Верховная ведьма

4

Ели молча, хотя Михей и поглядывал вопросительно. После завтрака Рада осмотрела раненого и обновила ему повязку, а затем, уложив дядьку на кровать, приложила руки к его израненному боку, пожелав скорейшего выздоровления. Михей крякнул, дёрнувшись, а затем хрипло спросил:

— Ты что сделала?

— Учусь колдовать, — смущённо объяснила девушка. — Ты полежи пока, а я расскажу, что узнала у местных обитателей. Но начну с того, что моя свекровь, умирая, отдала мне свою изначальную силу и сказала, что магом я не стану, но вот ведьма из меня получится отличная.

— Прости, перебью, а какая разница между магом и ведьмой? — спросил дядька.

— У обоих есть изначальная сила, но развивают они её по-разному. Маг, сколько взял из окружающего мира силы, столько и возвращает обратно, усиливая чары знаниями, опытом и амулетами. И сила мага зависит от того, сколько он может её через себя пропустить. Но если силы вокруг нет, маг слабеет без подпитки и вскоре погибает.

— Ага, понял. А ведьма?

— Всё почти тоже, только она не зависит от магии мира, потому что сама и есть Сила. Чары живут и развиваются в ведьме изначально и зависят лишь от её характера и воли. Ведьма тоже проводит ритуалы, знает законы природы и мира, но её главное оружие — слово. Настоящая ведьма, как произнесла пожелание, так оно и сбывается, и в этом я убедилась сегодня утром.

Рада пересказала Михею, как прошла встреча с её новыми родичами, закончив словами, что хочет задержаться в схроне на какое-то время, пока не войдёт в полную силу ведьмы.

— … потому что я не хочу чувствовать себя беззащитной, — нахмурилась девушка. — Раньше за спиной была семья, все — сильные маги, а осталась одна и почувствовала себя словно голой, когда каждый может не только обидеть, но и жизни лишить. А сила ведьмы — оружие, и я хочу научиться им владеть.

Дядька кивнул и вдруг признался, что тоже не прочь задержаться в лесу.

— Здесь, в схроне, удобно, да что я говорю — просто роскошно. А на дворе ведь осень, скоро начнутся дожди, пока мы доберёмся до Гарпаса, наступит зима. Дорога будет трудной и долгой, и что нас ждёт за границей тоже не известно.

— Предлагаешь тут перезимовать? — огляделась Рада. — А что потом? Как уходить из Каруны, если к весне закроют границы?

— Ты же ведьма, сообразишь, — подмигнул лукаво Михей.

— Ладно, давай решать проблемы по мере их поступления, — согласилась с ним девушка. — Пока я собираюсь понять, как управляться со своей ведьмовской силой. Но если получаться будет плохо, мы закрываем схрон и уходим в Гарпас. Ты со мной, дядька?

— Да, я теперь с тобой, племянница, — фыркнул Михей. — Спасла, лечишь, кормишь, не клянёшь… да и нет у меня, где голову прислонить на старости. Деньги какие-никакие в банке храню, но ни семьи, ни дома нет.

— У меня теперь тоже нет семьи, — прошептала Рада.

— Будь неладна эта война, — крякнул дядька. — Ох, прости, я же тебя перебил. Ты сказала, что свекровь передала изначальную силу. А зачем?

— Чтобы не пропала зря, да и беззащитной оставлять меня не хотела, правда, я поняла, что не обязана становиться ведьмой и могу просто использовать эти умения для своих нужд.

— Тут лишь тебе самой решать, — покивал головой Михей и попросил разрешения встать. — Лучше за столом в гостиной посидим.

— Не посидим, а тщательно осмотрим всё хозяйство, — заявила Рада. — Если уж собрались зимовать в лесу, то нужно знать, что у нас есть, а чего не хватает. Ты, дядька, садись у стола и пиши список, а я буду пересматривать продукты и диктовать.

К вечеру успокоенный Михей подвёл общий итог осмотра.

— Круп и муки достаточно, есть соль, сахар, крынка мёда и мясо в стазисе.

— Мясо в лесу мы всегда добыть сумеем, — заверила Рада дядьку. — Но как быть с молоком? Я люблю творог, да и масло нам нужно.

— Козу бы, — мечтательно вздохнул Михей.

— Поспрашиваю у лесного народа, — задумалась девушка. — Вдруг они помогут с этим? Приведут нам козочку, а мы ей обеспечим тепло и питание на всю зиму.

— А держать козу где будем? Ей же сарай нужен — надёжный и крепкий.

Рада вдруг рассмеялась.

— Козы ещё нет, а ты уже о сарае беспокоишься, мечтатель.

— Наоборот, реалист, — фыркнул в ответ дядька. — Ладно, иди занимайся своими делами, а я обед начну готовить.

— Почему ты?

— Потому что умею и люблю. Должен же я быть хоть чем-то полезен.

— Хорошо, но старайся поменьше ходить-стоять. Чувствуешь, что устал — не геройствуй и ложись.

— Обещаю.

Вечером к схрону принесли домового Лесика. Голосистая русалка, вызвав девушку на улицу, сгрузила ей на руки худого чёрного кота и, пообещав вернуться за ним через три дня, быстро попрощалась и исчезла. Рада внесла обвисшее на руках животное в дом и, критично осмотрев его, заявила, что пока не вымоет кошака, заниматься им не будет.

— Не возражаю, — чуть растягивая слова подал голос Лесик.

Через час, когда тёплой воды извели «чуть не целый океан», как ворчал дядька, домового завернули в нагретое полотенце и уложили на печку сушиться и греться. Печь в схроне топилась, как камнями силы, так и обычными дровами. Дрова шли на приготовление пищи, а магией отапливался дом, разгоняя заклинанием тепло по всем стенкам жилища.

Ужинали кашей с мясной подливой. Домовому миску Рада подала на печь и сразу спросила, как он себя чувствует.

— Как у Единого за пазухой, — сладко зевнул Лесик. — Уважаемая ведьма, просьба. Давай ты осмотришь меня утром? Я хоть ночь поблаженствую в тепле и безопасности.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Но утром…

— … я весь твой и делай со мной, что хочешь.

На следующий день за завтраком Рада поинтересовалась у домового, есть ли поблизости селения или хутора, где можно было бы закупать молоко, яйца и другие продукты.

— Неделя пути до предгорий, а там селений много, — задумчиво ответил Лесик. — Ближе ничего нет. И не обижайтесь, я ночью подсмотрел ваши сны и уже в курсе, что в Каруне война. Это плохо для людей, а вот для нечисти… ?

— Что? — нахмурился Михей.

— Её теперь расплодится немеряно, а бороться с ней кто будет? — фыркнул домовой, спрыгнул на пол и похромал к двери. — Я — на солнышко.

— Стоять! — Рада цапнула кошака и притянула к себе. — Успеешь.

— Но хозяйка…

— Михей, убери со стола быстро, — приказала девушка, а когда стол очистили и усилили над ним свет, внимательно начала осмотр переломов домового. — Дядька, придержи ему задние лапы, чтоб не дёргался… Ага, всё не так страшно. — Девушка вдруг нахмурилась и спросила. — Лесик, а тебе человеческий взвар от боли подходит?

— Вроде должен, — растерялся кошак. — Только концентрацию нужно уменьшить вдвое.

— Откуда знаешь?

— Мой бывший хозяин меня так лечил однажды… давно.

— А у кого ты жил? Кто хозяин?

— Ведьмак, — вздохнул Лесик. — Учёный-отшельник. Хороший был человек, но ему не повезло с учеником. Тот из изгоев оказался, а когда хозяин это понял, выгнал его взашей. А ночью случился пожар, да не обычный, магический. Наш дом выгорел дотла, старый ведьмак погиб.

— И ты ушёл в лес? Почему?

— Изгоя забоялся, — честно признался домовой. — Он страшный был, чёрный внутри. Чуть меня не убил. Я сбежал в лес и прижился тут. Но, как видишь, здесь тоже не повезло, — кот вдруг встрепенулся и поднял голову. — Я же совсем забыл поблагодарить. Спасибо, что избавила всех от этого… которого уже никто не помнит, — и Лесик потёрся головой о руку девушки. — Жаль, я не видел, как ты изгнала эту сволочь, но Тамила всё подробно описала по дороге сюда.

— Тамила — русалка? — поняла Рада. — Я как-то имя её и не успела спросить.

— А что, у нечисти есть имена? — удивился дядька Михей.

— Кто был человеком — многое помнит, остальным меня попросили дать имена, — признался домовой. — Я же с людьми жил, знаю, да и проще теперь местной нечисти общаться друг с другом.

— А главного лешего как зовут? — спросила Рада.

— Палкин… А что это ты делаешь? — встревоженно спросил Лесик, когда у него перед носом оказалась мисочка с питьём.

— Даю обезболивающее… и не закатывай глаза, пей, давай.

Передние лапы домового Рада вправляла под яростное мяуканье кошака, которого крепко держал Михей.

— Тихо, уже всё, — девушка начала выглаживать чёрные лапы, стараясь снять острую боль в вправленных суставах. — Ты сейчас уснёшь, — и она вытерла мокрую от слёз мордочку домового, — а когда проснёшься, лапки будут, как новенькие.

— Да? А задние? — простонал Лесик.

— Придётся оперировать.

— Не-е-ет!

— Да, мой хороший. И, как хозяйка, я запрещаю тебе уходить из схрона, а то сбежишь сдуру — ищи потом по всему лесу.

— Зачем? Я бы теперь и так смог.

— Нет, лучше один раз перетерпеть, но потом быть полноценным здоровым домовым, чем доходягой-калекой, которого каждый дурак обидеть может. Так что засыпай и пусть твои косточки больше не болят.

Кот уснул через мгновение и Михей, осторожно переложив того на печь, спросил:

— Лесик уснул, потому что ты ему приказала?

— Да, я — Хозяйка, он — мой подопечный.

— А с людьми как… тоже теперь сможешь?

— Зависит от характера и веры человека. Но если очень захочу, да, могу заставить подчиниться.

— А мага?

— От его силы зависит, — Рада бросила проницательный взгляд на дядьку и улыбнулась. — Не бойся, я вообще-то человек мирный и принуждения не признаю, даже ненавижу, если честно.

— Это хорошо, — откровенно признался Михей. — Потому что я такой же, насилие в любом виде не переношу.

— А как же армия, жизнь в казармах и обязанность подчиняться?

— Это нормально, — дёрнул плечом дядька. — Устав, правила, дисциплина — всё это тоже зависит от человека. Если командир толковый, то и его солдатам будет лишь польза.

— Но как же война? Насилие и смерть мирного населения?

— Это — зло, я потому и дезертировал, не смог вынести несправедливости, — дядька встал и ушёл отмывать руки от шерсти домового.