Том 2: Бастион

Глава 12 «Агрессивные переговоры»

На освященной площади царствовала настоящая анархия. Трехметровый зеленый голем наносил тяжелые, но очень быстрые удары в сторону любого, кто пытался приблизиться к нему. Те немногие, что не были убиты на месте, с криками отлетали на несколько метров, после чего их место занимали новоприбывшие крестоносцы.

— Ох, как же их много. Сестренка Тенерис, не поможешь мне? — хотя кажущийся неуместным голос маленькой девочки и вызвал некоторое замешательство в рядах солдат, но у них совершенно не было времени, чтобы отвлекаться на такие мелочи.

— Угх… Инсомния-тян, ты не поверишь, но у меня тоже проблемы!

Действие ауры Тенерис, накладывавшей порчу на врагов поблизости, прошло примерно минуту назад, и сейчас горничная в костюме чумного доктора пыталась отбиваться от крестоносцев с помощью менее сильных заклинаний.

— [Бесшумное распятие]! — махнув рукой и выпустив огромный поток маны в сторону противника, Тенерис отпрыгнула назад, чтобы слегка перевести дух, пока тела врагов взрывались изнутри. Сейчас они с Инсомнией практически стояли спина к спине. — Но ты как-то много людей пропускаешь. Смотри, они же убегают!

Посмотрев на небольшую группу крестьян, пробежавших за спинами пары крестоносцев, Тенерис начала зачитывать заклинание, чтобы остановить их.

— [Алый луч]! — накопив достаточный сгусток энергии у себя в пальцах, Тенерис уже начала высвобождать его, но вдруг в ее руку врезалось нечто тяжелое. — Ха⁈

— Стой, не надо!

Инсомния отпихнула руку Тенерис, из-за чего ее заклинание промазало на несколько метров от позиции крестьян. Однако этого хватило, чтобы те упали на землю и в страхе посмотрели на этих двух.

— Что ты делаешь⁈ Я же могла убить тебя! — решив, что Инсомния сделала это не нарочно и приготовившись вновь зачитать заклинание, Тенерис подняла руку обратно на людей, но ее взгляд немного потупился. — Что за?..

Перед ней уже в открытую стоял трехметровый голем, расставив руки в разные стороны. Так что это уже никак нельзя было спихнуть на случайность.

— Инсомния-тян, уйди с дороги! Я не хочу зацепить тебя!

— Остановись на секунду! Дай этим людям уйти! — но Инсомния продолжила стоять на месте, несмотря на крики подруги.

— Чего?.. Ты из ума выжила⁈ Ты хочешь пойти против приказа создателей⁈

Тенерис была обескуражена и совершенно не знала, как ей реагировать. На мгновение в ее голове появилась мысль, что на Инсомнию наложили какую-то магию контроля, но следующие слова голема заставили ее засомневаться и в этом.

— Наоборот, хочу выполнить его! Так что не убивай их!

Не успев ответить на этот возглас Инсомнии, Тенерис была вынуждена отвлечься, так как сзади к ней подбежал крестоносец и попытался пронзить ее плече. Чудом увернувшись от этого удара, горничная достала из кобуры небольшой пистолет и прострелила голову нападавшего, после чего перевела взгляд на Инсомнию. К ее удивлению, девочка-голем уже не стояла перед ней, а вступила в бой против крестоносцев, так как смысл в защите крестьян пропал, как только те скрылись в темном переулке.

Недовольно цокнув языком, Тенерис вернула свое внимание на поле боя, что все же не помешало ей продолжить разговор с Инсомнией.

— Так ты объяснишь мне, почему ты защищала тех людей. Ах! [Разрыв бездны]!

Возле группы крестоносцев появилось темное пятно, которое за мгновение расширилось и взорвалось, отбросив тела людей в разные стороны. При этом большая часть из них лишилась конечностей, которые с мясистым звуком упали на землю, из-за чего Тенерис слегка поморщилась под маской. И ее не смущало, что она вполне спокойно наблюдала за тем, как людей разрывает изнутри.

— Разве не очевидно? Папа же сказал, что не хочет напрасных жертв. Этого недостаточно? — сейчас лицо голема не могло показывать эмоции, но у Тенерис появилось ощущение, что Инсомнию немного озадачил ее вопрос.

— Но Господин Сэдэо же сказал, что пока враги не начнут убегать, нам разрешается применить способности, которые больше всего подходят для борьбы с толпой…

— Но сейчас-то они убегают? А раз так, то и бороться с толпой смысла нет.

В отличие от Инсомнии, чей характер всегда был беззаботным, Тенерис была крайне сдержанной и рассудительной. Так что Инсомния действительно была удивлена, почему Тенерис не обратила внимания на этот момент.

Горничная ничего не ответила. Казалось, что сейчас она понемногу начала понимать ход мыслей создателей.

«На самом деле, с точки зрения отдачи приказа, Господин Сэдэо совершил ошибку. Из-за плохой формулировки он стал слишком расплывчатым. Если бы не Инсомния, то я бы продолжила бездумно убивать людей.»

Несмотря на то, что Тенерис считала создателей идолами, она не была настолько наивной, чтобы считать, что те не ошибаются. Однако сейчас она прокручивала эти мысли в голове без всякого осуждения.

«Но Господин бы наверняка подумал, прежде чем отдавать такой приказ… Может, он это специально?»

Если бы к этому выводу пришел кто-то другой, то он мог бы решить, что раз Сэдэо использует жизни других людей для обучения своих подчиненных, то это крайне жестокий человек. Но у Тенерис было другое мнение.

— Если хозяева решили донести до нас, что не всех людей нужно убивать, то убить несколько людей для понимания этого будет крайне жалкой ценой.

Продолжая сражаться, Тенерис произнесла эти слова в пустоту и посмотрела в сторону Сэдэо. Сейчас он уворачивался от летящих в него заклинаний и отстреливался от наступающих врагов. При этом те, кто пробегал мимо, даже не удостаивались его внимания. Затем горничная кинула свой взор на крышу, где с винтовкой в руках лежала Хитори. Прикрывая своего брата и генералов, она стреляла в тела крестоносцев и магов, как только они готовились нанести удар. И, как и Сэдэо, она полностью игнорировала тех, кто не угрожал жизни ее товарищей.

Волосы Тенерис развивались на ветру. В этот момент она еще раз подчеркнула для себя, что для того, чтобы стать похожей на создателей, нужно приложить гораздо больше усилий, чем она думала.

«Не знаю, пойму ли я вас когда-нибудь… но я постараюсь.»

Пять всадников приближались к Слеиму, оставив за своей спиной огромное полчище крестоносцев. В руках у ведущего был примитивный белый флаг, сделанный из какой-то рваной футболки, прибитой к небольшой коряге.

Отвергнутые, наблюдавшие за этим, в непонимании приоткрыли рты. Лишь Индицибус решил озвучить то, о чем все из них сейчас думали.

— Теократия выслала парламентеров?.. Сами привели армию, и теперь хотят вести переговоры?

Недовольного генерала поддержали все, кто стоял на городской стене. Даже военнообязанные люди не стали возражать.

В BaMO были немного иные традиции, нежели в этом мире или в мире Сэдэо и Хитори. Если здесь отправка парламентеров со стороны нападавших считалась обычным делом, а в мире создателей проходила периодически, то в BaMO это считалось невероятным бесчестием, сопоставимым с насмехательством над противником.

Естественно, что каждый из Отвергнутых воспринял бы это как личное оскорбление, и эта ситуация не стала исключением. Но как бы им не хотелось всадить пули в головы всадников и запустить в армию Теократии огромный огненный шар, им все же придется попридержать свой пыл до начала сражения.

Сейчас перед ними стоял вопрос, кого нужно отправить на переговоры. Ибо хоть они и оскорбились, но не выйти на встречу к врагу было бы просто унизительным, что ударило бы по и так слабой морали солдат еще сильнее.

— Ладно, я пойду. Подготовьтесь к началу атаки, — сказал Индицибус и пошел в сторону лестницы.

— Господин Индицибус, при всем уважении, но вам нельзя идти туда.

Акира схватил крестоносца за руку, после чего тот остановился и повернулся к командору лицом.

— Почему?

— Ты важная составляющая операции. Тебе опасно покидать город без необходимости, — вместо Акиры ответил красный рыцарь, что добавило убедительности словам командора.

Кстати, кроме генералов и создателей, только этот рыцарь и ему подобные обращались к Индицибусу на «ты». Они были его личным отрядом, в котором практически сразу установилось неформальное общение. Хотя сам Индицибус редко появлялся вместе с ними, так как его основная деятельность проходила на основной базе, в то время как его подчиненные были расставлены по южным территориям, но их отношениям это никак не помешало.

Сейчас же перед крестоносцем стоял один из его самых преданных бойцов, интендант Слеима Ульрих, чье мнение он сильно уважал. Так что не прислушаться к нему он просто не мог.

Никому из присутствующих такая фамильярность не показалась чем-то неуместным, но Зак Труториан, который совсем недавно стал частью Отвергнутых, впал в небольшой ступор вместе со своими людьми.

Отпустив руку генерала, Акира и Ульрих отошли к остальным.

Осмотрев собравшихся, Индицибус в раздумьях приложил пальцы к подбородку. Однако его решение было довольно быстро озвучено.

— Хорошо. Раз так, пусть ведением переговоров занимается один из личей.

Неожиданный ответ заставил услышавших перевести взгляд на Индицибуса. Обычно ударные вели себя крайне дисциплинированно, но сейчас в строю начали перешептываться.

Акире это не понравилось, но когда он собрался сделать бойцам замечание, возле него прошло существо в мантии, что заставило его забыть про поведение солдат. Тем более, что когда остальные увидели это существо, то разговоры тут же прекратились.

— Мы выполним ваш приказ, — Лич демонстративно поклонился, но было очевидно, что в этом жесте нет ни капли уважения к Индицибусу. — Если нужно только припугнуть этих людишек, то проблем не возникнет. Однако Мы не станем возражать, если вы прикажете уничтожить их.

— Это лишнее, — но генерал не был бы собой, если бы отреагировал на подобного рода насмешку, когда парламентеры уже разозлили его гораздо сильнее. — Надеюсь, ваш ответ передаст позицию Отвергнутых в отношении Теократии и ее вторжения.

— Разумеется. И Мы уже знаем, что именно им сказать.

Подняв свой гладкий череп, лич тихо засмеялся, а огонь в его глазницах разгорелся еще сильнее.

Не только у людей, но и у ударных от этого вида сперло дыхание. Хотя последние также были нежитью, но они не могли не заметить ту ярость ко всему живому, которая появилась во взгляде лича. Подобное было чуждо абсолютно всем. Можно даже сказать, что именно личи отличались от обычной нежити, а не ударные.

Обычные люди не будут ошибаться, если посчитают, что вся нежить ненавидит живых. Это заложено в самой основе безмозглых созданий, которые смогли восстать из мертвых.

Но что если дать им разум? Вернуть свободу распоряжаться собственной жизнью? Останутся ли они такими же жестокими убийцами, или смогут более здраво смотреть на тех, кто еще не прошел через смерть? Наверное, даже если бы речь шла не об Отвергнутых, то нежить этого мира тоже могла бы переосмыслить свое существование. Но вот чье отношение останется неизменным, так это у тех, кто сохранил свою личность даже после смерти. И, как оказалось, это правило применимо не только к Сэдэо и Хитори.

Смотря за тем, как лич удаляется от остальной группы, Зак Труториан решился задать Индицибусу вопрос.

— Господин… Я не хочу усомниться в вашем решении, но неужели такое существо следует отправлять на переговоры? Он похож на тех, кто готов с легкостью предать свой народ.

Собрав на себе взгляды присутствующих, в которых читалось явное недовольство, Зак все же не дрогнул, продолжая смотреть на спину генерала.

— Не стоит беспокоиться, — Индицибус не повернулся к Заку, но бросил свой взор на место встречи, где остановились парламентеры. — Личи своеобразны, но они неотъемлемая часть гильдии и делают все в интересах создателей. Просто их видение отличается от нашего, так как они смотрят на мир через призму ненависти и страха.

На стенах начали зажигать факела. Сейчас еще не было так темно, чтобы от них была ощутимая польза, но через час вряд ли кто-то сможет заниматься розжигом. Армия Теократии практически подошла к городу. Уже любому было очевидно, что конфронтации не избежать.

— Что ж… их сложно в этом винить, — в голосе Индицибуса послышалось сожаление. — Просто такова их природа.

Об их отношениях с личами слышали все, поэтому мало кто понимал, где крестоносец нашел место для сострадания к ним.

Пока все пытались понять, что он имеет в виду, Индицибус незаметно придержал свою кисть, которая начала неестественно дергаться. Сжав кулак, мужчина пошел в сторону выхода, напоследок отдав солдатам приказ.

— Занимайте позиции. И проследите за ходом переговоров. Мне хочется верить, что хоть сейчас все пойдет по плану.

Всадники спешились с коней почти пять минут назад. В общем-то, они не рассчитывали, что враг выйдет на переговоры сразу, как заметит их, но сейчас каждая минута ожидания казалось для них вечностью.

Держа в руках наспех сделанный белый флаг, молодой солдат с опаской поглядывал на ворота города. Это был один из многих кадетов, что отправились вместе со своими товарищами по академии в этот непростой поход. За время пути они останавливались лишь на ночлег, а днем продолжали идти, но трясущиеся руки бойца не были следствием тяжелых условий.

— Эй, Гарс. Как думаешь, кого они пришлют? — боец обратился к своему знакомому.

— Откуда мне знать? Нежить какую-нибудь, наверное…

Двое других кадетов оторопели. Всех их готовили к войне против Царства мертвых, но пока они даже не пересекались с нежитью. Их легкое снаряжение, возможно, поможет в бою против простых скелетов, у которых нет никакой мышечной массы, чтобы поспевать за кадетами. Но если против них выйдет трупоед или призрак, то бой будет тяжелым.

— Повезет, если нежить. Может, у них что-то посильнее есть…

— Паул, ты это брось! Не хватало, чтобы ты на нас беду накликал.

Получив удар по плечу, Паул услышал за своей спиной шаги, после чего быстро обернулся.

— Прекратить разговоры, кадеты! — к группе подошел крестоносец, который до этого момента стоял в стороне и проговаривал про себя приказ о капитуляции. — Мы на ответственной миссии, а вы своим поведением не только позорите нас перед этими исчадьями, но и принижаете нас в глазах Богини! Еще раз такое увижу, и вы все отправитесь через семь кнутов!

Кадеты сглотнули и хором извинились. Пройти через семь кнутов — одно из древнейших церковных наказаний. Изначально его применяли только для тех, кто хотел отпустить себе грех, так как каждый удар должен был забивать твои грехи обратно в тело. Но сейчас никто не видел в этой практике спасения, убрав из нее обязательное присутствие священника и предварительную церемонию. Провинившихся просто хлестали кнутом семь раз, после чего отправляли отлеживаться в грязи, где многие впоследствии и умирали.

Проворчав что-то под нос, крестоносец вдруг посмотрел в сторону Слеима. Даже их группа, стоявшая на достаточном удалении от города, услышала грохот, с которым открылись ворота. В проеме сразу же показался темный силуэт, который не помог разглядеть даже свет от факелов.

— Они идут. Всем приготовиться!

— Есть!

Оставив кадетов за спиной, крестоносец вышел вперед, чтобы быстрее разглядеть, кого же к ним отправят. Однако его ожидания были быстро растоптаны. Среди кадетов тут же началось перешептывание.

— Эй, разве это не обычный скелет?..

— Да не… может, это маска? Или же…

— Если это скелет, то они нас серьезно недооценивают.

В этом мире, если идешь на переговоры, то нужно заранее вселить страх во врага — показать, что с твоей страной нельзя тягаться. В случае группы от Теократии это было излишне, так как за их спиной и так стояла огромная армия, но они все равно пришли в составе пяти человек. А сейчас им на встречу шел, хоть и в красивой одежде, но один обычный скелет.

Но что-то с ним было не так. Не только крестоносец, но и кадеты обратили внимание на то, что скелет слишком быстро приблизился к ним. Сейчас он находился в пяти метрах от группы, хотя двигался все также неспешно, а они ни на секунду не отводили от него глаз.

Впав в небольшой ступор, будто находясь под действием магии, крестоносец все же смог совладать с собой и отдал одному из кадетов приказ.

— Гарс! Зачитывай!

— А… Е-есть!

Выбежав вперед, Гарс встал прямо перед скелетом, после чего тот перевел на него свой незаинтересованный взгляд. Оказалось, что вблизи его одежда выглядит еще более роскошно, а в глазницах все это время горел небольшой огонек.

Скелет ничего не говорил, а лишь терпеливо дожидался действий кадета. Сглотнув, Гарс развернул небольшой пергамент и приготовился зачитать текст.

— Это… Ау Суст Теократион! Да дайден цекове ау застерн, хо-га интер тау…

— Можете не утруждаться, я знаю язык вашей страны.

— А?

Гарс ненадолго застыл. Удивило ли его то, что скелет говорил, не открывая рта, или же его ошеломило, что он говорил на преихском, но его реакцию разделяли все кадеты. Кроме крестоносца.

— Ну тогда для тебя не составит труда понять, что я хочу донести, — крестоносец выставил вперед свой меч. — Верните нам Слеим, освободите жителей и сдайтесь на милость Богине. И, возможно, погибнут только некоторые из вас.

Изначальный текст был более официальным, но в целом мужчине удалось передать намерения Суста. Впрочем, скелета, кажется, это несильно впечатлило.

— Хм, интересное предложение, — сделав вид, что задумался, скелет сложил руки вместе. — Тогда я готов обсудить условия капитуляции.

И вновь на лицах кадетов появилось удивление. Вряд ли кто-то ожидал, что нежить сдастся так легко.

— Она должна быть безоговорочной, — но крестоносец, похоже, считал, что это в порядке вещей.

— Я не возражаю. Для нашей ситуации это наиболее подходящее решение.

Пока между скелетом и крестоносцем шел разговор, кадет по имени Гарс задумался.

«Это странно… Он странный. Как-то все легко. Мы столько готовились, потеряли многих людей, чтобы довести армию до Слеима, а в итоге все закончится без сражения?»

Хотя он был оруженосцем, и эта миссия была самой масштабной в его жизни, но Гарс был уверен, что капитуляция без боя невозможна. Нет, он понимал, что если враг будет значительно сильнее, то и такое может произойти, но их армия была самой стандартной. Если же говорить в рамках Преиха, то ее даже можно назвать маленькой. Располагая ресурсами Суста, можно было отправить гораздо больше, но командование посчитало, что этих сил должно хватить.

«Что ж, они бы удивились, насколько точны оказались их ожидания.»

А скелет все еще не сделал ничего подозрительного. Он лишь продолжал соглашаться с условиями крестоносца, чем заставил последнего усмехнуться.

— Ха. Признаться, я поражен твоим здравым смыслом. Хотя ты всего лишь нежить, но я уважаю твою отвагу. Не каждый сможет сделать правильный выбор, когда конечным итогом все равно будет смерть. К сожалению, такая судьба ждет любое адское отродье, решившее бросить вызов детям Богини. Уж извини.

Казалось, крестоносец уже уверен в победе Суста. Он даже вставил меч обратно в ножны и уже потянулся рукой к скелету, чтобы скрепить их соглашение рукопожатием.

С одной стороны, он действительно проявил уважение, несмотря на свою ненависть к нежити. Но если смотреть на это под другим углом, то это был жест победителя. Этакая насмешка над проигравшей стороной. И это понял не только Гарс.

— Вы сказали, что в конце нас всех ждет смерть, и все равно суете свою руку? — если до этого скелет был крайне спокоен, то сейчас его голос стал немного ниже. — Считаете, что подобный жест подходит для сделки, где одна из сторон фактически не получает ничего, но при этом отдает все, что у нее есть? Мы считаем это оскорбительным.

Огонь в глазах скелета разгорелся сильнее. Крестоносец некоторое время недоумевал, но вскоре вновь схватился за меч.

— Что ж, вам и не суждено получить от нас что-то взамен. Ты, как и твои хозяева, встретите свой конец здесь. Поверь, за то, что вы сделали с нашей страной, это будет самым настоящим милосердием!

«Черт! Еще чуть-чуть, и он кинется на парламентера! Нужно остановить командира.»

Остальные кадеты сумели уловить мысли Гарса. Переглянувшись, все четверо стали подходить к крестоносцу со спины. Но вдруг они почувствовали, как их дыхание затруднилось.

— Кх, не могу дышать…

— Х… Что за?..

Схватившись за горло, кадеты стали хватать ртом воздух, но так и не смогли вздохнуть.

Воздух вокруг стал слишком холодным, чтобы им можно было нормально дышать. Даже их тела начали замерзать, из-за чего все они упали на одно колено.

— Гх… что за магия⁈ Мы парламентеры Сустовской Теократии! Ты не имеешь права причинять нам вред!

Крестоносец завопил и понесся в сторону скелета. Но через мгновение его тело рухнуло на землю, а голова покатилась прямо к кадетам.

— Чего⁈ Ах!

Гарс и остальные посмотрели на шлем, остановившийся возле них. Прямо от него и до самого тела крестоносца расстилалась кровавая дорожка. И вместе с тем, как их взгляд упал на того, кто это сделал, они услышали грозный голос.

— Мы — лич № 5. Мы верные слуги создателей, не потерпим такого насмехательства над ними! Если вы, жалкие людишки, решили, что Отвергнутые просто так сдадутся вам на милость, то вы не просто глупцы — вы ничтожные насекомые!

Ледяная аура лича усилилась, из-за чего кадетам стало еще труднее дышать. Пара из них уже потеряла сознание, но Гарс и Паул все еще держались.

«Откуда такая сила у простого скелета⁈ Нет, как он сказал… „лич“? Если это не имя, а название вида, то его внешнее сходство со скелетами просто совпадение.»

Даже в такой ситуации Гарс мог мыслить здраво. Хотя его тело уже хотело свалиться, но разум все еще продолжал бороться. Другой кадет также не спешил отключаться.

— Кх… Умоляю, давайте вернемся к переговорам! Мы не хотели оскорбить ваших создателей!

Крик Паула был достаточно громким и смог пробиться даже сквозь гнев лича. Всего одно мгновение, и воздух вновь вернулся к обычному состоянию. Пусть вечером и так было не очень тепло, но это было в разы лучше, чем смерть от обледенения.

— Переговоры закончились. Мы изначально не говорили, что планируем сдаться.

— А? Но вы же… — все еще дрожа от холода, Гарс все же смог найти в себе силы удивиться ответу лича.

— Говоря о капитуляции, Мы, разумеется, имели в виду вас. Как там сказал ваш командир: «Она должна быть безоговорочной», да? Нас это устраивает.

Гарс и Паул поднялись на ноги, не отрывая взгляд от лича, чьи костлявые пальцы потянулись к голове крестоносца.

— Руку я вам жать не стану, но, надеюсь, ваше командование примет мое предложение, — лич прошел мимо кадетов, совершенно не боясь того, что те могут что-то с ним сделать. — Если же они решат дать нам бой… — кинув голову крестоносца в сторону армии Теократии с такой силы, что та долетела до ее рядов, лич развернулся, — … вы все умрете.

— …

— …

Застыв в немом шоке, словно вновь оказавшись под действием ледяной ауры, Гарс и Паул пытались переварить слова лича. Но куда больше их заинтересовали его действия.

«Зачем он бросил голову в нашу сторону? Главнокомандующий же отдаст приказ наступать! Разве он этого не понимает⁈»

Будто в подтверждение этих слов, за спиной кадетов раздался оглушающий гул солдат.

— Что? Мы идем в атаку⁈ — Паул, который еще не пришел к выводу Гарса, посмотрел на армию, в чьих рядах грозно красовались зеленые флаги с символикой Теократии.

Войска пошли вперед. Каждый их шаг разносился эхом по долине, а в воздухе уже послышался залп артиллерии и свист первых снарядов. Пролетевшее над головой кадетов ядро попало прямо в стену Слеима, проломив несколько зубцов и, видимо, зацепив пару солдат.

Реакция Отвергнутых последовала незамедлительно. Через городские ворота начали маршировать колонны воинов в цельной броне, а со стен полетели различные дальнобойные заклинания, которые тут же достигли армии Суста и уничтожили несколько десятков ее крестоносцев.

— Хм. Видимо, ваше командование выбрало бой. Какая жалость.

Бросив взгляд на лича, череп которого будто состроил ухмылку, кадеты осознали, что его провокация с броском головы не была случайной вспышкой агрессии.

— Какой смысл идти не переговоры, если в итоге вы хотели лишь начала войны? Вы знаете, сколько людей из-за этого погибнет⁈

— Забавно слышать это из уст инициатора, — говоря так, словно в сложившийся ситуации нет ни капли его вины, лич указал пальцем на тела двух других кадетов. — Советую вам отнести товарищей подальше от боя. Скоро наши солдаты маршем пройдут по этой земле, очищая ее от ваших религиозных фанатиков. Не хотелось бы, чтобы они нарушили неприкосновенность парламентеров.

Не дожидаясь ответа ошарашенных кадетов, лич развернулся и медленно зашагал в сторону города. Никто так и не узнал, в чем был смысл подобных действий, а сражение уже начало набирать обороты.

Переглянувшись между собой, Гарс и Паул подняли кадетов с земли и стали уходить к войскам Суста. При этом в их сердцах полыхало пламя ненависти.

Если раньше они скептически относились к Отвергнутым, то теперь были уверены в том, что именно они в ответе за начало войны. Не замечая, что и та, и другая сторона все решили еще задолго до начала переговоров.

Таким образом, выкинув из своей головы возможность мирного решения вопроса, войска обеих сторон вступили в битву за право владения Слеимом, а вместе с ним и всеми южными территориями!