84-112 Сборник Киллмастер Ника Картера

Глава 17

"Caribe Azul" представляет собой прочную структуру из стекла и кирпича, которая вписывается в топографию Арубы, как черная буква G на светловолосой стриптизерше. Где-то в этом памятнике безвкусицы должны были быть заложены местные материалы, но они были хорошо спрятаны. Но красота – не главная функция Caribe Azul. Все дело в огромной комнате, занимающей большую часть первого этажа. Большую часть дня она заполнена любителями развлечений в тропических одеждах, которые вкладывают свои деньги в такие развлечения, как рулетка, кости и ряды сверкающих игровых автоматов.

Секретарь заверил меня, что никаких других сообщений, кроме бронирования номера, мне не оставили. Я расписался в гостевой книге и передал свой чемодан худощавому чернокожему мужчине, который провел меня к лифту и на верхний этаж отеля Carib Azul, седьмого, поскольку строительные нормы для отелей на Арубе запрещают строить выше.

После того, как он поместил меня в мою комнату, посыльный оставил меня. У меня в руке был ключ, а у него два гульдена. Я взял телефон с красной кнопкой и набрал номер, который Мак дал мне перед тем, как я покинул танкер .

Женский голос с гнусавым голландским акцентом сообщил мне, что капитан МакПартланд передал свой корабль отбывающему капитану и, если возможно, встретится со мной за ужином в вестибюле «Карибе Азул». Если его задержат, продолжала она, могу ли я подождать в своей комнате, пока он придет? С неловкостью я понял, что если его задержали, то это, вероятно, означало, что досмотровая группа обнаружила на корпусе больше мин. Если Бертольд позвонит до того, как Мак придет и скажет, что расшифровал распечатку, мне придется уйти без Мака. Я разделся и быстро принял ванну, неуклюже намылившись, пытаясь сохранить сухой повязку, которую доктор навязал мне на руку в Тринидаде. Побрившись, я снял трубку и заказал стейк, салат, бутылку бурбона и ампулу аспирина. Я как раз пил коктейль из бурбона и аспирина, когда зазвонил телефон. Это был Ганс Бертольд. «Хорошие новости, мистер Картер».

«Что я могу узнать».

«Я только что говорил с Лексом Гетье. Он может расшифровать бумагу, которую вы дали.

— Когда я могу поговорить с ним?

— Вы можете связаться с Лексом в его офисе. Скажите ему, что я сказал тебе позвонить. Может быть, он сможет дать вам данные сегодня вечером.

Я поблагодарил Бертольда, отключился и набрал специальный номер, который он мне дал. Гетье ответил немедленно. Я дал о себе знать.

Я спросил. — "Ты взломал код? Ответ был педантичным, но не недружественным. — Боюсь, пока не взломал, мистер Картер. Я только что узнал его.

— Ты можешь вз-ломать его?

"О, без сомнения." Лекс Гетье четко произносил каждое слово. Он так долго работал с компьютерами, что казалось, будто сам был запрограммирован.

— Ты сказал, что узнал его.

— Это австрийский код: Blauwe Doetler, один из первых так называемых компьютерных кодов, использовавшихся в Европе. Очень примитивно по нынешним меркам. Видите ли, каждая буква алфавита связана с любой другой постоянно колеблющимся образом. Внутренняя связь, основанная на предшествующих пяти буквах, определяет значение или звук соответствующей буквы».

Я сам неплохо разбираюсь в компьютерах, но Гетье выше моего уровня. Я прервал его. — Как скоро, по-вашему, вы сможете взломать код?

— Довольно скоро, я бы сказал. Не больше двух недель, если я успею на этой неделе.

'Иисусе!' — пробормотал я.

'Что вы сказали?'

— Господин Гетье, — терпеливо объяснил я ему, — я считаю, что эта операция также очень важна для безопасности вашей страны. Я также считаю, что в ближайшие несколько дней должно произойти что-то, что невозможно предотвратить, если мы не знаем, что написано на этой бумаге. Учитывая репутацию вовлеченных людей, я могу только подозревать, что это будет очень серьезно для западного мира, возможно, даже катастрофически».

« Мне ужасно жаль, мистер Картер. Я бы с удовольствием помог, но криптография — дело, требующее много времени. Обычно приходится угадывать правильно или неправильно, пока не найдешь первое совпадение.

— Вы можете мне что-нибудь сказать об этом сообщении?

— Ничего, кроме… — Его голос понизился.

— Кроме чего, мистер Гетье. Все, что вы можете обнаружить, может помочь».

«Ну, я не уверен, но подозреваю, что это список».

"Какой список?"

«Ах, вот в чем проблема… узнать, что за список у нас есть».

"Что бы вы сказали?"

— Не знаю, мистер Картер. Это могут быть места. Имена людей. Это было бы...

"Минуточку... Может быть, это названия вещей?"

— Естественно. Насколько мне известно, это могут быть торговые марки предметов домашнего обихода».

— Предположим, у вас есть имя одной из этих вещей. Сколько времени вам понадобится, чтобы взломать этот код?

«Около часа, говорю я, может чуть больше. Blauwe Doetler был разработан для германского алфавита. Как вы наверняка знаете, в нем на несколько символов больше, чем в английском. Да, непременно час, самое большее час и три четверти часа.

Я посмотрел на часы. — Сейчас половина одиннадцатого. До полуночи?'

«Не понимаю, почему бы и нет, если вы можете дать мне одну из статей на распечатке».

«Попробуйте "Дом Бофорта"». Я дал это для него.

— Да, это может сработать. Это название одного из больших танкеров, не так ли?

'Верно. Вы позвоните мне, как только взломаете код, мистер Гетье? Я держал свой голос ровным. Я не был его начальником и не мог отдавать приказы.

— Да, конечно, — сказал он и повесил трубку.

Я налил еще стакан и закурил сигарету с золотым мундштуком. Мне не нравились вещи, которые я имел в виду. Мины в "Доме Бофорта". Список, который мог бы содержать названия целого флота таких гигантских танкеров. Радикальная подрывная группа, выступающая против этих больших кораблей и свидания менее чем в пятидесяти часах пути.

Я наткнулся на пышный ковер, ожидая звонка Мака.