на квартердеке нового «Возмездия», с восторгом и глубоким удовлетворением наблюдая, как его ловушка смыкается вокруг того самого сукина сына, который раньше его одурачил, когда ему пришло в голову, что что-то не так.

Ветер был замечательный, и корабль морской охраны был почти у них в руках, но все же он, казалось, брел вперед, как-то вяло и тупо, хотя выглядел быстроходным и увертливым.

Он поднес подзорную трубу к глазам и осмотрел кормовую часть корабля, стараясь не глядеть на квартердек из опасения, что снова появится призрак Барретта.

Сначала он ничего подозрительного не увидел. И тут из окна большой каюты он заметил тонкий трос, спускавшийся под острым углом и исчезавший в воде. Это должен был быть тормоз. Он сам использовал такой много раз.

— Merde alors! Вот дерьмо! — крикнул он Дарналлу. — Сукин сын.

Дальнейшее он тоже предвидел. Трос вырвался из большого окна каюты, перерезанный изнутри, и внезапно еле-еле шедшее судно, находившееся прямо под их носом, рванулось вперед, оставив «Возмездие» нацелившимся на открытую воду.

— Merde! Сукин сын! Поворачивай, поворачивай! — Леруа снова закричал, но рулевой уже переворачивал румпель, пытаясь удержать нос, нацеленный на беззащитную палубу сторожевого корабля.

Голоса нагнетателей ужаса стали стихать, и на их место пришел звук хлопка парусного холста.

— Allez haut le bras! Allez haut le bras, vite, vite! — закричал он, потом закричал еще раз, а потом понял, что говорит по-французски, и не может вспомнить английских слов. — Черт возьми… бегом к чертовым парусам, сейчас же! — до них дошло, и команда «Возмездия» помчались на корму, сбрасывать распорки со шкворней, и стали разворачивать паруса по ветру.

Леруа смотрел за борт. Стражник был рядом, направляясь идти вверх по реке, когда «Возмездие» все еще направлялось носом вниз. «Возмездие» разворачивалось вслед за противником под градом выстрелов, но выстрелы беспокоили Леруа не больше, чем рой комаров. Это было незначительное раздражение по сравнению с тем брезентовым тормозом, и по сравнению с той незадачей, что его идеальная ловушка превратилась в рутинную погоню.

Он понял, что в его руке была сабля, и, выкрикивая приказы, он рубил перила, как будто это был череп сукина сына, который командовал морской стражей.

Он должен его увидеть. К черту призраки. Он должен увидеть этого сына шлюхи, который устроил этот кавардак, хотел лучше представить его кровавую смерть.

Он прищурился и посмотрел на воду. Квартердек королевского корабля не был переполнен, как его собственный, и было достаточно легко увидеть, кто из немногих стоявших там был капитаном. Этот ублюдок смотрел в подзорную трубу, и он смотрел на него, что еще больше злило Леруа. Он вложил свою саблю в ножны, схватил собственную трубу и навел его на человека, которого собирался убить.

И он увидел Малахия Барретта, заполнившего его окуляр, твердого, лишенного той эфемерности, которой он обладало прежде. Он отшатнулся, ошеломленный. — Сукин сын… — пробормотал он и снова поднес окуляр к глазам, заставляя себя смотреть, смотреть и ждать, пока изображение исчезнет. Оно должно было уйти.

Но этого не случилось. Как и в прошлый раз. Он снова приставил трубу к глазам и покачал головой, а затем посмотрел еще раз. Он все еще был там.

Он чувствовал, как его ладони становятся жирными на телескопе, ощущал тошноту под ложечкой, отчаянную потребность в ошеломляющей чарке рома или джина. Что это значит? Почему он не пропадает?

И тут откуда-то из глубины его разума, как первый раскат грома, нарастающий и катящийся вперед, грохочущий и сотрясающий землю, пришла мысль, что, может быть, это вовсе и не призрак.

Конечно! Осознание захлестнуло его. Конечно! Какой еще сукин сын может вытворять такие трюки, прикидывать корабль искалеченным купцом, мужчин-стражников переодевать в женщин? Разве какой-нибудь гнойный королевский офицер может быть таким умным?

Он больше не мог смотреть на морскую охрану, он ни на что не хотел смотреть. Весь мир был залит ярким, белым светом и звучала музыка, а под музыку, более тонкую, как будто что-то происходило на улице снаружи, раздался страшный, мучительный крик.

— Леруа? Леруа, ты в порядке? - Голос Дарналла как-будто исходил из могилы. Леруа посмотрел на него, и внезапно мир вернулся, и музыка исчезла, а на ее месте остался только крик, бесконечный крик… и Малахий Барретт, наблюдающий за ним в подзорную трубу. В пятидесяти метрах.

— А-а-а-а-а! — Вопль Леруа начался низким голосом и стал громче и громче. Он выбросил подзорную трубу за борт и выдернул из-за пояса пистолет. Он выстрелил в Барретта, отшвырнул пистолет в сторону, вытащил другой и выстрелил еще раз.

— Хватайте его, хватайте его, поймайте этого сукина сына! — закричал Леруа. Он чувствовал, как слезы наворачиваются на его глаза. Это был Малахий Барретт… И он уходил.

— Я убью вас всех, всех вас, если вы его не поймаете! —взвизгнул Леруа людям на квартердеке.

Дарналл сплюнул струю табачного сока на палубу. — Я думаю, он не уйдет, если будет плыть вверх по этой чертовой реке, капитан. Когда-нибудь вода реки закончится.

Леруа уставился на квартирмейстера, пытаясь понять смысл слов. Река. Вода. У него закончится то ли река, то ли вода и он окажется в ловушке.

Леруа повернулся и начал ходить, пытаясь думать. Для этого он должен был говорить вслух, потому что в его голове не было места для мыслей, не с криком и голосами, и даже тогда он должен был говорить достаточно громко, чтобы сквозь шум услышать собственный голос.

Сквозь все это он услышал, как Дарналл отдает приказы пиратам, чтобы они преследовали Барретта так быстро, как только могли. Если они не догонят их в ближайший час, то обязательно догонят к концу дня. Новое «Возмездие» было быстроходным и с чистым днищем, и они шли по реке.

Леруа покачал головой на ходу. Это казалось невозможным. Это было невозможным. Все эти годы ненависти к Барретту за то, что тот сделал, все эти годы он ненавидел его, и теперь Барретт здесь, и Леруа скоро получит его. Он и представить себе не мог, как убьет его. Он так долго думал об этом, что едва знал, с чего начать.

По ним стреляли большие орудия. «Возмездия» стреляло в ответ. Леруа почувствовал облегчение при виде дыма, доказывающего, что действительно в данный момент стреляли из настоящих орудий. Он не хотел, чтобы в его голове слышались выстрелы из пистолетов. Это было бы уже слишком, слишком много.

Он понятия не имел, как долго они преследовали военный корабль. Что-то ползало под его одеждой. Баги какие-то. Он чувствовал их. Он царапался и царапал их, но они все еще были там.

Он перестал говорить сам с собой и стал прислушиваться к тому, что говорили ему голоса, и это было необыкновенно. Почему он раньше просто не прислушивался к голосам? Почему он так долго боролся с ними?

Они рассказали ему все, что он должен был знать, чтобы позаботиться о Барретте. Они рассказали ему, как он, именно он - Леруа, получит все земли приливных вод. Все должно будет принадлежать ему. Его привели сюда не просто так. Он избранный!

— Вот, капитан, посмотри сюда. Капитан?

Леруа узнал голос Дарналла. Он посмотрел на квартирмейстера. — Que?

— Мы их почти догнали. Думаю, он сейчас промахнется, и мы окажемся прямо на его борту.

Леруа, прищурившись, посмотрел вперед за нос. Корабль стражи Барретта находился на траверзе какого-то островка, который ему предстояло обогнуть, чтобы продолжить движение вверх по реке. Он развернулся, огибая береговую линию, и снова оказался бортом к «Возмездию, и его скорость упала до нуля.

— Веди нас прямо на него! — сказал Леруа. — Мы не станем лавировать, мы просто наткнемся на этот гребаный cochon.

— Держи прямо, — сказал Дарналл, и рулевой выпрямил румпель, направив бушприт «Возмездия» прямо на палубу сторожевого корабля.

Леруа облизнул потрескавшиеся губы и увидел, что расстояние до королевского корабля сокращается. Баррет никогда не сможет вовремя обойти эту точку суши. Они направят «Возмездие» прямо в него, и тогда все будет кончено.

Нет, тогда это только начнется.

— Вперед, вы готовы взять на абордаж этого сукина сына, а? — крикнул Леруа, и пираты «Возмездия» снова заняли свои места у бортов, осмелев после долгой погони.

Леруа повернулся к человеку рядом с ним и вытащил из-за его пояса пистолет. Мужчина не возражал. Они были в бою, а это означало, что командовал Леруа, и его авторитет был неприкосновенным. Как и должно было быть. И так это будет с этого момента.

Сторожевому кораблю удалось преодолеть ветер, и они разворачивали свои реи, но для них делать это было слишком поздно. «Возмездие» находилось уже не более чем в кабельтове от них, быстро настигая их, группа «нагнетателей ужаса» только начала петь свою медленную нарастающую смертельную мелодию. Леруа уловил запах крови, запах свежей пролитой крови.

И тут корабль дернулся под его ногами, совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы он пошатнулся вперед. Он восстановил равновесие, остановился и огляделся, а затем посмотрел вверх. Паруса все еще были натянуты, готовясь к левому галсу. Он посмотрел за борт. Зеленые поля уже не проскальзывали мимо.

«Возмездие» тяжело село на мель.

— Нет, — сказал Леруа. Вначале это был только шепот. — Нет, нет…— потом он заорал.

На палубе не было ни звука. Леруа знал, что все смотрят на него. Он снова посмотрел вперед, мимо неподвижного носа своего судна. Кормовая часть сторожевого корабля проскользнула мимо дальней стороны острова и исчезла.

Леруа пошатнулся, потеряв равновесие. Палуба «Возмездия», казалось, вздымалась, как будто она находилась в огромном море во время шторма. Вокруг него закружились лица, снасти и огромные орудия. Он не мог заставить их остановиться. Крики нарастали и нарастали, пока Леруа не пришлось зажать руками уши и закричать самому, но это не помогло, он никак не мог их заглушить.

Затем перед ним встал Дарналл. — Капитан, капитан, они все еще в этой чертовой реке, им не пройти мимо нас! Как только прилив поднимет нас, мы перебьем их всех, этих сукиных детей!

— Нет! Нет! — закричал Леруа. Он слышал слова, но они не имели никакого смысла. Он навел пистолет на голову Дарналла, увидел удивление на лице квартирмейстера и нажал спусковой крючок. Дарналла швырнуло на палубу. Он съежился и не шевелился.

Крики и голоса пронзали его голову, и сквозь все это слышался шум и треск уносящей его куда-то какой-то твари. Он отшатнулся к фальшборту и посмотрел вверх, и все снова стало белым. Хлопки стали громче и превратились в разрыв, грохот, разрыв, а затем последний всплеск слабого, больного разума Жан-Пьера Леруа исчез.