Выбор Проклятого

Глава 24. Отдых. Часть 3

Ира аккуратно припарковалась и вышла из автомобиля. Вздохнула и сосредоточилась. Воина использовать нельзя, значит надо серьезно подготовиться к драке. После пятерых ублюдков, напавших в Вишнековке, Костя не пугал ее. Но и недооценивать его она не хотела, все-таки мужик, мало ли какой у него опыт. Ведьма закурила, и принялась вспоминать все, чему ее учил чародей.

Дверной звонок застал его в туалете. Застегивая штаны и тихо ругаясь, он подошел к двери и посмотрел в глазок. Сразу узнал сестру невесты, а вот самой Оксаны не увидел. Подумал, что она осталась в машине, пожал плечами и открыл дверь.

Стоило двери открыться, Ира дунула в Костино лицо, накладывая на него «пыль Марея», ту самую, которая так хорошо помогла ей в драке на пустыре.

Костя не успел что-либо сказать, емц показалось, что Ира чем-то кинула ему в глаза. Он замычал от боли, схватившись за лицо и стараясь вытряхнуть из глаз иллюзорный песок.

Ведьма сильно толкнула его и зашла в квартиру, прикрыв за собой дверь. Перед тем как позвонить, она продумала, что будет делать, и сейчас все шло как по нотам. Ира поймала его дыхание, присоединилась к нему, и застопорила этот процесс. Это напоминало случай в парке, когда она разобралась с наркоманами, но тогда результатом ее незнания и неопытности стали смерть напавшего, и жесткий откат, от которого Иру спас муж, сейчас — же она не планировала такого исхода.

Он начал задыхаться, схватился за горло. Ира, воспользовавшись его беспомощностью, хлопнула женишка, открытыми ладонями по ушам. Не так уж и сильно, разрыв его барабанных перепонок ей был не нужен, но достаточно для того, чтобы отправить Костю в нокдаун.

Закрыла дверь, накинула цепочку, никто не должен помешать их свиданию. В принципе она могла бы использовать «Дем-ди», и просто уехать, но Ира не была уверена, что Костя успокоится, скорее наоборот. Следовало поговорить с ним по душам.

Она сосредоточилась, еще раз вспоминая уроки чародея. Сейчас, когда у ведьмы было время подготовиться и подумать, будущий разговор должен был бы пройти как по нотам.

Усилив мышцы, она схватила безвольное тело и потащила в комнату. Тщательно привязала Костю к стулу, попутно отметив, что все лучше овладевает этой наукой. В качестве веревки, ведьма использовала его же одежду, разрезанную привезенным ножом. Еще раз перебрала в уме список использованных заклинаний и, оставшись довольной, свинтила крышку с бутылки с «Дем-ди». Вылив содержимое на его голову, и вновь ощутила едва уловимое чувство единения с жертвой и легкую примесь возбуждения.

Костя закашлялся, приходя в себя, затем дернулся и поднял голову. Правый глаз был залит какой-то дрянью и не видел. Он постарался проморгаться и, стараясь подавить страх, спросил:

— Что это значит?

— То, что нам надо поговорить. — Ира села напротив парня, посмотрела ему в лицо.

— Ты не заигралась? — голос Кости подрагивал, выдавая страх, но он старался держаться, а заодно пытался понять — есть ли еще кто-то в квартире.

— Послушай ..., — Ира вдруг ощутила странную усталость и какое-то опустошение. Дело сделано, но теперь надо угрожать и запугивать. Как же она устала!

— Нет, это ты послушай! — уловив в ее голосе нотки неуверенности, Константин перешел в атаку. — Ты сейчас можешь крупно попасть, и даже твой генеральский сынок не...

Договорить ведьма ему не дала, отвесила усиленную перчаткой оплеуху. После последних событий действие вышло каким-то рутинным, словно она выполняла обычную работу.

— Не перебивай, — сказала Ира ошарашенному и оглушенному мужчине. — Мой муж, а точнее его друзья, если понадобится, съедят тебя на завтрак. Ты когда-то нравился моей сестре, и только поэтому с тобой говорю я, а не кто-либо из них.

Она помолчала и, не услышав ответа, продолжила.

— Оксана мягкая и слишком добрая. Именно поэтому я не хочу, чтобы вы с ней разговаривали.

-—А может, ты не будешь решать за нее? — не смолчал он.

— Буду, — покачала головой Ира. — И поэтому советую тебе забыть ее номер. Не искать, не звонить, не писать.

— А если позвоню, или даже приеду? — ухмыльнулся он. — Неужели пожалуешься мужу, как там ты говорила, про изнасилование и прочую брехню?

— Да, — улыбнулась она, — может, мужу пожалуюсь, а может, и сама тебе яйца отрежу.

Сказав это, она поняла, что ошиблась: фраза прозвучала как-то по киношному, а ее оппонент до сих пор не мог отнестись к ней серьезно.

— Боевиков насмотрелась? — ухмыльнулся Костя, и несколько раз дернулся, проверяя прочность пут.

Стул при этом немного сдвинулся, но он был тяжел, чтобы мужчина смог встать. В ответ Ира лишь покачала головой и поднялась.

Все-таки насколько легче было бы с Кхаканаром! В том состоянии ее не мучили никакие угрызения совести, она просто действовала с максимальной эффективностью. Хозяин квартиры же, явно почувствовав ее неуверенность, начал дергаться сильнее. Стул заездил по полу, еще немного и какой-нибудь узел развяжется, и Костя вообще окажется на свободе.

И тогда она разозлилась. Не как боец или там ведьма, а просто как женщина у которой и так не все в порядке, а тут еще и злят. И она, залепив ему еще одну плюху, заорала прямо в перекошенное болью лицо:

— Насмотрелась! Я такого насмотрелась, что не передать, и если ты, скотина, не уберешь с лица эту улыбку, я... — у нее перехватило дыхание от ярости, и фразу она не закончила, просто схватив его за грудки.

Но в этом уже не было острой необходимости. Похоже, ведьме удалось докричаться до пленника.

Она с силой тряхнула его так, что Костины зубы клацнули, и с трудом подавила желание вцепиться ногтями в его лицо. На этот раз Костя промолчал, и Ира увидела страх в его глазах. Это слегка успокоило ведьму, она отпустила его и даже улыбнулась.

— Не звонить, не писать, не появляться в пределах прямой видимости! — повторила она.

— Хорошо, — выдавил он, глядя в сторону.

Смотреть Ире в глаза он больше не хотел. Но когда она повернулась чтобы выйти из комнаты, все-таки крикнул:

— Развяжи меня!

— Сам справишься, — покачала головой Ира и покинула гостеприимную квартиру.

Небо начинало хмуриться, и она начала опасаться, что снегопад застанет ее в дороге. Но опасения Иры не оправдались, сильный ветер вскоре разогнал тучи, и опять выглянуло солнышко. Она без всяких приключений добралась до дома.

***

Как только хлопнула входная дверь, несостоявшийся жених принялся дергаться, пытаясь освободиться. Кресло скакало по полу, пару раз он с трудом удержался, чтобы не упасть, и наконец-то сумел ослабить один из узлов. После этого Косте стало легче, и через десяток минут он оказался на свободе.

Некоторое время он просто лежал на полу, пытаясь унять боль в мышцах, затем медленно поднялся и прошел в ванну. В голове бывшего жениха было пусто, как в большом барабане. То, что сейчас случилось в квартире, никак не укладывалось в его картину мира. А волосы и лицо были испачканы какой-то дрянью. Вроде и не липкой, но при прикосновении к ней его передергивало.

Он открыл холодный кран и сунул голову под ледяную струю. Вскрикнул, все-таки зимой вода была слишком холодной, но зато ему стало легче. Вода смыла ту дрянь, которой эта сучка облила его, да и мысли немного пришли в порядок и на место зияющей пустоты пришла бессильная злость. Он в ярости стукнул кулаком по стене, поморщился, удар вышел сильнее, чем ожидалось, и вернулся в комнату.

Побродил, пнул ни в чем не повинное кресло, схватился за телефон, но так и не набрал никакого номера.

— Ничего, падла, я до тебя доберусь! Я до всех вас доберусь! — прохрипел он, чувствуя дикую обиду и на Оксану, и на ее сестру, и на занявшую его место коллегу.

— Всем покажу! — повторил он, в глубине души понимая, что на самом деле он ничего и никому не покажет. Кроме какого-нибудь неудачливого хомячка.

— Все равно, — покачал он головой, наливая полный стакан виски, — все равно вы у меня еще попляшете!

Первый стакан успокоительного пошел не в то горло. Он закашлялся и с трудом удержал содержимое желудка, но при этом слегка успокоился. Проверил содержимое холодильника, нашел кусок колбасы и суп. Супа Косте не хотелось и, стараясь не думать о сроке годности продуктов, он продолжил пить, закусывая колбасой и строя в голове планы мести.

Вместе с градусом в крови, росла и обида. По щекам Константина потекли пьяные слезы, а в голове все чаще стал возникать образ Оксаны. Им было хорошо вместе, он просто не сомневался в этом, так почему он так сорвался? И главное, что себе позволяет эта сучка, ее сестра?!

В его крови было уже достаточно виски, чтобы, пусть и на короткое время, смыть недавний страх. Он взял телефон и решительно набрал номер невесты.

—Абонент временно недоступен, — сообщил равнодушный женский голос, и Костя в ярости кинул телефон на диван.

Конечно, теперь эта ведьма отключила телефон, тем самым не давая ему никакой возможности объясниться.

На глаза попалась подушка, и за неимением других жертв он принялся рвать ее на части. Точнее попытался, но ткань оказалась до неприличия крепкой, и никак не хотела поддаваться. Это окончательно взбесило его, он откинул ее в сторону и снова побежал в ванну. Холодная вода слегка отрезвила его, но недостаточно и он решил, что раз не может поговорить с Оксаной по телефону, то стоит поехать в эту деревню, Вишенку, или как ее там, и поговорить с ней.

Наскоро вытер волосы, сполоснул рот, надеясь что это убьет запах перегара, и накинув куртку отправился на стоянку.

Холодный ветер слегка остудил его пыл, и он решил, что лучше сперва заедет на рынок за какой-нибудь морской свинкой, и может быть погасит тот внутренний огонь, который уже начинает разгораться где-то в недрах его тела. То, что он пьян и сядет за руль — никак не волновало Костю.

Выехал со двора и влился в поток. Сверился с навигатором, и весело насвистывая, вдавил акселератор. Мысленно он уже погружал пальцы в плоть беспомощного животного, и сейчас, в его состоянии, это были крайне приятные и волнительные фантазии.

Стараясь успеть до закрытия рынка, очередной перекресток он решил проскочить на желтый свет, уверенный в том, что у едущего перед ним водителя, точно такие же планы. Это оказалось ошибкой, и Костя вдавил педаль газа как раз в тот момент, когда у едущего впереди «Фольксвагена» загорелись тормозные фонари. Будучи довольно не трезвым, Костя вообще никак не отреагировал на это, и бампера автомобилей соприкоснулись с ужасающим грохотом. Костю бросило вперед, он от всей души приложился головой о рулевое колесо и мир для него померк.

***

Проклятый хлебнул из плоской фляжки, жажда — эта назойливая спутница путешествий по изнанке, постоянно давала о себе знать, и задумался. Его отпуск подходил к концу, завтра будет последний день декта подаренного Магресом. Сам чародей почти не появлялся в Старкворде, не обучал Иру. Поэтому семья Стариковых переживала свой второй медовый месяц. Нет, он не будил ее каждую ночь. Понимал, что для жены их свидания не настолько полны как для него, да и давал ей возможность выспаться, плюс не забывал и о сыне, иногда гуляя только с ним. Но причина того, что он не бегал в Солимбэ каждую ночь, была не только в этом.

Миша поймал себя на мысли, что исследовать изнанку, искать новые пути, и рисковать чужими жизнями, стало даже более интересным, чем встречи с любимой женой. Он чередовал их встречи с путешествиями по загадочной границе серых территорий, и кое-что понял в своих странствиях.

Сейчас, утолив жажду, он присел под какой-то раскидистый куст. В этом месте, где он вышел с безопасной изнанки, было жарко. Присел и задумался. Скоро он проснется на Земле, а значит стоит вернуться в Старкворд. Все-таки лучше засыпать в постели, а не неизвестно где. Нет, он не боялся ни насекомых, ни хищников, которые обходят стороной его черную кровь. А насекомые если и попробуют его на вкус, то просто сдохнут, а он отделается максимум легким раздражением.

Но его могут поджидать и иные опасности: люди, или что-то настолько — же тупое и агрессивное, как чверки. Но Мише было реально лень возвращаться в Старкворд, а потом начинать сначала и потому он просто сидел, пил холодную воду и вспоминал.

***

На третий день, после того как его приодели, он впервые пришел в Солимбэ не за Ирой. Ему хотелось найти Аню. Разбудить ее, показаться ей в полный рост. Пусть девочка увидит его не гномом, а нормальным взрослым мужчиной. Не то, чтобы его злило ее отношение, но все-таки он хотел, чтобы девочка воспринимала его немного серьезнее. В том числе и потому, что может быть возникнет ситуация, когда она должна будет послушаться его, а он сомневался в том, что Аня способна подчиниться гному.

Но дело было не только в этом. Ему не давали покоя слова мастера Петра: «Разбуди ее». Может быть, он имел ввиду именно Солимбэ? Миша и так и этак думал о просьбе дяди Пети, старался прислушаться к своему чутью, но так ничего и не надумал.

В тот день он решил, что сразу придет к Ане в Солимбэ, но неожиданно передумал. Проклятый поймал себя на мысли, что боится это делать. Ну, может, не боится, но опасается уж точно. И тогда он просто спрятался за приказ чародея, и ходил по изнанке с группой.

Когда ситуация повторилась на второй день, он разозлился на себя, но так и не пришел к девочке, а разбудил жену и весь этанийский день провел с ней в постели. Они занимались любовью, пили вино, нежились в ванной, и Миша не думал ни о ком и ни о чем. Но когда в третий раз он поймал себя на мысли, что опять боится, то решил — пора.

В тот день он сидел на балконе Старквордской башни и думал о страхе, раскладывал его на составляющие, анализировал. Аня сильна, особенно с учетом того что ее никто и ничему не учил. У девочки, по словам Иры, очень нетипичное поведение. Нетипичное в хорошем смысле, но все-таки. Они на самом деле ничего про нее не знают, но уже всецело доверяют и любят ее. И вдобавок эти странные слова: «Разбуди ее».

— Может, — пробормотал он, — я просто опасаюсь, что Аня не человек, и я увижу это в Солимбэ?

Решившись, он попытался представить себе эту девчушку, ее руки и озорную улыбку. Это было не так уж легко, ведь он еще не видел Аню в нормальной для него пропорции, она оставалась в подсознании очень огромной.

Вот мало ли, как это отразится на встрече с ней тут? Но на этот раз сомнения не помешали ему.

Он уже много раз ходил сюда за своей женой, и для него это вошло в привычку следовать за нитью и находить любимую. Вот и сейчас, стоило представить девочку, как глаза Проклятого словно выцепили ярко-зеленую нить из разноцветного хаоса. А уже увидев ее, Миша удивился, почему она сразу не бросилась ему на глаза?

Он поднял конец нити, попутно отметив, что та теплая, и привычно отправился туда, где второй ее конец исчезал в темноте. Так он забрался в густой лес, настолько густой, что даже поцарапался пробираясь сквозь кустарник, и неожиданно выбрался на берег озера.

— Интересно, — пробормотал он, — это мои фантазии или ее?

Тут было тихо и спокойно, поэтому казалось, что отовсюду сочится умиротворение. Правда Проклятый не мог понять, а где же искать саму девочку? Одно дело была спальня в доме, а другое — берег озера. Он подошел к берегу и опустил руку в воду. Прохладная ..., купаться в такой он бы точно не стал. Но нить уходила дальше, погружаясь под воду, и пожав плечами, он двинулся вперед.

С каждым его шагом становилось легче, то ли вода потеплела, то ли просто привыкал. Но когда он зашел в озеро по грудь, то уже совсем не ощущал холода.

— Даа.... Интересные сны у нашей девчушки, — тихонько сказал он, видя, что нить продолжает вести его еще глубже под воду. И тогда, набравшись смелости, Миша задержал дыхание и нырнул.

Нырнул и оказался в подводном царстве. В таком, как его рисовали в некоторых мультфильмах — т.е по большому счету без окружающей его воды. Он поднял голову и увидел воду вместо неба, покачал головой, удивляясь происходящему, снова осмотрелся, и сразу понял куда дальше.

Примерно в сотне метров, он заметил дом, который словно пришел со страниц детской книжки. Дом, ярко раскрашенный всевозможными красками, в которых все-таки преобладали зеленые тона, и весь увит плющом и виноградом.

— Наверное, это все-таки ее фантазия, — подумал Проклятый. — Любит Анюта сказки.

Рядом с домом никого не было, а Миша бы, не удивился паре бегающих рядом собак, кошке, может еще и лошадке, а то и сказочному единорогу.

Дверь открылась от легкого толчка, и он сразу увидел Аню. Она спала на спине, на самой обычной кровати, одетая в пижаму подаренную Ирой.

— Почему же вы все тут спите? — спросил он негромко, и приблизился к девочке.

Та неожиданно заворочалась, и лицо малышки стало каким-то сосредоточенным. Вдруг она открыла глаза и с удивлением уставилась на него.

— Привет, Анютка — улыбнулся он.

— Ой, — поднялась она, тря глаза. — Мы знакомы? Кто вы?

— Миша. Я муж Иры, ну и гном по совместительству — ответил Проклятый с улыбкой.

— Правда? — девочка с удивленным любопытством посмотрела на него и встала.

— Правда.

— А что такое, по совместительству? — спросила Аня, одновременно внимательно осматривая его.

— Ты высокий, — добавила она, не дожидаясь ответа на первый вопрос. — Тебя что, расколдовали?

— Нет, — покачал он головой. — Я тебе просто снюсь.

— Снишься? — переспросила она без всякого удивления в голосе.

— Да, — ответил он, и протянул руку.

Девочка не колеблясь ни секунды вложила свою ладошку в его.

— Я умею гулять в чужих снах. Вот решил заглянуть и в твой.

— Ух, как интересно! — Анюта повертела головой, — а я обычно не помню снов.

— Пойдем, — сказал Проклятый, — я покажу тебе другой мир.

— Сказочный?

— Сказочный, — улыбнулся он, глядя в восторженные глаза девочки.

— А там есть единорог?

— Я его не видел. Но там точно есть башня. И послушай еще, — он сразу стал серьезным, — чтобы не случилось, не отпускай мою руку, пока я сам не отпущу тебя.

— Почему?

— Чтобы не потеряться в чужом сне, — ответил он.

Девочка не ответила, а Проклятый сразу сосредоточился, стараясь понять, как лучше выбраться в Этанию. Вообще он мог бы погулять с Аней и тут, но Миша еще опасался оставаться в Солимбэ надолго. Все-таки тут есть свои законы, которые он до сих пор не знает. Да и мало ли что ему еще понадобится в царстве снов? Поэтому наглеть просто так, уж точно не стоит.

Обратная дорога, как и обычно, была довольно короткой. Проклятый уже понял, что выйти из Солимбэ сможет через любое подобие двери, и для этого вполне подойдет та, через которую он вошел. Надо знать, что за ней будет не сказочное озеро, а вполне обыденный Старкворд. На всякий случай, покрепче сжав ее ладонь, он распахнул дверь и сделал решительный шаг, увлекая Аню за собой.

На миг потемнело, Аня ахнула от неожиданности и в следующую секунду они оказались в Старкворде. Мишу почувствовал, что Аня еще крепче сжала его руку, и подумал — а не чувствует ли девочка, что-то особенное на этой пограничной полосе? Но не стал ничего спрашивать, а лишь предупредил:

— Постарайся, не отрываясь смотреть на лестницу, и ни в коем случае не пытайся отпустить мою руку.

Девочка молча кивнула, и он повел ее к лестнице. Миша обратил внимание, что с Аней у него не возникло никаких проблем, и вести ее оказалось намного легче, чем Иру, во всяком случае, если сравнивать с первым визитом жены в Этанию.

— А вот теперь, можно уже расслабиться, — произнес он, и отпустил ее руку, когда они оказались на балконе.

— Это и есть волшебный мир? — Аня покрутила головой.

— Да. Пошли, посмотрим что тут и как?

***

Проклятый немного волновался, но старался не показать этого. Ведь он не спросил разрешения у чародея, и привел Аню по своей прихоти. Формально, он конечно ничего не нарушил, но все — равно, чувствовал себя не очень уверенно. Однако дело сделано, и раз уж Аня вошла в Старкворд, то рано или поздно Магрес об этом узнает, а значит таиться и прятаться, вообще незачем.

Миша не знал, что перед тем как его привели в Старкворд, башню долго готовили к визиту Проклятого. Со стен и дверей убирались защитные руны, факелы-оповещатели менялись на обычные, деактивировались ловушки реагирующие исключительно на чужаков. Магрес подозревал, что все это будет мешать Проклятому нормально жить, а Старкворд был безопасен в течении очень долгого времени. Поэтому тут просто не было ни одного артефакта, способного оповестить о новом человеке. А слуги в Этании никогда не вмешаются в господские дела.

Всего этого Проклятый не знал, и решил, что ответит на любые вопросы чародея тогда, когда они возникнут, в сейчас можно расслабиться.

Поймав слугу, он велел собрать поесть, побольше местных сладостей, соков и прочего. Ему очень хотелось порадовать ребенка. Аня с любопытством крутила головой так, словно хотела увидеть того самого единорога или еще какое-нибудь сказочное существо. Миша украдкой наблюдал за ней, с трудом сдерживая улыбку.

Как и всегда, его приказ был выполнен очень быстро, не прошло и десяти минут. Хоть Проклятый и давно появился в Этании, он так и продолжал отсчитывать время в земных минутах и часах.

Приняв корзинку со снедью, он с трудом подавил желание вызвать еще и носильщика. Все-таки груз получился не очень легким, но решив отказаться от сопровождения, Миша повел девочку к короткому пути. Помня, как Иру напрягло то, что она увидела за дверью, и как его жена с трудом шла по короткому переходу, Проклятый уже был готов к испугу или какой-либо иной негативной эмоции. Но Аня снова удивила его, абсолютно спокойно отреагировав на открывшуюся ей тьму. Разве только что по дороге, она старалась держаться поближе к нему, да и шла довольно медленно.

Вот и Маракаш, все-таки это место было пока самым любимым для него, даже несмотря на риск, что смогут встретить там обезьян с красивыми глазами.

— Красиво и тихо, — негромко сказала она.

— Мне тут тоже нравится.

Миша посмотрел на пижаму девочки, подаренную Ирой, и подумал: «отчего же все-таки зависит, в чем одеты спящие?». Ведь Аня не Валик, и купаться голой не будет, а значит, они ограничатся только пикником.

— Ну, что, ты голодная?

— Не знаю, — задумчиво протянула она. — Но эти вот вкусности — показала на корзину, — попробую обязательно!

— Угощайся.

— Миша, — нарушила Аня молчание, где-то через три сладких плода, похожих на маленькие яблоки, — а ты кто в этой сказке? Принц?

— Нет, — улыбнулся он, — скорее гонец-скороход.

— Но тебя слушаются! — продолжила малышка, — почему?

— Странные вопросы, — пошутил он, — я думал тебя заинтересуют местные принцессы.

— А тут их много? — удивилась она. И поспешно добавила, — я уже не маленькая играть в принцесс!

— Хорошо, хорошо, — улыбнулся он, — все равно я тут пока не встретил ни одной из них.

— Миша, а ты... вы, — она запнулась, и он пришел на помощь.

— Аня, ко мне, как и к Ире обращайся на ты, мы привыкшие.

— Ну, — она вздохнула, — а ты разве не хочешь остаться тут навсегда? Где ты большой и важный?

Проклятый немного помолчал, глядя на безмятежную поверхность озера, вздохнул и произнес негромко:

— Хочу, Анька. Иногда, даже очень.

***

Сейчас, вспоминая их эту посиделку, он подумал, что не зря привел ее. Нет, Аня продолжала называть его — то гномом, то Мишей, все так же хотела потискать и поносить на руке, но все-таки, теперь она уже видела его и нормальным. А значит, постепенно перестанет считать его кем-то, типа ведьминого кота.

На следующий день он привел в Этанию и Иру и сына, затем снова занялся исследованиями. И вот так, постепенно, понял одну вещь, он не может попасть куда угодно.

Когда он просматривал различные местности с помощью артефакта оставленного чародеем, то выбрал красивое место — бухту-пляж, с белоснежным песком. Она расположилась среди выглядящих неприступными скал, и Проклятому показалось, что будет просто отлично прийти туда с семьей.

Он начал искать к ней путь, будучи в полной уверенности, что найдет его быстро, и на этот раз ошибся. Все попытки выйти туда окончились провалом. Он либо оставался на изнанке, либо попадал в уже хорошо знакомые места, типа Маракаша и Шаарна.

Именно тогда у Миши возникло подозрение, что изнанка, на которую он выходит из Маракаша, просто не связана с этой красивой местностью. Правда, сказал он себе, возможен и другой вариант, и даже не один. Но первое о чем он подумал, это о нескольких переходах через разные приграничные зоны.

Вот тогда он засел за просмотры всех этанийских пейзажей, пытаясь запомнить максимальное количество разных кусочков волшебного мира. И уже через два последующих пробуждения, нашел еще два уголка, в которые не мог перейти из Маракаша. Правда, туда он особо и не хотел попадать, это были каменистое, все в расколах плато, и кусок какой-то поросшей травой пустоши, но сам факт такой недоступности, огорчил Проклятого.

Теперь стало ясно, ему есть о чем поговорить с Магресом. Но этот разговор все откладывался, ведь чародей уже несколько дней не появлялся в Старкворде. В этом не было ничего удивительного, Михаил и так подозревал, что чародей пожинает плоды убийства одного из врагов, этого эксперта финансиста. Сейчас, скорее всего, лично участвует в каком нибудь рейдертсве или как тут это называется? Так что ему оставалось только ждать и продолжать свои исследования.

На Земле у Проклятого теперь тоже было много дел. И после стольких месяцев вынужденного безделья, он просто наслаждался этим. Тренировки с Ирой, каждый день по часу, а иногда и дольше. Любимая уже прониклась его уверенностью в том, что им это необходимо, и покорно семенила рядом с крошечным супругом, приспосабливаясь к его шажкам. У них уже получалось идти по прямой, не разрывая контакта, а теперь они осваивали поворот, и тут Ира пару раз чуть было не придавила его, но все обошлось.

Каждый раз он считал их, дав себе слово, что пока они не пройдут полторы сотни его шагов, он не поведет жену на изнанку даже под угрозой смерти. Дело спорилось, они уже освоили поворот, а Ира приноровилась семенить и в ее движениях даже появилась некая грация. Миша начал надеяться, что их путешествие за грань, не закончится катастрофой.

Впрочем, его земная жизнь не ограничивалась тренировками с супругой. После них он нырял в загадочную темноту коридора и продолжал исследовать то, что таилось меж стен. Он все больше укреплялся в мысли, что вообще ничего не знает об изнанке. Ни о земной, ни о этанийской. Теперь он даже не был уверен в том, что это родственные понятия. Сам себе, он казался слепцом из байки, тем, кто ощупывал слона и пытался описать его внешность по неполным данным.

Проклятый буквально облазил гигантскую детскую площадку, во всяком случае те ее части, на которые мог вскарабкаться хотя бы теоретически. На ощупь и вид, это были обычные качели, карусель и горка, но все-таки что-то было тут не чисто.

— Иришка, — шептал он в такие моменты, — обязательно зайдем сюда с тобой. Обязательно!

Говоря так и давая обещания самому себе, он старался не думать, пытался заглушить внутренний голос разума, который мешал ему слушать свою обострившуюся интуицию. Получалось не очень, но он был уверен, что еще научится.

После визита на площадку, в зависимости от потраченного времени и усталости, он мог либо вернуться домой, либо продолжал исследовать иные коридоры, каждый раз заходя все дальше. Но пока, несмотря на теплую одежду, он не решался выйти на Землю в другом месте. Мало ли что это окажется? Вдруг это будет оживленная улица, или праздничный стол в какой-нибудь квартире? Ведь ему никто не обещал, что изнанка выводит только на пустынные места.

Но, несмотря на вполне обоснованные опасения, его все-таки тянуло наружу, хотелось понять, что он может гулять сам по себе, как та самая кошка. И на восьмой день неожиданного отпуска, он решился.

Зима в этом году выдалась на редкость теплой. Снег давно растаял, а температура днем не падала ниже плюс трех, и Миша решил, что это благоприятное время для экспериментов.

На этот раз он быстро прошел мимо площадки, не тратя время на исследование, и углубился в один из коридоров, показавшихся ему более перспективным, чем остальные.

Вскоре темнота начала рассеиваться, и он увидел дневной свет. С трудом подавил желание остановиться и вернуться домой, а затем, едва не споткнувшись, буквально побежал вперед.

***

— До вечера, дорогой.

— Да, моя валькирия!

Девушка одарила его улыбкой и ушла, он же полюбовавшись ее спиной, ну и еще тем, что пониже, выбил из пачки сигарету, но не стал прикуривать. Постоял еще минутку, вспоминая вчерашнюю ночь. Улыбаясь как слабоумный, Филипп все-таки пересилил себя и пошел в офис. Работать не хотелось совершенно, все мысли немца были заняты Амандой.

Их отношения не остались в тайне. Нет, он и не думал хвастаться, но шила в мешке не утаишь. Это было понятно, и несмотря на то, что открыто никто не обсуждал их роман, Филипп не сомневался, что о нем известно всему офису. Это был еще один повод, порадоваться своему повышению.

В его прежней жизни, такая связь была бы невозможна. И это не потому, что Аманада была магом, а из-за правил «Аусграбуна», запрещающих отношения между коллегами. Но теперь Филипп знал, что это правило распространяется в основном на низшие звенья организации, и весьма выборочно на ценных специалистов, и потому на их с Амандой роман, все смотрели как на что-то обыденное.

Зайдя в свой кабинет, он приготовился к очередному рабочему дню. Поиски Старикова зашли во временный тупик. Вся команда продолжала искать их связи, контакты, старались почувствовать его жену и ребенка. Но сам Филипп в этом не участвовал, а постепенно знакомился и с иными задачами киевского филиала. Они искали таланты, прогнозировали, где в очередной раз могут появиться неприятные гости из других миров, испытывали способы стабилизации переходов между карманами и прочее.

Но стоило ему открыть лаптоп, как Филипп сразу увидел значок срочного оповещения. Это было сообщение от Кивинова. Немец читал досье на всех сотрудников и знал, что Иван Сергеевич Кивинов — один из заместителей Клауса, имеющий способности к организаторской работе, средний резистент. Он был довольно приятен в общении, явно умел работать, но немцу казалось, что магов этот Ваня недолюбливает. Вообще. Впрочем, для сотрудника инквизиции, каким и был Кивинов, это было вполне нормально.

Он просил Филиппа зайти, а значит, дело не терпит отлагательств. Кабинет Кивинова располагался на том же этаже, и уже через минуту немец стучался в его дверь.

— Нашли еще одну ниточку к Стариковым, — начал Кивинов, вместо приветствия.

— Какую?

— Константин Евдакимов. С ним, по нашим данным, живет Оксана, сестра Иры Стариковой.

— А почему тогда нас интересует Константин, а не сестар? — удивился Филипп.

— Он попал в аварию и лежит в больнице, ее же мы не нашли.

— Какие действия? — Филипп весь подобрался, возможно, в их деле наметился сдвиг.

— Едем в больницу и допросим парня. Судя по всему, у него сильная травма головы и частичная амнезия, но под глубоким гипнозом мы вытащим все.

— Ясно. — Почему-то эта идея не понравилась Филиппу, но он не стал говорить об этом.

— Поедешь с нами. Поможешь при допросе?

— Конечно.

К больнице подъехали через час. Никаких проблем с проходом в палату, естественно не возникло. В помещении было четыре койки и два больных. Костя лежал замотанный бинтами, как мумия, а второй мужчина, похоже, спал. Во всяком случае, на гостей он никак не отреагировал.

— Константин Евдакимов? — начал Кивинов.

Филипп старался настроиться на происходящее, чтобы понять, будет ли допрашиваемый правдив. Приехавший с ними оператор-гипнотизер, готовился к допросу.

— Да, вроде, — неуверенно ответил Костя, — голова раскалывается.

— Расслабьтесь, — в дело вступил оператор, — все хорошо, ваша боль скоро пройдет.

В его руках появился небольшой шар. Он переливался всеми цветами радуги, и буквально плясал в умелых пальцах оператора.

— Вашу девушку зовут Оксана?

— Да, — теперь Костя не отрываясь смотрел на шар, а голос его звучал глухо и медленно.

— Вы знаете, где она?

— Да. Уехала к сестре, — Филипп напрягся, неужели?

— Вы знаете, где живет ее сестра?

— Конечно, — Костя помолчал пару секунд, а затем принялся рассказывать все, что знает.