Сторожевой корабль

Эпилог

Как выяснилось он был Томасом Марлоу.

По крайней мере, так называл его губернатор Николсон, как и горожане, которые пришли поприветствовать его, когда он и остальные матросы «Плимутского приза» были доставлены на берег в Джеймстауне. Этот их второй геройский триумф намного превзошел даже их возвращение с острова Смита.

Похвалы, конечно, были намного громче, потому что они распространялись на гораздо меньшее количество мужчин. Все: Марлоу, Бикерстафф и даже Король Джеймс принимали знаки внимания, и все они остались относительно невредимы благодаря простой удаче, что находились под водой как раз в тот момент, когда взорвались «Братья Уилкенсоны».

.

Рейкстроу тоже был там, хотя он лишился ладони правой руки, которую в последние минуты боя отрубило саблей. Только быстрая работа Бикерстаффа со жгутом спасла его от смертельного кровотечения.

Помимо них, осталось в живых девятнадцать матросов «Плимутского приза». Из остальных было найдено только десять опознанных тел. Остальные, а также те пираты, которые остались на борту нового «Возмездия», лежали на дне реки Джеймса или были разбросаны по берегу острова Хог. Никаких частей, достаточно крупных, чтобы их можно было похоронить, так и не было найдено.

И все они были героями - и выжившие и с почетом похороненные погибшие, - спасителями земель приливных вод. Тех, кто вернулся, провели парадом по сельской местности до Уильямсбурга, где каждому из них была вручена солидная награда, за нее проголосовали горожане на следующий день после боя, а затем всех угощали и поднимали тосты во всех тавернах вверх и вниз по улице герцога Глостерского.

Никто никогда не спрашивал Марлоу, почему он отказался от боя в тот первый день, и Марлоу удовлетворился мыслью, что если бы он этого не сделал, то они наверняка потерпели бы поражение, поскольку Леруа обманом заставил его драться с ним на его собственных условиях. Логика этого оправдания заключалась в том, что так было на самом деле, даже если это и не было настоящей причиной его отказа.

Но никто никогда не спрашивал, а Марлоу был достаточно умен, чтобы не отвечать.

Он также узнал после своего возвращения в мир еще один фактор, который способствовал победе «Плимутского приза» над пиратами. Те пираты на борту старого «Возмездия», бросив его в огне, вообще не вернулись к «Братьям Уилкенсонам», а вместо этого сошли на берег в явной попытке найти еще один дом, который можно было бы разграбить. Они попали прямо в объятия шерифа Витсена и лейтенанта Бернаби, а также ополченцев, которые, наконец, собрались и наблюдали за всем с берега, пытаясь найти способ присоединиться к сражению.

Пираты сдались, так и не подняв оружия, оставив на борту нового «Возмездия» половину своих людей для борьбы с командой «Плимутского приза» и предоставив людям приливных земель ощутить конец угрозе, которая могла завершиться только организованным массовым публичным повешением.

Две недели празднований и сенсационных судебных процессов завершились самой большой толпой, когда-либо собиравшейся на казнь в Вирджинии, где подобные мероприятия обычно не пользовались такой популярностью, как в Лондоне. Их старались сделать похожими на Публичные Королевские Казни и Томас Марлоу очень, очень хотел, чтобы это все быстрее закончилось.

Он знал, что рано или поздно начнут задавать вопросы, посыплются обвинения, и он хотел, чтобы это произошло раньше. Он не хотел томиться в ожидании, позволяя своим тревогам тлеть, так как единственному чему он научился у Леруа, так это тому, что ожидание боя было, по меньшей мере, таким же ужасным, как и сам бой.

Но вопросов не поступало. Вопросы о его личной жизни, вопросы о происхождении Элизабет и обвинения в связи со смертью Джозефа Тинлинга. Их так и не задали.

Считалось, что Джейкоб Уилкенсон был убит пиратами, его тело было сожжено вместе с домом Уилкенсона. Джордж Уилкенсон исчез, лошадь, на которой он ехал, была найдена рядом с тем местом, где стояли на якоре пиратские корабли. Губернатор Николсон одобрил решение или позаботился об этом, что Джозеф Тинлинг был отравлен уже умершей рабыней, действовавшей в одиночку. Мертвый мужчина, позже опознанный как некто Рипли, капитан речного шлюпа Уилкенсонов, был найден рядом с мешком с вещами, которые он награбил в доме Уилкенсонов.

В Вирджинии теперь не осталось никого, кто знал или интересовался историей Элизабет Тинлинг, никого, кто усомнился бы в происхождении такого героического и опасного человека, как Томас Марлоу.

Прошло несколько месяцев после сражения, после того, как лесть утихла и Марлоу снова стал просто еще одним богатым плантатором, которому никто не мешал заниматься своим бизнесом, когда он, наконец, признался себе, что Малахий Барретт мертв, что человек, которого аристократы приливных земель считали Томасом Марлоу, восстал чистым из пепла.

И когда он убедился, что так оно и стало, он попросил Элизабет Тинлинг выйти за него замуж.

И Элизабет Тинлинг сказала - "Да."

Церемония бракосочетания и последующий ужин на плантации Марлоу прошли в относительном спокойствии со многими гостями, там присутствовали губернатор и палата горожан, а также все другие известные лица земель приливных вод и их семьи.

Празднование продолжалось в течение двух дней, что было на полтора дня дольше, чем Марлоу или Элизабет предпочли бы, но они не решились, просто по-соседски попросить людей уйти, да они бы этого и не сделали. Вместо этого Король Джеймс, чей собственный брак с Люси неделей ранее вызвал чуть меньше волнений, снова и снова отправлял Цезаря и его помощников обратно в винный погреб, чтобы ни у кого из гостей не иссякало вино.

Через несколько недель после этого Томас сидел наедине с Фрэнсисом Бикерстаффом на широком переднем крыльце плантаторского дома. Вечер был прохладным, первые признаки лета отступали, уступая свое законное место осени. Небольшие красные всполохи появились на зеленых ветках дубов, а поля за домом были усеяны короткими коричневыми стеблями душистого табака. Из большого табачного амбара доносился насыщенный аромат увядающих листьев.

— Что ж, Томас, — сказал наконец Бикерстафф, — похоже, твоя метаморфоза завершена.

Марлоу повернулся и улыбнулся ему. Впервые его друг заговорил на эту тему, и он знал, что об этом они больше говорить не будут. — Похоже на то. Ведь все умерли: Леруа, Рипли и Уилкенсоны, и я думаю, они забрали с собой и Малахия Барретта.

— А я думаю, можно с уверенностью сказать, между нами говоря, что квартирмейстер Барретт умер достойной смертью. Он погиб, защищая истинную честь. - Бикерстафф поднял свой стакан. — Настоящую честь. За героическую смерть квартирмейстера Барретта.

Он пришел в это место и воссоздал себя заново, взяв свое старое "я" из ниоткуда, посадил его в плодородную землю приливных вод Вирджинии и возродился из грязи во что-то новое.

«В конце концов, - думал он, - что это за место, этот Новый Свет, эта Америка, если это не место искупления?»