Выбор Проклятого

Глава 8. Кровь демона. Часть 2

Ему пришлось еще ожидать, пока Ира оденет малыша, немного поиграет и включит ему мультики. Он буквально весь измучился ожиданием, и уже почти был готов зайти к ним в комнату ведомый жуткой неопределенностью.

Но вот его любимая появилась на пороге. Замерла в дверях, и он смог полюбоваться ей. Ира по-прежнему оставалась в ночнушке, и сейчас Проклятый увидел, что правый ее рукав порван и окрашен в темный цвет. Кровь? Мелькнула неприятная догадка.

— Ириша, что случилось? — он говорил негромко, и шел ей на встречу, но она промолчала. Скользнула по мужу невидящим взглядом, и осталась стоять. — Маленькая?

Тогда она, по-прежнему не говоря ни слова, пошла в сторону кухни. Мужа, успевшего подойти к траектории ее движения, она просто переступила. Задравший голову Проклятый, как в замедленной съемке наблюдал это. Каждая незначительная деталь врезалась в память. Вот над ним пронеслась ее босая ступня, мелькнули в вышине светлые трусики, вот немного в стороне пронеслась вторая нога, и его жена, не произнеся ни слова, скрылась на кухне.

Это было настолько неожиданно, и даже как-то оскорбительно, что в первую секунду он растерялся, а затем его страх за семью, растерянность и любопытство, уступили место злости. Он побежал за ней, планируя разобраться, это у нее временный дефект зрения и слуха, или она реально на него злится? Если второе, то Михаил горел желанием выяснить на что именно.

Он выбежал на кухню как раз в тот момент, когда Ира достала из шкафчика бутылку с коньяком и стопку. Проклятый увидел, как она, не морщась, залпом выпивает стопку и со стуком ставит ее на стол.

— Ира, что случилось? — в голосе уже не только любопытство, но и нотки раздражения. Картинка, как она переступает через него, прочно засела в мозгу и не желала уходить.

— Все просто зашибись, — ее голос тускл и зол. — Лучше и не придумаешь.

Вот она, наливает вторую стопку, садится на стул, вытягивает ноги под столом так, что Мише снова приходится созерцать лишь ее пятки. На этот раз укол злости значительно сильнее.

— Ты не хочешь перенести меня на стол? Или мне говорить с твоими ногами.

— У меня правая рука болит. Сильно.

Ответ совершенно не в тему, но Миша старается сохранять спокойствие. Хотя это становится все сложнее. Она злится на него. Но из-за чего? Из-за того, что он не смог помочь в утренней драке? Если так, то это же полный бред! Ему все сложнее сдерживаться. Он понимает что жене больно и скорее всего страшно, но не может разобраться, причем тут он?

— Ты же можешь снять боль? — он постарался говорить мягко, не дать злости просочиться в голос. Но тут она взрывается.

— Снять боль?! Конечно, могу! Я, мля, все могу!!!

Ноги исчезают, и Миша наконец-то видит под столом ее лицо, ярость и боль в глазах, растрепанные волосы, искривленный в неприятной гримасе рот.

— Ты хочешь на стол? Поговорить?! Давай! — Проклятый чуть не отпрыгнул, настолько стремительно перед ним появилась стена ее левой ладони.

Но, несмотря на кипящую ярость, Ира обхватила мужа очень осторожно, явно контролируя себя, и через секунду он уже стоял на кухонном столе.

— И о чем ты хочешь поговорить?

— Что случилось утром?! И какого ... ты так со мной разговариваешь?

Голова у Проклятого, от слишком резкого подъема, слегка кружилась. Перед глазами еще плясали чертики, но в целом он очень хорошо перенес недавнюю перегрузку.

— К нам ввалился отморозок. Он собирался поучить меня правильным манерам. — Из каждого Ириного слова сочился яд, и часть его была направлена на мужа. — И у него почти получилось. — Она повернулась правым боком, демонстрируя глубокий порез на плече. — Скажи, ты из-за этого так удачно выбрал нам дом и место обитания? Чтобы я потренировалась???

— Ты делаешь меня виноватым? — он чуть не задохнулся от возмущения.

Жалость и сочувствие к супруге смешались с этим возмущением, помноженным на ненависть к собственной беспомощности. Эта убойная смесь не могла привести ни к чему кроме грандиозного скандала.

— Ну, извини, я не знал что у тебя было миллион идей касающихся нашего переезда, ну а ты согласилась на этот вариант только под моим давлением!

— Не надо тут все перекручивать! — она склонилась над ним, приблизившись почти вплотную. Теперь Миша чувствовал ее горячее дыхание. — Не тебе пришлось разбираться с вооруженным психом!

— О! — его губы сомкнулись в полоску, он сделал шаг назад, говорить со ртом жены было некомфортно. — Обвини-ка меня в физической слабости. Давай! Я ведь по доброй воле это выбрал, дабы влезть к тебе под каблук и спрятаться там от житейских невзгод?

— Не неси бред! Тебя никто не обвиняет, в физической слабости! — она все-таки выпрямилась, отодвинулась от него, и поморщившись от боли в правой руке.

Повисла тишина. Ира накрыла плечо левой ладонью, прошептала заклятие. Боль ушла, словно ее и не было. Но головокружение и шишка на лбу остались, по прежнему болел затылок, там где ублюдок чуть было не лишил ее волос. И настроение было под стать состоянию — отвратительное.

Хотелось скандала, хотелось высказать все, что она думает об их ситуации вообще и о хваленой интуиции ее мужа в частности. Еще хотелось чтобы он обнял ее, прижал к себе и пообещал, что все наладится, а она бы возмущалась, не соглашалась, истерила, и вела бы себя как и положено слабой девушке, которую только что чуть не убил полный отморозок. А в конце все закончилось бы примирением и страстным сексом, обнимашечками и поцелуйчиками.

Увы и ах. Это было невозможно. Она посмотрела на мужа. Тот бродил по столу, из стороны в сторону, с неприятным выражением лица. Явно оскорблен. И тут Иру снова стало накрывать. Он еще и обиделся?!

— О чем задумался? — голос Иры стал настолько сладкий, что Миша сразу понял, она по-прежнему в ярости. И ответил ей в тон:

— О своей любимой жене, которая имеет ко мне претензии! И все еще пытаюсь понять, по какой причине?

Молодая ведьма резко вдохнула и выдохнула, постаралась успокоиться. Надо сдержаться, как бы она себя сейчас не чувствовала, нельзя сделать какого-либо необратимого поступка.

— Достало меня все. Только оттуда уехали, как сразу тут вляпались. А теперь что? Опять переезжать?

— Не знаю. Но...

— А кто знает?! — все-таки нормального разговора не получалось.

— Не ори на меня! — рявкнул Миша срывая голос.

Проклятый окончательно озверел. Сказалось еще и то, что он сильно переживал за то, что случилось в Этании. А вдруг, его тело там будет сожжено или искалечено этой загадочной розой, и он навеки останется лишь в этом крохотном тельце?

— А ты не смей на меня пищать! Меня только что чуть не убил здоровенный мудак с ножом! А ты...

— Ну, так отыграйся на мне! Вот, я вообще ни разу не здоровенный! — ее оговорка про писк, неважно случайная или специальная, полностью испарила его здравый смысл и чувство сопереживания.

— Ты, ты, ты! Идиот! — Ира вскочила, посмотрела на изумленного сына, заглядывающего сквозь дверной проем и повторила тише — идиот, что ты несешь?

Наверно Мише стоило остановиться тут, но сил на это у Проклятого просто не было, его душили злость и обида и он продолжил:

— Сложно? Наверно так чувствует себя здоровенный мужик, которого достала хрупкая жена. Вот может прибить ее одним ударом, а нельзя. А ты хочешь прибить меня?

Тут Ира вскочила и склонилась над ним. Резко выпрямилась не найдя слов, а затем, чувствуя что сейчас сделает нечто страшное, схватила с полки кофейную банку и высыпала остатки кофе прямо на стол.

— Я сухой кофе не пью, — сострил он, но Ира не отреагировала. Сгребла мужа ладонью со стола и сунула в банку, которую тут же вернула на полку, и только после этого ударила кулаком по столу.

— Все-таки довел — прошептала она и прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Ей не хотелось опять плакать при Валике.

***

Ветрено. В этой местности постоянно дули сильные и холодные ветра. Граница между холодной пустыней и непроходимым лесом. Тамарис — город в пустыне, рядом с которым рос древний и опасный лес, живущий по своим законам. Магрес знал, что местные жители никогда не ходили в этот лес, ни за дровами, ни на охоту.

Самого чародея ветер не беспокоил. Потоки холодного воздуха обходили Магреса стороной, и вокруг него образовался этакий островок спокойствия. Он внимательно смотрел на высоченные исполинские деревья. Они как часовые на границе, четко разделяли светлый нетронутый песок, и черную землю, покрытую короткой травой. Даже он не решался пересечь эту черту без приглашения.

— Я ждала тебя.

Нет, он не вздрогнул, не та закваска, просто в очередной раз отметил ее способность появиться неожиданно.

— Здравствуй, Ктана. Рад тебя видеть.

— Я тоже, и раз все формальности закончены, сразу к делу? — после этих слов Магрес улыбнулся.

Да это не столица с ее заморочками, связанными с церемониалом, со словесными кружевами не имеющими никакого отношения к делу, но от этого не становящиеся менее необходимыми.

— Зачем ты хочешь видеть меченного и его жену?

— Все тот же Магрес, — губы Ктаны так же расползлись в легкой улыбке, — смотрю столичная жизнь не сделала тебя манерным уродом? Давай поговорим у меня?

— Приглашаешь?

— Да. — После получения формального согласия, чародей пересек границу между песком и землей, и почти сразу ледяной ветер пустоши сменился тишиной спокойного леса.

— Думаю, ты знаешь ответ Магрес, — начала Ктана, когда они оказались около небольшой изгороди увитой серыми, ползучими побегами неведомого чародею растения.

Распахнув едва приметную калитку, ведьма жестом пригласила его войти. Все выглядело чинно, благородно и очень по-простому, но чародей прекрасно чувствовал, что тут вся местность буквально пронизана чарами, причем иного толка чем те, которыми привык пользоваться он.

— Вино? — спросила она

— Пожалуй, да.

Все-таки хоть они и не были столичными ортодоксами, поборниками правильных традиций и церемоний, но некий минимальный ритуал обязан был быть соблюден. Напиток был выше всяческих похвал, и некоторое время они провели в молчании.

— Проклятый мне нужен из-за его крови. Настоящей.

— А он согласиться? Не верю, что ты рискнешь взять ее силой.

— Никто в здравом уме не рискнет, — улыбнулась она, — но я способна купить ее. — Чародей внимательно посмотрел на Ктану и пригубил вино.

— Ты что-то знаешь про таких как он? Что-то малоизвестное?

Она некоторое время смотрела на чародея из полуприкрытых век.

— Мне есть что предложить ему. И его жене.

— Хорошо, а зачем это мне?

— Магрес, ты стал больше времени проводить в Миллеарстоуне? Это ведь наши столичные высшие обожают такие игры. Из серии: «я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Зачем это здесь?

— Извини, — он вдруг рассмеялся, — действительно переигрываю.

— Чем сильнее и защищеннее меченный, тем лучше ты его используешь в своих играх. И — она улыбнулась, — мне совершенно наплевать в каких. — Она отсалютовала чародею почти полным кубком.

— Хорошо, тогда ты понимаешь что именно я попрошу тебя?

— Не переживай, я не планирую покидать Тамарис еще как минимум три десятка больших тактов. А в столице мне вообще нечего делать.

— Тогда договорились, — кубок чародея практически опустел и он поднялся, — а как ты поняла, что у нас появился меченный? Я думал его невозможно вычислить.

Она помолчала, собираясь с мыслями.

— Ладно, не буду скрывать. Меченного действительно нельзя вычислить. Когда я увидела Веару, то поняла, что на ней взгляд демона. Мне стало любопытно, и я просто вытянула из нее то, что это не демон.

— А с ним ты сможешь взаимодействовать?

—- Я разберусь, — она молча отпила вина, и Магрес понял, она больше ничего не расскажет. Впрочем, особенности магии лесных ведьм, интересовали его далеко не в первую очередь.

— Когда им приходить?

— Как только будут готовы. Кого-кого, а меченного я приму в любое время.

— Договорились.

Вернувшись в Шаарн, Магрес сразу направился туда, где была обнаружена Роза. Он переживал за Проклятого, за то, что тот уже может не вернуться в Этанию. В Шаарне ничего не изменилось. Путешествие чародея не заняло и среднего такта.

Миша по-прежнему пребывал на Земле, во всяком случае Магрес надеялся, что Проклятый находится на своем мире-шаре, а не неизвестно где. При приближении чародей почувствовал давление. Не физическое. Что-то атаковало его магическую сущность, не сильно, слегка сдавило и отпустило. Маг напрягся, не хотелось никаких сюрпризов. Стоило ему войти в кар, как давление усилилось, яркий свет ударил по внутренней чувствительности. Роза была активна и ей не нравился чародей поблизости.

Раньше, просиживая время в архивах, изучая серые территории и артефакты перехода, он натыкался на информацию о том, что некоторые из них абсолютно чужды магии. И сейчас чародей понимал, что столкнулся именно с таким явлением. Роза не примет его, и чем ближе он окажется, тем сильнее будет противодействие. Само собой, можно попробовать приблизиться, поставить защиту, но.... Но его цель не воевать с Розой. Его цель чтобы Проклятый мог ее использовать. И чародей отступил.

***

Ира быстро пожалела о своем поступке, но что сделано, как известно не воротишь. Прошлась по кухне, еще несколько раз стукнула в сердцах по столу. Ярость схватки постепенно уходила, этому способствовало и то, что благодаря заклинанию, боль ушла без остатка. Привлеченный шумом Валик, так и не увидел папу. Сначала от глаз малыша того скрывали кастрюли стоящие на столе, а затем стенки банки, и он вернулся в комнату к мультикам. Пару раз позвав маму он полностью погрузился в происходящее на экране.

А ведьма решила обработать порез. Ей совсем не хотелось получить что-то вроде сепсиса, выглядела рана не очень хорошо и ей следовало заняться. Бинтовать плечо одной рукой было неудобно, телекинез, так хорошо сработавший во время драки, сейчас наотрез отказался помогать ей, и Ира, тихонько ругалась сквозь зубы, бинтовала и перебинтовала рану.

Когда все было закончено, она снова подумала о муже. До этого оно бессознательно отодвигала тот момент, когда надо будет все-таки освобождать его из теперешнего плена и как-то разрешать сложившуюся ситуацию.

— Кот, — тихо произнесла она, беря банку.

Тишина. Вряд ли муж уснул, просто не хочет отвечать, значит обижен и зол. Ира со вздохом сняла банку с полки и понесла в кабинет, так и не решившись заглянуть внутрь и посмотреть на супруга, продолжая оттягивать момент когда придется выпускать его. Нашла ключ от кабинета, открыла дверь. Все это время муж молчал, хотя не мог не чувствовать что она несет его.

Зашла в кабинет, поставила банку на стол, засунула туда руку. Обычно в такой ситуации, Миша хватался за ее палец, но сейчас он по-прежнему не реагировал.

— Кот, ну извини. И пожалуйста, перестань кочевряжиться, я не хочу, чтобы ты продолжал там сидеть.

Тут она почувствовала, как ее палец обхватили крохотные руки. Муж все-таки решил воспользоваться ее помощью, хотя и продолжал молчать.

Она аккуратно поставила его на стол.

— Ладно, Ирка — решился Проклятый, — постараемся проехать ситуацию.

Он говорил сухо и не смотрел на нее, и Ира снова почувствовала раздражение, но задавила его в зародыше. Повторного выяснения отношений она точно не хочет. Не сейчас.

— Расскажи, кто вломился-то? — спросил он. — Кто-то из преследователей?

— Не думаю, я...

Но тут их прервал Валик. Возмущенный долгим маминым отсутствием, он отправился на поиски, и сразу же обнаружил что постоянно закрытая дверь открыта, а значит надо срочно исследовать новую комнату.

Проклятый, при виде сына, привычно спрятался за лежащими книгами, а Ира была вынуждена переключиться на ребенка. Их разговор отложился, потому что Валик никак не отпускал маму, пытался говорить, совал ей книжку, и вообще показывал, что соскучился и незачем маме заниматься всякой ерундой в одиночестве. Единственное, что она успела, это принести Проклятому поесть. Потом тихонько закрыла дверь, чтобы любопытный сын не добрался до маленького папы.

Скорее всего, они бы поговорили вечером, но так вышло, что малыш никак не мог заснуть, видимо сказалось то, что для него сегодняшний день также был довольно стрессовый. Когда Валик окончательно успокоился и уснул, Ира сразу заглянула к супругу, но Миша тоже уже крепко спал. Тогда ведьма вздохнула и отправилась на веранду, хотелось хоть немного расслабиться. Она чувствовала, что сегодня в Этании им предстоит очень серьезный разговор.