Странная барышня

38

Сегодня маленький праздник — вернулся из Москвы доктор. Илья Андреевич вошёл в мою палату сразу после завтрака. В руках у него было три розы алого цвета.

— Спасибо, — хихикнула я. — Очень мило, хотя и опрометчиво.

— И в чём же моя ошибка? — поинтересовался он.

— Если вы и дальше намерены держать своё обещание, каждый раз увеличивая количество цветков, то вскоре это будет выглядеть так… Благородный, но уставший и сильно сопревший князь Елецкий тащит через весь особняк тележку с розами. Потом останавливается у моих комнат и начинает напряжённо размышлять, как через дверь протащить этот цветочный стог.

— Живописно! — рассмеялся Илья Андреевич. — Но вы недооценили моё коварство. Я просто оставлю их у входа, а дальше сами думайте, как поступить.

— Вот так всегда! Вы, мужчины, понапридумываете, а нам, хрупким женщинам, отдувайся за вас.

— Что поделать? Нет в жизни совершенства. Елизавета Васильевна, пройдёмте в мой кабинет, — мягко, но настойчиво предложил он. — У нас сегодня предстоит долгий разговор. Мне хочется лучше понять вас, чтобы решить, как действовать дальше.

— С удовольствием! — не стала скрывать я своих эмоций. — Это намного интереснее, чем отвечать на вопросы ваших не очень смышлёных коллег.

— Чем же они вам не угодили? — удивился доктор.

— Не переживайте, список длинный. Боюсь, что и вам достанется.

— Заинтригован…

Кабинет Ильи Андреевича впечатлял. Огромное, но уютное помещение с зелёными обоями на стенах было обставлено книжными шкафами. На массивном столе из красного дерева расположился малахитовый письменный набор, а также подсвечник. Широкое кожаное кресло троном возвышалось над столом. Позади него на стене висел портрет немолодой знатной дамы с умными, но жёсткими глазами. Фамильное сходство с князем налицо: либо мать, либо бабушка. У окна стоял ещё один столик, рядом с которым тоже были кресла, но попроще.

Всё вместе создавало непередаваемую атмосферу богатства, уюта и некой сказочности. Словно я попала не в кабинет врача, а к волшебнику-учёному, который долгими вечерами сидит тут и придумывает новые заклинания.

— Нравится? — поинтересовался Илья Андреевич.

— Очень. Но чего-то не хватает. Часов не вижу.

— Верно. Напольных часов. К сожалению, сломались. Механизм сложный — английский, поэтому пришлось везти на ремонт в Москву.

— Вы за этим туда ездили? — спросила я.

На лице князя промелькнула лёгкая тень озабоченности.

— Нет, Елизавета Васильевна, это семейные дела. Присаживайтесь, где вам удобно. Начнём нашу беседу.

Недолго думая, я уселась за рабочий стол доктора.

— Так пойдёт?

— Неожиданно, — улыбнулся он. — Словно не я вас, а вы меня лечить собираетесь. Но сегодня давайте обойдёмся без игр. Предлагаю расположиться у окна и любоваться чудесной летней погодой, непринуждённо ведя беседу. Сейчас нам принесут по чашечке кофе, если не возражаете.

— Против хорошего кофе устоять не могу, — вздохнула я, вставая с кресла. — Вы знаете, как выманить девушку с царского места.

— Всего лишь с княжеского. Скажите, Елизавета Васильевна, а вы всегда такая энергичная?

— Что вы имеете в виду?

— Пока я был в отъезде, вы успели разворошить устоявшуюся жизнь нашего заведения. Матушка Клавдия мне дала устный отчёт по последней неделе. И почти во всех событиях фигурирует ваше имя.

— О! Представляю, как я выглядела в её рассказе!

— Вы знаете, но на удивление хорошо… Для “греховодницы”, конечно. Но лично мне не понравилось то, что вы внесли некий разлад среди моих пациенток. Многие женщины серьёзно больны, и им не нужны нервные потрясения. Достаточно и того, что Ворона их гоняет.

— Вы тоже так называете Клавдию?

— Нет. Это она рассказала, что именно такое прозвище вы придумали ей. А также про “форменных” и “бриллиантовых”. Не скрою, определения чёткие, но не слишком ли?

— Ой, как неудобно, — промямлила я, чувствуя, как лицо начинает пылать от смущения. — И ведь она ни словом не обмолвилась, что знает об этом.

— Матушка Клавдия знает всё.

— И что теперь мне делать?

— А вы как думаете?

— Ну… — действительно немного подумав, изрекла я. — Пожалуй, что ничего не буду. И извиняться мне не за что. Тут скорее вам извиняться стоит, что в своём лечебном заведении допустили сложные отношения между пациентками. Думаете, это идёт на пользу? Отнюдь! Лишь усугубляет ситуацию. Одни находятся в постоянном бесправном положении, а другие считают, что им, как и прежде, практически всё можно, и не собираются меняться.

— Вы считаете, что лучше меня, дипломированного врача, одного из лучших выпускников Московской Императорской Академии, разбираетесь в душевных болезнях? — с лёгким вызовом недовольно произнёс он. — Где же вы этому учились? У себя в Озерском?

— А вы считаете, что познали все тонкости человеческой психики? — в таком же тоне ответила я, чувствуя, что начинаю немного заводиться от этого неприкрытого апломба.

— Допускаю, что не все, Елизавета Васильевна. Но близок к разгадке тайны человеческого мышления. Этому я посвятил всю свою жизнь, оставив военную службу и вопреки родительскому мнению, став доктором.

— Браво, Илья Андреевич! Вы почти уподобились богу.

— Не надо ёрничать. С богом себя не сравниваю. Только собрав столько фактов о душевных заболеваниях, смог их проанализировать и пришёл к однозначному выводу, что вскоре смогу найти лекарство от этого недуга. Вы слышали что-нибудь об электричестве? Уверен, что нет.

Так вот: это движение материи с особыми свойствами. По мнению всемирно известных светил мировой науки, оно пронизывает все предметы. Человека в том числе. Было много опытов, подтверждающих это. Я построил свою теорию на том, что именно электрическая материя позволяет нам думать и двигаться, вызывая сокращение мышц.

Когда токи распределяются неправильно, то это влияет на мозг, в результате чего появляются душевные расстройства. И представьте себе! Уже почти закончил чертёж устройства, который сможет восстановить правильное распределение электрической материи в организме! Человечество скоро избавится от этого недуга навсегда!

Услышав подобное, раскрыла рот от удивления. Ох… Кажется, этот симпатичный князь скоро превратится из обыкновенного доктора в настоящего Франкенштейна и будет пытать людей на электрическом стуле. Шикарную дорогу в ад он прокладывает себе благими намерениями!

— Илья Андреевич, — осторожно спросила я. — А вы не думаете, что можете ошибаться? Всё ли вы учли в своей теории?

— Конечно, всё. Остались лишь незначительные мелочи. Современная наука продвинулась настолько далеко в своих исследованиях, что скоро в мире не останется тайн, — уверенно заявил он.

— Хорошо. Тогда скажите мне, зачем у человека два полушария мозга? Для чего служит аппендикс? Почему ребёнок может быть похож на отца, когда по логике должен стать полной копией матери? И самый простенький вопросик… Почему мы видим сны?

— Вы глубоко копнули, Елизавета Васильевна, — сразу сдался он.

— То есть ответов нет. Вы не представляете, как работает созданный Богом, извините за сравнение, механизм, но собираетесь его чинить. При этом даже часы свои не доверяете мастерам, не знакомых с их устройством. Хотите, расскажу вам забавную историю?

— Давайте, — скрестив руки на груди, раздражённо произнёс Елецкий.

— Как-то раз один доктор отлучился из больницы на несколько часов, оставив вместо себя ученика. Вернувшись, спрашивает того:

— Кто приходил?

— Человек, страдающий несколько дней запором. Я дал ему слабительное.

— Правильно. Ещё кто?

— Человек, страдающий сильным кашлем. Я дал ему слабительное.

— Ты ошибся, ученик! Слабительное при кашле не поможет.

— Никакой ошибки, учитель. Вон он стоит на улице и кашлянуть боится.

Илья Андреевич расхохотался. И, кажется, немного оттаял.

— Очень забавно, хотя юмор достаточно фривольный для молодой барышни. Как понимаю, вы сравнили меня с тем учеником, который лечит не болезнь, а лишь её симптомы?

— В данном случае не лечит их, а скрывает, бездумно пользуясь лишь одним лекарством. Подумайте над этим. Электричество всем без разбора… А вы знаете, сколько его должно быть в том или ином органе? Молния ведь тоже относится к электричеству, но не лечит человека, а убивает.

— Постойте, — впал в ступор князь. — Да, действительно. Молния — это вид электрической материи. Но вы-то откуда это знаете?!

Упс… Я, кажется, сейчас серьёзно прокололась. Надо выкручиваться.

— Мой отец интересовался естествознанием, и особенно занимали его физические законы мироздания. Я же просто любила читать его книги. Но не об этом сейчас. Хотите, за минуту докажу, что все ваши наблюдения не стоят и выеденного яйца? Карты есть?

— При чём здесь география?

— Игральные, господин доктор.

— Ещё больше запутали. Конечно, имеются.

Я победно усмехнулась. Ещё в том мире, после перелома руки, поставившем крест на моих мечтах стать хирургом, я долгое время не сдавалась и разрабатывала пальцы. Карточные фокусы стали не только отличной тренировкой, но и интересным хобби. Сейчас пришло время его вспомнить. Известный трюк — “Три карты Монте”. На самом деле название это мало кто знает, но все не раз наблюдали, как мошенники в людных местах показывают разновидность этого фокуса, выманивая деньги у простаков, пытающихся угадать одну карту из трёх.

— Итак, господин всезнающий доктор! — достав из колоды двух тузов и даму, пафосно проговорила я. — Если вы настолько уверены в том, что всё увиденное вами является истиной и никакого подвоха нет, то легко угадаете, где находится дама, когда я разложу три жалких карты на столе.

— Естественно, — с улыбкой произнёс он, глядя на меня, как на маленькую глупенькую девочку, на которую грех сердится.

— Начали!

Я раскидала карты на столе рубашками вверх и перемешала.

— Дама здесь, — ткнул в одну из карт князь.

— Нет. Это один из тузов. Посмотрите сами, чтобы не говорить потом, что я подменила карту.

— Но… Туз? Как такое возможно? Я внимательно отследил перемещение.

— Повторим?

— Давайте, Елизавета Васильевна. Видимо, где-то моргнул и сбился.

Но ни в этот, ни в последующие разы самоуверенный доктор не угадал, где спряталась дама пик. Чувствую, что он уже вошёл в азарт, так любимый лохотронщиками. Можно было сейчас раздеть его до нитки, но у меня другая задача.

— Вы никогда не угадаете, Илья Андреевич. Всё дело в том, что я при раскладе карт незаметно сбрасывала не верхнюю, а нижнюю карту.

— Но это обман!

— Ловкость рук и никакого мошенничества, так как правила мы с вами не оговаривали. Готовы ли вы теперь угадать даму?

— Естественно.

И опять противные тузы оказывались на её месте.

— Елизавета Васильевна! — в какой-то момент воскликнул разгорячённый князь. — Вы опять меня как-то обманываете!

— И тут вы снова попали пальцем в небо… в вашем случае — в туза. Я, наоборот, не обманывала, а скидывала верхнюю карту. И теперь, зная, что я могу поступить так или так, готовы дать гарантию, что проследите за дамой?

— Готов! Хотя… Нет. Лишь случайно угадать. Невозможно проследить, верхняя или нижняя карта была сброшена первой.

— Вот именно. Приятно, что начали думать, — доброжелательно кивнула я. — Даже эти три картонки не дают в полной мере возможность понять всю свою суть, хотя у вас есть полная информация по моим действиям. А природа, поверьте, шулер намного серьёзнее, чем деревенская барышня. Поразмышляйте над этим на досуге. Быть может, ваши наблюдения о душевных расстройствах тоже имеют сходство с нашей сегодняшней забавой. И всё не то, чем кажется.

— Вы очень странная, Лиза… — впервые назвал он меня по имени.

— И не говорите! Ведьма, как было написано в доносе Кабылиных. Мне уже пора на обед.

— Останьтесь. Поедим вместе. Признаться, не помню, чтобы когда-нибудь вёл такую странную, но познавательную философскую беседу. Не хочется её прерывать.

— Не сегодня, Илья Андреевич. Оба распалились в споре и можем поссориться. Необходимо обоим немного остыть.

— И опять вы правы… До завтра, Елизавета Васильевна.