Верховная ведьма

35

Дом Агавы, хоть был и небольшим, но оказался на удивление крепким, с добротной мебелью и любовно подобранными мелочами, которые нравятся женщинам, как то: подушки на диване, посуда в большом парадном буфете, безделушки и вазы из дорогого майенского стекла, ковры и цветные накидки на кресла.

— Ни за что бы недогадалась, что тут живёт чёрная, — удивлённо пробормотала Рада, разматывая тёплый шарф и снимая тулуп.

— И не холодно, а ведь дом давно пустует, — добавил Семен.

— Думаю, это оттого, что заклинание Агава накладывала летом, вот сила и держала тепло в доме.

— Но теперь она в ведьмаках, — разведчик прошёл на кухню, где уже успел похозяйничать Фил, приведший в порядок всю утварь и посуду, и стал выкладывать продукты на стол. — Вы не обращайте на меня внимание, Верховная. Занимайтесь своими делами, а я сейчас схожу за дровами, видел — поленницу за домом — и начну топить, а потом приготовлю нам ужин.

— Правильно. И спасибо, — девушка вымыла руки и ушла на второй этаж проверить, как там ведьмаки.

Комната, куда зашла Рада, была раньше женской спальней, слишком уж нежно-розовыми были шпалеры, да и вся обстановка указывала на то, что в молодости Агата любила цветы, изящные безделушки, пышные занавески и картины пасторального сюжета. Центральную часть комнаты занимала большая кровать, на которой сейчас лежали Рашек, Вариус и Рой.

— Я снял с них обувь, — доложился Фил, ожидающий хозяйку. — А на ночь укрою мужиков потеплее, ведь там, где сейчас находятся ведьмаки, очень холодно.

— Странно, — пробормотала Рада, присаживаясь у окна. — Почему же со мной ничего подобного не происходило?

— Ты инициировалась слезами, оплакивая родных, — подсказал Лесик, запрыгнув к девушке на колени. — И сразу же приняла равновесие. Белая сила успокоила чёрную. Никто из нечисти поначалу даже не понял, что в чаще родилась Верховная.

— А ничего, что ведьмаки тут вместе? Им удобно? — спросила девушка.

— Пока не очнутся, пусть лежат рядом, — отмахнулся Фил. — Нам с Лесиком так будет легче за ними наблюдать.

— Я предложил тебе ночевать в гостиной, — боднул хозяйку головой кошак. — Но если хочешь, можешь занять соседнюю спальню.

— А Семена оставим внизу? Я согласна, — Рада ссадила Лесика с колен и начала осмотр ведьмаков, проверяя их пульс и дыхание.

— Так странно вновь здесь оказаться, словно я никуда не уходил, — вздохнул Фил, рассматривая комнату. — Столько воспоминаний… а ещё чувство вины.

— Не кори себя, — девушка закончила осмотр и вернулась к креслу у окна. — Когда на кону жизнь и сохранение рассудка, тут не до сантиментов. Сам же говорил, сумасшествие ведьмы заразно.

— Да, — закивал головой дедок. — Было так страшно, что я сбежал.

— Зато теперь здесь будет хозяйничать молодой Вариус, — и ведьма взглянула на домового. — Может, подружишься с ним и вернёшься сюда?

— Нет, — печально ответил Фил, усаживаясь рядом с девушкой. — Я теперь или с тобой, хозяйка, или останусь в филиале. А Вариус и остальные пусть ищут собственных домовых. Сейчас, когда многие дома холанцев пустуют, в городе хватает бесхозной нечисти.

— Я расскажу про это ведьмакам, хотя… Рашек ведь переедет в Миас, вот пусть и позаботится о помощнике в столице.

— Может, в доме, который он купит, уже будет домовой, — заметил Лесик.

— А Рой найдёт для себя нечисть на юге, надеюсь, он сможет до следующей зимы построить дом, — девушка затихла, посматривая на ведьмаков, а затем вздохнула. — Ты говорил, инициация занимает продолжительное время.

— Да, каждая из моих бывших хозяек, приняв дар, находилась в таком состоянии два-три дня. Всё зависело от величины её сосуда — я помню твои объяснения, Рада. Очень правильная характеристика чёрных. И о терпении тоже верно говорила. Я раньше как-то не задумывался, что это качество — самое важное для ведьмы, а теперь понимаю, отчего сошла с ума Агава. Вот она никогда терпением не отличалась, часто судила сгоряча, поэтому совершала ошибки. Да и в личной жизни не смогла устроиться, дурным нравом разогнав всех ухажёров.

— У ведьмы может быть семья? — удивилась Рада. — Я как-то не думала, что такое возможно. Все живут одиноко, вспомни Лору.

— Глупости, — захихикал домовой. — А дети у ведьм откуда берутся?

— Для этого брак не нужен, — подмигнула ему девушка.

— Думаю, всё от мужчины зависит, — тряхнул лохмами Фил. — Как правило, он не готов делить свою женщину с её даром и многочисленными посетителями. А ведьма — создание гордое и не станет удерживать мужа ради поддержания своего статуса.

— Все люди разные, — Рада ещё раз оглядела комнату и ведьмаков, лежащих рядком на кровати, и спросила. — А где кабинет Агавы? Я хочу посмотреть её книги.

— Так в подвале, — вскочил на ноги домовой. — Пошли, покажу.

— Подвал? Ну конечно, вот почему дом показался мне совершенно обычным — Агава принимала посетителей внизу.

— Туда и вход есть отдельный, позади дома, — объяснил Фил, спускаясь с девушкой по лестнице. — А в подвале и травы, и книги, и всё необходимое для колдовства, но главное — алтарь.

— Стыдно признаться, я никогда не видела чёрных и не знаю, как они колдуют.

— Ты — Верховная, ведьмам твоего уровня сила подчиняется без всяких условий, а обычным колдунам необходим алтарь, который чёрные напитывают всю жизнь.

— У Лоры ничего подобного нет.

— Она белая, у неё алтарём служит весь дом, где она колдует.

— Поэтому Лора не смогла уехать, когда началась война?

— Конечно, без родных стен, напитанных силой, она чувствовала бы себя слабой и беззащитной.

— Но из Каруны, ставшей домом магов, уехали многие ведьмы, — заметила Рада.

— Им пришлось выбирать — жить впроголодь, ведь все клиенты ушли к одарённым, или искать новый дом. И не забывай, у многих из вас источником силы выступает родовая книга, как твоя Умница, тогда ведьма может спокойно переезжать с места на место.

Оказавшись внизу перед оббитой железом дверью, Рада удивлённо потрогала её руками и нахмурилась.

— Фил, ты ничего не чувствуешь?

— Нет, а что должен?

— Тут, у двери, плавают сгустки черноты, и они какие-то неправильные.

Дедок потоптался по площадке и вздохнул.

— Вот ты — заметила, а для меня это обычная чернота и это ненормально. За годы жизни рядом с сумасшедшей, я словно забыл, каким должно быть истинное чёрное колдовство. Это плохо.

— Если под дверью творится такое (хорошо, что защита эти сгустки не пускает в дом), то что происходит внутри подвала? — Рада покачала удручённо головой и развернулась к лестнице. — Уже вечер, я устала, так что лучше посмотрю книги завтра. И в кабинет Агавы мы с тобой пойдём с обратной стороны дома, во избежание различных случайностей.

— Правильно, — сказал возникший рядом Лесик. — Семен за это время успел и дом начать топить, и ужин приготовил, так что пошли к столу и на боковую. Рада устала, пусть выспится и отдохнёт. А за ведьмаками мы с Филом присмотрим, хотя эта ночь точно будет спокойной — мужики ведь только начали осваивать черноту. Зато утром, хозяйка, с новыми силами…

— И с другого входа, — улыбнулся его товарищ, — можно будет проверить кабинет Агавы и вычистить его от всего ненужного и вредного.

— Раз так — пошли ужинать, — улыбнулась девушка.

За столом Рада рассказывала Семену о чёрном колдовстве, его отличиях от белого, условных сосудах, которые может развивать в себе каждый ведьмак, ну и о терпении, конечно.

— У меня с этим никаких проблем, — похвалился Семен. — Я же разведчик, для нас главное — наблюдательность, умение анализировать и ждать.

— Вот, — удовлетворённо кивнула ведьма. — Поэтому, уверена, ты однажды сможешь стать хорошим колдуном. Они же, как разведчики в стане врага, работают тихо и стараются не афишировать свои таланты. Заработаешь себе доброе имя — люди сами к тебе потянутся.

— А маги не будут против?

— Они никогда не считали нас конкурентами, за глаза называя шарлатанами. Но к сожалению, маги во многом правы — одарённый легко справляется там, где ведьмак выложится на полную силу. А ещё в нашей среде действительно много самозванцев, обманывающих народ обычными фокусами.

— Аферистов нужно наказывать, — нахмурился Семен.

— Для этого есть стражники и сыскари, вот пусть и работают.

— Я одного не понял, — зевнул Лесик, сворачиваясь клубочком на стуле. — Ты каким ведьмаком хочешь стать, разведчик, чёрным или белым? Если судить по профессии, то тебе прямой путь во тьму — она любит ищеек и помогает им.

— А белая сила?

— Целительство, помощь людям и спасение их от чёрного колдовства, — хохотнул кошак.

— О, — почесал голову Семен, — странно, белые спасают от чёрных.

— Плохих, завистливых и злых людей много, — сказала печально Рада. — Чтобы проклясть человека, им для этого ведьмак не нужен, хватает собственной ненависти.

— Правда, — кивнул мужчина. — И у меня она тоже есть — к аруанцам. Вот выучусь, стану чёрным и отправлюсь к соседям в гости. Наблюдать, анализировать и мстить.

— Не ты один, — отсалютовала ему кружкой Рада. — Уверена, жизнь в Аруане вскоре станет очень «весёлой». Ларас и его приспешники ещё горько пожалеют о том, что с нами связались.

А король Аруаны уже жалел. Находясь в Верноне, он получил донесение магической почты о том, что в Солей в одночасье были взорваны дома всех высокородных, кто поддержал войну и отправился разорять Каруну. В числе пострадавших оказались и служители Единого.

— Не храмы, заметьте, мой король, именно особняки храмовников, — прокомментировал послание граф Шелас. — Почему-то эта новость радует моё сердце, ведь многие святоши, призывая паству к скромности, строгости и послушанию, первыми нарушают свои постулаты — живут в роскоши, любят вкусно поесть, обожают вино и распутных женщин. Лицемеры!

— Да ладно тебе, — вздохнул Ларас. — Не до того сейчас.

— Хорошо, но всё таки скажите, вы знаете хоть одного худого храмовника?

Король задумался.

— Не припомню, — он уткнулся опять в письмо и застонал. — Но канцлер… Мы же так хорошо придумали выставить его главным виновником этой войны.

— А вот тут даже не сомневайтесь, — посерьёзнел советник. — Думаете, почему маги его не пожалели? Почему семьи высокородных практически не пострадали, а Пуфлосу сломали шею и подвесили в кабинете на люстре? Маги поняли, кто их главный враг и дали понять, что убийц будут карать без всяких сожалений.

— Хочешь сказать, каждый, кто нёс смерть в этой войне… — Ларас даже привстал со своего походного кресла.

— Скорее всего, — кивнул граф. — Но покарают не вояк, честно исполнявших свой долг, а тех, кто убивал и насиловал, грабя столицу и другие селения. Как сказал тот маг из холанского гарнизона — этих не жалко, заслужили.

— Но особняки высокородных? — воскликнул король. — Как понимать эту акцию?

— А почему вы должны пострадать один? — ответил Шелас. — Раз король остался без дворца, пусть и его знать наравне с ним ощутит тяготы войны.

Ларас тихо засмеялся.

— Справедливо. Осталось понять, говорить ли моим подданным, заботливо пересчитывающим телеги с награбленным, что им негде разместить свою добычу?

— Да у каждого из них не по одному дому, разберутся, — отмахнулся советник. — Но предлагаю подождать с сообщением о взрывах до прибытия на границу, иначе армия развалится, не дойдя до Аруаны.

— Согласен, — и король тихо вздохнул. — Знал бы ты, Шелас, как я жалею о своём решении идти войной на Каруну.

— Догадываюсь. Нам остаётся лишь безропотно принять последствия, — ответил граф, пожав плечом. — Но деятельность канцлера я всё равно изучу. Пока существуют документы и банковские счета, можно узнать, чем он занимался в последние годы, когда склонял Аруану к войне.

— И мы обязательно обнародуем результаты, — добавил король. — Я не хочу выступать главным злодеем в глазах подданных. А ещё нужно заткнуть рты святошам в храмах. Хватит проклинать магов Каруны, настраивая против них народ. Эта атмосфера всеобщей ненависти может привести к бунтам или ещё к чему похуже.

— Оставшись без роскошных особняков, думаю, храмовники уже всё поняли, — улыбнулся советник. — Ваше величество, думаю, в ближайшее время нам можно больше не опасаться новых акций. Карунские маги отомстили, красиво, не скрою, и пока ушли…

— Пока… ?

— Они вернутся домой, выяснят подробности наших действий на их территории, и тогда уже станут мстить конкретным аруанцам, независимо от того, кто они и какое положение занимают.

— За себя не боишься? — прищурился Ларас.

— Больше нет, я вам это уже говорил. Я — вдовец, детей нет. Зато у старшего брата, наследника рода, их четверо и, хвала Единому, они живут в провинции и не пострадали.

— Зато твой особняк…

— Я никогда его не любил. Вот вернусь, продам развалины, пусть кто-то другой с ними возится, а себе куплю небольшой уютный домик с садом.

— Ничего ты не купишь, а переедешь во дворец, — удовлетворённо вздохнул Ларас. — Должен же быть со мной рядом хоть один человек, кто не будет мне врать.

— Спасибо, — ухмыльнулся граф. — Надеюсь, мы оба об этом не пожалеем.