Забытое достоинство

Глава 11. Том 2

Айр пришпорив своего скакуна, довольно быстро догнал герцога и помчался с ним стремя в стремя. Сквозь лязг металла, крики людей и оглушающий топот, звонкий голос Ланы достиг ушей Сандера:

— Вы изначально делали расчет на подобный исход? — девушка которую лишили законной добычи все еще хмурилась, хотя и понимала что это слишком по-детски. Совсем недавно и барон, и Айр, отчитали ее за подобное, а сейчас вот поступили по-своему, как бесчестные взрослые. Среброволосой это не нравилась, но она понимала что у войны свои законы.

— Планы должны быть гибкими, чтобы не ломаться о непробиваемую тупость окружающих. — устало воскликнул Его Светлость в ответ, скорее Айру, чем Лане. А затем он взмахнул рукой и половина всадников начала уходить к левой стене каньона, а их группа брала ближе к правой. До южан оставалась сотня метров и рыцари подгоняли коней разгоняясь для таранной атаки.

Внезапное появление рыцарей застало Гархада врасплох. Свято поверивший словам герцога, к тому подкрепленным страшной клятвой, он бесценные секунды не мог поверить своим глазам, пока голова его друга не слетела с плеч, бесчестно отрубленная ударом сзади одного из конных бойцов. Лишь затем, скрипя зубами от праведного гнева, он вскочил со своего трона и сосредоточившись начал раздавать приказы глашатаям. Было очевидно что за время боя враг успел изучить его построение и нацелил свой удар по флангам, где были в основном ополченцы с небольшим костяком юмов-ветеранов.

Первым его решением было отвести глубже в тыл заклинателей камня и ветра, они были слишком ценны чтобы погибнуть от безрассудной атаки герцога. А то что рыцари шли на убой, сомневаться не приходилось, два конных отряда готовых обрушится на его войска состояли на глаз лишь из тысячи воинов. Тиран хотел перевести часть ударных элитных отрядов на усиление флангов, но не успел. Оглушительный грохот, усиленный эхом каньона заглушил крики глашатаев и рев сигнальных труб.

Понукая своего жеребца, Айр кинул бастард в ножны и взял в руки притороченную у седла длинную пику. Вслушиваясь в стук копыт, он собрал всю свою решимость и вскинув руку к далеким небесам оглушающе проревел, подобно гиганту:

— За Тарсфол! Смерть южанам! — тут слова были не важны. Важны были чувства.

Ярость бойцов ответивших гулкими криками разнеслась по окрестностям, строй щитов впереди колыхнулся, недавно смотревшие смертный бой дуэлянтов ополченцы дрогнули и начали пятится. На что и рассчитывал его отец выбирая время для атаки. Стук сердца и копыт, слились в сознании графа единым маршем, под аккомпанемент голосов его воинов. Золотая аура Полководца ослепительным вихрем окутала пятьдесят рыцарей бывших на острие их удара. А потом они врезались во врага, прокалывая их насквозь по нескольких в ряд, пока даже усиленные волей пики не ломались под грузом страшной добычи, а лошади не замедляли свой натиск.

Конная атака тяжелой кавалерии это всегда страшно. Единственный шанс уцелеть для пехоты, это сомкнуть щиты, выставить копья и быть готовыми не сдавать ни пяди земли. Любой отступивший в первых рядах, станет смертным приговором для всех. Оглушенные и ошарашенные развитием событий ополченцы, дрогнули и побежали. Одетые в сталь скакуны, усиленные аурой Воли сами подобны живым таранам, ударив в спины бегущим, они топтали и опрокидовали тех кого не настигла сталь самих рыцарей. Небольшие группы поточников-юмов не могли остановить воцарившуюся среди южан панику. Когда основная масса рыцарей достигла южан, их строй уже был проломлен и они поскакали расширяя кровавую прореху.

Первые секунды промедления Тирана и внезапность атаки, стоили ему жизней тысяч бойцов. Белый от гнева и ярости, он отыскал знамя герцога у правой окраины скал и прорычал:

— Данар! Все элитные часть на правый край, ящеров вперед они остановят натиск! Окружите и перебейте глупцов отринувших жест моей доброй воли. Убейте их всех. Этих дикарей нет смысла щадить.

Айр рубил и колол клинком, его пика осталась где-то далеко позади, с нанизанными на ней десятком врагов. Сейчас рыцари рубились молча, прочные латы и щиты их прикрывали от ливня стрел, что осыпали их стрелки из центра, не щадя тех немногих южан что еще оставался в живых посреди страшной сечи. Северяне понесли первые потери, лошади вязли в крови и внутренностях, их поджимали боеспособные части с фланга, а достигнуть задних рядов с отходящими шаманами им пока не удалось. На правом фланге южане продолжали бежать, даже юмы, первоклассные бойцы почти сравнимые по силе рыцарям, поддались массовой панике и уносили ноги с дороги забрызганных кровью коней.

А потом им навстречу, двинулись живые холмы, громадные рептилии, обычно спокойные и мирные, сейчас введенные в боевой транс заклинаниями шаманов ревели, оглушая и пугая коней. Первая тварь, несущаяся на наступающих северян, топча пытающихся убежать пехотинцев, внезапно дрогнула и остановилась, когда к ней на морду, с небес спикировала фиолетовая молния. Чертыхнувшись, Айр оглянулся назад. Ланы в седле уже разумеется не было.

Встав на нос твари, под ошеломленными взглядами погонщиков-юмов, Лана потрепала рептилию по крупной, крепкой как камень чашуе и усмехнулась, вглядевшись в большие, расширенные и сведенные к носу глаза чудовища, в которых плескался первобытный ужас:

— Ну-ну, не бойся милая, убегай лучше. Не хочу чтобы вон тот злюка тебя убил, ладушки? — весело пробормотала девица, а ящер издал леденящий душу вопль, больше похожий на крик испуганного порося которого режут, разве что усиленный эдак раз в сто.

Закрыв уши ладонями, Лана вспорхнула в небо, прежде чем лучники сидевшие на спине у монстра спустили в нее свои стрелы. Наблюдая как ящеры, с оглушительным воем, не обращая внимания на заклинателей и погонщиков разворачиваются и начинают топтать бегущих к выходу из каньона южан сотнями, Лана хмыкнула. Дело было сделано, милые ящерки порабощенные злыми человеками были спасены. О цене подобного “спасения”, сереброволосая старалась не думать, как и о всех тех кого ей придется убить в этот день.

Несмотря на хаос и панику, центр армии южан, где находился Тиран был незыблем как скала во время шторма. И сейчас, подчиняясь приказам, элитные воины юмов оттуда ударили во фланг и тыл увязшим в сече рыцарям. В первые минуты страшного боя, когда Воля столкнулась с Потоком, потери были ужасны с обеих сторон. Но превосходящие числом воины юга могли позволить себе их оплачивать, а ряды наступающих начали таять, медленно и неотвратимо.

Благородные рыцари дорого продавали свои жизни, даже столкнувшись с заклинаниями шаманов, обрушивающих на них валуны и полные мелкой, острой гальки шквалы ветра, они не дрогнули, а лишь укрепили свою Волю продолжая сражаться. Они гибли десятками, но перебили всех посланцев стихий, в одной страшной атаке и лишь затем, подчиняясь приказу герцога, часть конных начала прорубать путь к спасению, развернув скакунов, а вторая, меньшая часть, ринулась в центр вражеского войска.

Сереброволосая металась как молния, разя заклинателей и обычных солдат на лету, уклоняясь от выстрелов и едва не сходила с ума от силы что в нее сейчас вливала страшная битва. Жуткие и тоскливые крики умирающих, вонь разрубленной плоти и мерзкий, удушающий страх были совсем не похожи на те песни и баллады что люди сочиняют о войне. Не было в ней величия, только страшная, рутинная работа для тех кто выбрал путем своей жизни лишь меч. И Тарсфольское рыцарство, по доброй воле пришедшее на это поле брани, жило именно так.

В отряде Айра и герцога оставалось около сотни бойцов, когда их отряд начал пробиваться в центр. Граф в пробитых, утыканных стрелами, доспехах, даже не представлял как им удасться уйти, даже если затея с убийством Тирана удасться. Резервов у них оставалось немного, лишь Ульма, что до сих пор по приказу герцога не применяла магии, да его Хранитель, Уриил тоже пока не вступал в битву. А, ну и еще полоумная бестия, что казалось рехнулась от крови, и сейчас носилась над бойцами неприятеля собирая страшную, кровавую жатву.

С начала битвы прошел целый час, даже владеющие люди устали, как и богатырского вида кони что их несли. Отряд герцога продвигался медленно, теряя солдат. Но в этот момент, южанам в лоб ударила вышадшая из замка, только были истреблены шаманы и прогнаны ящеры, обычная латная пехота. Отряды северян взяли южан с трех сторон в окружении и хотя отряды рыцарей рядели, они продолжали вносить свой вклад в общее дело.

На этом моменте сам Дюваль бы на месте командира врага приказал отступать. Но для Тирана это означало признать свое поражение против подлого и бесчестного врага, нарушившего свое слово. Разумеется он не мог на такое пойти. Сойдя со своего трона, что дрожал на спинах испуганных, стреноженных ящеров как осиновый лист, Гархад Арад решил собственной персоной вступить в бой.

Новые отряды свежих юмов заступили дорогу отряду Айра, сотник рубился за десятерых, раскидывая врагов, сыпя проклятиями и без устали укрепляя защиту и решимость своих солдат потоками собственной золотой Воли. Следующий за ним по пятам герцог впервые видел Айра и бою, и надо признать, даже прошедший десятки мелких войн герцог был удивлен. Сын сейчас больше походил на разгневанного молодого бога, нежели на смертного. А когда навалившиеся со всех сторон элитные отряды поточников их прижали и герцог задумывался над тем чтобы дать приказ отходить, рядом с белокурым рыцарем с небес о землю ударилась израненная девушка в фиолетовом мареве ауры. И кровь с утроенной силой брызнула вновь рекой.

Позади наступающих юмов двигался настоящий гигант, чернокожий южанин с седыми как пепел волосами, возвышающийся над всеми и продолжающий расти. Едва завидев его герцог громко рявкнул приказ:

— Лана ты вместе с Уриилом атакуйте домен Тирана, пока мы сдержим гиганта! Хранитель Тирана — Власть и он дарует абсолютную защиту, сейчас великан неуязвим, не тратим на него силы и медленно отступаем уходя в оборону!

— Поняла! Этот гад мне крыло сломал! — обиженно заявила девушка пытаясь отдышаться за спиной мужа, — Как муху ладошкой чуть не прихлопнул!

Осознав по холодному лицу Дюваля что сочувствия она не дождется, сереброволосая бросила взгляд на находящуюся позади отряда Ульму и дождавшись когда та бросит Лане жалостливый взгляд, ушла вниз, в кошмар. Такой привычный и чистый, лишенный разрубленных костей и смердящих внутренностей под ногами. Сейчас то что творилось в реальности, было страшнее любого кошмара. Сконцентрировавшись, она скользила все ниже, туда где подавляюще ощущалась чужая величественность и одиночество.

Первый удар кулака весом в десяток пудов, Айр принял на щит усиленный волей. От обрушившейся тяжести в голове зазвенело, а рыцаря отнесло на несколько метров назад, следующий взмах отправил в полет еще двоих рыцарей что прикрывали отход основной части отряда. Заревев сотник вновь укрепил свою ауру и прикрыл собой начинающих подниматься бойцов от огромной ноги опустившийся сверху. Сталь доспехов сминалась, а кости скрипели, побагровев от натуги рыцарь смог сдвинуть тяжесть в сторону и попытался контратаковать направив удар бастарда в колено. Меч как будто ударился о глухую стену и его едва не вырвало из рук неведомой силой. Великан глухо захохотал, его глаза лучились безумием, а тело вспыхивало от вязи татуированных меток. Похоже сливаясь с хранителем он терял контроль над своим разумом, превращаясь в машину разрушения.

Отпрыгнув в сторону, от взмаха ладони, Айр оглянулся. Самого Тирана не было видно, похоже он не спешил вступать в прямую схватку находясь за спиной солдат. Из центра лагеря донесся воющий рев и звук лопнувших цепей, один из ящеров, окончательно утратив разум, когда Лана сверкнув ушла в кошмар, порвал свои оковы и сейчас несся на них с оглушительным топотом. С глухим лязгом, щит вырвало из рук Айра, от взмаха могучей длани, Воля Полководца погасла, но воин держался на вере в любимую. С тех пор как она и Тауриэль вторглись в кошмар прошло пять минут, им нужно было лишь продержаться.

Следующая волна юмов в панике разбежалась когда гигантский ящер пробегал мимо, а Айр примерявшись прыгнул на одну из цепей свисающих с губ чудовища, повиснув всем весом на ней. Рептилия взвилась от боли, невольно изменив направление своего бега на пытающегося сокрушить, всем весом, одного из рыцарей, великана-контрактера. Когда две туши столкнулись, сама земля загудела, а с горных шпилей вершин, вниз на землю упали осколки камней.

Разумеется чудовище тоже наткнулось на защищающую гиганта невидимую стену, но тот рассвирепел и отвлекся на грозного ящера и с размаху впечатал кулак прямо в рыло рептилии. Заранее спрыгнув и не забыв бросить слова благодарности, Айр побежал к окруженной щитами группе рыцарей, воин задыхался от боли в руках и едва удерживал свой бастард. Но ему удалось купить бесценное время которое гигант тратил почем зря и обрушивал удары на хрипящую, беззащитную тварь, упавшую на колени.

Он почти успел добежать до своих, не хватало какого-то десятка метров до спасительной стены щитов, когда в правое плечо и левую ногу вонзились покрытые рунами стрелы, пробивая доспехи и гася остатки Воли. Упав на одно колено, Айр с трудом повернулся грудью к бежавшим за ним следом врагам. Голова раскалывалась от усталости, решимость слабела, а мир как будто становился темней. Поняв что стрелы были отравлены, Айр успел сорваться с пояса склянку с противоядием приготовленным Ульмой и вылить ее себе под язык, когда в его грудь, с хрустом пробив нагрудник угодил еще один выстрел. Падая на правое плечо, сотник увидел подбегающих южан облаченных в роскошные, парадные латы, личную гвардию тирана. А потом перед ним выросла спина отца, а мир окончательно погрузился во мрак.

Герцог Дюбуа всегда считал себя отличным тактиком, но посредственным воином, но сейчас, видя плачевное состояние сына, без колебаний бросился тому на подмогу. Успев в последнее мгновение он прикрыл беззащитного Айра своим щитом, отразив взмах кривых сабель и зеленой вспышкой воли срубил одному из нападающих руку в кисти. Вскоре рядом оказались его люди, оттеснив южан, но гигант добивший рептилию, потрясая окровавленными кулаками уже зашагал быстро к ним.

Оглянувшись герцог быстро отыскал глазами ожидающую приказов Ульму и прокричал:

— Вытащите с поля боя вашего мужа, любой ценой!

Когда ведьма подъехала, рыцари помогли погрузить на коня израненное тело, Айр весь посинел и выглядел ужасно. Прежде чем пустится вскачь в сторону латников, пытающихся пробиться к ним по правому флангу, Ульма быстро влила пару зелий в свой распахнутый рот и склонившись, через поцелуй передала целебную влагу способную удержать жизнь рыцаря в этом мире. А потом выпрямившись, в последний раз кивнула барону и бросилась к отряду южан что заходили им с тыла.

С небес ударила молния, потом еще одна и возник снежный вихрь промораживающий плоть до самых костей. Ведьма неслась окутанная бурей, надеясь что герцог и Лана смогут выбраться из ловушки. Сейчас она должна была спасти мужа. Взмахнув рукой, Ульма отправила в сторону преграждающих дорогу врагов гигантский огненный шар и под вопли сгорающих заживо людей прорвалась к северянам, отправившись в крепость.

Проводив ведьму взглядом, герцог попрощался с последним шансом выбраться отсюда живым. Если Лана и Уриил в ближайшее время не сокрушат домен Тирана, то их песенка спета. Свирепыми ударами гигант с хрустом крушил его рыцарей одного за другим, медленно продвигаясь к Дювалю. Отряд рыцарей пущенный слева не сумел пробиться к нему на подмогу, встреченный отборной гвардией юмов. А его собственных бойцов оставалось чуть больше тридцати.

Внезапно вдали, от крепости, раздался громкий звук горна, повернувшись в ту сторону, Сандер увидел как в их сторону, выливаясь из ворот, скачут свежие силы. А над ними витает стяг, столько знакомый и ненавистный.

— Ну вот, нам на помощь пожаловал сам Его Величество… — проскрипел зубами герцог и сплюнул красную пыль вперемешку с собственной кровью. Вот уж кого Дюваль здесь точно не ждал, так это его.

Великолепный ночной дворец, уходящий ввысь покуда хватало демонических глаз, был наполнен негой и роскошью. Безупречная золотая клетка выстроенная в бесконечной пустоте для лишь одного господина. А сейчас в него вторглись захватчики. Велиарот, Госпожа Власти, вздрогнула пробуждаясь от долгого сна и оживив своих кукол, послушных марионеток с заключенными душами, послала их проверить что происходит.

Власть оставшись без власти, уже века проводила в покое и скуке. Неспособная влиять на реальность и даже хитростью манипулировать своим господином, по условиям навязанного ей контракта, все что она могла это спать и молить о моменте когда этот цикл будет завершен и она обретет вновь свободу. Но оберегать свой домен от вторжений, входило в систему печатей сдерживающих ее волю, а потому демоница лениво подчинилась, послав больше кукол, когда первые были разбиты. Ей было не жалко, она была очень щедра, ведь этих глупышек готовых продать душу за власть у нее набралось больше тысячи.

Обычно ее куклы должны быть несокрушимы, обязанные ей вечным, незыблемым и добровольным служением, но теперь надоевший контрактер черпал ее силы, заставляя Власть жертвовать, успевших за века, сойти с ума и осточертеть ей вконец, душами. Это немного ее раздражало и она изволила обратить свой взор в ту часть Дворца Ночи, где находились вторженцы. Вид воющей фиолетовой демоницы и окутанного лунным сиянием чернокожего воина, заставили Велиарот вздрогнуть. Она как будто вернулась назад на бесконечные циклы назад, в то время когда она была всемогущей и великолепной.

— Похоже пришла пора мне вспомнить молодость… — шепнула она своему отражению в высоком золотом зеркале. И шагнула сквозь пространство, на верхнюю лоджию, изящно склонившись вперед чтобы понаблюдать за сражением.

Лана сама уже чувствовала себя марионеткой, круша длинными когтями одного за другим, бесконечно прущих из всех коридоров золотых, безвкусно украшенных кукол. Это выглядело так как будто все сановники и помпезные лизоблюды мира, внезапно сошли с ума и решили с ней померятся силами. Взревев она потоком пламени обратила в чадящий, расплавленный шлак сразу пару десятков таки, на мгновение ощутив удовольствие от освобождения душ. Но их было много. Слишком много! А время шло на секунды, ведь сейчас, где-то там сверху, Айр тоже ведет бой.

Уриил быстро двигался разрубая их на части взмахами сабель и мечась, слово в танце, по роскошному залу. Внезапно они услышали мелодичный женский смех у себя над головой. Вздев лицо кверху, Лана смогла лицезреть самое прекрасное и величественное из видимых ею созданий. Высокая роскошно сложенная демоница, в легком, мало что скрывающем платье, блистала кожей розового оттенка, множеством золотых украшений крепившихся в том числе в интимных местах, а вишенкой образа были небольшие, инкрустированные золотом и самоцветами рожки.

Среброволосой захотелось опустится перед ней на колени и молить приподнести ей свою душу в подарок, взамен на улыбку. Зарычав и вспыхнув от ненависти к себе за подобные мысли, она смогла сломить наважденье, заметив что Риэль вонзил обе своих сабли в мраморный пол чтобы удержаться на дрожащих ногах. А марионетки все наступали, звеня и бездумно шагая в их стороны.

— О Астер! Мой великолепный и недоступный владыка! Неужели ты вновь вторгся в мое царство чтобы сделать эту рабыню — своей? — чарующий голос вновь наполнил весь зал, благоухая розами и наслаждением.

— Да как же вы утомили, называть меня именем этого неудачника! — прорычала в ответ Лана, стараясь впрочем больше не смотреть на источник голоса. И тихонько добавила, обращаясь к белому, напряженному Тауриэлю, — Эй, чернявый, а твой контрактер точно ниче не напутал? Она кажется скорее Похотью, нежели Властью.

Ответом ей вновь послужил изысканный смех, взмахнув хвостом и унизанной, рубиновыми перстнями, дланью, демоница ласково пояснила:

— Ах, похоть это тоже часть власти. Как и день, слава, почести, скромность хитрость и коварство. Всего этого в достатке у меня. Не отвергай свою сущность, Астер, милашка, возьми меня в свои лапы, мы станем союзниками, почти равными, клянусь… Если ты исполнишь для меня одну просьбу… — чарующая и томная трель ее голоса вновь пронеслась по застывшему залу. Даже куклы шагающие к вторженцам остоновились и в безмолвном обожании лицезрели свою госпожу.

— Так, все, официально заявляю, вы меня задрали, — прошипела сквозь зубы Лана в ответ. В ее сердце колыхалась и усиливалась всепожирающая ненависть, — Сейчас я буду убивать каждого кто назовет меня этим именем! А начну я с тебя!

Каждое слово бесящей твари звенит обещанием наслаждения и могущества. Все ее жесты выверены и точны. Взывают к подчинению, взывают к раболепию, жадности и гордыне. Но в них нет волшебства истинных чувств. С ревом среброволосая бросает свое тело в полет, борясь с оковами, усиленной доменом и тысячью душ, волей. И на половине пути встречает бездонный взгляд алых глаз, в которых плещутся все удовольствия мира взамен лишь на жалкую клятву.

И мир опять замирает погружась в застывшую тишину. Лана чувствует на себе взгляд без смотрящего. Застывшее око бездны и небытия. Жалкая слабость души холодеет, а рвущаяся вверх демоница продолжает полет, с хрустом сломав себе два пальца. Ощущение боли даруют капельку злобы, которой хватает лишь на то чтобы взмахнуть лапой превращая прекрасное прежде лицо в уродливый, распахнутый до костей лик.