84-112 Сборник Киллмастер Ника Картера

Глава 19

Серый рассвет приветствовал нас, когда мы приземлились на небольшом открытом пространстве примерно в миле к югу от наемников. Джунгли здесь превратились в низкий кустарник и саванну. Было тихо, дикие звери попрятались. Люди возмутили .

Мы осторожно направились к железной дороге, и маленькие убежища наемников выстроились друг за другом. Они были в полной боевой готовности. Патрули в поле внимательно охраняют территорию. Похоже, полковник Листер не хотел, чтобы кто-нибудь обнаружил их, пока он не закончит. С проходящего поезда никто не смог бы уловить никаких следов солдат. Пробраться в лагерь будет не так-то просто. Я увидел палатку Листера почти посередине, безопасную и хорошо охраняемую. Я видел что-то еще, или что-то не видел.

Я спросил. - «Где Дамбуламанзи и другие негры?» Индуле было не по себе. — Может быть, они в дозоре?

— Возможно, — сказал я.

Мы обошли внешнее кольцо часовых. Хотя я не мог найти для себя безопасный путь в лагерь, Индула смогла просто войти.

«Если я прав, ты можешь войти, но не выйти», — сказал я ей.

"Если бы я могла добраться до Листера и встретиться с ним лицом к лицу, этого было бы достаточно , - сказала она. - Но ты, они бы взяли тебя ... "

В тишине сломалась ветка. Я столкнул Индулу плашмя на землю, стараясь как можно лучше прикрыться. Еще одна ветка сломалась, и на краю джунглей появилась бесформенная коричневая фигура, остановившаяся, чтобы посмотреть на кусты и саванну. Араб. Один из людей мертвого принца Вахби! Что он должен был здесь делать? Я сразу выкинул эту проблему из головы. Пока это не имело значения. Халил аль-Мансур, вероятно, присматривал за наемниками для своих португальских «друзей». Но это был мой шанс.

Я скользнул к нему. Он никогда не узнал, что с ним случилось. Я накинул ему на шею петлю и задушил. Я быстро раздел его и надел его коричневый бурнус и черную куфию , вымазал лицо землей и натянул куфию на лицо и подбородок.

«В случае с тобой, — сказал я Индуле, — они могли бы удивиться. Но вы и араб вместе можете это сделать. Пойдем.'

Мы тихо, но непринужденно пошли к лагерю. Первый часовой окликнул нас. Индула представилась и сказала мужчине, что араб хочет видеть полковника Листера. Я держал руку на пистолете с глушителем под мантией . Я напрягся.

Охранник кивнул. 'Продолжайте путь. Полковник в своей палатке. Индула мгновение смотрела на меня. Я сохранял бесстрастное выражение лица. Часовой не удивился , увидев араба. Казалось, его больше беспокоит присутствие здесь Индулы. Сомнение исчезло из ее глаз.

Мы прошли прямо через скрытый лагерь. Наемники в зеленом с любопытством посмотрели на нас. но ничего против нас не сделали. Нас пропустили двое часовых, предварительно спросив у Индулы, что она здесь делает, почему ее нет в деревне.

— У нас есть важное сообщение для полковника, — сказала она. Я заговорил по-арабски. «Сообщение от Шибены. Она посылает меня к полковнику Листеру».

Индула перевела это, а затем спросила: «Где Дамбуламанзи?»

— На задании, — сказал часовой.

Он пропустил нас. Потом я увидел немца, майора Курца. Он стоял перед палаткой полковника Листера и смотрел прямо на нас. Я спрятал свое лицо, насколько мог. Мы пошли дальше. Курц встретил нас перед палаткой Листера. Он уставился на меня, затем внезапно повернулся к Индуле.

— Почему ты здесь, женщина? — огрызнулся он на суахили. — Кто сказал вам, что мы здесь?

Это был вздор, опасный вопрос. Индула не дрогнула. — Шибена, — спокойно сказала она. — У нее важное сообщение для полковника.

'Ах, да?' — сказал Курц. Все его внимание было приковано к девушке. Ему было наплевать на молчаливого араба. «Шибена не отправил бы сообщение без пароля. Что это?'

«Она не дала мне пароль». — сказала Индула. Нужны ли союзникам пароли? Вы знаете зулу, мятежницу и дочь вождя, майор Курц?

Костлявый немец сузил глаза. «Возможно, нет, но я хочу услышать это сообщение. Да ладно вам обоим.

В толстой руке у него был «люгер». Он указал нам на палатку, которая стояла рядом с палаткой полковника Листера. Мы вошли, и я напряг мышцы, чтобы наброситься на него. Это было рискованно, если он поднимет шум, нам конец, и мы никогда больше не выберемся из лагеря живыми. Но у меня было. †

Внезапно на другом конце лагеря возникло замешательство. Курц обернулся. Я не мог видеть, что это было, но это был мой шанс быстро схватить это. Я пошевелился. Он отошел и крикнул часовому.

«Охраняй тех двоих в палатке и держи их там, пока я не вернусь».

Он зашагал навстречу суматохе. Часовой подошел к проему, подтолкнул нас своей винтовкой к задней стене и закрыл полог палатки. Его тень указывала на то, что он внимательно смотрит на равнину. — Ник, — сказала Индула, — если Курц попросит сообщение, что мы можем ему сказать?

— Теперь ты убеждена?

Она посмотрела в другую сторону. — Странно, что Курц мне не доверяет. Еще более странно, что у Шибены был пароль . «Курца не удивило, что Шибена знала, что они здесь, на севере».

— Она солгала, — сказал я.

— Но на это могла быть причина, — сказала Индула. Трудно потерять веру, когда твои мечты о свободе превращаются в дым. Она хотела верить Листеру и Шибене, женщине из своего народа.

Я сказал. - «Дамбуламанзи должен быть здесь.Он твой связной, и он должен быть рядом с Листером».

— Да, но…

Ей нужно было какое-то окончательное доказательство. Палатка полковника Листера была единственным местом, где мы могли получить то, что ей было нужно.

Курц обыскал нас не в спешке. Я схватил нож и сделал надрез в задней стенке палатки. За палаткой Листера стоял часовой. Кроме того, внешнее кольцо часовых было прямо под железнодорожной насыпью. Они стояли на страже и смотрели только на железнодорожные пути. Слева стояли двое других часовых и, казалось, наблюдали за чем-то в дальнем конце лагеря, вдали от железнодорожных путей.

«Сзади стоит охранник, который обязательно нас увидит», — сказал я Индуле. — Есть большая вероятность, что Курц с ним не разговаривал. Я проделаю отверстие в задней части палатки, а ты выйдешь наружу и поговоришь с этим часовым. Он обязательно узнает вас. Отвлеките его как-нибудь, что бы вы ни придумали, и заставьте его смотреть в другую сторону.

Она кивнула. Аккуратно разрезаю заднюю стенку. Часовой этого не видел. Индула выскользнула и небрежно подошла к часовому. Он был хорошим часовым, он заметил ее, как только она подошла к нему. Он прицелился в нее, затем медленно опустил винтовку. Он улыбнулся. К тому же повезло, это был молодой человек, которому наверняка нужна была девушка.

Я ждал.

Она подошла к молодому часовому, испанцу, судя по всему, молодому партизану на службе у великого полковника Листера. Они говорили друг с другом, и Индула, несмотря на свою молодость, уже довольно давно была партизанкой. Она увидела то же, что и я: он хотел женщину. Теперь она стояла очень близко к нему. Я видел, как он напрягся. Для часового было противно всем правилам и обучению подпускать кого-то так близко. Она успокоила его, и я увидел, как она выгнула спину, чтобы приблизить грудь почти к его лицу. Обнаженную грудь она имела, как женщина-зулуска. Он облизнул губы, поставил винтовку на землю, держа ее одной рукой.

Она развернула его, и я увидел, как она осматривается, чтобы убедиться, что другие охранники не смотрят. Затем она кивнула.

Я вылез через отверстие и быстро пошел к часовому. Услышав меня, он быстро повернулся и попытался поднять винтовку. Его глаза внезапно расширились, а затем остекленели. Я поймал его, прежде чем он успел упасть. В руке у Индулы был маленький острый кинжал. Она точно знала, куда ударить кого-то.

Я быстро огляделся. Ни один из засевших наемников не посмотрел в нашу сторону. Двое часовых впереди были слишком заняты поисками в другом месте. Я отнес мертвого часового к задней части палатки Листера. Это была двойная палатка со спальной зоной сзади, но мне пришлось рискнуть. Я прорубил заднюю стенку, и мы внесли мертвого часового внутрь.

Единственной мебелью была спартанская койка полковника, сундук и брезентовый стул. В остальном спальная зона была пуста. Кладем мертвого часового под кровать. В передней части тоже ничего не двигалось. Я заглянул в щель и увидел, что Листер работает в одиночестве за своим полевым столом. При нем были пистолет, нож, патронташ и плечевые лямки рюкзака. Он был готов немедленно уйти. Его блокнот с полевыми записями стоял слева от его стола с открытой крышкой. Я кивнул Индуле. У нас должны были быть эти записи. Она выжидающе посмотрела на меня. Я мог бы убить этого полковника на месте и надеяться выбраться живым, но если я убью его до того, как у меня будут доказательства, Индула ни за что мне не поверит.

— Слушай, — прошептал я. — Придется подождать, пока он покинет палатку. Или пока мы его как-нибудь не вытащим. Возможно . .. '

Я не закончил фразу. Перед этим Листер встал, и Курц вошел в палатку. Он не выглядел расслабленным.

— Гость, полковник, — сказал немец.

Полотно палатки было отодвинуто, и Халил аль-Мансур вошел, согнувшись, в палатку, выпрямил спину и, улыбаясь, подошел к полковнику.

— Очень приятно, полковник, — сказал он по-английски.

Листер кивнул. «Мои соболезнования, аль Мансур. Смерть принца была потрясением для всех нас.

Листер также говорил по-английски. Вероятно, это был единственный язык, который у них был общий. Халил аль-Мансур сел с улыбкой. Между двумя мужчинами было сильное сходство; оба выглядели как матерые волки, вращающиеся вокруг друг друга. Аль-Мансур продолжал улыбаться.

«Шок, но, к счастью, не непоправимая трагедия», — сказал араб. — Твои планы идут хорошо?

— Отлично, — сказал Листер. — У тебя есть планы, аль-Мансур?

— Как и у всех мужчин, — сказал Халил. «Принц проделал большую работу, забрав у вас беспокойных черных повстанцев, которые пришли к вам за помощью и поддержкой. Вы казались другом, человеком, который помогал беженцам, а потом без суеты избавлялся от них.

«Принц поступил мудро, продав их в рабство, — сказал Листер. — Выбор черных молодых людей, сильных и вспыльчивых. Его богатым клиентам это нравилось. Мое влияние на вождей облегчало порабощение других женщин. Так вы сможете помогать друг другу.

Я посмотрел на Индулу. Ее темное лицо стало почти серым. В ее глазах горела ненависть. Теперь она знала, как попала в плен к людям принца Вахби, когда думала, что находится в «безопасности» в лагере Листера. Листер передал всех негров, которых он предположительно спас, Вахби, чтобы тот продал их в рабство, чтобы они случайно не обнаружили, что Листер был в пути.

Она посмотрела на меня и кивнула: теперь она мне поверила. В другой части палатки Халил снова заговорил.

— Взаимная выгода, — сказал араб. — Есть ли причина, по которой это не должно быть продолжено со мной вместо принца?

«Никакой причины, — согласился Листер. «Если ты сможешь сохранить его место, аль Мансур».

— Его место и его обещания, — сказал Халил. «Наша поддержка вам в Лоренцо Маркесе, Мбабане и Кейптауне в обмен на ваше согласие на наши, ну, в общем, деловые отношения».

«Нужна ли мне твоя поддержка в этих местах, аль Мансур?»

Халил снова улыбнулся. — Ну же, полковник. Я знаю твои планы. В то время как отсутствие вашей поддержки сокрушит повстанцев зулусов и свази, поскольку португальские колониальные силы продвигаются на юг, вы наносите удар здесь, на севере. Вы хотите попытаться захватить власть.

«Фронт освобождения Мозамбика захватывает эту власть», — сказал полковник. «Порядок будет восстановлен из хаоса».

«Хаос, который вы сами создаете, бросая повстанцев, заставляя южноафриканцев заниматься в Зулуленде и сбивая с толку и уничтожая португальские войска повстанцами. Резня, которой вы собираетесь положить конец, призвав своих черных сотрудников.

Глаза полковника Листера загорелись. «Мы станем всей силой фронта освобождения Мозамбика. Мир будет взывать к прекращению кровопролития. Тогда мы будем единственной силой, способной навести порядок. Мы проведем переговоры с Лиссабоном, а затем возьмем власть: свободная нация, но в наших руках». Он посмотрел на Халила. «Да, поддержка Кейптауна, Лиссабона, Родезии и даже Свазиленда может помочь. Ты можешь сохранить свой "бизнес", Халил. Небольшая цена за силу.

«Вы берете власть для русских. Вы уверены, что они согласятся?

— Согласны, — огрызнулся на него полковник Листер. «Я беру власть в Мозамбике для себя, для нас. Деньги и власть, это богатая страна».

Халил рассмеялся. — Я вижу, что мы оба светские люди. Мы поладим, полковник.

— И я, — сказал Курц, — все мы. Высокий пост, золото, вилла, слуги, за что еще можно бороться?

Теперь все они смеялись, улыбаясь друг другу, как стервятники на сухой ветке.

Шепот Индулы был почти слишком громким. «Мы должны убить их».

— Нет, — прошептал я. «Сначала мы должны спасти ваших людей. Они будут уничтожены. Если я немного понимаю Листера, то он сделает больше, чем просто будет держаться в стороне. Он выдаст ваши планы и предупредит Южную Африку. Мы должны спасти ваших людей и остановить Листера.

«Но как мы можем в одиночку. .. '

— Кажется, я вижу выход, — мягко сказал я. 'Шанс. Возможно, Халил и его люди дадут нам возможность, и мы должны воспользоваться ею сейчас же. Делай, что я говорю. Ты берешь Халила. Без звука. Именно сейчас!'

Мы добрались до передней части палатки. В мгновение ока Индула приставила свой кинжал к горлу Халила, прежде чем он успел подняться со стула даже на дюйм.

Я приставил пистолет с глушителем к голове Листера и прошипел Курцу:

— Ничего не делай, слышишь! Ни единого звука!

Они не двигались. Испуганные глаза посмотрели на Индулу и уставились на меня в моем коричневом бурнусе. Кем я был? Я не представился, но думаю, что Курц видел, кто я такой. Он побледнел. Я был Киллмастером, я имел в виду то, что сказал.

— Мы все сейчас уходим, — мягко сказал я. «Курц впереди с Индулой. Вы будете мертвы прежде, чем узнаете об этом, сержант, так что мне лучше остерегаться ее ножа. Полковник и Халил последуют за мной, как того требует добрый арабский обычай. Улыбайтесь, говорите и помните, что мы ничего не потеряем, убив вас, если нас обнаружат. Убедитесь, что нас не остановят.

Они кивнули, и я кивнул Индуле. Девушка пошла первой с Курцем, ее нож воткнулся в то место на его спине, где он мог умереть от первого же удара. Я последовал за Халилом и Листером. Мы медленно шли через центр лагеря; Полковник и Халил болтают и улыбаются, а арабский последователь Халила идет позади. Если кто-нибудь из часовых или других наемников вспомнит, что Халил вошел в палатку без одного из своих людей, он все равно не станет об этом спрашивать. Почему он должен? Полковник не волновался, и Курц шел впереди с улыбающейся зулусской девушкой, которую они все знали.

Пока Курц, Листер и Халил не набрались храбрости или глупости, все было очень просто. Они не поняли, поэтому стало легче. Мы миновали внешнее кольцо часовых и прошли через опушку джунглей. Прямо перед нами был травянистый холм. Я заставил их всех подойти чуть ниже вершины, позволил им остановиться, а затем незаметно посмотрел на них,

На солнце ярдах в пятидесяти я увидел несколько ожидающих Халила арабов. Чуть дальше какое-то движение в кустах сообщило, что там были остальные люди покойного принца Вахби.

Я обернулся и увидел, что кольцо наемников притихло метрах в ста от меня. Несколько наемников небрежно взглянули на своего командира и его лейтенанта. Конференция высокого уровня с Халилом. Какого солдата волновали такие вещи? Им бы сказали, что делать, поэтому они расслабились.

Это было бы отвлечено. Я глубоко вздохнул и указал на Индулу. Я дал ей «люгер» из кобуры Курца.

— Охранняй Листера и Курца, — сказал я шепотом. «И если они двинут пальцем, вы стреляете в них».

Она кивнула. Я взял Халила за руку, с пистолетом за спиной, и пошел с ним на вершину холма. Когда я был уверен, что его люди видели, как он стоит там, я снял глушитель, дважды выстрелил ему в спину и начал кричать по-арабски.

«Они убили Халила аль-Мансура. Наемники. Они убили нашего лидера. Атака! Атака! Аллах иль Аллах. Атака!'

Я быстро повернулся и скрылся из виду. Я слышал арабов и черных солдат вахбитов. Полковник Листер и Курц стояли, охваченные ужасом.

На краю лагеря все наемники уже были на ногах, и офицеры бросились вперед, чтобы посмотреть. Слева арабы уже ругались.

— Стреляйте в них, — крикнул я Индуле.

Она застрелила Курца, а затем направила пистолет на Листера. Полковник был чуть быстрее и нырнул в укрытие в небольшой лощине за скалой. Выстрел Индулы промахнулся...

Наемники кричали: «Арабы! Они расстреляли майора Курца и полковника. Тревога! Тревога!'

На пяти языках приказы носились взад и вперед вдоль рядов солдат. Пулеметы начали греметь. Взорвались гранаты. Арабы бросились вперед, используя укрытие. Они нашли Халила.

Я крикнул Индуле. - 'Оставить его. Пойдем со мной!'

Справа от нас джунгли были еще чисты. Теперь Листер никак не мог изменить ситуацию. Он мог только заставить их разозлиться. Он победит, но наемники будут изрядно потрепаны, а я приготовил для них еще больше.

Мы бежали через джунгли, груди Индулы вздымались, как свободные птицы. Я хотел заполучить ее, но знал, что еще слишком много нужно сделать. Мы прибыли к вертолету, когда арабы и наемники позади нас вступили в ожесточенный бой.

Мы взлетели без единого выстрела и повернули на юг. Я настроил радио на частоту португальской армии. Я представился и рассказал план полковника Листера и сказал им не идти на юг, а прямо на полковника Листера. Я использовал имя министра и продолжал повторять сообщение, пока мы не пересекли границу Зулуленда. Я опустил вертолет возле деревни в овраге, где раньше был с Индулой.

— Предупредите людей, — сказал я, когда она вышла. 'Скажи это! Они поверят вам. Отправьте курьеров и задержите своих людей. Прости, но придет другой день.

Она кивнула. Ее глаза были влажными и сияющими. 'Ник?' Я улыбнулся. Прибежал Соломон Ндейл и его люди. Когда я повернул на север, я увидел, как она разговаривает с ними. Они помчались обратно в деревню, и я увидел, как гонцы рассыпались веером во всех направлениях. Мы сделали это. Восстание будет остановлено. Не будет резни. Свобода для зулусов должна прийти позже. Но она придет, и они все еще будут жить, чтобы принять и использовать свободу.

Я снова включил радио и начал повторять свое сообщение португальцам. Без восстания перепуганная банда наемников не могла сравниться с португальскими войсками. Мозамбик тоже должен был дождаться своей свободы, но даже португальцы были лучше, чем горькая свобода полковника Листера.

Я продолжил свое предупреждение, сообщая о плане Листера. Раздался голос.

— Мы вас услышали, — сказал низкий голос, который я сразу узнал. «Наши войска уже в пути. На этот раз они не убегут от нас.

— Это уже лучше, — сказал я. — А как насчет Хоука, секретарь?

«Он свободен».

«Вокруг их деревни тоже», — сказал я, затем назвал ее местоположение.

— Спасибо, — сказал голос министра. Он колебался. «Я должен принести вам свои извинения, сэр. Картер. Но я все еще удивляюсь.

— Позже, — коротко сказал я, выключая радио.

Это было окончено. Восстание было остановлено, бойня предотвращена, а наемники на время выведены из строя. Но это еще не совсем конец. У меня осталась незаконченная работа.