Язык птиц

«К-эй, — сказал им Удод, — бесприютная стая,

Без жилья и без крова беспутная стая!

Не, теряйте надежды на благо и милость,

Милосердие шахом от века дарилось.

Нелегко единение с ним обрести,

Лучше — смерть на взыскующем этом пути.

Раз уж нам это благо ниспослано роком

И нашли мы приют в этом доле высоком,

3140 В нашей доле дано быть великому счастью —

Умереть одержимыми высшею страстью».

И явили тут птицы смирения знак

И сказали Удоду: «О мудрый вожак!

Мы во всех испытаньях нам выпавшей доли

Подчинялись твоим повеленьям и воле.

Где летел ты — летели и мы за тобою,

Лишь велел ты — мирились мы с долей любою.

В час свиданья пришла к нам разлуки печаль,

Что ни скажешь — готовы в любую мы даль!»

3145 И ответил Удод им: «Не падайте духом,

Не поддайтесь в отчаянье бедам-порухам.

Раз уж мы с этим странствием впредь согласились,

Значит, мы сто несчастий стерпеть согласились.

В наших странствиях шах — всех мечтаний залог,

Смысл и суть наших поисков — шахский чертог.

И теперь мы уже у задуманной цели, —

Знайте, цель ваша здесь, в недалеком пределе.

Для того, в ком любовь — совершенству порукой,

Безразлично равны единенье с разлукой.

3150 Благосклонность кумира мечтанна ему,

Все, что тот пожелает, — желанно ему.

Если вам не найти в единении лада,

Разве мысль о желанном сама — не награда?

Жизнь и душу отдать с этой мыслью — поверьте —

Значит — вечную жизнь обрести в этой смерти!»

Некто встретил Меджнуна в степи, и при встрече

Тот твердил беспрестанно какие-то речи.

«С кем же ты говоришь?» — молвил путник, горюя.

Тот сказал: «Добрый странник, с Лейли говорю я».

3155 «Далеко ль, — был вопрос, — до нее тебе бресть?» —

«Эх, невежда, — тот молвил, — в душе она, здесь!

А тому, кто в душе жив в любое мгновенье,

Даже дальность дорог не приносит забвенья!»

Кто в любви совершенством высоким отмечен,

Для него образ избранный в памяти вечен.

Раз уж вы о любви завели эту речь,

То умейте из мук ее радость извлечь!